Заключение

Заключение

Надо честно признать, что данные нашей экспертизы нас ошеломили. Было время, когда я этого не знал, а догадываться боялся… По-моему, просто чудно об отношении к подобного рода поступающей информации сказал A.B. Коржаков, когда ему принесли однажды некое досье, он отозвался так: «Я знаю много всего. Но иногда даже мне бывает интересно…»[902]. В самом деле, как это напоминает знакомое: «…и лишь немногие, очень немногие будут догадываться…» или, как сейчас пишут, «понимание оперативной игры и сейчас доступно единицам»[903].

Но стоит тут вспомнить еще и слова китайского мудреца Лao-цзы: «Кто знает — не говорит, кто говорит — не знает!» Так что, все ли абсолютно верно в наших книгах, вся ли информация воспроизведена, или есть еще поля для изучения? — неизвестно. Я собрал все, и теперь не я один владею этой информацией, теперь, читатель, мы вместе с тобой знаем кое-что. Я рассказал это все так, как я это понимаю. Иного я не знаю. И это — правда, а не так, как у Андропова, который мог ответить в таком духе: «Я не знаю, а если бы я знал, то должен был сказать, что я не знаю».

Наше вскрытие показало: СССР был убит выстрелом сзади. Таков наш окончательный анализ. Теоретически все было сделало так, чтобы мы до всего этого не докопались. Убийца сработал очень профессионально и оставил минимум следов. Но мы при расследовании применили их же, или схожие методы и реконструировали картину прошлого. Разумеется, у нас нет достаточных доказательств, чтобы подать в суд (да и в какой? — до нового Нюрнберга далеко и победителей нет возможности судить). Какой-никакой задел теперь есть. Перестройка — есть грандиозная, не имеющая аналогов операция специальных служб. Против своей же страны. Вопрос: Была ли перестройка операцией КГБ?[904] — задан был давно, очень давно.

А ответы мы себе стали давать почти вчера: «Органы, инструменты и силы обеспечения безопасности государства могут превращаться в опасность для него. Это выражается в различных формах: а) отдача ими себя на службу интересов узких политических группировок, политических авантюристов и преступников; услужение какой-либо отдельной ветви власти для разгона других; б) выход их из-под контроля государства и общества, превращение из инструмента в субъект политики, самостоятельный центр власти, враждебный правящим кругам или обществу, народу; в) вступление их в сговор с зарубежными спецслужбами и политическими центрами, ставящими целью подчинить себе данную страну; г) участие в антигосударственном заговоре, перевороте, путче и т. д.; д) превращение в карательную силу по отношению к собственному народу, переход на антизаконные методы деятельности.

Кроме того, органы и силы обеспечения безопасности государства могут не выполнить свои функции из-за слабости, некомпетентности, нерешительности, утраты доверия со стороны общества и народа. (…)

Система бывшего СССР не давала объективного анализа и прогнозов существующих и перспективных опасностей, не имела права обращаться непосредственно к народу. Характер политической организации общества препятствовал созданию систем раннего предупреждения об опасностях, особенно внутренних, симптомы заболеваний зачастую скрывались от высшей власти, в высшие инстанции давалась искаженная информация, не поощрялась, а пресекалась критическая оценка хода дел в стране. Таковы некоторые одиозные черты защитной системы недалекого прошлого»[905].

Как они осуществляют теневое управление страной, известно: доходит до того, что А. Коржаков в самые ответственные моменты сидит в кабинете президента на телефонах, пока сами Борис Николаевич спят-с! Кто-то ведь его туда посадил… «Когда Ельцин прилетел в Кремль, ему уже… нездоровилось. Потом он, слава богу, заснул. Ближе к девяти позвонил Полторанин. Коржаков снял трубку. Полторанин удивился:

— А Борис Николевич?

— Отдыхает.

Ну-ну. Это называется, я за него»[906]. Они могут быть на самом видном месте, но их роль всегда остается неизвестной.

Они организационно разгромили большую страну, и теперь решают, что же им делать с меньшей: «Как сообщают источники из Вашингтона, празднование Дня чекиста состоялось 19 декабря в доме генерала О. Калугина. На ленч, помимо видных сотрудников КГБ-ФСБ, успешно перебравшихся на Запад, были приглашены и некоторые их коллеги-кураторы из американских спецслужб. Первый тост, как ни странно, был поднят не за „железного Феликса“, а за Андропова, чьи кадровые решения привели к „успешному сотрудничеству в деле преодоления „железного занавеса“, разрушения Варшавского договора, СЭВ и СССР“. По мнению большинства собравшихся, Россия в ее нынешнем виде все еще „чересчур велика и недемократична“ для вступления в сообщество цивилизованных стран, поэтому совместная работа в направлении раздела ее „на 5–7 адекватных государственных образований“ будет продолжена…»[907]. Нас туда, как водится, не приглашали, и подтвердить или опровергнуть эту информацию мы не можем. Но явно там были представлены не только вчерашние «товарищи офицеры КГБ», но и нынешние «господа генералы ФСБ».

И если нам суждено пережить еще и такое же падение России, как было в случае с СССР, то будьте покойны: главная угроза будет исходить от ФСБ. И будет соблюдаться все тот же принцип: «ФСБ за Россию или против?» — «ФСБ большая организация и в таком деле не может рисковать. Кто будет за, кто-то — против». И в самом деле, зачем изобретать велосипед — все можно повторить… Все возможности для этого есть: они вне надежного контроля, у них знания, силы, агентура, возможности, единственное отличие от прежних времен — так это то, что КГБ доставалась богатая страна, а Россия ограблена донельзя! Но и это можно поправить — изменить цены на какой-нибудь сырьевой продукт — и страна на короткое время вновь станет лакомым кусочком, и тогда можно ее начинать опять децентрализовывать: через уничтожение государственного ядра раскромсать на 7 федеральных округов, или 7 военных округов, или… Все зависит от того сценария, что уже написан, запущен, но может быть скорректирован. Естественно, что «домашние заготовки» уже сделаны в нескольких вариантах. И для победы в четвертой мировой войне (третью-то мы проиграли вдрызг — и даже итоги не торопимся подводить!) все готово и остается только кнопку нажать, и сделают это как-то невзначай, без особого напряга, между двумя коктейлями, так, как это было в прошлом. И мы только соглашаемся с англичанами, которые хоть раз сказали правду: «Не столько ЦРУ, сколько КГБ способствовал окончательному развалу Советского Союза»[908]. Это сэр Р. Брейуэйт, бывший посол Англии у нас на Международной Конференции «„Холодная война“: герои, негодяи и шпионы» в Королевском Институте международных отношений, что состоялась еще в 1998 г. Мы не ошибемся в оценке, если скажем, что именно КГБ главный виновник в подрыве СССР. Ибо, как говорил другой сэр, Артур Конан Дойл: «Ничто так не обманчиво, как слишком очевидные факты». А Директор ЦРУ У. Кейси сказал по этому поводу: «Самое трудное на свете — это доказать совершенно очевидные вещи». Но факты-то таковы, как мы их изложили…

История, которую я вам сейчас рассказал, по-своему невероятная. К этому рассказу можно отнестись не как к информации к размышлению, а весьма скептически, и ей можно даже не поверить, но «наступит время, сам поймешь, наверное…»

КГБ был и остается знаменитым, но он был неизвестен. Теперь-то мы кое-что прояснили, но не до конца. Даже главный герой «перестройки» признает, что его оставили в неведении: «Многое осталось скрытым за толстыми стенами Лубянки, в том числе и для меня…»[909]; но в то же время, как следует из названия его последней книги, сам он призывает нас понять перестройку [910]. Мы-то ее и поняли, и сделали все перерасчеты, а вы и в главном остались в неведении, для вас «многое осталось скрытым за толстыми стенами Лубянки…» Так ведь не проблема, Михаил Сергеевич, будет еще что-то непонятное, обращайтесь, расскажем!

Перефразируя теперь уже хорошо известное, многократно цитирующееся выражение из книги П. Швейцера «Победа»[911], можно сказать, что «анализ причин развала Советского Союза вне контекста политики КГБ напоминает расследование по делу о внезапной, неожиданной и таинственной смерти, где не берется во внимание возможность убийства и даже не делается попытки изучить обстоятельства данной смерти. Но даже если жертва была больна неизлечимой болезнью, следователь обязан изучить все возможное. (…) Не было ли каких-либо необычных обстоятельств, сопутствовавших этой смерти, или каких-то непривычных вещей, с ней связанных. (…) На сегодняшний день связь между политикой Андропова и крахом Советского Союза мало изучается. (…) Некоторые считают, что между политикой КГБ 1980-х годов и крахом Советского Союза существует незначительная связь или ее почти не существует».

Правда о разведке не говорится никогда. Даже через века о ней могут сказать только невнятно. Уже зафиксирован в этом некий рекорд. На рубеже веков в СВР шла пресс-конференция. Когда она подошла к концу, один из досужих журналистов, который так и не смог удовлетворить свой информационный голод, взмолился: «Ну, я, конечно же, понимаю, что все у вас секретно, но все-таки скажите, что-нибудь такое-этакое, ну вы понимаете! — на грани того, можно рассказать, лишь была б хоть какая-то изюминка!» (Чудный диалог о таких ситуациях приводит один газетчик-интервьюер: «— В таком случае, может быть, вы расскажете еще что-то подобное? — Можно несколько конкретнее? О чем или о ком именно? — Ну, я не знаю… — И я, к сожалению, не знаю… Извините!»[912]). Руководитель разведки о чем-то пошептался с замами и сказал: «Да, вот тут у нас вернулся один нелегал с Запада, сказал: хочу умереть на Родине!» — «А в чем изюминка?!» — «Да, знаете ли, он был в Европе с 1913-го года… Вы удовлетворены?» Человек отнюдь не в младенческом возрасте пошел в разведку при царе, потом власть поменялась один раз, потом еще раз, и только через девяносто лет он вернулся, и наступил «момент истины»: ни фамилии! ни имени!! ничего!!! — только ориентировочно возраст. Сколько раз должно поменяться правительство, прежде чем разведка признает: «Да, перестройка — это наших рук дело!»?

Это еще далеко не все. Но это все, что я смог рассказать, ничего при этом не утаив. Приоткрылась дверь, и мы заглянули в щелку. Голову мы свою не просовывали — целее будет. Можно сказать, как поется в песне Юрия Шевчука «В гостях у генерала ФСБ»: «Но самой главной страшной тайны // К счастью, вам не рассказал. // Ведь у меня своя семья и дети». Веками говорят: ищите, найдете — хорошо, не найдете — вам же лучше. Мы нашли.

В конце анекдот. Про кого? Про кого-то из них: про Владимирова-Исаева-Штирлица-Бользена. Восемнадцатое мгновение весны… Мюллер говорит Штирлицу: «Ферлейфтюхте доннерветтер! Никак не смогу поверить в то, что вы — советский агент!» Тот отвечает: «Ну и что? Работал же Ленин на германский Генштаб?» И такая простая вещь стоит всей моей толстенной книги. И вывод тут для автора неприятный: может, перестать писать тома и дальше ограничиться только притчами, а потом от себя добавлять: ну, вот вам принцип, а остальное — детали. (Опять же и деревья целее будут, а то вон их сколько переводят на бумагу!)

А что, в этом есть своя правда. Как и в том, что в конце 90-х бывший американский разведчик, приехав в Москву, за ужином в ресторане на Остоженке бросил своим визави такую фразу: «Вы хорошие парни. Мы знаем, что у вас были успехи, которыми вы можете гордиться. Даже ваши поражения демонстрировали мощь вашей разведки. Вас всегда подводили предатели… Но пройдет время, и вы ахнете, если это будет рассекречено, какую агентуру имели ЦРУ и Госдепартамент у вас наверху»[913]. Кого он имел в виду? Сами-то они там, на Западе, знают хоть кто-нибудь, кому они должны быть благодарны за разгром Союза?.. И при чем тут ЦРУ, когда КГБ в этом деле намного лучше?

Вскрытие показало: СССР убит выстрелами сзади…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.