Усадьба Токарево. Страницы истории
Усадьба Токарево. Страницы истории
О.Ю. Михайлова, коммерческий директор ООО «Орбита плюс» (г. Гагарин)
Из выявленных на сегодняшний день архивных документов известно, что уже в 1770 г. сельцо Токарево, расположившееся на излучине р. Вори по левую сторону от Калужского торгового тракта, принадлежало гвардии сержанту Глебу Михайловичу Воейкову. Согласно «Экономическим примечаниям Гжатского уезда 1786 г.» {Во второй половине XVIII в., согласно правительственного указа 1754 г., проводилось Генеральное межевание земель, имевшее целью установить точные границы частных земельных владений и казенных. Во вновь образованном Гжатском уезде эти работы велись в 1776-1779 годах.}, в сельце, входившем тогда в Вырубовскую волость, находился господский деревянный дом и 15 крестьянских дворов со 155 крепостными (75 душ мужского пола и 80 - женского). К сельцу принадлежали ныне уже не существующие деревни Васино и Колпита {Административно-территориальное деление Смоленской области. Справочник. - Смоленск, 1993. - с.31. Васино, например, было ликвидировано во вт. пол. XX века как неперспективное.}. Первая была расположена на правом берегу Вори. В ней было 7 дворов, проживало 60 человек - по 30 душ мужского и женского пола. Деревня Колпита - в верховье ручья безымянного на левой стороне; 10 дворов; 40 душ мужского пола и 50 - женского. Всего же во владении Г.М. Воейкова по Токаревской даче находилось 1.569 дес. 521 саж. земли: под поселением - 23 дес, под пашней - 970 дес, сенного покоса - 98 дес, дровяного леса - 452 дес, неудобных мест - 26 дес. 521 саж.
Кроме того, Г.М. Воейкову принадлежали пустоши Уречье, Шубина, Соколова, Филатова, Старый погост. А при межевании пустоши Маркова Г.М. Воейков «объявил половину себе крепкою», поделив ее со своими соседями - капитаном Иваном Яковлевичем Зубатовым и подпоручиком Петром Петровичем Озеровым {«Экономические примечания Гжатского уезда 1786 г.», л.117-117 об., л.122-122 об., л.162 и об., л.163-163 об.}.
По причине мелководья по р. Воре судового хода и сплава леса плотами не осуществлялось. Вода была чистая и пригодная для употребления. На ней под сельцом была построена мучная мельница «о двух поставах», которая действовала круглый год, кроме «полой воды». С нее шел доход по 3 руб. 62,5 коп. в год. Земли на помещика пахалось 50, а на крестьян 597 четвертей в поле. «Положением оная скатистая. Качество имеет иловатое с песком. Без довольного удобрения всякий год к плодородию не способна». Наилучший урожай давали рожь и овес. Крестьяне состояли на изделье, занимались хлебопашеством и пчеловодством, «к чему они и радетельны» {«Экономические примечания Гжатского уезда 1786 г.», л. 116-116 об.}.
На рубеже XVIII-XIX в.в. вместо деревянного дома был возведен большой трехэтажный каменный дом - «образец раннего классицизма», по выражению искусствоведа начала XX в. Г.К. Лукомского.
Вероятно, в начале 1910-х гг. он лично побывал в усадьбе, что позволило ему рассказать об архитектурных особенностях Токаревского дома на страницах журнала «Столица и усадьба» за 1914 г.: «Портик его не лишен курьезности форм. Хороши колонны, фриз, покоящийся на арочках, и арочки, украшенные кэссонами. Красивы скульптурные вставки в квадраты и в круглые медальоны между окнами первого и второго этажей и по бокам окон крыльев: эти окна очень красивы, они украшены парными пилястрами. Удлиненные пропорции окон ...С одной стороны дома портик опирается на своды, с другой (в сад) в портику пристроена позднейшая по обработке лестница. В архитектуре дома много величественности и все детали его крайне любопытны» {Г.К.Лукомский. Смоленские усадьбы // Столица и усадьба. - 1914, №9.}.
В историю Отечественной войны 1812 г. Токарево вошло как место первых схваток партизанского отряда Дениса Давыдова с французами. В конце 1812 г. отряд достиг с. Скугорево, расположенного южнее Токарево. Укрытое со всех сторон лесами и находящееся на возвышенности, что позволяло обозревать окрестности на 5-7 км, оно стало лагерем партизан. Первый бой отряда произошел 14 сентября. Вот как описывают его современные историки: «Французские мародеры обобрали крестьян, нагрузили пожитками большой обоз и легли спать, выставив лишь небольшую охрану. Незаметно приблизившись, партизаны сняли часовых и вошли в село. 90 вражеских солдат сдались в плен, а оказавшие сопротивление были уничтожены. Вскоре сторожевые пикеты донесли о приближении к Токарево новой неприятельской команды. Д. Давыдов приказал партизанам сесть на коней и укрыться за строениями. Французы шли по улице колонной. Дойдя до середины села, они остановились, огляделись, поставили ружья. В это время на них и налетели конники Давыдова. Через несколько минут у плетней и заборов лежали десятки неприятельских трупов. Толпа пленных, увеличившаяся до 160 человек, стояла на выгоне у церкви» {Город Гагарин: Очерки истории города Гагарина и Гагаринского района. - Смоленск, 1984. - с.13-14.}. В память об этих событиях на конторе госплемзавода установлена мемориальная доска. Местная легенда гласит, что поверженные в схватке с партизанами французы были захоронены рядом с д. Полянка, располагавшейся в нескольких километрах от Токарево.
Кстати, нигде нет упоминания о том, что в сельце когда-либо существовала церковь, поэтому вышеприведенная цитата требует уточнения. А жители Токарево и окрестностей посещали церковь в соседнем с. Дор. Каменный храм Св. Николая Чудотворца был построен в 1837 г. княгиней Александрой Павловной Голицыной на месте одноименного деревянного храма XVIII в. До 1782 г. он подчинялся епископу Переславскому и Дмитровскому. В 1778 г. Преосвященный Феофилакт выдал храму антиминс.
В 1884 г. крестьяне пожертвовали 470 руб. на устройство в храме мозаичных полов {А.Я.Иванов. Материалы по истории Смоленской епархии. Храмы и притчи Гжатского уезда Смоленской губернии (XIX - нач. XX вв.). - М., 1998 (рукопись). - с.43-45.}. Разрушен храм был, вероятно, в 1930-х гг. и в настоящее время не сохранилось даже фундамента. Во второй половине XIX в. Токарево принадлежало представителям рода графов Татищевых - братьям Ивану, Дмитрию и Сергею Дмитриевичам с количеством земли 1.121 дес. В истории рода Татищевых существовали две одноименные группы братьев, которые потенциально могли быть владельцами усадьбы в тот период. В первой группе сыновья графа Дмитрия Николаевича Татищева.
Он родился в 1796 г., воспитывался в пажеском корпусе, с 1813 г. - прапорщик Гренадерского императора Австрийского полка. В 1817г. получил звание подпоручика, но вскоре был уволен от службы по болезни и принят адъютантом к военному министру графу Чернышеву. С 1848 г. -коллежский ассесор, служил по выборам дворянства в Санкт-Петербургской губернии. С 1850 г. - управляющий удельной палатой Оренбургской губернии. От брака (с 1828г.) с Серафимой Ивановной Кусовой, имел 4 сыновей - Николая, Ивана, Дмитрия и Сергея. Скончался в 1851 г.
Во второй группе сыновья графа Дмитрия Дмитриевича Татищева - сына вышеназванного Дмитрия Николаевича. О Дмитрии Дмитриевиче известно, что он родился в Санкт-Петербурге в 1832 г. В 1851 г. произведен из фельдфебелей школы Гвардейских подпрапорщиков в прапорщики Лейб-Гвардии Преображенского полка. В 1869 г. переведен в 4 резервный батальон Севского пехотного полка. Спустя 3 года снова зачислен в Преображенский полк адъютантом Московского военного генерал-губернатора. С 1866г. - мировой судья Гжатского уезда, надворный советник, а затем - мировой посредник в Слуцком уезде Минской губернии, где и скончался в 1878 г. Был дважды женат: в первом браке с княжной Екатериной Николаевной Шеховской имел сына Николая и двух дочерей - Серафиму и Марию. От второго брака с Софьей Ивановной Воейковой - трех сыновей - Ивана, Дмитрия и Сергея. Косвенные источники, а именно «Материалы по истории Смоленской епархии. Храмы и притчи Гжатского уезда Смоленской губернии (XIX - нач. XX вв.)» А.Я.Иванова, источником составления которых в свою очередь явились «Смоленские епархиальные ведомости» с 1864 г. по 1918 г., склоняют историческую чашу весов к первой группе. Лишь дополнительные архивные изыскания помогут конкретизировать эти сведения.
В 1890 г. усадьба за неплатеж банковских взносов была выставлена на торги Правлением Московского земельного банка, располагавшегося в Москве на Тверском бульваре.
Через несколько лет, предположительно в 1892 г., Токарево приобрел московский дворянин Ф.Ф. Крахт.
Федор Федорович (Фридрих Эдуард) Крахт - сын выходцев из Германии во втором поколении, лютеранин. Родился в Москве в 1835 г. Обучался в классической мужской гимназии, затем в Императорском Московском университете на юридическом факультете, окончив его в 1856 г. со степенью кандидата и чином коллежского секретаря. В 1858-1863 гг. служил в Москве в Департаменте Сената. Затем был председателем Симбирской гражданской палаты, Владимирской палаты уголовного и Рязанского окружного суда, прокурором Московского и Владимирского окружного суда, членом, а затем прокурором Московской судебной палаты (1870 г.). С 1879 г. - действительный статский советник. За добросовестную службу был награжден орденами: Св. Станислава I (1886) и II (1863) степеней, Св. Анны I (1891) и II (1869) степеней, Св. Владимира III (1883) степени. {В книге В.В.Матова «И возвращается ветер на круги свои» (М., 1995) на с.37 автором неверно перечислены награды Ф.Ф.Крахта. Для достоверности сведений следует обратиться к первоисточнику -«Сведениям о личном, семейном и имущественном положении члена Московской Судебной Палаты Федора Федоровича Крахта», составленных им собственноручно и опубликованным на с.34 данного издания.} Проживал в собственном 2-этажном деревянном доме с двумя флигелями и большим двором в самом центре Москвы, у старого Арбата. Был женат на потомственной дворянке Надежде Ильиничне Каневской. Отец шестерых детей - трех сыновей (Сергей, Константин, Федор) и трех дочерей (Елена, Вера, Ольга).
После его смерти в 1894г. Токарево по наследству перешло во владение старшей дочери - Елены Федоровны Крахт (1860-1943). Также ей принадлежало и с.Дор {ГАСО, ф.5, оп.1, д. 15 («Дело по циркулярному предписанию Смоленского губернатора о доставлении уездными исправниками сведений о всех землевладельческих уездах, владеющих 50-100 и более десятин земли», 1909г.).}. Она никогда не состояла в браке и своих детей у нее не было. Елена Федоровна почти постоянно проживала в усадьбе и потому самолично вела большое хозяйство, которое состояло из винокуренного завода, конюшни, кузницы, сада, огорода, оранжереи и сыроварни.
Сохранились сведения, что в летний период сыровара выписывали из самой Швейцарии. В воспоминаниях Н.В.Волкова-Муромцева (1902-1995 гг.), чье детство прошло в усадьбе Хмелита соседнего Вяземского уезда, находим такие любопытные сведения: «В Хмелите была сырная фабрика. Принадлежала она старому швейцарцу Шильдту. Кто пригласил в Смоленскую губернию сыроваров из Швейцарии, я не знаю, но первые приехали в 80-х годах. Они все, кажется, были родственники. Шильдт начал свое дело у Лобановых-Ростовских в Торбееве... Он был старшиной всех смоленских сыроваров, которых было более 20 в Вяземском, Вельском, Сычевском, Дорогобужском и Духовщинском уездах..,» {Н.В. Волков-Муромцев. Юность. От Вязьмы до Феодосии (воспоминания)// Край Смоленский. - №7-8 (июль-август).- 2000.- с.53.}. Возможно, именно этот Шильдт и стал основателем сырного производства в Токарево. Земли (по данным 1909 г.) было 500 дес, при с.Дор - 700 дес. В последнем располагались пивная и молочная лавки. На правом берегу Вори стояла мучная мельница, к которой был перекинут деревянный мост.
Но главной заботой Елены Федоровны было большое стадо породистых коров-симменталок. Ее помощником в этом нелегком деле был латыш Марс Матвеевич Латсон, приехавший в Токарево в начале века и надолго связавший с этим местом свою судьбу. Марс Матвеевич был талантливым специалистом сельского хозяйства, поставившим на широкую ногу процесс получения и переработки молока.
Во время Первой Мировой войны Смоленщина оказалась прифронтовой зоной, вследствие чего к ноябрю 1914 г. были созданы губернский и 7 уездных, в т.ч. Гжатский, комитеты Всероссийского Земского Союза помощи больным и раненым, действовавшим под флагом Красного Креста. Их основные цели заключались в «планомерном распределении раненых на территории губернии, в устройстве специальных лазаретов, а также в организации помощи беженцам и участие в снабжении армии» {Н.И.Горская. Смоленский Комитет Всероссийского земского союза // Смоленское земство: Очерки истории и практической деятельности. -Смоленск, 1998. - с.65-78.}. Не оставалось в стороне и местное население - служащие, духовенство, владельцы усадеб. Организовала такой лазарет в Токарево и Елена Федоровна.
В летний период представители нескольких поколений многочисленной семьи Крахтов собирались в усадьбе. Из Москвы, с Брестского вокзала, они доезжали до Гжатска, а затем по петляющей лесной дороге, на запряженной лошадью «линейке» (открытый летний экипаж, где пассажиры сидели в два ряда, спинами друг к другу) добирались до Токарево (в начале XX века относящегося к Чальско-Дорской волости).
Помещичий дом Крахтов в имении Токарево, начало XX века
В усадьбе время пролетало незаметно. И взрослые, и дети - все находили себе занятие по вкусу и по душе: гуляли по тенистому парку, катались на лодках, осваивали верховую езду, музицировали на рояле красного дерева, читали книги и журналы на русском и иностранных языках из большой усадебной библиотеки; брали уроки рисования и лепки у Константина, одного из младших братьев хозяйки дома.
Первоначально Константин Федорович Крахт пошел по стопам отца, окончив юридической факультет Московского университета и проработав на этом поприще около 4-х лет. Однако в 1901 г. он резко изменил свою судьбу, уехав учиться живописи и ваянию в Париж, к Родену, и посвятив искусству всю свою недолгую, но яркую жизнь.
В Токарево Константин Федорович не только давал уроки мастерства, но и творил сам. До последнего времени у внучатой племянницы Елены Федоровны - Нинель Крыжановской - хранились портреты двух токаревских ребятишек, выполненных Константином Федоровичем. А в акте осмотра усадьбы от 16 сентября 1924 г. под №42 упоминается подлежащая изъятию «гипсовая маска старика (Крахта)». Возможно, это также была его работа.
По семейным воспоминаниям, вместе с Константином Федоровичем на отдых в Токарево приезжали известные художники - братья Константин и Владимир Маковские, с которыми его связывала близкая дружба. Постоянными гостями семьи были также музыкант Н.Осипов, поэты А.Белый, Б.Пастернак, М.Цветаева, Н.Асеев, но документальных подтверждений этому нет. {Немцы России. Энциклопедия. Том 2. - М, 2004. - с.216.}
Также можно предположить, что гостили у Елены Федоровны и ее соседи - владельцы находившихся в округе усадеб. Например, графиня Анна Михайловна Татищева из Варганово, родственница прежних владельцев Токарево. Или министр юстиции, статс-секретарь Николай Валерьянович Муравьев, купивший в 1890 г. уже упоминавшееся Скугорево. К нему неоднократно приезжал погостить знаменитый адвокат, присяжный поверенный Ф.Н.Плевако.
К обеду все собирались в «огромной двухсветной зале-столовой, с пальмами в кадках на ослепительно блестящем паркете». Размещались за большим обеденным столом, за который, по воспоминаниям Елены Федоровны и ее племянницы Ольги Крахт (Рыбинской), одновременно могли сесть более 60 человек. «Стали на свое место тарелки английского сервиза, белые с розовой окантовкой... Легли на стол вилки и ложки тяжелого серебра с крупной монограммой «К»...» {В.В.Матов. Указ.соч. с.49.}.
А после трапезы все находили покой и уединение в просторных, уютных комнатах большого дома. «Залы, мебель, люстры (лепные и золоченые), занавески, каминные экраны - все это эпохи позднего классицизма. Старинные обои, золото рам и люстр, блестящий паркет, резьба на красном дереве мебели с привкусом возрождающегося рококо эпохи начала царствования Александра II...» {Г.К.Лукомский. Указ.соч.}.
Революционные события 1917 г. открыли новую страницу токаревской усадьбы, как и всей усадебной жизни России.
Она была национализирована. На библиотеку (1 тыс. томов), состоящую из литературы на иностранных языках, владелице была выдана охранная грамота {Г.Д.Злочевский. Синодик усадебных библиотек // Библиография. -№2,1997. -с.91.}. Небольшую часть вещей Елена Федоровна, покидая усадьбу в 1918 г., смогла вывезти в Москву: шкаф, большой и малый столики красного дерева, кресла, колокольчик для вызова слуг, часы, семейные альбомы ... Эти предметы до сих пор бережно сохраняются в московской квартире внучатого племянника Елены Федоровны — Владимира Владимировича Матова.
В доме расположился, наряду с другими службами, участковый народный судья. В связи с отсутствием медпомощи в юго-западной части уезда, летом 1918 г. предлагалось перевести в Токарево из Вешек больницу {«Известия Гжатского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов». -1918, №35.}. Однако эта идея осуществлена не была. Затем там размещались: конторские помещения, библиотека (с 1919г.), школа I ступени, Клуб рабочих со сценой. Для проведения клубных мероприятий руководство последнего обратилось в Губмузей с просьбой передать в пользование рояль. Однако их просьба была отклонена, но передан рояль из бывшей скугоревской усадьбы {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д. 3556, л. 173}.
В июле 1918г. художник В.Б.Логинов, первый заведующий Гжатским художественным музеем и одновременно сотрудник художественно-археологического подотдела ОНО Западной области вместе с Ч.К.Стефанским - художником, сотрудником того же подотдела - обследовали усадьбу. {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.2245,л.55.}.
Наиболее ценные предметы были намечены к вывозу. Вероятно, что-то и было доставлено в различные музейные хранилища, однако большая их часть оставалась в усадьбе, постепенно разрушаясь временем и людьми. Свидетелями этого и стали представители музейного управления СмолГубОНО - художник А.В.Китаев и сотрудница картинной галереи З.Н.Мартынова, направленные в Гжатский уезд для обследования «в художественном и усадебно-бытовом отношении» бывших дворянских усадеб.
Осмотр Токарево проходил 5-8 мая 1921г. (ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л.184-187об.). В этот период в Токарево размещалось районное Управление всеми гжатскими Госплемхозами, «морально и юридически ответственное (в лице зав. тов. Басова) за... разруху в области хранения памятников искусства и старины...» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л.184-187об.}. Еще сохранялись сыроварня-маслоделка, кузница, слесарная, винокуренный завод, но «всё ветхое (сыроварня не работает, почти вся разрушена и разобрана)» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л 188.}.
В усадебном доме «...кое-что осталось от 1918 г. в приличном виде, часть вещей перенесена на чердак в разломанном и попорченном виде, и большая часть найдена по частным квартирам администрации, служащих и рабочих. Здание Токаревского дворца за отсутствием материалов и рабочих рук понемногу разваливается...» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.622, л. 162 об.}.
В силу того, что до 1924г. вывоз ценностей осуществлен не был (хотя неоднократно планировался), а предметы на местах гибли, Губмузей принял решение о разграничении всего имущества «на имущество музейного и немузейного значения и о вывозе первого...» {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.3547,л.21.}.
Данное мероприятие осуществила 16 сентября 1924 г. комиссия под председательством заведующего Губмузея С.Д.Ширяева. {ГАСО, ф.р.19, оп.1, д.3557, л.194-194 об., д.3919, л.129 об.}.
В очередной раз было намечено вывезти токаревские ценности в музей-усадьбу «Алексино» и Смоленский музей {ГАСО, ф.р.19, оп.2, д.497, л.27; оп.1, Д.3552, л.7 и др.}. Но проходило время, Токарево постоянно фигурировало в планах работы комиссий всех уровней, однако вплоть до 1928 г. его ценности, взятые на госучет, так и не были вывезены {ГАСО, ф.р.19, оп.2, д.4521,л.8.}, и их дальнейшая судьба пока неизвестна.
В период боевых действий Великой Отечественной войны на территории Гжатского района дом был неоднократно обстрелян и взорван при отступлении фашистских захватчиков весной 1943 г. Тогда же при пожаре полностью погибла и вся усадебная библиотека. В это же время, в возрасте 83 лет, в Москве умерла и его последняя владелица - Елена Федоровна Крахт.
После войны дом зиял пустотами окон и полуразрушенных стен, но в целом уцелел, чему во многом способствовала толщина стен и прочность кладки. Местные ребятишки из любопытства обследовали «графские развалины», устраивая там свои незатейливые игры, а кусочки некогда белоснежных колонн использовали в качестве школьного мела.
Однако не было и речи об его восстановлении. Наоборот, сработало приоритетное правило советского строительства, сформулированное еще в начале 1930-х гг. искусствоведом А. Гречем: «...Памятники старинной архитектуры - не только портики, колонны, фронтоны, но также кирпич, белый камень, гвозди и дерево. И случается, увы, слишком часто, что строительная «плоть» нужнее архитектурной «души» {А.Греч. Венок усадьбам // Памятники Отечества. - М., 1994. - №3-4. -с.52.}. Тогдашний (1944 - 1960) директор Т.А. Маслов инициировал разборку дома: за каждый целый кирпич сельчанам выплачивали 5 копеек. Он пошел на строительство скотного двора, использовался на личных подворьях колхозников. Новый директор А.В. Хаминский продолжил разборку: битым кирпичом устлали часть дороги, построили силосную башню. Да, «архитектурная дома была разрушена окончательно, однако, именно это обстоятельство дало возможность в тяжелый послевоенный период найти, хоть и временный, источник строительного материала для восстановления мирной жизни сельчан. Полная расчистка места была осуществлена при строительстве нового Дома культуры.
Теперь на месте токаревского дома пустырь, открывающий прекрасный вид на крутой берег реки Вори. Лишь слегка различимая аллея, которая обрамляла дорогу и некогда вела в усадьбу, да полуразрушенные усадебные хозпостройки еще напоминают об интереснейшей истории этих мест.