Игорь Пыхалов ШТРАФНИКИ: ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ

Игорь Пыхалов

ШТРАФНИКИ: ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ

Вот уже два десятилетия доморощенные «властители дум» старательно закрашивают «белые пятна» отечественной истории в чёрный цвет. Не является исключением и Великая Отечественная война. В общественное сознание упорно внедряются штампы и стереотипы, призванные её «дегероизировать». Неотъемлемой частью этого, с позволения сказать, «военного фольклора» стали штрафные батальоны. Если верить нынешней телевизионной стряпне вроде сериала «Штрафбат», создаётся впечатление, будто Великую Отечественную войну выиграли исключительно штрафники, подгоняемые сзади пулемётными очередями заградотрядов. В то время как остальная Красная Армия, надо полагать, только мешалась у них под ногами.

Давайте разберёмся, насколько подобные представления соответствуют действительности.

Как известно, штрафные роты и батальоны были созданы в Красной Армии согласно знаменитому приказу наркома обороны СССР И.В.Сталина № 227 от 28 июля 1942 года, в котором, в частности, предписывалось:

«1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтов:

…

в) сформировать в пределах фронта от одного до трёх (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и, прежде всего, командующим армиями:

…

в) сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».[1]

Как мы видим, приказ ссылается на успешный опыт немцев, которые к тому времени якобы уже ввели штрафные части в своей армии. Но, может, это всего лишь сталинская пропаганда? Нет, чистая правда.

В немецких вооружённых силах действительно имелась развитая и разветвлённая система штрафных формирований. Ещё в 1936 году были созданы дисциплинарные части — так называемые «Особые подразделения» (Sonderabteilungen). Туда посылались солдаты, отбывшие срок лишения свободы, а также те, кому военную обязанность по тем или иным причинам меняли на «место службы, заменяющее военную».[2]

После начала второй мировой войны в 1940 году были созданы «Полевые особые подразделения», которые должны были размещаться в «зонах непосредственной опасности». Помимо сухопутных войск аналогичные структуры были сформированы в авиации и на флоте.[3]

В декабре 1940 года были образованы «исправительные части 500» (Bewaerungstruppe 500) — так называемые 500-е батальоны (500, 540, 550, 560, 561). После нападения Германии на СССР эти части активно применялись на Восточном фронте. Всего за время войны через них прошло около 80 тысяч человек.[4]

Ещё одной разновидностью немецких штрафных частей стали созданные 1 октября 1942 года так называемые «формации солдат второго класса» — 999-е батальоны, предназначенные для «политических». Через них прошло около 30 тысяч человек.[5]

Наконец, существовали полевые штрафные подразделения (Feldstrafgefangenabteilungen), которые комплектовались непосредственно в зоне боевых действий из числа военнослужащих, совершивших преступления и проступки.[6]

Возьмём дневник начальника штаба Сухопутных войск Германии Франца Гальдера. Вот запись от 9 июля 1941 года. Докладывает начальник организационного отдела ОКХ генерал-майор Вальтер Буле: «Организация “штрафных батальонов” оказалась хорошей идеей».[7] И здесь же примечание немецкого издательства: «В “штрафных батальонах” солдаты, осуждённые военно-полевым судом, могли реабилитироваться».[8]

А вот запись из дневника Гальдера за 1 августа того же года. Генерал для особых поручений Эрих Мюллер сообщает:

«г. Штрафной батальон до настоящего времени имел 25 процентов потерь, в качестве пополнения nocmynwio 170 человек.

д. Особый полевой батальон (батальон, укомплектованный штрафниками) был использован на Западе для работ по разминированию. Для разминирования района прошедших боёв используются 450 человек» .[9]

Запись за 25 сентября 1941 года. Накануне 16-я немецкая армия, наступавшая в районе Ладожского озера, потерпела неудачу, в результате чего 8-я танковая дивизия была отброшена. Фюрер принимает решение срочно стянуть туда войска, откуда только можно, в том числе и штрафной батальон.[10]

Подробнее история немецких штрафных частей изложена в статье Андрея Васильченко «Штрафники Третьего рейха», вошедшей в данный сборник.

Однако вернёмся к советским штрафникам. 28 сентября 1942 года заместитель народного комиссара обороны СССР армейский комиссар 1-го ранга Е. Щаденко отдал приказ № 298, в котором объявлялись положения о штрафных батальонах и штрафных ротах,[11] а также штаты штрафного батальона, штрафной роты и заградительного отряда.

Согласно этим документам, военнослужащие штрафных частей подразделялись на постоянный и переменный состав. Постоянный состав комплектовался «из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников». За особые условия прохождения воинской службы они получали соответственные льготы. К постоянному составу штрафбата относилось командование батальона, офицеры штаба и управления, командиры рот, взводов, политические руководители рот и взводов, старшины, писари и санинструкторы рот.[12] В штрафной роте к постоянному составу принадлежали командир и военный комиссар роты, писарь роты, командиры, политруки, старшины и санинструкторы взводов.[13]

Что же касается переменного состава, то есть штрафников, то вне зависимости от прежнего воинского звания они служили рядовыми, а также могли быть назначены на должности младшего командного состава.

В штрафные части попадали не только провинившиеся военнослужащие. Туда же направлялись и лица, осуждённые судебными органами. Вот выдержка из приказа № 004/0073/006/23 от 26 января 1944 года «О порядке применения примечания 2 к статье 28 УК РСФСР (и соответствующих статей УК других союзных республик) и направления осуждённых в действующую армию»,[14] подписанного заместителем наркома обороны СССР маршалом А.М.Василевским, наркомом внутренних дел СССР Л. П. Берией, наркомом юстиции СССР Н. М. Рычковым и прокурором СССР К. П. Горшениным:

«Проверкой установлено, что судебные органы в ряде случаев необоснованно применяют отсрочку исполнения приговора с направлением осуждённых в действующую армию к лицам, осуждённым за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой, грабежи, ворам-рецидивистам, лицам, имевшим уже в прошлом судимость за перечисленные преступления, а также неоднократно дезертировавший из Красной Армии.

Вместе с тем нет должного порядка в передаче осуждённых с отсрочкой исполнения приговоров в действующую армию.

Вследствие этого многие осуждённые имеют возможность дезертировать и снова совершать преступления.

В целях устранения указанных недостатков и упорядочения практики передачи осуждённых в действующую армию —

приказываю:

1. Запретить судам и военным трибуналам применять примечание 2 к статье 28 УК РСФСР (и соответствующие статьи УК других союзных республик) к осуждённым за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой, грабежи, ворам-рецидивистам, лицам, имевшим уже в прошлом судимость за перечисленные выше преступления, а также неоднократно дезертировавшим из Красной Армии.

По остальным категориям дел при решении вопроса об отсрочке исполнения приговора с направлением осуждённого в действующую армию судам и военным трибунсиам учитывать личность осуждённого, характер совершённого преступления и другие обстоятельства дела.

…

7. Лиц, признанных годными к службе в действующей армии, военкоматам принимать в местах заключения под расписку и отправлять в штрафные батальоны военных округов для последующей отправки их в штрафные части действующей армии вместе с копиями приговоров.

При поступлении осуждённых в штрафные части сроки пребывания в них устанавливать командирам войсковых частей» .[15]

Год спустя после приказа № 227 в Красной Армии появилась ещё одна разновидность штрафных частей — отдельные штурмовые стрелковые батальоны.

Как известно, 27 декабря 1941 года И. В. Сталин подписал постановление ГКО СССР № 1069сс о государственной проверке (фильтрации) военнослужащих Красной Армии, бывших в плену или в окружении войск противника.[16] Во исполнение его приказом наркома внутренних дел № 001735 от 28 декабря 1941 года были сформированы армейские сборно-пересыльные пункты (СПП) и организованы специальные лагеря.[17]

В самый разгар Курской битвы, 1 августа 1943 года вышел приказ наркома обороны №Орг/2/1348 «О формировании отдельных штурмовых стрелковых батальонов»,[18] в котором предписывалось:

«В целях предоставления возможности командно-начальствующего составу, находившемуся длительное время на территории, оккупированной противником, и не принимавшему участия в партизанских отрядах, с оружием в руках доказать свою преданность Родине приказываю:

1. Сформировать к 25 августа с.г. из контингентов командно-начальствующего состава, содержащегося в специальных лагерях НКВД:

1-й и 2-й отдельные штурмовые стр[19] батальоны — в Московском военном округе, 3-й отдельный штурмовой стрелковый батальон — в Приволжском военном округе, 4-й отдельный штурмовой стрелковый батальон — в Сталинградском военном округе.

Формирование батальонов произвести по штату № 04/331, численностью 927 человек каждый.

Батальоны предназначаются для использования на наиболее активных участках фронта.

…

3. Срок пребывания личного состава в отдельных штурмовых стрелковых батальонах установить два месяца участия в боях, либо до награждения орденом за проявленную доблесть в бою или до первого ранения, после чего личный состав при наличии хороших аттестаций может быть назначен в полевые войска на соответствующие должности командно-начальствующего состава» .[20]

Впоследствии формирование штурмовых батальонов было продолжено. Их боевое применение в принципе не отличалось от штрафных батальонов, хотя имелись и особенности. Так, в отличие от штрафников, те, кто направлялся в штурмовые батальоны, не были осуждены и лишены офицерских званий:

«6. Семьям личного состава, назначенного в батальоны из спецлагерей НКВД, предоставить все права и преимущества, определённые законом для семей начальствующего состава» .[21]

Если в штрафбатах (как и в штрафных ротах) постоянный состав занимал все должности, начиная с командиров взводов, то в штурмовых батальонах к постоянному составу относились лишь должности командира батальона, его заместителя по политической части, начальника штаба и командиров рот. Остальные должности среднего начсостава занимали сами «штурмовики»:

«Назначение на должности начальствующего состава, как младшего, так и среднего произвести после тщательного отбора командиров из спецконтингентов» .[22]

Срок пребывания в штурмовом батальоне составлял два месяца (в штрафбате — до трёх месяцев), после чего личный состав восстанавливался в правах. На практике это нередко происходило даже раньше.

Какой процент вернувшихся из плена советских военнослужащих побывал в штурмовых батальонах и вообще подвергался каким-либо репрессиям? Вот результаты проверки бывших военнопленных, содержавшихся в спецлагерях в период с октября 1941 года по март 1944 года:[23]

Подобное соотношение сохранялось и к осени 1944 года:

«Справка

о ходе проверки б/окруженцев и б/военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.

1. Для проверки бывших военнослужащих Красной Армии, находящихся в плену или окружении противника, решением ГОКО № 1069сс от 27. XII-41 г. созданы спецлагеря НКВД.

Проверка находящихся в спецлагерях военнослужащих Красной Армии проводится отделами контрразведки “Смерш” НКО при спецлагерях НКВД (в момент постановления это были Особые отделы).

Всего прошло через спецлагеря бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освобождённых из плена, 354 592 чел., в том числе офицеров 50441 чел.

2. Из этого числа проверено и передано:

а) в Красную Армию 249 416 чел.

в том числе:

в воинские части через военкоматы 231034 — “ —

из них — офицеров 27 042 — “ —

на формирование штурмовых батальонов 18382 — “ —

из них — офицеров 16 163 — “ —

б) в промышленность по постановлениям ГОКО 30 749 — “ —

в том числе — офицеров 29 — “ —

в) на формирование конвойных войск и охраны спецлагерей 5924 — “ —

3. Арестовано органами “Смерш” 11556 — “ —

из них — агентов разведки и контрразведки противника 2083 — “ —

из них — офицеров (по разным преступлениям) 1284 — “ —

4. Убыло по разным причинам за всё время — в госпитали, лазареты и умерло 5347 — “ —

5. Находятся в спецпагерях НКВД СССР в проверке 51 601 — “ —

в там числе — офицеров 5657 — “ —

…

Из числа оставшихся в лагерях НКВД СССР офицеров в октябре формируются 4 штурмовых батальона по 920 человек каждый».[24]

Поскольку в процитированном документе для большинства категорий указывается также и количество офицеров, подсчитаем данные отдельно для рядового и сержантского состава и отдельно для офицеров:

Таким образом, среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свыше 95 % (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных. Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось из них меньше 3 %, но зато с лета 1943 до осени 1944 года значительная доля (36 %) направлялась в штурмовые батальоны. Тем самым как бы предполагалось, что с офицера спрос больше, чем с рядового красноармейца.

Как применялись штрафные части? Как правило, на них возлагались следующие задачи:

— проведение разведки боем с целью выявления огневых точек, рубежей и разграничительных линий обороны противника;

— прорыв линий обороны врага для овладения и удержания заданных рубежей, стратегически важных высот и плацдармов;

— штурм линий обороны противника с целью совершения отвлекающих манёвров, создания благоприятных условий для наступления частей Красной Армии на других направлениях;

— ведение «беспокоящих» позиционных боев, сковывающих силы противника на определённом направлении;

— выполнение боевых задач в составе арьергарда для прикрытия частей Красной Армии при отходе на ранее подготовленные позиции.[25]

Вот выдержка из дневника боевых действий 76-го отдельного штрафного батальона Сталинградского фронта в период с 29 декабря 1942-го по 12 января 1943 года в районе реки Червлёная. Автор дневника, один из офицеров штаба батальона, весьма реалистично описал ход сражения, попытавшись придать дневнику некоторую литературную форму:

«…Нам стало известно, что в готовящемся наступлении нашему батальону придётся решать важную задачу. Сломить все линии обороны противника и стремительным броском с боем прорваться к сильнейшему узлу сопротивления, господствующей высоте 111,6, овладеть и закрепиться на ней. Эта высота на десятки километров контролировала подступы с юга к железной дороге Сталинград — Калач. Немцы, зная тактическое значение высоты, укрепляли её около 5 месяцев. С потерей высоты немцы лишались возможности контролировать артогнём подступы к важным тактическим пунктам и узлам сопротивления.

Смерч,[26] чтобы уточнить системы огневых средств противника, в 23.00 организовал и возглавил усиленную разведку боем. В этом также приняли участие и разведчики штаба 36-й гсд. Все огневые точки противника были обнаружены и засечены. Но одна группа разведчиков по оплошности зашла в 3-й эшелон противника, понеся потери.

В 19.0 °Cмерч собрал командный состав и зачитал приказ о завтрашнем наступлении. Батальону ставилась задача — совместно с приданным сапёрным взводом, пулемётным взводом, батареей 45-мм пушек, при поддержке 3-го дивизиона 65-го гап и 3-го дивизиона 76-го гап — прорвать оборону противника и овладеть северо-западными скатами высоты 111,6. Она была самым трудным, важным и ответственным участком фронта. Перед подразделением Смерча как раз и была поставлена задача — в первый же день боя овладеть этой высотой.

Сотни пулемётных гнёзд, миномётных батарей, артиллерии были крепко замурованы в землю и казались неприступными. Снайперы снимали цель с первого выстрела. Каждый метр земли был пристрелян. До этого наступления наши гвардейские части 16 раз атаковали эту высоту и все 16 раз от губительного огня противника откатывались назад.

Атака была продумана до мелочей. После получасового шквального артогня наступила пауза. Пехота из окопов выдвинула заранее подготовленные чучела и для большего эффекта имитации атаки прогремело дружное “Ура”. Цель достигнута. С уцелевших точек немцы открыли бешеный огонь. А в это время наблюдатели засекли огневые точки и по сигналу открыли прицельный огонь.

Атака пехоты и танков должна была начаться в 10.00. Трудно судить, почему сосед справа — 108-й гсп — преждевременно поднялся в атаку. Артиллеристы не прекращая вели огонь. Подразделения вырвавшиеся вперёд, попали под артогонь. Получилось замешательство.

Неожиданно на нашем участке танки также пошли в атаку. Бойцы подразделения Смерча вынуждены были подняться и идти за танками, хотя время атаки ещё не наступило. В противном случае, выдержав время, они рисковали бы остаться без танкового прикрытия. Артиллеристы, видя, что танки с пехотой уже на полпути к переднему краю противника, прекратили огонь, боясь накрыть огнём свою пехоту и танки.

Никто не мог подумать, что ещё десятки огневых точек противника не были подавлены. Еще один решительный бросок — и пехота ворвётся в оборону немцев. Вопрос был бы решен. Внезапно содрогнулся один танк. Сильный взрыв противотанковой мины порвал гусеницы. За ним — второй, третий, пятый танк. Все подступы к переднему краю оказались вновь заминированными. Видя замершие машины, немцы открыли плотный фланкирующий и лобовой огонь. Бойцы залегли, понеся потери.

Уничтожающий ружейно-пулемётный огонь противника не давал никакой возможности поднять голову. Господствующее положение огневых точек и удобный для обстрела рельеф местности ставили наших бойцов, лишённых танкового прикрытия, в довольно затруднительное положение. Каждая минута стоила очень дорого… Но отойти на исходный рубеж при создавшейся ситуации значило бы погубить всё положение.

Если в начале атаки правый сосед выдвинулся вперёд, то теперь, в самый критический момент, когда только без промедления броском вперёд можно выиграть бой, 108-й гсп действовал нерешительно в ходе общей атаки, отстал, тем самым открыв нам правый фланг. Немцы воспользовались этим немедленно, открыли фланкирующий огонь по нашим бойцам.

Левофланговый 29-й стрелковый пат ещё в начале атаки оторвался и двигался не в заданном направлении. Взаимодействие, таким образом, было потеряно. И единственно правильный выход, который принял Смерч — действуя самостоятельно, силами своей части ворваться в передний край обороны противника и штыковым ударом решил закончить дело. Бросок был дерзким и стремительным. Ни один боец не отстал. С новой силой хлестнул свинцовый ливень пуль. Ряды атакующих редеют. Но всё ближе немецкие дзоты. И ничто не в силах сдержать переполненных отвагой бойцов. Вот уже метнули первые гранаты. Оглушительный взрыв. Новый рывок вперёд. Огонь противника усиливается. Движение вперёд кажется немыслимым. Каждый шаг стоит десятков жизней. Немцы всю силу огневых средств перенесли на наш участок. Завязалась рукопашная схватка. В эту минуту огонь противника достиг наивысшей точки напряжения. Двигаться невозможно. Вновь залегли. Артиллерия ещё ведёт огонь по глубине противника. Высота 111,6 жила ещё десятками огневых точек. Можно думать, что в силу сложившихся обстоятельств (преждевременная атака пехоты и танков), несмотря на огневую мощь, артиллеристам так и не удалось подавить значительную часть пулемётных гнезд противника, что и предрешили исход наступательного боя 10 января.

Весь день кипел жестокий бой. Предыдущие 16 атак противник отбил. Не знающий поражений, Смерч весь день атаковал высоту. Своим уменьем, волей и железной стойкостью он медленно, но упорно сломал сильнейший узел сопротивления врага».[27]

Теперь давайте выясним, какое количество штрафных частей было сформировано в Красной Армии и сколько через них прошло штрафников.

Полный перечень штрафных частей со сроками вхождения их в состав Действующей армии приводится в Приложении. На первый взгляд список кажется весьма и весьма внушительным — 29 штурмовых батальонов, 68 штрафных батальонов, 1102 штрафные роты, 6 штрафных взводов. Однако обратите внимание на время их существования. Количество одновременно существовавших штрафных частей оказывается гораздо меньшим.

Если взять 1944 год, то общее число имевшихся в Действующей армии штрафных батальонов колебалось в пределах от 8 в мае до 15 в январе, а их среднемесячное число равнялось 11. Количество штрафных рот колебалось от 199 в апреле до 301 в сентябре, а их среднемесячное число было равно 243. При этом среднемесячная численность штрафников в штрафном батальоне составляла 225 человек, в штрафной роте — 102 человека, а их общая среднемесячная численность во всех штрафных частях — 27 326 человек.[28] Для сравнения, среднемесячная списочная численность Действующей армии в том же году — 6550 тыс. человек.[29] Нетрудно подсчитать, что доля штрафников достигает всего лишь 0;42 % численности Действующей армии.

Однако справедливости ради следует учесть большую «текучесть кадров» среди штрафников, поскольку время нахождения в переменном составе штрафной части не могло превышать трёх месяцев. Поэтому сравним данные за всю войну. Согласно архивным отчётно-статистическим документам, численность ежегодно направляемых в штрафные роты и батальоны составила:[30]

Итак, за всю войну в штрафные части было направлено 427 910 человек. С другой стороны, через советские Вооружённые силы за время войны прошли 34 476,7 тыс. человек.[31] Получается, что доля военнослужащих, побывавших в штрафных ротах и батальонах, составляет всего лишь 1,24 %. Таким образом, вопреки уверениям недобросовестных публицистов, вклад штрафников в Победу оказывается относительно скромным.

Остаётся выяснить вопрос о потерях. Поскольку штрафникам, как правило, поручались наиболее сложные боевые задачи, потери как постоянного, так и переменного состава штрафных частей были довольно высокими. Так, в 1944 году среднемесячные потери переменного состава убитыми, умершими, ранеными и заболевшими достигали 10 506 человек, постоянного — 3685 человек. Это в 3–6 раз больше, чем уровень потерь личного состава обычных войск в тех же наступательных операциях.[32]

Однако не следует считать штрафников обречёнными на неминуемую гибель смертниками. Например, в уже цитированной выше статье И. В.Кузьмичёва рассказывается о красноармейце, трижды (!) попадавшем в штрафную роту, но, тем не менее, оставшемся в живых.[33] Также можно вспомнить судьбу Александра Васильевича Пыльцына, с декабря 1943 по май 1945 года воевавшего в постоянном составе 8-го отдельного штрафного батальона.[34]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.