И снова странный отец Гавриил

И снова странный отец Гавриил

После крещения первую Пасху я встречал в Мцхета, в женском монастыре святой Нино. Там рассказывали разные истории про какого-то отца Гавриила, что он живет в курятнике и тому подобное… Я удивлялся: все живут в комнатах, в кельях, зачем он живет в курятнике? Около колокольни была маленькая деревянная комната, где действительно когда-то держали кур, но потом их убрали оттуда, а отец Гавриил почистил эту каморку и жил там. Я издалека увидел его в монастыре, но не спешил к нему подходить, каким-то странным он мне казался: на голове вместо скуфьи была надета шапка, немножко похожая на шапку танкиста.

И вот – вечер Великой субботы. Видимо, подсознательный интерес к отцу Гавриилу у меня был, и я прошел мимо колокольни. Он меня позвал: «Иди сюда! Сегодня Пасха, мы должны радоваться и веселиться, сегодня кто будет думать о своих грехах, тот хуже Иуды». Сказал и вынес большой стакан, наполненный красным вином. «Выпей это!» Напуганный – не желая быть Иудой, – я с послушанием выпил стакан до дна…

А потом, поздно вечером, перед самой Пасхальной службой, молодые миряне расселись около кельи отца Гавриила. Помню, он сидит на своей маленькой деревянной лестнице и рассказывает, что происходит на небесах, рассказывает о Богородице, об ангелах, со своими удивительными жестами. Я ничего подобного в жизни не видел и не слышал! Это было настоящее, высокое творчество. Он рассказывал, а мы через его рассказ также становились свидетелями небесных явлений. Молодые прихожане вокруг него, и в темноте прослеживалась только седая борода отца Гавриила… Кстати, все мы, слушавшие его тогда, через некоторое время стали священниками, монахами и монахинями, игуменьями и епископами.

После ночной пасхальной службы настоятель монастыря отец Давид поздравил всех нас с праздником Пасхи. Стоявший возле него отец Гавриил скромно попросил слова. Он поздравил нас с Пасхой. В своей речи, сопровождаемой выразительными жестами, он вспомнил даже примеры из каких-то фильмов, упомянул режиссера Резо Чхеидзе. Он иногда то быстрым движением поднимал руки вверх и приостанавливался, как дирижер; то вскидывал голову и всматривался в небо… И вдруг нечаянно перешагнул через амвон и упал на пол. Прихожане стали возмущаться: «На что это похоже? Что за безобразие! Монах пьяный!» Наверное, когда он нас поил вином, сам тоже пробовал. В храме возмущались, а я думал о сказанном им накануне слове о Пасхе, о радости, о том, что мысли о грехах сегодня – это мысли Иуды, и на душе у меня была радость, достойная пасхального праздника.

А после службы на трапезе отец Гавриил рассказывал о Христе, о страданиях, о Богородице, о том, что Она пережила. Это было творчество души, рожденное от веры. То, как он говорил, было настоящим духовным искусством: когда он плакал – плакали все, и когда он смеялся – все смеялись.

Помню, в пост, когда все мы старались поститься как можно строже, во время литургии в переполненном храме с шумом открылась дверь, вошел отец Гавриил и во весь голос закричал так пугающе, что я подумал – уже все, настал конец света! Потом я различил в его крике слова: «Кошки колбасу мою украли!..» Я вздохнул с облегчением: это еще не конец!

В нашу церковь ходила одна слабоумная женщина из Мцхета. Она каждое воскресенье одно и то же рассказывала: как у нее были гуси, как она их потеряла, как долго искала и как нашла. Все знали эту историю наизусть. Была зима, на литургию собирались в маленькой переполненной церкви, где печка стояла. Во время молитвы заходит отец Гавриил. А у прихожан была такая привычка – брать у него благословение на коленях. И вот отец Гавриил, благословляя их направо и налево, с трудом – как, наверно, Георгий Саакадзе[62] в бою, – медленно продвигался вперед, и когда еще один стал на колени и попросил благословения, он сказал: «Когда вы становитесь на колени, кто-то может подумать, что вы передо мною становитесь, а вы же благословение берете от Христа», – и сам тоже стал на колени и так благословил. Там одна послушница на коленях читала для себя из молитвенника. Он взглянул на нее и спросил: «А ты что бормочешь здесь?!» В конце он заметил эту нашу слабоумную женщину, и так обрадовался, они обняли друг друга, некоторое время стояли обнявшись, потом отец Гавриил посмотрел на нее и очень значительным голосом спросил: «Как ты?» Она ответила: «Ничего, отец Гавриил». А он спрашивает: «Как твои гуси?»

И она с начала до конца рассказала всем нам давно известную историю про гусей, но надо было видеть, с каким интересом и вниманием слушал этот рассказ отец Гавриил.

Мои знакомые сестры Анна и Манана вспоминали, что как-то они встретились с отцом Гавриилом в Тбилиси. Только что прошел дождь, улицы были достаточно грязными. Они решили, что сейчас они не смогут брать на коленях благословение у отца Гавриила, а когда подошли к нему, отец Гавриил сам встал перед ними на колени. Увидев это, они тоже пали в грязь на колени, а отец Гавриил благословил их, улыбаясь, подмигнул и сказал: «Один – ноль в мою пользу!»