ПИСЬМА ИЗ РОССИИ 1919-ГО ГОДА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПИСЬМА ИЗ РОССИИ 1919-ГО ГОДА

ПРЕДИСЛОВИЕ

С 1907 по 1913 Успенский довольно регулярно писал для русских газет, главным образом о зарубежных событиях. В то же время он работал над различными книгами, основанных на идее, что наша сознательность - незавершенное состояние, не особенно далекое от сна, и что наш трехмерный взгляд на вселенную неадекватен и несовершенен.

Надеясь, что ответы на некоторые из изложенных им вопросов могли бы быть найдены у более древних цивилизаций, он совершает большое путешествие по Египту, Цейлону и Индии.

По возвращении Успенский узнает, что Россия находится в состоянии войны. Некоторое время надвигающиеся события не препятствовали ему читать лекции о своих путешествиях очень большой публике в С.-Петербурге и Москве.

Но в 1917 году, когда революция распространялась по всей России и большевики устанавливали господство своего террора. Успенский жил в различных временных квартирах в Южной России, в условиях большой опасности и лишений.

До тех пор, пока он не сумел добраться до Турции, он вместе с теми, кто его окружал, был полностью отрезан от внешнего мира, неспособный послать или получить новости даже из соседнего города, и бывший постоянно начеку, чтобы не бьггь пойманным и убитым большевиками.

В 1919 Успенский каким-то образом нашел возможность послать серию статей в "Хеу А§с", которая, под умелым редакторством А. Р. Орейджа, была ведущей литературной, художественной и культурной ежедневной газетой, издававшейся в Англии. Эти пять статей появились в шести выпусках газеты под названием "Письма из России". Они дают беспристрастное и ужасающее описание абсолютного развала общественного порядка и переиздаются здесь впервые.

Удивительная особенность "Писем" состоит в том, что в то время как революция прогрессировала и режим большевиков еще не был до конца установлен, Успенский предвидел с необычайной ясно- стыо неизбежность тирании, описанной Солженицыным пятьдесят лет спустя.

В течение зимы 1919 и весны 1920 К. И. Бечхофер (впоследствии известный как Бечхофер-Роберте) наблюдал события в России в качестве британского корреспондента, знающего русский и имевшего ранее опыт знакомства со страной и людьми. Он встречал Успенского и прежде, в 1914, и в России, и в Индии; он был постоянным сотрудником "Хеу А§е" и самостоятельно перевел первое из "Писем" Успенского, написанное в июле 1919-го. В своей книге "В Де-никинской России" Бечхофер описывает одну или две недели, которые он провел с Успенским и Захаровым в помещении, находящемся над чем-то, напоминающем сарай, в городе Ростов-на-Дону. Этот немного грустный, немного смешной эпизод является подходящим эпилогом для тайно полученных "Писем" Успенского.

Фэйрфакс Холл

ПИСЬМО I

Екатеринодар, 25-го июля 1919-го года Уже прошло два года с тех пор, как я в последний раз видел "Хеу А§е", и я не знаю, что говорят, думают и пишут в Англии, и что вы знаете. Я могу только догадываться. В течение этого периода мы здесь пережили столько чудес, что я искренне жалею каждого, кто не был здесь, каждого, кто живет по-старому, каждого, кто не знает того, что знаем мы. Вы даже не знаете смысла этих слов - "жить по-старому". У вас нет необходимой перспективы; вы не можете отойти, и посмотреть на себя с другой точки зрения. Но мы сделали так давно. Чтобы понять, что это значит - "жить по-старому", вам нужно быть здесь, в России, и слышать как люди, и вы сами тоже, говорят время от времени: "Будем ли когда-нибудь снова жить по-старому..?" Для вас эта фраза написана совершенно неразборчивым языком - не пытайтесь понять это! Вы, конечно, начнете думать, что это что-то, связанное с восстановлением старого режима или угнетением рабочего класса и так далее. Но на самом деле это означает что-нибудь простое. Например: "Когда мы сможем купить кожу для сапог, или мыло, или коробок спичек?" Но нет, это бесполезно. Я уверен, что вы не поймете меня.

Вы привыкли рассматривать вопросы на намного более широкую тему; вопрос о коробке спичек покажется вам чересчур обыденным и безынтересным. Я вижу совершенно ясно, что мы полностью и навсегда потеряли способность понимать друг друга.

Подруга моего знакомого, чей муж все это время был за границей, тогда как она была здесь со своим маленьким сыном, сказала мне недавно: "Я страшусь момента, когда мой муж и я снова встретимся.

Он не поймет. Возможно, он спросит меня, почему Алексей не учил английский; и я - я не буду знать, что сказать. А мы оба будем все время молчать.

Каждая мелочь будет создавать пропасть между нами. Раньше мы понимали друг друга очень хорошо. Но сейчас мы будем далеки друг от друга, чужие…" Я понял. Мы знаем слишком много, чтобы быть способными говорить с вами на равных началах. Мы знаем истинное отношение истории и слов к фактам. Мы знаем, что значат такие слова,как "цивилизация" и "культура"; мы знаем, что значит "революция" и "Социалистическое государство", "зима", "хлеб", "печь",

"мыло" и много, очень много подобных вещей. У вас нет никакого представления о них.

Мы знаем, что "война", "политика", "экономическая жизнь" - словом, все те вещи, о которых человек читает в газетах, и в которых те большие двухмерные создания, называемые Нациями и Государствами, живут, двигаются и существуют - мы знаем, что все это одно, а жизнь отдельных мужчин и женщин - совершенно другое, не имеющее точек соприкосновения с первым, кроме того момента, когда оно не позволяет им жить. Мы знаем теперь, что вся жизнь отдельных мужчин и женщин - это борьба против этих гигантских существ. Мы без труда можем понять, что Нация - это существо, стоящее на намного более низком уровне развития, чем отдельные мужчины и женщины; оно примерно на уровне зоофитов, медленно двигающихся в одном направлении или другом, и поедающих друг друга. Слава Богу, что сейчас мы начинаем осознавать, что мы не такие.

Я не собираюсь излагать вам эзотерическую философию. Ничуть. Жизнь, как мы видим ее здесь, показывает нам, что она совсем не то, что мы о ней думали, и что в любом случае мы не должны относиться к ней как к единому целому. Внутри нее происходит бой слепых, борющихся сил; и сквозь этот бой мы каким-то образом способны идти своей дорогой.

Если мы начинаем исследовать эту жизнь великих сил в том, что оставлено России сегодня, прежде всего мы замечаем, что все в ее действиях соответствует одному всеобщему принципу, который можно назвать Законом Противоположности Целей и Результатов. Другими словами, все приводит к результатам, которые противоположны тому, что люди намереваются осуществить и за что они борются.

Люди, которые начали войну с Германией и указывали па необходимость ушгчтожения Германии, милитаризма, и так далее, совершенно не собирались свергать в России монархию и устраивать Революцию. И те, кто мечтал о Революции и свободе, совершенно не намеревались вводить эпоху речей Керенского ("Достаточно слов.

Пришло время действовать"). И Керенский не собирался создавать условия, в которых большевики могли бы так хорошо развиваться и созревать. И большевики не предполагали жить в состоянии бесконечной войны и вводить в России то, что в действительности есть диктатура криминального элемента. И совершенно так же люди, которые сейчас борются за осуществление восстановления великой, объе-динсшюй, неделимой и так далее России, пожинают плоды, очень мало похожие на то, за что они боролись. И, с другой стороны, их противники - не большевики, а те другие, кто поддерживал идею союза отдельных и независимых государств вместо единой России - уничтожают любой шанс такого разделения и укрепляют идею единства.

Эта сторона нашей собственной жизни весьма любопытна и типична с точки зрения этого самого Закона. Сама по себе идея самоуправляющихся единиц очень соблазнительна. Зло централизации демонстрировало себя уже давно. Но ни один из тех, кто рассматривал в теории статус небольших самоуправляющихся единиц, не мог даже подумать, что первое же внедрение в жизнь подобной организации начнется с их всеобщей борьбы друг с другом. Однако это то, что сейчас происходит. Прежде, чем о чем-нибудь подумают, границы уже закрыты, таможня установлена, проезд через их территории затруднен, и уже после этого местные политические деятели начинают произносить речи относительно безнравственных проектов и всеобщей порочности соседних государств, о потребности в избавлении от их вредного влияния и замене на местный условия. И сразу монотонный грохот оружия слышится с одной или другой стороны.

Россия сегодня представляет собой интересную картин}[7].

Чтобы проехать от Минеральных Вод до Ростова, а оттуда до Новороссийска, вы должны пересечь четыре государства, каждое со своими законами, ценами, полицией, схожих -только в одном, а именно, что без взяток (таких размеров, о каких даже и не мечтали в старой России) далеко не уедешь. Например, за железнодорожный билет, который стоит 100 рублей, вы должны заплатить взятку 200 или 300, или даже 500 рублей. Конечно, это не всегда и не везде; но где есть хоть какое-нибудь ограничение, взятки естественны. Если вас интересует что-то более весомое, чем железнодорожный билет, вы должны и заплатить соответственно больше. Каждый знает об этом. Каждый говорит об этом. И принимает это как допустимое и неизбежное. Мы поняли, что это как раз та самая точка соприкосновения между историческими событиями и жизнью отдельных мужчин и женщин.

Если вы хотите увидеть, на что сейчас похожа Россия, попытайтесь представить себе нижеследующее происходящим в Англии, и тогда вы увидите, насколько наша жизнь интереснее и разнообразнее,чем ваша.

Место действия - вокзал в Ростове месяц назад. Отбывает ночной поезд в Екатеринодар. Билетов нет. Это означает, что вы должны заплатить носильщику 140 рублей или даже больше за билет третьего класса, который стоит 40. За это вы получаете сидячий билет. Но когда пассажиры оказываются в поезде, обнаруживается, что на каждое место продано четыре билета. Тогда даже мы становимся раздраженными. Потом появляется чиновник, больше похожий на старого жандарма, и приглашает желающего выйти и пожаловаться. Когда ему дают номер грузчика, продавшего билет, и требуют привести начальника станции и кассира билетной кассы, он только улыбается наивности просьбы и говорит, что эти джентльмены заняты.

И если сейчас мы обратимся к жизни отдельных людей и посмотрим, как в данном случае проявляются эти "точки соприкосновения" с историей, то заметим, что важнейший предмет разговора - странность того, что все мы еще живы, (не все, конечно, но те, кто выжил) и размышление о том, что все мы могли бы пожить еще немного. Следующая излюбленная тема - высокая стоимость всего, как правило, сколько стоит та вещь или другая.

Цены на все продукты и предметы первой необходимости повысились в двадцать, пятьдесят, сто или шестьсот раз. Заработные платы повысились в двадцать, пятьдесят или даже сто раз. Но жалованье человека, занятого обыкновенным умственным трудом, такого как учитель, журналист или врач, повысились в лучшем случае не больше, чем в три раза, и очень часто не увеличились вовсе, а наоборот, уменьшились. Если вы зарабатываете 2000 рублей в месяц, вы считаетесь преуспевающим; однако часто человек получает 1000, 800 или 600 рублей. Но пара самых дешевых ботинок стоит 900 рублей, фунт чая - 150, бутылка вина - 60, и все в том же духе. В общем, сейчас вы можете считать рубль как довоенную копейку, то есть его сотую часть.

Вы спрашиваете, как можно жить в таких условиях. И это наиболее таинственная часть всего вопроса.

Я отвечу за себя: лично я все еще жив только потому, что мои ботинки и брюки и другие предметы одежды - все мои "старые друзья" - все еще держатся вместе. Когда они закончат свое существование, я, несомненно, закончу и свое тоже.

В общем, чтобы осознать эти цены, вы должны представить, что все в Англии подорожало, а именно, ботинки стоят 90 фунтов, костюм - 400, фунт сахара - 10; и что ваш доход остается тем же. Тогда вы поймете нашу жизнь в России сегодня.

Вы должны осознать также психологическую сторону этих цен. У одних людей они создают панику, у других - полную прострацию, у третьих - что-то вроде мистического фатализма. У примитивных людей они вызывают жажду наживы, потому что нигде в другом месте нельзя было извлечь выгоду так легко и просто, как сегодня в Рос- сии. В каждом месте разные цены. Привезти что-нибудь из одного города в другой - это сделать деньги. Цены растут очень быстро. В Екатсринодаре, который сейчас считается самым дешевым городом в России, цена на хлеб за две последние недели удвоилась - с 1,5 до 3 или даже 3,5 рублей. Каждый осознает, что это результат какой-то большой "сделки". Кто-то кладет миллионы в свой карман. Но так как точно не ясно в данном случае, кто именно делает это, все предпочитают молчать. Но "массы" спешат завладеть частью награбленного, прелесть которого возбуждает их воображение. Мешок муки или хлеба, корзина яиц или кувшин масла могут принести им целое состояние по старым меркам. Так что поезда и вокзалы переполнены людьми с сумками и корзинами; они разносят тиф и холеру и регулируют коммерческие отношения между государствами Дона, Терека и Кубани.

Подобная "спекуляция" является одним из наиболее видных признаков нашей жизни. Это началось в первый год войны и выросло до такой степени, что мы не можем существовать без этого. Когда провозглашается война со спекуляцией, мы все начинаем стонать и плакать. Ибо это значит, что некоторые необходимые товары - молоко, масло или яйца - на время полностью исчезнут с рынка, и когда они позже появятся, то будут стоить в три или четыре раза дороже, чем прежде.

Ни в чем не проявляется Закон Противоположности Целей Результатам более ясно, чем в войне с наживой. Ничто, кажется, не касается обычного жителя, который не принимает участия в спекуляции, так серьезно, как война с ней.

Вы спросите, для чего же еще мы живем. Россия когда-то была знаменита своей литературой и искусством. Да, но все это давно исчезло. Литература, искусство и наука были уничтожены большевиками, и они по-прежнему остаются уничтоженными.

Ах, я забыл! Большевики, - сказал я. Я совершенно забыл, что вы не знаете значения этого слова. Даже если вы видели большевиков в Англии, поверьте мне, они не были не настоящими. Надеюсь, что в моем следующем письме я расскажу вам, что такое большевики.

ПИСЬМО II

Екатеринодар, 18-е сентября 1919-го года На днях я преуспел в добыче нескольких копий английских газет за июль и август. Они были первыми, попавшими в мои руки после более чем двух лет, проведенных в стране, полностью отрезанной от остальной Европы. И я читаю старые копии "Тайме", "Северную почту" из Ныокастла так, как их мог бы читать человек, только что освобожденный из тюрьмы или тот, кто вернулся из путешествия к Северному полюсу. Очень скоро, однако, первое чувство счастья уступило место другому - страху.

Ваш народ ничего не видит и не знает, так же как мы два года назад не видели и не знали себя. И я желал бы, если бы мог, крикнуть вам: "Посмотрите на нас, посмотрите на наше теперешнее состояние! Тогда вы поймете смысл того, что происходит с вами, того, что вас ожидает, если вы не поймете вовремя, куда вас ведут". Все, что я прочитал в ваших газетах, я мысленно разделил на три группы. Первая состоит из обычных сообщений: последние новости, ежедневные происшествия, убийства, самоубийства, полет Р-37, Ольстерский вопрос, кампания "сухого закона" и так далее, и так далее. За этими новостями, однако, чувствуется желание убедить каждого, что ничего исключительного не происходит или не произошло, и что жизнь продолжает идти,как и прежде,своим привычным и всем хорошо известным путем, однако, слишком уж определенным, что бы быть совершенно естественным. К несчастью, на самом деле эта жизнь уже заканчивается, и не только в нашей стране.

Что-то новое, еще неизвестное, есть также и за границей в вашей стране. Если бы вы только знали нашу историю за последние два года, вы бы осознали, что с вами происходит, и посмотрели бы на свое будущее.

Вторая группа новостей делает меня уверенным в факте приближающего будущего. Я чувствую в письмах и статьях резко выраженное чувство страха.

Главный предмет обсуждения в настоящее время - высокий прожиточный минимум.

Вы начинаете чувствовать близость пропасти! Например, письмо Сэра Артура Конан Дойля о причинах высоких цен и средствах борьбы с ними, или я еще нахожу обсуждающийся Закон о спекуляции, в общем все, что написано или сказало относительно цен угля, одежды, фруктов, масла - фактически всего.

Что-то происходит, и никто не может понять, что именно. Все, что сказано в Законе о спекуляции, очень типично. Все понимают, что это мера самообмана, но никто больше не может думать о чем-нибудь другом. И неожиданно я представил себе Лондон, рассвет, город еще спит, и старого м-ра Шерлока Холмса, покидающего квартиру на Бэйкер-стрит вместе со своим верным другом доктором Ватсоном. В своем длинном пальто с поднятым воротником он идет искать причины столь высокого прожиточного минимума. Вчера снова повысились цены на капусту и салат и нет причин для этого. Бедный старый Шерлок Холмс, тебе никогда не удастся распугать узел, в котором сейчас запутывается Англия. Есть только один способ сделать это. Скажите Сэру Артуру Конан Дойлю послать Шерлока Холмса в Россию! Я покажу ему все: и он все поймет и увидит.

Семена, которые в Англии только прорастают, в России уже принесли свои плоды. И нет никаких сомнений в свойствах этих плодов. Я также включаю в эту группу все, что написано о России ее друзьями, то есть теми, кто считает необходимым ей помочь, помочь в се борьбе с неизвестным. Хотя здесь тоже огромная неопределенность. Помочь, да! Конечно, помощь необходима, но помощь не слишком решительная и существенная, но такая, которая не принесет никаких серьезных результатов!

И, наконец, третья группа. Здесь, наоборот, нет никаких сомнений и неопределенностей. Эти новости рассказывают о возмущении рабочих политикой правительства в отношении буржуазно-капиталистической России. Они призывают немедленно отозвать танки и армию из России. Они угрожают забастовкой, если помощь реакционным силам, борющимся с молодой Российской демократией, будет продолжаться. Или даже звучит совет заключить мир с большевиками, провести границы и жить мирно, не тревожа Европу. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, что мы чувствуем, когда читаем эту третью группу новостей. Представьте, что разбойники ворвались в ваш дом. Они захватили почти весь ваш дом, убили половину вашей семьи, морят голодом остальных и время от времени кого-нибудь из них убивают. И в тот момент, когда вы начали сражаться с ними и понемногу освобождать людей, вам советуют помириться с ворвавшимися, отдать им половину вашего дома, оставить вашу семью в их власти и жить мирно, не беспокоя соседей. Или представьте себе осаду Дсльф. Войска, подошедшие освободить город, советуют заключить мир с окружившими вас врагами и разрешить делать с городом все, что им нравиться. Если вы осознаете подобную ситуацию, то увидите истинное значение такого совета и источник, откуда он пришел.

В этих "осажденных Дсльфах" ваши друзья и родственники. Многие из тех, кто сейчас на Юге, потеряли там своих отцов, матерей, жен и детей. Мы не знаем, кто еще жив и кто уже умер. В любом случае, немногие из них остались.

Все новости оттуда, что достигают нас, говорят о чьей-нибудь смерти. Уже давно мы не получали ничего другого. Голод, холера, тиф, холод, насилие, убийства и самоубийства - это жизнь Севера. Уже больше полугода армия Юденича стоит под Петроградом. Как только закончится зима, писали газеты, сойдет лед и станет возможным купить еду, Петроград будет взят. Все, кто имел там родственников, ждали, когда придет весна, подсчитывая оставшиеся дни и надеясь, что те, кто останутся в живых после такой ужасной зимы, будут спасены. Но Нева освободилась ото льда, прошло лето; сейчас осень, и уже близка зима, а Петроград все еще в руках большевиков; и совсем немного осталось тех, кто был жив весной. Причина всего этого, возможно, в том, что друзья большевиков - друзья скрытные и общеизвестные - преуспели в сгущении таких облаков лжи, что здравый смысл и благоразумие, любая возможность понимания были совершенно сокрыты. Я искренне убежден, что сели бы Англия осознала истинное значение большевизма, то ни усталость от войны, ни нежелание быть замешенным в чужих делах, ни срочная потребность в реформах дома не помешали бы народу Британии оказать помощь России. Я полностью уверен, что в Англии начался бы настоящий крестовый поход против большевизма, осознай ваша нация смысл событий в России, их причины и то, куда они приведут.

Но мне хотелось бы пояснить, что я не хочу начинать подобную кампанию и не прошу для России помощи. Во-первых, я не верю, что голос одного человека может повлиять на исторические события. Во-вторых, я не политик, а просто наблюдатель. В-третьих, уже слишком поздно! В истории события подготовлены раньше, чем их совершат люди. Месяцы, что прошли со времени Мирной Конференции, наметили курс событий на много лет вперед. Сейчас мы можем только ждать и смотреть, что будет дальше. В данное время, когда я пишу эти строки, пламя вспыхивает и распространяется по Италии. Причина этого, также как и многих других вещей, которые произойдут в Европе, в том, что когда был достигнут мир, не было принято решение потушить это пламя в России.

Что касается отношений Англии с Россией, мы должны признать, что помощь Англии действительно была очень значительна. Без нее Добровольческая армия могла бы что-либо сделать и была бы уничтожена. Проще говоря, я сижу здесь и пишу исключительно потому, что нам помогала Англия. Но борьба с большевизмом еще далека от завершения и ее результаты неизвестны. Настоящее положение можно резюмировать таким образом: в Европейской части России Добровольческая армия делает успехи. Возможно, скоро она сможет спасти Москву. Но большевики крепко давят на Колчака и пробивают себе путь в Сибирь. Совершенно точно, что изгнанные из Европы, они двинутся в Азию. В случае, если им удастся достигнуть китайской границы, положение изменится и станет очень тревожным и опасным, и не только для нас одних. Мы должны уяснить себе, что китайские армии были достаточно испытаны, чтобы быть сильнейшими бойцами и самой надежной силой большевиков. Мы знаем также из источников, заслуживающих доверия, что эти китайцы были завербованы для большевиков немецкими агентами. Недавно газеты сообщили, что эти агенты продолжают свою работу по вербовке войск в Китае для Красной Армии и что большевики ожидают больших наемных пополнений, готовых сражаться с кем угодно и идти куда угодно. Если мы попытаемся осознать то количество подобных рекрутов, которое Китай способен предоставить большевикам, мы начнем понимать, что не только наше будущее, но и будущее всей Европы может зависеть от хода тех событий, что могут случиться в течение следующих месяцев. Судьба Колчака может оказаться роковой для Европы. Япония способна спасти ситуацию быстрым вводом войск в Сибирь и Россию. Но я сомневаюсь, сделает ли она это. Правительство Колчака, вероятно, мешкает и будет продолжать откладывать переговоры с Японией. Оно не способно предложить взятку достаточно серьезную для окончательной помощи.

Между тем, каждая секунда имеет значение, и никакая цена не будет слишком высокой за помощь, при условии, что она будет оказана быстро, решительно и до конца. Но кроме промедления и чрезмерного атоиг ргорге самих русских, этой помощи может помешать конкуренция Америки, которая также имеет планы на Сибирь. Или даже больше, столкновение интересов Японии и Америки в Китае, который сейчас присваивает себе перспективы данного конфликта, может оказаться гибельным для их политики.

За этими непредвиденными следствиями ипзе еп всепе я могу различить руку опытного немецкого интригана. Как бы то ни было, летописец наших дней может заметить, что осенью 1919-го судьба Европы была в руках Японии. Что Япония хочет, мы узнаем в следующем году. Конечно, это не единственный выход. Мы еще можем надеяться, что Колчаку удастся остановить наступление большевиков и в дальнейшем изгнать их из Европы; или что Деникин после захвата Европейской части России сможет разгромить Красную Армию прежде, чем последняя во время отступления к Азии сможет воспользоваться поддержкой Китая. Мы надеемся на это; это наш долг; ничего другого нам не осталось. Но хуже всего то, что даже в случае победы Колчака и Деникина над большевиками, это даст последним возможность длительное время наносить непоправимый ущерб Европе и Азии.

Таково положение сейчас. К несчастью, вы не осознаете, что произойдет, если большевики одержат победу над Россией, или даже если большевизму на какое-то время позволят остаться государством, владеющим огромными территориями в Восточной Европе и Западной Азии. Причина, по которой вы не видите ущерба, нанесенного цивилизации властью большевизма, бесспорно, в том, что вы не понимаете его истинного значения. Вы принимаете его за то, чем он хочет быть принят. Но сущность большевизма лежит как раз в том, за что он не принят. Вы думаете, что большевизм - это политическая система, которую можно обсуждать, но чье существование нельзя отрицать. На самом деле, большевизм - не политическая система вообще. Это что-то очень старое, что в разные времена носило разные названия. Русский язык восемнадцатого века знал имя, сохранившееся до сих пор - "пугачевщина" - которое очень хорошо объясняет сущность большевизма. Пугачев был уральским казаком, который разыгрывал из себя покойного императора Петра III, поднял восстание против Екатерины II и на время захватил половину России. Он грабил имения земле владельцев, вешал их хозяев, священников, отдал землю крестьянству, и т. д. Классическое описание "пугачевщины" можно найти в романе нашего поэта Пушкина "Капитанская дочь". Но большевизм двадцатого века имеет одну особенность - это метка 'сделано в Германии", и Германия знает, как извлечь из этого пользу. Используя большевизм в 1917 году для разгрома Русской Армии, Германия уничтожила угрозу для своего Восточному фронту. Вы были в большой опасности, и вы знаете это. Но вы решили, что она прошла, и ошибаетесь. Германия не уничтожена и даже не ослаблена. Она искусно и энергично готовит геуапсЬе. Ее главный враг - Англия, и главный козырь в ее колоде - русский большевизм.

ПИСЬМО III

Екатеринодар, 25-го сентября 1919-го года Тем временем, состояние России, даже в мсстностях, давно освобожденных от большевиков, остается тяжелым, и, странно сказать, становится хуже по сравнению с тем, каким оно было сразу после изгнания большевиков. Цены возрастают неимоверно. В среднем они в сто, часто в двести, триста или даже больше раз тех, что были прежде. Чтобы дать вам лучшее представление о нынешнем положении, я приведу цены в фунтах по довоенному курсу. Обычная письменная бумага стоит 3 фунта 10 шиллингов за двадцать семь листов; газета небольшого формата продается за 6 шиллингов. Книг купить нельзя. Старые учебники в буквальном смысле ценятся на вес золота. Стальное перо стоит 2 или 3 шиллинга, чай - 16 или 20, а кофе - 6 фунтов стерлингов за фунт. В Екатеринодаре, который сейчас считается самым дешевым городом России, хлеб стоит 5 или 6 шиллингов за фунт. В других местах, например, в Новороссийске или в районе Терека, он стоит до 10 или 12 шиллингов.

Как люди ухитряются жить при таких ценах, для меня загадка. Заработки рабочих или мелких чиновников возросли не так, как цены, но по крайней мере в некоторой пропорции к ним. Но жалованье людей, занятых умственным трудом, часто меньше по сравнению с тем, что было до Революции, в некоторых случаях просто исчезли по причине безработицы. И, Бог знает почему, считается, что "работник умственного труда" не имеет права протестовать или требовать какого-либо улучшения своего положения.

Я провел зиму в маленьком городе в районе Терека. Там учителя публичных школ (гимназий) не получали свои оклады, то есть они получали их неполными и не вовремя. С какой-то стороны, одна- ко, это считается совершенно нормальным, и никто не обращает на это внимания.

Правительство делает что-то для военных и своих собственных непосредственных работников. Но люди, не занятые ни в войсках, ни в какой-либо правительственной работе, предоставлены сами себе, лишенные всяческой поддержки и элементарных правил. Это звучит как шутка, но это правда; если вы не на военной службе, вы не сможете купить билет на поезд, пока не дадите огромную взятку. Многие города закрыты для вас, и точно такое же положение, если вы хотите снять комнату или квартиру.

"Право жить", то есть письменное удостоверение, разрешающее вам проживать по какому-либо определенному адресу - мера, применявшаяся к евреям - сейчас правило для каждого. Я не знаю, кого мы должны благодарить за такое блестящее решение проблемы, но факт остается фактом.

Вообще говоря, России, которая существовала прежде, уже давно, очень давно не существует. Осталась только ставящая в тупик голодная страна, где людей выбрасывают из пассажирских вагонов; где исчезло всякое понимание культурных ценностей; где какая бы то ни было интеллектуальная жизнь остановилась уже давно; где, в то же самое время, количество людей под чьим-то начальством продолжает увеличиваться. И единственная цель тех субъектов, которые командуют - это улучшить свое собственное положение за счет тех, кто лишен всяческих прав.

Большевизм - это ядовитое растение; даже растоптанное или вырванное с корнем, оно отравляет почву, на которой росло, и каждого, кто до него дотрагивается. Возможно, что те, кто борются с ним, отравлены сами сильнее, чем кто-либо другой.

Если бы вы поговорили с простым русским крестьянином о сущности большевизма, то, вероятно, такой, простой и чистосердечный, ответ вы бы услышали: "Все для вас и тех, кто рядом с вами, и ничего для других".

Однако вернемся к большевизму как причине всего, что сейчас происходит в России.

Большевизм начался с громких и неистовых декламации. Прокладывать себе путь он решил целым арсеналом радикальных социалистических и политических доктрин. Он обещал дать людям все, о чем они мечтали, все, о чем они могли бы мечтать. И ни на секунду он не задумался о том, может это быть выполненным или нет.

Эти безграничные обещания создают характерную черту того, что я называю "первой стадией" большевизма.

Голодные, потерявшие терпение, оскорбленные, едва ли рационально мыслящие люди начинают верить. Они всегда верят, когда им что-нибудь обещают.

Русские большевики обещали мир. Это была их козырная карта; их борьба против трагикомического правительства Керенского в 1917.

Личный состав сторонников большевизма также особенная вещь. Он состоит, большей частью, из неврастеников. Небольшая заметка, которую я прочитал в одной из английских газет, сказала мне многое. Литература большевиков была привезена в Англию м-ром Панкхерстом. Есть имена, которые всегда значат многое.

Первая фаза большевиков состоит из слов; прежде всего обещания, затем призывы к мщению, ложь и снова обещания и обещания.

Люди с невысокой культурой, выброшенные из привычного им хода жизни, легко подвержены влиянию подобных фейерверков слов. Они верят и следуют за безумцами и негодяями, которые ведут их к пропасти.

Изменение, которое произошло в значении слова "большевик", тоже очень специфично. Само это слово звучит в русском очень неуклюже и чуждо. Это не очень точное и грамматически правильный перевод слова "максималист". Но русские люди придают ему свое их собственное значение. Я сам два года назад случайно слышал разговор двух солдат. Один из них, кто, судя по его наружности, был очень "передовых идей" (их называли товарищами дезертирами) давал урок другому, наивному деревенскому мальчику. "Нас очень много, ты понимаешь?", - говорил он, - "и поэтому мы называемся большевиками".

Для него, по-видимому, слово "большевик" соответствует слову "большинство", и это значение все еще очень широко распространено среди людей.

Я слышал этот разговор во время одного из своих путешествий, что я предпринял летом 1917-го. Некоторое время я ехал по России от Петрограда до Закавказья и обратно. В первое же из них я столкнулся с новой "фазой большевизма", уже повернувшего от слов к делам и использующего для своих целей различных людей и различные доводы.

Это заняло у нас пять дней, проехать от Петрограда до Тифлиса, где мы появились в полночь. Вокзал был набит солдатами - это была Кавказская армия, покидающая фронт и расходящаяся под влиянием пропаганды большевиков.

Нам сказали, что ночью гулять по городу не безопасно, и мы должны подождать утра. Я едва спал в течение всего путешествия, и теперь дремал в кресле.

Неожиданно с платформы послышалось несколько выстрелов, а сразу же вслед за ними ужасающие вопли и крики. Общество было, конечно, охвачено паникой; все повскакивали со своих мест, со страхом ожидая того, что произойдет дальше.

Очень скоро, однако, ворвались солдаты с криками: "Товарищи, не волнуйтесь.

Мы всего лишь застрелили вора".

Оказалось, что они схватили человека, который украл из чьего-то кармана три рубля, и за это его на месте же расстреляли. Над телом убитого человека началась дискуссия, правильно ли это было или нет. Собрание настолько разволновалось, что дело дошло до рукопашной. Шум был ужасный; несколько пассажиров вышли посмотреть на тело покойного, лежащее на платформе.

Часом позже выстрелов и криков стало больше - еще один вор был пойман и расстрелян. К рассвету был застрелен третий вор, но оказалось, что он вовсе был не вором, а милиционером, то есть полицейским. Все это произошло на платформе, отделенной от нас лишь одной стеклянной дверью. Общее беспокойство была настолько большим, что никто не мог ничего понять. На платформе лежали три запачканных кровью тела.

Конечно, это было только начало. Солдаты пока еще были дружелюбны по отношению к публике; у каждого были еще хлеб и обувь. Но было совершенно ясно, что как только хлеба и обуви больше не останется, те, у кого есть оружие, отберут хлеб и обувь у тех, которые его не имеют.

В то время как происходил процесс "углубления" революции, лидеры большевизма пробирались к власти. Наконец, благодаря убийствам, лжи, неосуществимым обещаниям и использованию всех криминальных элементов, имевшихся в России, они преуспели в достижении своей цели. Но теперь они оказались в действительно трагическом положении. Мне бы хотелось, чтобы это было ясно понято - как трагично было их положение. Большевики не имели конструктивной программы, и, фактически, они не могли ее иметь. Каждый понимал, что ни одно из их обещаний не может бьггь выполнено. Они только должны спокойно сидеть и не шевелиться. Любое их движение приводило к ухудшению. Было достаточно "национализировать" продукты, чтобы они исчезли с рынка.

"Национализированные" заводы и фабрики были заняты заседаниями и не работали. Жизнь сама учила большевиков, что они только должны продолжать революционную политику Керенского, то есть печатать бумажные деньги и произносить речи. Если им это не нравилось, то все, что оставалось - это лететь в Швейцарию, подготавливать заговоры и начать терроризм против большевиков в России. Я думаю, что они сами осознали тогда, что неспособны ничего сделать; им было отказано во всякой возможности любой созидательной работы - исключительно их работа была причиной разорения. На некоторое время они были спасены борьбой, что началась против них.

Но разрушение было в то время уже совершившимся фактом. Русской жизни больше не существовало. Все, что случилось с тех пор, было ближе к смерти, нежели жизни. Фактически жизнь России была остановлена в первую минуту революции. Эта минута означала уничтожение какой бы то ни было возможности культурной работы. К несчастью, немногие поняли это.

Следующее - мое личное мнение: народ, простой обыватель имеет более глубокую проницательность в отношении революции и понимает события намного лучше, чем представители прессы, литературно образованные люди и, особенно, политики. Те потеряли всю способность размышлять и были унесены ураганом событий. К несчастью, их мнение оценивалось как мнение русских, и, что хуже, они ошиблись в своих взглядах на волю народа.

В то время считалось обязательным изображать радость по отношению к революции. Все, кто не чувствовал этого, должны были молчать. Многие, конечно, понимали, что радоваться нечему, но они были разрозненны, и даже если бы они говорили, их голоса не были бы услышаны во всеобщем хоре восхищения.

Я хорошо помню один вечер лета 1917-го, в Петрограде. Я допоздна сидел в гостях у генерала А., чья жена была известной артисткой, и теперь уже ночью возвращался домой с М., редактором крупного артистического журнала.

Нам пришлось идти через весь город. Наш хозяин находился прямо в центре политической жизни, но он достаточно ясно понимал безнадежность всяческих усилий, и политиков в его доме воспринимали как нечто, портящее веселье.

Только когда мы вышли на улицу, темой нашего разговора стала политика.

- Знаете, - сказал М., - есть идиоты даже среди культурных людей, которые чувствуют себя счастливыми во время революции, кто верит, что это будет освобождение от чего-то. Они не понимают, что если она означает освобождение, то это освобождение от еды, питья, работы, гулянья, использования трамваев, чтения книг, покупки газет и так далее.

- Точно, - ответил я. - Люди не понимают, что если что-то и существует, то только благодаря инерции. Первоначальный толчок из прошлого все еще работает, но его нельзя обновить! В этом и состоит весь ужас. Рано или поздно его энергия будет исчерпана, и все остановиться одно за другим.

Трамваи, железные дороги, почта - все это работает благодаря только одной инерции. Но инерция не может длиться вечно. Вы поймете, что факт нашей прогулки здесь и того, что на нас никто не нападает, ненормален. Это возможно только из-за инерции. Человек, который очень скоро будет грабить и убивать на этом же самом месте, пока не осознал, что он может делать это уже сейчас, не боясь наказания. Через несколько месяцев здесь уже нельзя будет гулять ночью, а еще немного позже будет небезопасно делать это и днем.

- Несомненно, - добавил М., - но никто не видит этого. Все ожидают, что произойдет что-то хорошее, хотя ничто прежде не было таким плохим, и нет никаких причин ожидать чего-то хорошего После того вечера я никогда больше его не видел и не знаю, что с ним случилось. Также не знаю, живы ли еще генерал А. и его жена, но я часто за эти два года вспоминал эту беседу. К несчастью, все настолько подтвердило правильность наших умозаключений.

Следующая "фаза большевизма" оказалась в трогательной общности с другой характерной особенностью жизни военной России, и очень скоро это особенность стала доминирующей чертой большевизма. Подлинной причиной разорения России, которое привело к революции, был грабеж - то есть то, что вы, как вежливые и культурные люди, называете наживой.

Мародерство началось в первый месяц войны и проникало постепенно дальше и глубже, высасывая жизненный дух. Не было принято никаких мер в России, оно росло быстро и безмерно и поглотило всю Россию. Большевизм, как я обратил внимание, сравнивался с грабежом. Массы хотели получить свою долю во всеобщем расхищении России. Большевизм разрешил грабеж и дал ему имя социализма.

Я помню комический случай в Петрограде тем же летом 1917-го. Была забастовка служащих промышленных и галантерейных магазинов. "Множество служащих, мужчин и женщин, шло процессией по Невскому проспекту от одного магазина к другому, требуя их закрытия. Я был на Невском со своим другом. Он заинтересовался, в чем дело, и спросил молодого человека, очевидно, очень гордого своей новой ролью "бастующего", о причинах и целях забастовки.

- Они, - ответил тот, - наживаются с начала войны. Мы очень хорошо знаем, сколько было заплачено за различные изделия и по какой цене они затем были проданы. Вы представить себе не можете, какую выгоду они извлекли.

- Хорошо, - спросил мой друг в шутку, - вы, несомненно, требуете теперь снижения цен и возвращения нечестно полученных денег?

- Не-ет, - ответил молодой человек, очевидно, смущенный, - наши требования сделаны в соответствии с программой.

- Какой программой?

- Я не знаю. На самом деле, Партия сообщила нам, что все заработки должны были быть подняты на 100 процентов (или 60 - я не помню), но "они" не сделали это. "Они" согласились сделать с января; они хотят спасти деньги, нажитые за последние два года. Но мы не оставим их.

Вопрос был совершенно простым. Молодые мужчины и девушки подряд три года должны были быть свидетелями грабежа при дневном свете и теперь требовали своей доли в это грабеже. Их вела партия - какая партия, я даже не знаю, но точно не большевиков. Те были заняты другими вопросами. Хотя в то время все партии работали для большевиков.

ПИСЬМО IV

Екатеринодар Мой друг оказался хорошим предсказателем. Очень скоро "участие в грабеже всегда, когда он происходил" стало ведущим принципом большевизма.

Тем временем, то есть осенью 1917-го, подлинные черты большевизма начали обнаруживать себя. Они составляют истинную сущность движения и их применение заключается в борьбе с культурой, с интеллигенцией, любой свободой. Сейчас люди начали понимать реальное значение большевизма; они начали терять иллюзии, которые вели к смешению большевизма с социалистическим и революционным движением. Эти иллюзии, которые мы потеряли, кажется, теперь преобладают среди вас. Субъекты, склонные к резюмированию способов мышления, упорствуют в видении в большевизме не того, чем он реально является, а того, что должно быть в соответствии с их теоретическими выводами. Эти люди будут иметь очень грустное пробуждение, и это пробуждение, как говорится в русской пословице, "не за горами".

Причины такого успеха большевизма в России, который явился сюрпризом для самих большевиков, могут быть найдены в вызванном войной полном разрушении экономической базы русской жизни, в невероятно разнородных политических взглядах, превалирующих среди интеллигенции России, варьирующихся от патриотического шовинизма до анархического пацифизма, и, главным образом, в нестабильности русской политической жизни, целиком теоретическом и демагогическом характере главных политических партий и тенденций России. Не было ни одной партии, созданных в ответ на реально существующие события. Все сопротивляющееся большевизму[7] состояло лишь из теорий, теорий и фраз, очень часто одинаковых с теми, что употребляли сами большевики.

Большевики знали, к чему они стремились; никто другой не знал. Это причина их успеха. Конечно, их успех только временный, так как, собственно говоря, никто не может быть большевиком вечно. Это болезнь, от которой люди или выздоравливают, или, если микробы проникли слишком глубоко в организм, умирают.

В последнее время стало распространенным сравнение большевизма с болезнью. Это верно, но не достаточно. Большевизм - это не только болезнь; это смерть, и очень быстрая смерть, или это не настоящий большевизм.

В целом, большевизм - это катастрофа, гибель.

Это то, что вы не понимаете, а сделать это вы можете, только если изучите нашу историю за последние три года.

Все политические тенденции, существовавшие до революции, можно разделить на четыре группы. Первая - монархическая, то есть она поддерживала правительство. Она состояла из людей, которые симпатизировали правительству, частично основываясь на принципах, частично из личных интересов. Теоретически, они хотели возвращения самодержавия, но в действительности их желанием было только восстановить и сохранить свое привилегированное положение. Эти люди не образовали определенной политической партии. Последняя была сформирована различными организациями благородных политических групп наподобие "Союз русского народа" или "Союз Михаила Архангела". Их программы и тактики были очень ограниченными, и состояли главным образом в подаче петиций и получении от правительства специальных дотаций, а также в организации еврейских погромов.

Вторая группа была образована "октябристами". Эта партия появилась из революции 1905-го, и ее официальная цель была осуществление принципов, включенных в манифест императора от 17-го октября, в котором России обещались все виды свобод. Реальной деятельностью этой фракции была борьба против любых подобных осуществлений. Она состояла из богатых буржуа и представителей бюрократии или интеллигенции, которым нравились либеральные настроения, при этом не желая отделяться от правительства. Хорошо известный анекдот рассказывает, как император Николай II, желая угодить кому-то, сказал: "Я первый октябрист России". Комментарием на это было: "Поэтому он подписал манифест, но не выполнил его".

Третья группа включала в себя так называемых "кадетов", что является комбинацией первых букв Конституционно-Демократической партии. Ее программа была слишком теоретической; ее источник был найден в политических кружках, собиравшихся вокруг Московского Университета. Они хотели оставаться "легальными", и поэтому публично не объявляли своих подлинных республиканских и социалистических тенденций. Ее активный элемент составляли члены бывшего Земского Союза, которые присоединились к партии некоторое время спустя после ее образования. Но они были ограничены программой своей партии, принципы которой имели скорее важность политической платформы, чем чего-либо другого - например, всеобщее избирательное право на принципах прямого, тайного и равноправного голосования.