IX. Наемный труд в земледелии

IX. Наемный труд в земледелии

Мы переходим теперь к главному проявлению земледельческого капитализма – к употреблению вольнонаемного труда. Эта черта пореформенного хозяйства всего сильнее проявилась на южных и восточных окраинах Европейской России, проявилась в том массовом передвижении сельскохозяйственных наемных рабочих, которое известно под именем «земледельческого отхода». Поэтому мы приведем сначала данные об этом главном районе земледельческого капитализма в России, а затем посмотрим и на данные, относящиеся ко всей России.

Громадные передвижения наших крестьян в поисках за работой по найму отмечены давным-давно нашей литературой. На них указывал уже Флеровский («Положение рабочего класса в России», СПБ. 1869), пытавшийся определить сравнительную распространенность их в разных губерниях. В 1875 г. г-н Чаславский дал общий обзор «земледельческих отхожих промыслов» («Сборник госуд. знаний», т. II) и отметил их настоящее значение («образовалось… нечто вроде полу бродячего населения… нечто вроде будущих батраков»). В 1887 г. г-н Распопин свел ряд земско-статистических данных об этом явлении и взглянул на них не как на «заработки» крестьян вообще, а как на процесс образования класса наемных рабочих в земледелии. В 90-х годах появились труды гг. С. Короленко, Руднева, Тезякова, Кудрявцева, Шаховского, благодаря которым явление было изучено несравненно полнее.

Главный район прихода земледельческих наемных рабочих – губернии Бессарабская, Херсонская, Таврическая, Екатеринославская, Донская, Самарская, Саратовская (южная часть) и Оренбургская. Мы ограничиваемся Европейской Россией, но необходимо отметить, что движение идет все дальше (особенно в последнее время), охватывая и Северный Кавказ и Уральскую область и т. д. Данные о капиталистическом земледелии в этом районе (районе торгового зерновою хозяйства) будут приведены в следующей главе, там же мы укажем и другие местности прихода земледельческих рабочих. Главным районом выхода земледельческих рабочих служат средние черноземные губернии: Казанская, Симбирская, Пензенская, Тамбовская, Рязанская, Тульская, Орловская, Курская, Воронежская, Харьковская, Полтавская, Черниговская, Киевская, Подольская, Волынская[168]. Таким образом, передвижение рабочих направляется из наиболее заселенных местностей в наименее заселенные, колонизуемые местности; – из местностей, в которых всего сильнее было развито крепостное право, в местности, где оно было всего слабее[169]; – из местностей с наибольшим развитием отработков в местности слабого развития отработков и высокого развития капитализма. Рабочие бегут, следовательно, от «полусвободного» труда к свободному труду. Было бы ошибкой думать, что это бегство сводится исключительно к передвижению из густонаселенных в малонаселенные места. Изучение передвижения рабочих (г. С. Короленко, 1. с.) показало то оригинальное и важное явление, что из многих мест выхода рабочие уходят в таком большом количестве, что в этих местах получается недостаток рабочих, восполняемый приходом рабочих из других мест. Значит, уход рабочих выражает не только стремление населения равномернее распределиться по данной территории, но и стремление рабочих уйти туда, где лучше. Это стремление станет для нас вполне понятным, если мы вспомним, что в районе выхода, районе отработков, заработные платы сельским рабочим особенно низки, а в районе прихода, районе капитализма, заработные платы несравненно выше[170].

Что касается до размера «земледельческого отхода», то общие данные об этом имеются лишь в названном выше труде г-на С. Короленко, который считает избыток рабочих (сравнительно с местным спросом на них) в 6360 тыс. чел. во всей Европ. России, в том числе 2137 тыс. чел. в вышеназванных 15-ти губерниях земледельческого отхода, тогда как в 8-ми губерниях прихода недостаток рабочих определяется им в 2173 тыс. человек. Несмотря на то, что приемы расчетов г-на С. Короленко далеко не всегда удовлетворительны, его общие выводы (как увидим неоднократно ниже) следует считать приблизительно верными, а число бродячих рабочих не только не преувеличенным, а скорее даже отстающим от действительности. Несомненно, что из этих двух миллионов рабочих, приходящих на юг, часть принадлежит к неземледельческим рабочим. Но г. Шаховской (1. с.) рассчитывает совершенно произвольно, на глаз, что на промышленных рабочих приходится половина этого числа. Во-1-х, мы из всех источников знаем, что приход рабочих в этот район преимущественно земледельческий, а во-2-х, земледельческие рабочие идут не только из вышеназванных губерний. Г-н Шаховской сам же дает одну цифру, подтверждающую расчеты г-на С. Короленко. Именно он сообщает, что в 11-ти черноземных губерниях (входящих в очерченный выше район отхода земледельческих рабочих) было выдано в 1891 г. – 2 000 703 паспорта и билета (1. с., стр. 24), тогда как, по расчету г. С. Короленко, число отпускаемых этими губерниями рабочих равняется лишь 1 745 913. Следовательно, цифры г-на С. Короленко никак не преувеличены, и все число бродячих сельских рабочих в России должно быть, очевидно, выше 2-х миллионов человек[171]. Такая масса «крестьян», бросающих свой дом и надел (у кого есть дом и надел), свидетельствует наглядно о гигантском процессе превращения мелких земледельцев в сельских пролетариев, о громадном спросе растущего земледельческого капитализма на наемный труд.

Спрашивается теперь, как велико все число сельских наемных рабочих в Евр. России, и бродячих и оседлых? Единственная, известная нам, попытка ответить на этот вопрос сделана в работе г-на Руднева: «Промыслы крестьян Европ. России» («Сборник Саратовского земства», 1894 г., №№ 6 и 11). Эта чрезвычайно ценная работа дает сводку данных земской статистики по 148 уездам в 19-ти губерниях Евр. России. Все число «промышленников» определилось в 2 798 122 чел. из 5 129 863 работников муж. пола (18–60 лет), т. е. в 55 % всего числа крестьянских работников[172]. К «сельскохозяйственным промыслам» автор отнес только сельскохозяйственные работы по найму (батраки, поденщики, пастухи, служащие при скотных дворах). Определение процента сельскохозяйственных рабочих ко всему числу мужчин рабочего возраста по разным губерниям и районам России приводит автора к тому выводу, что в черноземной полосе около 25 % всех мужчин работников заняты с.-х. работами по найму, а в нечерноземной – около 10 %. Это дает цифру с.-х. рабочих в Евр. России в 3395 тыс. чел., или, с округлением, в 3¹/₂ миллиона человек (Руднев, 1. с., стр. 448. Это число составляет около 20 % всего числа мужчин рабочего возраста). При этом необходимо отметить, что, по заявлению г-на Руднева, «поденщина и сдельные земледельческие работы отмечались статистиками в промыслах лишь в тех случаях, когда оказывались составляющими главнейшее занятие известного лица или известной семьи» (1. с., 446)[173].

Эту цифру г-на Руднева следует считать минимальной, так как, во-первых, данные земских переписей более или менее устарели, относясь к 80-м, иногда даже к 70-м годам, и так как, во-вторых, при определении процента с.-х. рабочих не приняты вовсе во внимание районы высокоразвитого земледельческого капитализма – прибалтийские и западные губернии. Но, за неимением других данных, приходится принять эту цифру в 3¹/₂ млн. чел.

Оказывается, следовательно, что около пятой доли крестьян перешло уже в то положение, что их «главнейшее занятие» – наемная работа у зажиточных крестьян и помещиков Мы видим здесь первую группу тех предпринимателей, которые предъявляют спрос на рабочую силу сельского пролетариата. Это – сельские предприниматели, занимающие около половины низшей группы крестьянства. Таким образом, между образованием класса сельских предпринимателей и расширением низшей группы «крестьянства», т. е. увеличением числа сельских пролетариев, наблюдается полная взаимозависимость. Среди этих сельских предпринимателей видную роль играет крестьянская буржуазия: напр., в 9 уездах Воронежской губ. из всего числа батраков – 43 4 % нанято крестьянами (Руднев, 434). Если бы мы приняли этот процент за норму для всех сельских рабочих и для всей России, то оказалось бы, что крестьянская буржуазия предъявляет спрос миллиона на полтора с.-х. рабочих. Одно и то же «крестьянство» и выбрасывает на рынок миллионы рабочих, ищущих нанимателей, – и предъявляет внушительный спрос на наемных рабочих.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.