Глава 14 Порция секса

Глава 14

Порция секса

Сентябрь, 1998 год

Через несколько минут я был у Кольцевой дороги и направлялся к нашему пансионату.

Приехав в пансионат вечером, решил Жанне ничего не рассказывать.

– Ну что, адвокат, пойдем в баню? – предложила Жанна.

– В баню? – Я вспомнил ту деревянную баню со стеклянным отсеком плавательного бассейна и улыбнулся.

– А что смешного? – спросила Жанна. – Я специально тебя ждала.

– Пойдем.

Пока мы шли в баню, я молчал. Ни о встрече с депутатом, ни о поездке в загадочный коттедж, ни о встрече с Пашей решил не рассказывать. Да к тому же Жанна и не интересовалась ничем. Мне показалось, что она приняла порядочную дозу успокоительного, так как выглядела слишком расслабленной.

Войдя в сауну, я разделся, сел, накрыв себя простыней. Вскоре из душа появилась Жанна. Она также была в простыне. Подойдя ко мне, она сбросила ткань. Теперь я мог обозревать ее складную фигурку. Она действительно была красивой.

– Как я тебе нравлюсь при дневном свете? – спросила Жанна. – Ты же меня в основном ночью видел!

Я посмотрел на нее. Небольшая грудь, чуть выпуклый животик…

– Что ты сидишь, будто окаменел? Красивая я?

– Да, очень красивая, – сказал я.

– Пойдем, – Жанна взяла меня за руку и потянула в душевую. Там, включив горячий душ, она прижалась ко мне и стала целовать меня. Она выглядела очень возбужденной. В моей памяти всплыл нашумевший фильм «Специалист», где играет Сильвестр Сталлоне с американской актрисой Шарон Стоун, та самая сцена в душе. Жанна целовала мою грудь, потом опустилась ниже. Я был возбужден до предела. Я схватил ее, прижал к стене и сильно навалился на нее. Такое впечатление, что от натиска кабинка должна была развалиться, но она выдержала…

После этой сцены мы настолько устали, что вышли из душа и упали на лавочки в предбаннике. Долго лежали, отдыхая, потом плавали в бассейне. Напряжение было полностью снято. Мы наслаждались расслабленностью.

Потом пили чай из самовара, сидя за журнальным столиком, потом еще неоднократно посещали бассейн, занимались сексом.

Через три часа, уставшие, мы вернулись в спальню и тут же легли в кровать. Оба моментально заснули.

Проснулся я около одиннадцати утра и сразу стал собираться.

– Ты куда? – спросила Жанна, высовывая свою маленькую головку из-под одеяла.

– Как куда? В тюрьму, к Валентину.

– Может, пропустишь?

– Нет, – я вспомнил вчерашний день, – мне нужно сегодня обязательно с ним встретиться, обязательно переговорить.

– Хорошо, а я еще посплю.

– Ради бога!

Я быстро собрался, сел в машину и поехал в сторону Коломны. Мне было необходимо сегодня срочно переговорить с Валентином, постараться склонить его. Я помнил последние слова Паши – двадцать процентов. В конце концов, нужно как-то убедить его. Ведь следующим шагом может быть похищение Жанны.

Но в тюрьме меня ожидал сюрприз. Когда я протянул документы конвоиру, он стал внимательно их рассматривать, потом неожиданно сказал:

– А у нас его нет.

– Как нет? – почти закричал я.

– Он теперь за другой организацией числится.

– Так назовите, пожалуйста, за кем он числится, – стал настаивать я.

– Сейчас, погодите минутку, – сказал конвоир. – Я не могу ничего сказать. Вам лучше обратиться в оперативную часть или в картотеку. – Он протянул мне жетончик. Я взял жетончик и пошел по тому же коридору, где находились оперативная часть и картотека. Я подошел и сказал:

– Можно мне узнать про моего клиента?

– Фамилия? – спросила девушка, сидящая за столом в комнате картотеки. Я назвал фамилию. Она быстро нашла карточку заключенного, посмотрела в нее и спросила: – А вы кто?

– Я адвокат.

– А документы у вас есть?

Я протянул ей свое удостоверение. Девушка сверила фамилию в удостоверении с фамилией, записанной на карточке.

– Ваш клиент теперь за Московской областной прокуратурой. Ищите его там. Они его забрали вчера вечером.

– А куда вывезли? Неужели у вас нет никакой информации?

– Есть, но я вам не обязана ее давать, – сказала девушка, улыбнувшись. – Все в Московской областной прокуратуре. Звоните туда или езжайте, они вам все скажут.

– Но вы хоть скажите, за каким отделом, за каким следователем он числится?

– Вы все узнаете в справочной. Вы же знаете это не хуже меня.

«Да, – думал я, – я все знаю. Но это же потеря времени».

– Хорошо.

Я почти выскочил из тюрьмы. Подбежав к джипу, я остановился, услышав звуковой сигнал. Я обернулся. Невдалеке стоял джип «Чероки». За рулем сидел Маркел. Он вышел, подошел ко мне и протянул руку.

– Здорово!

– Здорово, Маркел.

– Его вчера перевезли в Москву, – сказал Маркел.

– А где он там?

– В Матросской Тишине, в спецблоке.

«Вот это да, – подумал я, – какие связи! Адвокат ничего не знает, а бандиты в курсе, куда его перевели, в какое отделение!»

– Тебе, – сказал Маркел, – нужно со следаком стрелку забить. Он даст тебе наводку на него.

«Ну и терминология, – думал я. – Какая стрелка? Конечно же, встреча. И не наводку он даст, а разрешение», – автоматически перевел я уголовный сленг Маркела.

– Слышь, адвокат, ты, это, не забудь с ним поговорить о том, что вчера сказал Анатолий Иванович!

– Конечно, я для этого сюда и приехал.

– Ты сейчас прямо туда поедешь?

– Конечно, зачем же время терять? – ответил я. Хотел уже идти к своему джипу, как неожиданно из дверей выскочил Утюг с телефоном в руке.

– Маркел, тебя! – сказал он.

Я невольно остановился – вдруг это какая-то новая информация по Валентину? Может, что-то, касающееся меня?

Маркел взял трубку и грубо сказал:

– Алло!

Несколько секунд он слушал своего собеседника, не замечая меня. Потом еще более грозно произнес:

– Какие деньги, братан! Кто кому должен – неизвестно! Все, через двадцать минут будь на стрелке в стекляшке! Понял меня?

По его грозному виду я понял, что у Маркела возникла какая-то проблема с братвой и, вероятно, вскоре начнется стрелка.

Маркел выключил телефон и передал его Утюгу. Посмотрев в мою сторону, он сказал:

– У нас тут дела серьезные возникли. В общем, ты езжай, все делай правильно. Вечерком созвонимся, пересечемся как-то.

Через несколько минут я уже летел на большой скорости в Москву.

Здание Московской областной прокуратуры находится на Неглинной, повыше Трубной площади, в одном из переулков. Открыв стеклянную дверь, я сразу же подошел к милиционеру. Предъявив удостоверение, я сказал:

– Мне бы найти следователя, который ведет дело моего клиента.

– Вам нужно обратиться в канцелярию, – сказал милиционер. – Прямо по коридору, вторая дверь.

Я прошел в указанном направлении, постучал в окошко.

– Девушки, можно мне справку получить?

– У нас обед, – послышался женский голос.

– Я вас очень прошу – срочное дело!

Окошко открылось, девушка лет двадцати восьми внимательно посмотрела на меня.

– Вы что, не понимаете, что у нас обед?

– Я все понимаю, но у меня минутное дело. Скажите, пожалуйста, за кем мой клиент числится?

– Как его фамилия?

Я назвал.

– Одну минутку, – сказала девушка и стала листать журнал. – А ваши документы можно посмотреть?

Я показал ей удостоверение.

– Вы его адвокат?

– Да.

– Записывайте, пожалуйста. Ваш следователь Киселев Олег Николаевич. Номер его телефона… – девушка продиктовала номер.

Я вышел на улицу и тут же набрал только что записанный номер.

– Алло, мне Олега Николаевича, – сказал я.

– Слушаю, Киселев, – ответил мужской голос.

– Я адвокат Валентина Сушкова, – назвался я. – Я могу с вами встретиться?

На другом конце провода наступило молчание.

– Вообще-то я не готов еще к встрече, я только сегодня получил дело.

– Нет, мне бы разрешение на встречу с моим клиентом.

– Это пожалуйста, – сказал следователь. – Как ваша фамилия?

«Странно, – подумал я, – ведь все мои данные записаны в деле». Но я назвал еще раз фамилию, имя и отчество.

– Пожалуйста, поднимайтесь на третий этаж, я закажу вам пропуск.

Минут через десять я открывал кабинет следователя. Кабинет был только после ремонта. В нем стояли два стола бежевого цвета – кабинет был рассчитан на двоих. Но напарника Киселева в комнате не было.

Киселев был темноволосым мужчиной лет сорока, с карими глазами, с какой-то хитрой улыбкой. Он протянул мне руку.

– Здравствуйте, проходите, – сказал он. – У вас есть удостоверение?

– Конечно, – и я достал удостоверение. Киселев подошел к компьютеру и начал набирать текст. Я понял, что он набирает разрешение на встречу с Валентином.

– В какой консультации вы работаете?

Я назвал номер моей консультации.

Киселев посмотрел на мое удостоверение.

– А что, у вас удостоверение без срока? – спросил он.

– Вроде да, – ответил я.

– Странно, – ответил он. – У нас, у следователей и милиционеров, всегда есть какой-то срок действия документов.

– Но вы же на государственной работе.

– А вы?

– Мы – как бы особая организация, хотя и общественная, но имеем статус госучреждения.

– Понятно, – сказал Киселев.

– В каком он изоляторе находится? – спросил я.

– В Матросской Тишине, в спецблоке, – ответил Киселев.

Выходит, в самом деле Маркел знает больше, чем кто-то другой.

– Только вот что, – сказал Киселев, – сегодня вы к нему не попадете.

– Почему?

– Его доставили сегодня, он на сборке, за камерой еще не закреплен. Он еще карантин проходит. А денька через два можете его увидеть.

– Мне бы с ним срочно переговорить.

– Это я не решаю, – сказал Киселев.

– А можно уточнить, почему вдруг из Люберецкой прокуратуры дело попало в ваше ведомство? – осторожно поинтересовался я.

– Так вновь открывшиеся обстоятельства, – сказал Киселев.

– Какие же обстоятельства?

– Нашлись свидетели, которые видели, так сказать, причастность вашего клиента к убийству Михаила Кузьмина.

– Что же это за свидетели?

– Со временем узнаете, когда 201-я начнется.

«Ничего себе, – подумал я. – Когда заканчивается следствие, на основании статьи 201 УПК мы имеем право ознакомиться с делом, мы узнаем, что это за свидетели, которые якобы видели причастность моего подзащитного к убийству и которые говорили что-то? Цирк какой-то получается! С одной стороны, у нас есть неопровержимые доказательства – Веркины показания, записанные бандитами на видеокассету, что она видела какого-то постороннего человека и заявляет о непричастности Сушкова к совершению преступления, а с другой стороны – нашли свидетелей. А кто их нашел? Бандиты или опера? Непонятно. Ладно, в конце концов все узнаю».

– Я хотел вот что спросить. Существует такой порядок, что адвокат может давать ходатайство об изменении меры пресечения – например, под залог или под подписку о невыезде.

– И что же вы хотите сказать, уважаемый господин адвокат? – посмотрел на меня Киселев.

– Я хотел бы подать ходатайство в суд, чтобы моего подзащитного выпустили под залог или под подписку о невыезде.

– Думаю, что следствие будет против, – сказал Киселев.

– Так Филиппов сам предлагал мне освободить Сушкова под залог, – напомнил я.

– Кто такой Филиппов? Это следователь, который чуть дело… – хотел было сказать нецензурное слово Киселев, но сдержался. – Чуть дело не загубил. Да к тому же Филиппов – следователь неопытный, он студент четвертого курса юрфака. Его поэтому и отстранили. Нет, ни о каком освобождении не может быть и речи. Конечно, господин адвокат, вы можете пробовать, это ваше право. Но я думаю, что никакого успеха ваше ходатайство иметь не будет.

Теперь мне стала совершенно ясна позиция следствия – добить моего клиента до конца. Ну что же, значит, мне предстоит новая борьба. Но, с другой стороны, что же тогда Анатолий Иванович гарантировал? Или он просто так, на понт брал? Не надо паниковать, в конце концов в запасе еще депутат есть, это тоже важное лицо. Вероятно, есть какая-то связь моего клиента с Анатолием Ивановичем и с депутатом. Поживем – увидим. Главное – не паниковать.

С такими мыслями я покинул здание Московской областной прокуратуры.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.