О так называемой «свободе торговли»

О так называемой «свободе торговли»

Поиск перспективной модели экономического развития в России в течение почти четверти века находится в заложниках у навязанного извне ложного представления об эффективности открытой экономики, основанного на мифе о якобы существующей в мире свободной торговле и о её непременно благотворной природе.

Проблема открытости экономики имеет две взаимосвязанные стороны вопроса:

• во-первых, открытость, понимаемая как отказ от применения защитных мер и преференций по отношению к национальной экономике и её основным субъектам — национальному капиталу и национальному труду;

• во-вторых, открытость, понимаемая как незамкнутость, разомкнутость, неполнота воспроизводственного контура (в противоположность его полноте, самодостаточности, автаркичности).

Сначала остановимся на первой стороне вопроса.

Принцип «свободы торговли» — порождение англосаксонской (так называемой «классической») политэкономии, краеугольный камень всей либеральной экономической доктрины. Свобода международной торговли обосновывается необходимостью всеобщей «гармонизации» и оптимизации экономических отношений на общемировом уровне.

Совершенно очевидно, что так называемая «свободная торговля» прямо противоречит принципу справедливости или честной конкуренции.

Английское слово competition имеет несколько значений: помимо конкуренции это ещё и соревнование, состязание. Можно ли считать справедливой победу в спортивном поединке, когда она практически предрешена, если на один ринг выходят тренированный боксёр-профессионал и неподготовленный боксёр-любитель, или же боксёры в разных весовых категориях? Вряд ли кому-то придёт в голову считать это «честным» соревнованием.

Поэтому честная торговля, справедливые межнациональные экономические отношения ничего общего не имеют со «свободной торговлей».

Другое дело, когда речь идёт о победе в войне за выживание, в войне на полное подавление врага, на уничтожение его способности к сопротивлению — в такой войне все средства уместны, и глупо пенять на «нечестность» победителя.

Так вот, мировая конкурентная борьба — это не соревнование, а жестокая и бескомпромиссная война. А «на войне как на войне».

Оружием сильной стороны является навязывание слабой стороне принципа «свободной торговли», «свободной конкуренции». В практике международных экономических отношений продавливание принципа «свободы торговли» со стороны высокоразвитых стран на деле становится «отмычкой», инструментом взлома национальных суверенитетов, инструментом закрепления неравенства на глобальном уровне, скрытой эксплуатации, господства сильного над слабыми.

Оружием слабой стороны (будь она пассивно обороняющейся, догоняющей или стремящейся совершить прорыв) становится протекционизм — явный или замаскированный, оборонительный или агрессивно-наступательный, умеренный или тотальный, индивидуальный или коллективный.

Отметим и ханжество, которым за версту отдаёт от призывов к «свободе торговли». Все без исключения развитые на сегодняшний день нации прошли через длительный период интенсивного протекционизма. По большому счёту, именно благодаря ему они и стали развитыми и сильными. И только после этого стали переходить к либерализации своих торговых отношений с внешним миром. А серьёзный, тщательный анализ покажет любому объективному исследователю, что все сильные в экономическом отношении страны продолжают использовать протекционизм и сейчас — причём и в явном, и, в гораздо большей степени, замаскированном виде.

«Свобода торговли» — это «доктрина, произведённая на экспорт». Её проталкивают, втюхивают наивным, а ненаивным — всячески навязывают, в том числе силой.

При определении консервативных императивов и приоритетов российской хозяйственной модели в этом вопросе следует иметь полную ясность. Для России актуальны не либерализация торговли и членство в ВТО, а протекционизм и активная поддержка национальных производителей.

Граф С. Ю. Витте в своей работе «По поводу национализма. Национальная экономия и Фридрих Лист» писал: «Мы принадлежим человечеству и потому не можем быть равнодушны к его преуспеянию; но мы прежде всего русские, <…> а потому совершили бы преступление, жертвуя ближайшими и насущными нуждами нашей родины ради отдалённых и гипотетических интересов человечества. <…> Наше воображение, не стесняемое пределами времени, может предвидеть в отдалённом будущем свободу обмена, основанную на всеобщем мире; но наш здравый смысл, возвращая нас к реальным фактам, в ожидании такого золотого века, указывает нам на необходимость, чтобы наше отечество было снабжено всеми средствами для защиты против действительно существующей национальной борьбы, стирающей с лица земли те нации, которые не заботятся о своих национальных интересах».

«Глобальная гармонизация» за счёт попрания национальных интересов — это фикция. В действительности результатом такой «оптимизации» является закабаление наций, уничтожение их суверенной субъектности.

Подлинная гармонизация на глобальном уровне возможна лишь на основе всей полноты учёта интересов отдельных наций.