Упорство в защите плохого дела
Упорство в защите плохого дела
Господа ликвидаторы упорствуют в защите октябристского параграфа, который «попал» в их законопроект о свободах. Это – параграф 5-ый, крючкотворски ограничивающий свободу коалиций упоминанием, что действия рабочих ненаказуемы, «поскольку они вообще не составляют уголовно-наказуемого деяния».
Реакционность этого параграфа очевидна. Ясно, что действительные с.-д., если бы им пришлось говорить об этом крючкотворстве, сказали бы обратное, т. е. они сказали бы либо, что в связи со стачкой, по мотивам помощи угнетенным товарищам совершенные деяния ненаказуемы, либо, по меньшей мере, что их наказуемость должна быть ослаблена.
Ясно, что ликвидаторы должны будут вычеркнуть из своего проекта этот реакционный параграф: рабочие принудят к этому ликвидаторов.
И вот, вместо прямого признания ошибки, ликвидаторы (руководимые Бурениным-Гаммой) вертятся, виляют, мелко лгут. Г-н Горский уверяет в «Новой Ликвидаторской Газете»{81}, будто на заграничных совещаниях (года 3–4 тому назад){82} «при ближайшем участии Н. Ленина» принимались подобные статьи в законопроекте о стачках.
Все это сплошная неправда.
В заграничных совещаниях работа делилась так, что подкомиссии вырабатывали проекты, а общая комиссия обсуждала некоторые основные вопросы. В подкомиссии о стачках Ленин вовсе не участвовал (он был в подкомиссии о 8-часовом рабочем дне). А в общей комиссии Ленин говорил против всякого пункта о допущении или признании уголовной наказуемости!!
Г-н Горский проект какого-нибудь г. Ф. Д. (бывшего члена подкомиссии о стачках!) хочет свалить на Ленина. Это вам не удастся, господа.
Г-н Буренин-Гамма в защиту плохого дела употребил еще один плохой довод.
«Свою классовую борьбу, – писал он, – они (с.-д.) должны вести в известных рамках во имя уважения не к «буржуазной законности», а к морально-правовому сознанию широких народных масс».
Вот довод, достойный мещанина!
В известных рамках, господин ликвидатор, мы ведем свою классовую борьбу по соображениям целесообразности, не допуская того, что может (при известных условиях) дезорганизовать наши ряды, или облегчить натиск на нас со стороны неприятеля в такое время, когда это выгодно лишь другой стороне и т. д. Не понимая этих, действительных, причин, ликвидатор лезет в оппортунистическое болото. Что такое широкие народные массы? Это – неразвитые пролетарии и мелкие буржуа, полные предрассудков мещанских, националистических, реакционных, клерикальных и проч. и проч.
Как же мы можем «уважать» «морально-правовое сознание», например, антисемитизма, который, как небезызвестно, очень часто даже в сознании «широких народных масс» хотя бы Вены (города покультурнее многих русских городов) оказывался преобладающей чертой?
«Морально-правовое сознание» широких мещанских масс осудит, допустим, удар, нанесенный штрейкбрехеру в пылу защиты стачки из-за прибавки к голодной плате. Мы не будем проповедовать насилия в подобных случаях, ибо это нецелесообразно с точки зрения нашей борьбы. Но «уважать» такое сознание мещан мы не станем, – с этим «сознанием» мы будем неуклонно бороться всеми средствами убеждения, пропаганды, агитации.
Призыв г. Буренина-Гаммы к «уважению» морально-правового сознания широких народных масс есть призыв мещанина к уважению мещанских предрассудков.
Лишнее доказательство (в дополнение к тысяче других) мещанства гг. ликвидаторов.
«Пролетарская Правда» № 1, 7 декабря 1913 г.
Печатается по тексту газеты «Пролетарская Правда»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.