2.4. Марионеточная тирания юристов против диктатуры совести

2.4. Марионеточная тирания юристов против диктатуры совести

Поскольку вопрос о фашизации общества и воспрепятствования его фашизации это, прежде всего прочего, - вопрос о проявлениях совести [32] в жизни, то реализация трёх названных выше аспектов фашизации требует прежде всего прочего - замещения в жизни общества ДИКТАТУРЫ СОВЕСТИ“ДИКТАТУРОЙ ЗАКОНА”.

В большинстве исторически сложившихся культур, включая и официальную социологическую науку постсоветской Россионии, нет внятных представлений о взаимосвязях совести и греха - с одной стороны, и с другой стороны - закона и преступления. Собственно это обстоятельство и является мировоззренческой основой, позволяющей проводить в жизнь достаточно успешно политику вытеснения ДИКТАТУРЫ СОВЕСТИ “диктатурой закона” .

Если с позиций достаточно общей теории управления войти в рассмотрение структуры писаного законодательства достаточно высокоцивилизованных обществ, то выясняется: всякое законодательство создаётся под определённую концепцию организации жизни общества, порождаемую носителями концептуальной власти, вследствие чего в законодательстве таких обществ можно выявить четыре составляющих:

· обеспечение управления в стандартных ситуациях по господствующей над обществом концепции;

· разрешение конфликтов частных управлений в пределах господствующей концепции;

· защита управления по господствующей концепции от проявлений в этом обществе концепций, не совместимых с господствующей;

· «юридические шумы» - управленчески бессмысленные законы, которые в зависимости от обстоятельств могут быть как полезными, так и вредными для общества, а большей частью служат для прокорма юристов на основе принципа «закон - что дышло [33]: куда повернул - туда и вышло».

Совесть - врождённое религиозное чувство (т.е. чувство взаимосвязи души индивида с Богом), замкнутое на бессознательные уровни психики личности. Функциональное назначение совести в психике личности - в диалоге сознания и безсознательных уровней психики упреждающе уведомить индивида, что те или иные его намерения и проистекающая из них деятельность (в том числе и соглашательство с определёнными мнениями и деятельностью других людей) - греховны. Стыд уведомляет о том же, что и совесть, но уже после свершения индивидом дурных поступков, т.е. после того, как он проигнорировал предостережение совести, либо после того, как добился того, чтобы «совесть спала?» и не мешала ему «жить». Совесть и стыд это - два средства, которые позволяют индивиду стать человеком. Если их подавить - получается человекообразная нелюдь, не способная стать человеком до тех пор, пока стыд и совесть не пробудятся вновь.

Голоса совести и стыда - «внутренние голоса» психики. От прочих «внутренних голосов» психики - в силу специфики доводимой ими до сознания информации и её Источника - они легко отличимы тем, что не окрашены самодовольством, а так же - и озлобленностью на себя и других, хотя сообщаемое ими достаточно часто неприятно для самолюбия индивида.

С точки зрения личности, чья нравственность не отягощена серьёзными пороками, закон обязан выражать праведность [34]. И если идти от совести ко всем аспектам жизни общества и личности, то никаких противоречий между диктатурой совести и диктатурой закона быть не может, поскольку в этом случае: во-первых, в законодательстве выражается текущее понимание в обществе историко-политической справедливости по совести и, во-вторых, принцип «что не запрещено законом, разрешено» все такого рода ситуации передаёт под высшую «юрисдикцию» совести [35], а «юридические шумы» устраняются по их выявлении, поскольку представляют собой реальную помеху управлению.

Хотя то, что будет сказано далее, - пустые слова для всех тех, кто забыл, что такое их собственные стыд и совесть, но реально диктатура совести строже, чем диктатура закона, поскольку в ряде случаев обязывает к тому, к чему закон не обязывает; а кроме того в случае, если закон направлен против справедливости, то диктатура совести обязывает не только преступить через закон, но и принять меры к устранению неправедного закона и выражающей его правоприменительной практики [36]…

Но если люди в некотором культурно своеобразном обществе в их большинстве (и в особенности представители сферы управления) давно забыли о том, как проявляются стыд и совесть в их собственной психике, то принцип “диктатуры закона” при следовании ему в правоприменительной практике вырождается в марионеточную [37]тиранию корпорации профессиональных юристов.

Её представители, следуя внутрикорпоративной этике и соблюдая внутреннюю дисциплину иерархи корпорации, - без совести и стыда реализуют принцип «закон - что дышло: куда повернул - туда и вышло»; а в силу оторванности от остального общества и противопоставления корпорации ему - её представители в правоприменительной практике не только игнорируют принцип «что не запрещено законом, то разрешено», но, - злоупотребляя социальным и профессиональным монопольным статусом, - прямо игнорируют однозначно понимаемые законы (включая и конституции государств) и принцип презумпции невиновности, обязывающий истолковывать любые недоказанности, сомнения и неоднозначности в законе в пользу обвиняемого [38]. Поэтому слова «диктатура закона» в постсоветской Россионии в устах одних политиков и журналистов - шизофренический бред, а в устах других - «пиар», назначение которого - придать благообразный вид вполне реальной тирании марионеточной корпорации юристов без стыда и совести.

Именно по этой причине сообщество юристов-лицемеров заинтересовано в том, чтобы жизнь общества была подчинена принципу “диктатуры закона” без каких-либо оговорок о совести и стыде, а «юридических шумов» было побольше, поскольку только обладатели должностей, занятие которых требует юридического диплома, имеют монопольное право истолковывать «шумы» и прочие законы применительно к конкретным житейским ситуациям в интересах индивидуального и общебюрократического корпоративного своекорыстия. А их идеал - чтобы простой гражданин, не получивший юридического образования, был бы юридически обязан совершать на работе и в быту как можно больше действий с привлечением юристов-профессионалов и прямой или косвенной оплатой их соучастия в его жизни [39].

Поэтому не надо думать, что резкое увеличение в постсоветской Россионии количества юридических факультетов с начала 1990-х годов и общего количества студентов, обучающихся по юридическим и смежным с ними специальностям (всякие «менагеры» [40]), - проявление «стихии» рыночной саморегуляции спроса и предложения на профессии. Это было - всего лишь «открытие шлюзов», чтобы поток безсовестного, не знающего истории и мало что способного понимать в жизни молодняка, жаждущего высокого социального статуса и соответствующего уровня потреблятства [41], устремился получать «юридическое образование» и потом, войдя во власть, стал бы инструментом фашизации общества.

Однако, чтобы общество влачило существование в таком режиме, необходимо:

· несколько поколений с самого раннего возраста учить тому, что:

O главная обязанность индивида соблюдать закон, подзаконные акты, все инструкции и наставления, выпущенные начальством, а так же - доносить на тех, кто нарушает закон, подзаконные акты, инструкции;

O следование закону и инструкциям даже в тех случаях, когда обстоятельства требуют их нарушить для пользы дела, ненаказуемо;

O но достижение даже общественно полезного результата в деле путём нарушения инструкций, подзаконных актов, законов, - должно быть наказано, и тяжесть наказания должна определяться тем, какого уровня закон нарушен.

· вытравить из стандарта миропонимания общества понятия грех, совесть, стыд, чтобы открыть простор для реализации принципа «что не запрещено законом, то разрешено без каких-либо внеюридических ограничений».

· все должны быть невежественны в вопросах психологии, социологии, истории, управленчески безграмотны (в крайнем случае допускается управленческая грамотность в приложении теории управления к решению технико-технологических задач или иных узкопрофессиональных задач), чтобы никто, и прежде всего - юристы-профессионалы, не понимали того, что:

O законодательство концептуально обусловлено и в нём выражается определённая концепция организации жизни общества;

O концептуальная власть - объективная данность в истории и в современности, и она автократична, т.е. самочинна, самовластна и надзаконна по своей сути, в силу чего стоит и над административным диктатом, и над всеми процедурами формальной демократии;

O концептуальная власть и порождаемая ею концепция - нравственно обусловлены и соответственно выражают либо диктатуру совести или же - неправедность демонизма, безразличную либо прямо направленную против того, чтобы люди становились человеками.

Только при этих условиях закон будет восприниматься толпой как нечто сакральное, а корпорация юристов без стыда и совести