Икра для короля: свидетельства очевидцев

Икра для короля: свидетельства очевидцев

Д.В. Осипов, журналист, писатель

«Дворец был скромный, без роскоши. Когда гвардейцы-черкесы с серебряными газырями и кинжалами отворили дверь в личный кабинет, а король вышел нам навстречу, он показался нам совсем мальчишкой, хотя мы знали, что ровесники с ним – каждому из нас троих было около тридцати. Небольшого роста, подвижный, Хусейн сразу очаровал нас своей знаменитой радушной, но всегда чуть-чуть задумчивой улыбкой».

Таким Леонид Медведко, в 1960-х корреспондент ТАСС на Ближнем Востоке, запомнил короля. Летом 1963 года он и светлой памяти корреспондент «Известий» Константин Вишневецкий были первыми советскими людьми, переступившими порог дворца Хусейна.

«Король был в европейском костюме и в галстуке. Я тоже был в галстуке, а Костя, как человек богемного склада, был одет без протокола – с распахнутым воротом. Хусейн сказал, что мы отправимся обедать в его загородную резиденцию, а затем, извинившись, вышел в соседнюю комнату. Когда король снова вошел, мы ахнули – он уже был без галстука, преобразил свою внешность в пандан богемному коммунисту Вишневецкому. Снаружи нас ждала открытая машина. Король отогнал охранника и сам сел за руль, а меня пригласил сесть рядом на переднее сиденье. Я сел – и вдруг ощутил под ногами что-то твердое. Посмотрел: лежит автомат прогнанного охранника. В течение всей поездки жизнь короля была полностью в моих руках».

«На улицах прохожие, увидев короля, останавливались и аплодировали. В самом центре города женщина с двумя детьми уже было ступила на мостовую, чтобы перейти улицу, но увидела нашу машину и замешкалась. Хусейн затормозил и знаком показал ей, чтобы переходила. Возможно, в его поведении было нечто театральное, но все равно нас эта поездка поразила по контрасту с нашей страной, где правительственные авто любого ранга мчатся сломя голову и упаси бог оказаться у них на пути!..»

«После часа езды мы достигли одинокой двухэтажной виллы в пустыне, где на страже тоже стояли черкесы. Вилла, как и дворец, не поражала роскошью. Прислуги почти не было видно. Нас встретила королева Муна, симпатичная милая женщина, явно на последнем сроке беременности[1]. Стол уже был накрыт. Подносил яства слуга, а королева расставляла их на столе и предлагала гостям. И вдруг появилась икра – точь-в-точь как в голливудских фильмах о России: большая миска черной икры с воткнутыми ложками! Мы прямо-таки застыли, и вот почему. Дело в том, что, собираясь на встречу с королем, мы захватили “на всякий случай” баночку икры. Костя хотел взять еще и бутылку водки, но я его отговорил: с водкой к королю – неприлично! А икру – мы решили: если будет удобно, поднести; она лежала у Кости в кармане. После появления миски наша банка, разумеется, смотрелась бы просто смешно. И вдруг я с ужасом вижу, что Костя лезет в карман. С ума сошел! Он вынимает банку и говорит: “Вот, ваше величество, у нас было намерение сделать вашу королевскую трапезу разнообразнее…” Это было так обезоруживающе откровенно, что обстановка сразу стала весьма непринужденной».

«Разумеется, беседа касалась в основном политики, причем Хусейн согласился, что монархия – несовременная форма правления. При этом он не без ехидства заметил: но почему-то после свержения монарха к власти часто приходят режимы еще более тиранические и проливают моря крови. Король также сокрушался, что его страна так несправедливо лишена природных богатств. “Ведь на Ближнем Востоке, где ни копни, всюду нефть! Я – потомок Пророка, земля эта священна, выделена нам Богом, не может быть, чтобы в Иордании не было нефти!”

Он даже высказал предположение, что причина – в заговоре западных нефтяных монополий, которые не хотят открывать дополнительные месторождения, чтобы не сбивать цены. “Поэтому, – сказал он, – я хотел бы, чтобы сюда приехали ваши геологи и тоже посмотрели”».

Гости задержались у короля до вечера. В ресторане отеля их ждали брат короля, несколько крупных сановников и западных дипломатов. «Все они начали выпытывать, о чем мы говорили с королем. Особенно старался начальник дворцовой канцелярии. Мы поняли, что здесь собрались представители разных политических группировок и зарубежных разведок. Разумеется, мы отделывались шутками. Виски лилось рекой. Костя не отказал себе в удовольствии после этого потанцевать с девушками-танцовщицами».

«На следующий день мы были приглашены на военный аэродром, где происходили автогонки, в которых участвовали иорданские гонщики, представители дипкорпуса и сам король. Он встретил нас очень оживленный, в спортивном костюме. Начальник канцелярии решил пошутить: “Мы вчера провели с гостями хороший вечер и убедились, что никакие они не коммунисты, а самые настоящие плейбои”. В ответ я тоже пошутил: “Ваше величество, у меня для вас есть еще более интересная новость. Вчера мы изложили вашему начальнику канцелярии основные принципы коммунизма, и он почти со всеми согласился”. Я даже удивился, как сильно тот вдруг побледнел. Король же громко расхохотался: “Ну вот – теперь у вас есть проводник вашей политики в Иордании!” После этого он сел в свою машину. У меня в руках была газета, я свернул ее в трубку и, сделав вид, что даю ей, как флажком, старт гонкам, пожелал королю победы. Когда я вернулся в Дамаск, на одном из приемов знакомый английский дипломат вручил мне газету “Таймс”, где была запечатлена эта сцена и стояла подпись: “Русский эмиссар дает старт иорданскому королю”.»

…Правда, король в тот день не победил, он пришел к финишу вторым.