Дом советов стал братской могилой
Дом советов стал братской могилой
Президентским войскам, штурмующим Дом Советов, отдан был приказ: уничтожить не только здание, не только лидеров оппозиции, но и всех, кто будет мешать на пути продвижения… Чем меньше свидетелей, тем лучше. Агрессивность и фашистское стремление штурмующих уничтожить на своем пути все и вся, объясняется в первую очередь тем, что и желтая пресса, и правительство (Черномырдин, Филатов, Козырев, Немцов и т. д.) называли защитников Конституции бандитами, пьяными боевиками, отребьем, нелюдями, которым нет ни прощения, ни пощады.
Сегодня уже есть доказательства того, что в десантников стреляли снайперы не из Белого дома… Чтобы придать озлобленности, вынудить на кровавый штурм – десантников убивали снайперы, так называемой, «третьей силы».
В штабе Дома Советов находились многочисленные радиоперехваты, смысл которых сводился к одному: «Живых не брать!» И этому принципу следовали…
Сержант-десантник Алексей Волков честно признался: «Мы «Белый дом» взяли, подожгли его… У нас был вообще приказ: с лица земли его стереть».
Парламент молотили из танков нещадно, не только осколочно-фугасными снарядами… БТРы стреляли из крупнокалиберных пулеметов (калибр – 12,7 мм). БМП-1 били из пушек «Гром» (калибр – 75 мм). БМП-2 оснащены вообще скорострельными авиационными пушками (калибр – 30 мм). Офицер МВД сказал, что снарядов никто не жалел. Потому никто и не знает, сколько по Дому Советов было выпущено снарядов и израсходовано патронов.
Известно одно: Руцкой и Ачалов приказали огонь не открывать… Только в случае реального проникновения противника в здание, когда жизни ополченцев угрожала бы опасность. Приказ был выполнен. И это обеспечило ополченцам возможность вести переговоры, сохранить жизнь женщинам и детям. Если бы Руцкой принял бой и открыл огонь, то Дом Советов точно был бы стерт с лица земли и из него никто бы не вышел живым. Пусть живым удалось выйти не всем, но удалось все-таки избежать геноцида, и парламент вместе со своими защитниками, хочет кто-то этого или нет, конституционный и гражданский долг выполнил.
А теперь о погибших. О тех, кто сложил за Родину жизнь.
Я не был под танковым обстрелом в парламенте, вышел по коллектору чуть раньше… И мне мало что было известно о количестве жертв. Но я знал, сколько было защитников в доме и сколько вышло из него. Не вышедших из парламента оказалось слишком много. Мой долг – как гражданина, как патриота, как члена Верховного Совета России – сказать правду. Как депутат, проведший и испытавший на себе двухнедельную осаду, я обязан был собрать свидетельства очевидцев и рассказать о последних Днях героев, о тех, кто склонил свои головы за правое дело и был тайно вывезен из Расстрелянного Дома Советов. Я объехал воинские части, штурмующие парламент, говорил с солдатами и офицерами, обошел морги и больницы, беседовал с каждым, кто был в те трагические дни в горящем здании, наконец я встречался с журналистами, пожарными, милиционерами и так далее.
Есть факты и свидетели. Есть горькая правда.
Дом Советов стал братской могилой…
И сколько бы официальная власть не скрывала тайны последних дней Дома Советов – Суда им убийцам, не избежать!
* * *
О безоружности защитников Дома Советов рассказывают офицеры, прошедшие Афганистан, ходившие в разведку на территории многих стран. Руцкой не знал, что рядом с ним в одном здании находится тот десантник по имени Виктор, который спасал его, подбитого летчика, из плена. Тогда Руцкой выхватил пистолет, хотел сопротивляться, но Виктор выбил пистолет… И вот теперь в парламенте, при штурме, когда в здание ворвались путчевые солдаты, Виктор встретил их голыми руками. Ему удалось выкинуть со второго этажа двух солдат, те остались живы. Он чуть-чуть не погиб, хорошо, на помощь пришел баркашовец с АКСУ, очередью он приостановил наступление. Ополченцы забаррикадировали двери.
* * *
Свидетельствует разведчик Иванов:
«Руцкой был в состоянии гнева и сильного возмущения от чудовищности происходящего, от своего бессилия чем-либо помешать этому расстрелу. Узнав про черноволосых молодцев в кожаных куртках на БТРах и с помповыми ружьями в руках, Руцкой матерился по-черному: «Е… жиды! Это все Боксер со своими головорезами! Е… свердловская мафия!» Словно знал, что произойдет буквально через несколько часов – как на крови павших у расстреливаемого «Белого дома» (напротив мэрии) будут танцевать ритуальную пляску Суккота хасиды (документировано видиоматериалами)».
* * *
Нельзя было допустить штурмовые бригады до второго и третьего этажа… Тогда бы погибли и женщины, и дети.
Ополченцы не стреляли из здания. Ждали обещанные Руцким вертолеты. Но тех так и не было. А прилетевшие – открыли по парламенту огонь, затем корректировали огонь танков… Защитники выжидали. Но когда бой перешел в здание, приднестровцы и парни из «Союза офицеров» стали отсекать огнем возможность проникновения штурмующих… Правда, наши так, к счастью, никого и не убили. А вот нападающие убили пулеметчика, за который вскоре залег сам Макашов. Перестреляли безоружную охрану этажей.
* * *
Не все десантники потеряли совесть… Когда БТР МВД, несмотря на объявленное перемирие, стал стрелять, то командир 5 роты 2-го батальона 119 полка капитан С. О. Смирнов решил его «погасить» из гранатомета. Как сообщил разведчик И. Иванов в газете «Завтра» (№ 2, 94.), капитан был убит «через бетонный забор из крупнокалиберного пулемета КПВТ другого БТРа МВД – его тело прошили навылет две пули калибра 14,5 мм».
* * *
В Доме Советов появились офицеры-десантники, которые заявили, что если к ним придет на переговоры Ачалов, то они готовы перейти на сторону парламента. Офицер один был подвыпивши, и Макашов ему не поверил… Их выгнали.
* * *
Радиоперехват. Разговор трех офицеров:
«– …Обнаружен снайпер 119-го полка. Говорит, что они на нашей стороне.
– Так!.. Что там? 119-й на нашей стороне или нет?
– 19-й – на нашей, 119-й – не знаю!
– Уничтожить!»
Пояснение. Расстрелянным оказался рядовой 119-го ПДП В. В. Панов. Он единственный лежал в гробу без ретуши, так как расстреливали в упор. Другие десантники погибли от снайперов – и их лица были изуродованы… Некоторые погибли от КПВТ. Не из Дома Советов раздались выстрелы, сразившие заместителя командира саперной роты старшего лейтенанта К. К. Красникова, разведчика-снайпера разведроты 119-й ПДП ефрейтора С. Хихина, рядового взвода связи Р. С. Коровушкина. Первого снайпер убил в голову из мэрии, а это здание было в руках президентских войск. Вторые погибли из окон дома 11/2 на Дружинниковской еще при передвижении войск к парламенту, когда он был окружен и ни один ополченец и не помышлял выбегать и пробиваться из него…»
* * *
Руцкой отказался переходить в бункер.
Макашов всегда был там, где опасно. Когда штурмовики прорвались, ополченцы попросили генерала уйти, а то его сразят первой же очередью. Макашов ответил: «А вы их не пропускайте…»
Мужественно вели себя и депутаты.
Сотрудники аппарата Российского общенародного союза (РОС) находились в кабинете у своего лидера Сергея Бабурина. Шел активный обстрел. Летели стекла. Рикошетили пули. Громыхали танки. Все лежали на полу. Николай Павлов, прижавшись к стене, обращается к Бабурину:
– Сергей Николаевич, куда бежать и что нам делать, если сейчас снаряд попадет в ваш кабинет?
– Подождать, – ответил Бабурин, – пока пыль осядет, и тогда действовать по обстановке.
– А если пыль и будет тем, что от нас останется?
– Ну, тогда, по крайней мере, не будет вопросов, куда бежать?!»
Шутка, стихи, песни спасали ополченцев, придавали мужества, уберегали от пули.
* * *
Сергею Кузьмину только исполнилось семнадцать лет. Пошел учиться на повара. Его мать признается, что сын мечтал служить поваром, чтобы его не посылали убивать людей.
Его убили до армии – в президентской Москве.
* * *
Мать погибшего студента Игоря Пантелеева сказала: «У меня было пять следователей. Один мне сказал, что власти нужна была кровь, потому и стреляли в наших детей и в прохожих. Чтобы как-то себя оправдать – приказ о расстреле парламента. Снайперы были везде, по всему городу их рассадили, даже на Красной площади. В прокуратуре так и сказали: «Вот сменится власть, и будет другое расследование».
* * *
Свидетельствует Президент Калмыкии К. Илюмжинов:
«Я видел, что в Белом доме не 50 и не 70 убитых, а сотни. Вначале их пытались собирать в одно место, затем отказались от этой идеи – было опасно лишний раз передвигаться. В большинстве своем это были люди случайные – без оружия. К нашему приходу насчитывалось более пятисот убитых. К концу дня, думаю, эта цифра выросла до тысячи.
Жесткие меры предусматривались сценарием, и механизм их применения был продуман. Именно поэтому я пытался хоть что-то сделать, понимая: будет большая бойня».
* * *
Президент Ингушетии говорит в правительстве: «Там где-то пятьсот или шестьсот трупов. Остановите бойню».
Руководители России ответили им, что Дом Советов вообще нужно уничтожить со всеми защитниками, стереть с лица земли.
Губернатор Нижнего Новгорода Немцов просил Черномырдина: «Давите, давите, Виктор Степанович, времени нет. Уничтожайте их!»
* * *
Свидетельствует офицер из охраны Руцкого:
«Я вышел из приемной третьего этажа и стал спускаться на первый. На втором еще лежали раненые, их кто-то пытался нести наверх. На первом этаже – жуткая картина. Сплошь на полу, вповалку – убитые. Это те, снаружи, кто защищал, должно быть, баррикады, и когда по ним саданули «бэтээры», они кинулись в дом, на первый этаж. Там их наваляли горы. Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой в полстакана – ей ведь некуда стекать. Сквозь окно шарахнули из гранатомета – и граната разорвалась на трупах. Кишки, шмотья мяса – на стенах, на потолке. Я поднялся наверх. И тогда опять, как в первые минуты штурма, испытал ужас».
* * *
Свидетельствует депутат России, генерал Б. Тарасов:
«Позднее я узнал, что старший лейтенант Сергеев действительно был убит снайпером из близлежащего дома, где не было и не могло быть защитников парламента». И здание мэрии, и дома рядом были в руках путчистов.
* * *
Журналист из пропрезидентской газетенки кричит: смотрите, мол, вон белодомовский БТР расстреливает жилые дома, стреляет куда попало… И вдруг замолкает журналист. Надолго.
Он видит, что подползший к БТРу ополченец с баррикад бросает в него бутылку с бензином. Он загорается на миг… Выходит, БТР не белодомовский.
* * *
Из книги записей свидетельств очевидцев:
«Среди погибших двое моих друзей – парень и девушка, которая вынесла шесть раненых. Ее расстреляли в упор».
«Я, Савельева, живой свидетель расстрела живых безоружных людей 4 октября в 16.30 и свидетель сжигания одежды убитых в 6.30 7 октября».
«Дорогие ребята из 12 отряда! Спите спокойно, мы всегда будем помнить вас, Кирилл, Володя, Татьяна, Лева. Мы передадим внукам память о вас».
«Русские люди, проснитесь! Вас обложили флажками по кругу «чикагские мальчики». Так протяните же руки друг другу, русские мальчики».
* * *
В желтой прессе пишут, что если бы в Белом доме было много убитых, то родственники бы разыскивали убитых. Но, мол, никто не разыскивает, не дает объявлений.
Неправда. Люди разыскивают пропавших… В сороковины, например, пришла женщина на митинг с плакатом: «Люди добрые! Пропал без вести мой сын Колебакин Вячеслав Геннадьевич, 1952 года рождения. 21 сентября ушел из дому и не вернулся. Худощавый, волосы с сединой, короткая стрижка. Одет в куртку на молнии…»
Видел я и объявления о розыске в газете.
Есть еще и свидетельства врачей, работников моргов. Так спустя 142 дня после расстрела преданы были земле четыре защитника Дома Советов: В. Бритов (г. Зеленоград), В. Светозаров (г. Армавир), А. Руднев (пос. Ветрянка, Курской обл.), В. Цымбалов (г. Хабаровск). Их личности были установлены с помощью дактилоскопии. Почему нельзя было подключить родных, близких? На этот вопрос ответил следователь Генеральной прокуратуры В. Д. Николаев: «Скажу откроьенно, я не раз настаивал на этом, предлагал опубликовать в центральных газетах фотографии погибших. Мы должны узнать, что же это за «неизвестные». Но МВД не хотело давать такие объявления сначала по тактическим соображениям, потом, видимо, еще по каким-то…».
Нетрудно догадаться, сколько было тайно захоронено таких «неизвестных» по таким «тактическим соображениям»!!!
* * *
Командир роты десантников капитан Андрей Емельянов, выводивший 4 октября людей из Дома Советов, на вопрос журналистов, как вывозились убитые, сказал, что в ночь с 4 на 5 октября «их вывозили в несколько рейсов. Подъезжали КАМАЗ и крытый ЗИЛ. Сколько было рейсов, я не знаю».
Каждый рейс – это десятки убитых… А президентская команда утверждает, что убитых в Доме Советов не было.
* * *
Высокопоставленные чиновники и военные запутались во лжи.
Пресс-секретарь ГМУМ И. Надеждин цитирует представителей комендатуры, что «внутри этого объекта не обнаружено ни одного трупа».
Заместитель министра здравоохранения А. Москвичев утверждает, что «5-го утром оттуда было вывезено 23 трупа».
Новоявленный комендант Белого дома генерал-майор А. Бескаев заявил: «37 человек было найдено в первый день. На второй день было найдено еще 6 трупов».
Уже по этим выборочным и предварительным данным – в Доме Советов найдено 43 жертвы. Так почему же не названы их имена? Где они захоронены? Почему количество жертв внутри здания Дома Советов не пополняется списком погибших и официально названных жертв у здания парламента?!
Сколько еще убитых было в Доме Советов? Тысячи… Генерал А. Баскаев отрицает это. Если можно и прибавить, то, по словам генерала, «еще около 50 человек». Правда, он видел собственными глазами, как в ночь с 4 на 5 октября из разных подъездов парламента «еще вывозили трупы, но сколько, не знаю».
Конечно, генерал мог не делать таких честных признаний… Но откуда у них у всех желание принизить, сбавить, уменьшить количество жертв в сгоревшем парламенте?! Почему власть не называет достоверные цифры жертв? МВД называет цифру убитых внутри парламента – 43. А министерство здравоохранения называет, например, другую цифру – 49 убитых!
* * *
Лужков отрицает все и вся, и даже нашептывает таким, как Соломонов: «Обратите внимание, стреляли только болванками».
Школьник и тот скажет в ответ мэру, что от болванок ни здание не загорится, ни люди погибать не будут.
* * *
Спелеологи помогли небольшим группам защитников Белого дома выйти из окружения через подземные коллекторы. Иной раз шли по шею в воде… Одна группа даже возвращалась и уничтожила, выходя уже 5 октября, из парламента, секретные Документы штаба ополченцев, в которых значились списки офицеров, получавших по Документам оружие.
Не всем удалось покинуть здание Приемной Верховного Совета. Это здание находилось рядом с парламентом. Оставшиеся ополченцы забаррикадировали двери и отказались сдаваться. Дальнейшая их судьба никому неизвестна. Скорее всего они все погибли…
* * *
Свидетельствует журналист «Комсомольской правды» И. Черняк: «По поступившей к нам информации, командир прославленной дивизии повел колонну к «Белому дому» едва ли не под пистолетом одного из заместителей министра обороны. Другой командующий, по сути, был отстранен от управления теми воинскими подразделениями, которые действовали в Москве, и приказы о боевых действиях шли, минуя его, напрямую его подчиненным – случай беспрецедентный. Есть и другие факты, свидетельствующие о том, что многие военные осторожничали или даже противились исполнению приказов. С другой стороны, в печати промелькнули сообщения, что некоторые генералы и адмиралы чуть ли не давили на президента, чтобы тот пошел на компромисс с «Белым домом» и не вводил войска в Москву».
* * *
Свидетельствует журналистка Ирина Танеева:
«Витя из ополчения лежит рядом со мной и плачет. С улицы нескончаемо несутся выстрелы, крики и… гул. Ну, просто земля гудит под тобой. Я говорю: «Вить! Ты что? Слышишь, это Дом наш Советский горит!» А он рыдающим голосом в ответ: «Это Россия наша горит! Если бы ты видела, что они сделали с нами в бункере, с ополченцами и казаками!» Я сказала, чтобы все помнил, все! Для Страшного Суда над убийцами.
Из окна, выходящего к Дому Советов, было видно, как он горел. Пламя обвивало уже 17-й этаж. А там были люди. На башне дома среди языков пламени гордо развевались непокоренные четыре флага – императорский, Советского Союза, Андреевский и Военно-Морского флота СССР. Флаги так и не сгорели – символ героизма, гордости земли русской. Из окон горящего Дома вылетали взрывающиеся компьютеры, летели огромные искры. А вокруг – крики бейтаровцев, уничтожающих еще живых оставшихся и пытающихся спастись из этого ада защитников Дома Советов.
Только утром нам удалось выйти на улицу. 8 часов утра. В кустах – трупы. В арке вчерашний труп – голый. Мародеры все сняли. Кошмар и позор, стыд и ненависть, слезы и сжатые кулаки. Вся дорога усыпана гильзами. Я до сих пор храню огарок свечки из Дома Советов, несколько подобранных пуль, которые могли быть и моими».
* * *
Свидетельствует бывший Генеральный прокурор России В. Степанков: «Самое сложное в расследовании этого дела привносит тот факт, что 5 октября в «Белом доме» мы не обнаружили ни одного трупа. Ни одного. Поэтому следствие лишено возможности в полном объеме установить причины смерти каждого из тех людей, которых до нас увезли из этого здания. Увиденное сильно отличалось от той картины, на которой «Белый дом» предстает как источник угрозы, начиненный массой оружия. Логически отсюда следовало бы, что там должна была развернуться жуткая картина боя с вооруженными националистами, бандитами… Но этот искусственно созданный образ абсолютно не соответствовал тому, что произошло на самом деле, то есть в бою должны участвовать две стороны, но даже первый визуальный осмотр свидетельствовал: бой вела одна сторона. Такую ситуацию я затрудняюсь назвать боем».
* * *
То, что сказал прокурор Степанков, после осмотра расстрелянного парламента, страшно. Но ведь этот самый Степанков на наших глазах проявил трусость… Когда мы требовали возбудить уголовные дела против путчистов и Ельцина, как основного нарушителя Конституции и клятвопреступника, то он ударился в юридическую казуистику. Степанков заявил Съезду, что все происходящее – это политика, в которую они вмешиваться не намерены… До этого был другой Степанков, он обещал придерживаться Конституции. Поворот на сто градусов. И тут ясно стало почему: Ельцин подписал указ о подтверждении полномочий Степанкова (?)… Его их никто и не лишал. Подкуп, знамо дело. Теперь Степанков отказывается возбуждать уголовные дела. Я с Павловым пытался пристыдить прокурора, но… На вопрос Хасбулатова: «Кто же будет защищать Закон и Конституцию?» – ответа не последовало.
Степанков и далее заявлял трусливо о своей позиции. Он говорил: «В соответствии со статьей 121 п. 6 Конституции РФ Ельцин отлучен от исполнения полномочий, а не от качества Президента». Это походило на издевательство… Потому такие работники и не удерживаются у власти. Даже Ельцин вскоре отказался от услуг Степанкова и уволил его.
И Степанков опамятовался уже поздно. Его интервью пермской газете «Звезда» лишь тому подтверждение.
* * *
В Москве 7 моргов. По существующему положению, как признается Д. Некрасов, заведующий информационным отделом института имени Скпифосовского, все жертвы должны быть доставлены из парламента в судебные морги. Журналисты нескольких газет (расследование проводили «Комсомольская правда», «Советская Россия», «Независимая газета» и др.) обошли все морги и не обнаружили там ни одного трупа, поступившего из расстрелянного Дома Советов. Объехал все морги и я, говорил со многими врачами и работниками, но жертв никто не видел. Куда же их дела власть?!
Пресс-секретарь ГМУМ И. Надеждин утверждает: «Трупы из Дома никто не выносил, ибо их там и не было». Но мы-то знаем обратное…
Куда же делись трупы? Этот вопрос журналисты «Комсомолки» задали высокопоставленному работнику Генеральной прокуратуры и получили ответ: «Не лезьте не в свое дело!» Да-а, вот это демократия!.. И Степанкова что-то тогда не слышно было…
Прав журналист В. Бушин: «Все это заставляет с большим вниманием отнестись и к уже известным нам свидетельствам о тайном вывозе трупов, об их секретном сожжении и захоронении на Хованском кладбище».
Доказательства тайных захоронений я получил лишь в морге Боткинской больницы. Здесь под честное слово, что я не назову фамилии работников, мне сказали правду. Трупы из Дома Советов были… Их вывозили в фургонах и в полиэтиленовых мешках. Сосчитать их было невозможно… Слишком много!!! Конечно, об опознании трупов не могло быть и речи. Запрещалось любое взаимодействие с журналистами. Правда, как мне сказали, кто-то из телевизионщиков незаметно проник в морг и немного поснимал вывозку трупов… Но их тут же засек сотрудник прокуратуры и выпроводил за дверь. Прокуратура охраняла тайну вывоза трупов. Ужасно!
Ужасно то, что эти убитые люди, как в 1937 году (который любят вспоминать ельцинисты) захораниваются тайно, неизвестно где и как! Могилы остаются безымянными… Кто погиб – неизвестно! И родственники убитых никогда не узнают о том, где же они преданы земле, эти мученики!
Страшно.
Мне удалось узнать, кто были эти журналисты в тот день, когда вывозились трупы. Они дали мне даже копии нескольких снимков, на которых видны штабеля трупов, трупы на носилках. Много трупов было с совершенно обезображенными лицами. Вот снимок с фургоном… Трупы в полиэтиленовых мешках складывают валетом, друг на друга. Куда их увозят – никто не знает.
Это снимки – с кинопленки.
Однако, самого телерепортажа не вышло. Журналисты хоть и были с Российского телевидения, авторы программы «ЭКС» (Экран криминальных сообщений), но показ передачи был запрещен. Такова гласность по-президентски!
Зарубил передачу генеральный директор и главный режиссер РИПА.
Минздрав подсчитал количество всех погибших в октябрьских событиях – 142. Ранее, правда, эти медики из министерства называли другое количество жертв – 133. Значит, внутри Дома Советов погибло – 9 человек. Арифметика несложная. Но только что руководитель медиков говорил, что из Белого дома вынесли 49 трупов?!? Власть запутывает следы… кровавых деяний.
* * *
Именно врачи доказали мне, что боец «Витязя», засевшего в Останкино, погиб не от пули ополченцев… Осколок какой-то арматуры или железяки перебил шейные позвонки, и молодой парень скончался на месте.
* * *
Наши спелеологи вывели через подземные ходы солдат и офицеров дивизии имени Дзержинского, которые перешли на сторону Верховного Совета. Так как их ожидал немедленный расстрел, необходимо было вывести их тайно. Штаб Ачалова выполнил свой долг. Парней вывели…
В газете «Комсомольская правда» появилась заметка «Судьба «дзержинцев» неизвестна». Журналисты пишут, что «еще 10 солдат… просто потерялись».
Штаб «дзержинки» пытается оправдаться: никто, мол, на сторону парламента не переходил, а одного солдата… захватили просто в плен.
Журналисты не исключают, что кто-то из них и погиб.
У нас другая информация. Она более достоверная. Президентские штурмовики и бейтаровцы расстреливали всех, кто был в камуфляже и военной форме. Кое-кто из дзержинцев принял мученическую смерть… Как утверждает разведчик Иванов, надо «проверить обстоятельства гибели майора дивизии С. А. Грицюка, рядовых О. М. Петрова и Ю. В. Лобова». Дело в том, что один из спелеологов, выводящий дзержинцев из Дома Советов, когда смотрел 7 октября по телевидению похороны погибших дзержинцев, будто бы узнал по знакомым чертам лица того офицера, которого спасал. Ошибиться было трудно. Но все-таки – лучше провести расследование…
* * *
Киевский врач С. А. Бахтиярова провела опрос свидетелей последних дней горящего Дома Советов. Нашла она и двух женщин, живущих рядом с парламентом и главное – рядом с Краснопресненским стадионом, где происходили расстрелы.
Эти страшные свидетельства опубликовала полностью газета «Литературная Россия». Читать их невозможно, но надо:
«…Мы живем на Дружинниковской. Нас, жильцов трех квартир, чуть ли не прикладами загнали в коридор, запретили в окна глядеть. Чтобы мы не знали, что они на стадионе, на «Красной пресне» творят! И мы, соседи, сговорились: пока – молчок, придет время – все расскажем…
– Видела – людей заводили на стадион. Затем слышала автоматные очереди.
– Всю ночь что-то жгли, жгли около «Красной пресни». Похоже, одежду с документами. Следы заметали… То-то, смекнула я, парнишка возле Дома Советов в кадре в телевизоре раздевался… Сидел в тельняшке – белобрысый, из улыбчивых. «Что за стриптиз?» – удивилась».
В той же «Литературной России» были опубликованы объективные заметки, свидетельства очевидца депутата И. Андронова:
«Внутри небольшого стадиона «Красная пресня» часть пленников расстреляли в упор у ограды из бетонных плит. На них остались следы пулевых пробоин автоматов и крупнокалиберного пулемета. Но меня загнали, к счастью, не туда, а во двор дома поблизости, где тоже стреляли и зверски били, ломая ребра, ноги, руки.
Казнь на стадионе видели жители окрестных домов из окон верхних этажей. Через две недели мне показывали там подобранные с окровавленной земли у места расстрела обрывки документов погибших…»
Ветеран-афганец Дмитрий Герасимов также свидетель расстрелов. Он без боязни и страха говорит правду: «Я выходил в толпе пленных, но был без «камуфа», поэтому отделался тем, что получил прикладом в лицо. Вытерев кровь, вдруг увидел троих «баркашовцев», которых просто вырвали из толпы. Одного из них я узнал. Это был Дима Егорычев. Их расстреляли у лестницы. Потом, когда произошла задержка в движении, я видел, как их тела волокли через двор…»
* * *
Свидетельствует заместитель директора службы «Ритуал» В. А. Тиганов:
«На 10 октября – 83 заявки, 60 уже выполнены. Хороним компактно, на лучших местах».
* * *
Свидетельствует художник А. Набатов:
«По моим субъективным подсчетам выходило, что погибло несколько сотен. Раненых из «Белого дома» не выносили… Это было видно защитникам, отступающим с этажа на этаж. Внутри «Белого дома» они вели активный ответный огонь».
* * *
Свидетельствует генерал-полковник В. А. Ачалов:
«Эта дикая жестокость ни на что не похожа. Не зря ведь потом целых три дня в Дом Советов не пускали работников прокуратуры. Все это время МВД и ОМОН чистили здание от крови и трупов».
* * *
Свидетельствует Валерия Воронцова:
«А когда началась настоящая бойня, на моих глазах убили подругу, с которой мы дружили больше 10 лет… А потом я оказалась между раненым в живот мужчиной и спецназовцем, с перекошенным от ненависти лицом. Я крикнула ему: «Не стреляй, он же ранен!», – на что спецназовец мне ответил: «Ранен, но не убит же…». Я бросилась и заслонила того мужчину, думала – в женщину тот подонок не выстрелит, но пули вошли в мою спину…
А потом, в замызганном, грязном подъезде меня, раненую, все время теряющую сознание, насиловали два омоновца. Я до сих пор слышу их слова о том, что, мол, эти мучения «причитаются Руцкому и Хасбулатову, но нам до них не добраться, потому все сполна получишь ты…»
Я пришла в себя через 4 дня в больнице (спасибо тому, кто меня нашел и отправил туда). А вышла из больницы я только 1 марта 1994 года… Я встала на ноги: спасибо врачам.
Отомстит ли им всем кто-нибудь за мою подругу, которая, умирая у меня на руках, сказала: «А все равно Руцкой – президент»?! Я бы хотела отомстить сама, но я женщина, мне всего 21 год, у меня нет сил и опыта. Я не знаю, как бороться с ельцинским зверьем – с оружием или с воззваниями в руках, но лично я знаю, что не смогу жить при этом режиме, руками которого я уничтожена, унижена и оскорблена. Знаете, выйдя из больницы, я не смогла жить в Москве. Не могу видеть этот (мой Родной!) город и его жителей. Я уехала к знакомым…»
* * *
Свидетельствует депутат России В. Котельников:
«Сначала, когда с каким-нибудь заданием пробегал по зданию, ужасало количество крови, трупов, разорванных тел. Оторванные руки, головы. Попадает снаряд, часть тела – сюда, часть – туда… А потом привыкаешь.
Люди вели себя очень самоотверженно. Они знали, что в любую минуту могут погибнуть. У них не было бронежилетов, специальной техники, большинство не понимало даже, как укрыться от пуль…
С той стороны били профессионально, очень много было снайперов. Особенно безжалостно отстреливали фотокорреспондентов и кинооператоров. Сейчас это приписывают нам. Но мы, наоборот, были очень заинтересованы в правдивой информации. А им надо было скрыть следы преступления».
Бригада медиков, прибывшая в горящий парламент после капитуляции, призналась, что их выше 7 этажа не пустили.
Оттуда доносились выстрелы и крики…
Не допустили в Дом Советов и пожарников.
* * *
Ремонт Дома Советов не случайно был поручен туркам. Они, например, стирали предсмертные надписи на стенах…
Когда я побывал в Доме Советов после расстрела, дошел до 19 этажа, то встречал и стертые надписи на стенах и «отмытые» пятна крови на полу и потолке… А в моем кабинете – на 19 этаже – была выбита дверь и чернел обугленный ствол китайской розы.
В Доме Советов я был дважды. Сперва прошел на 4-й день после расстрела, затем удалось через знакомых (не хочется их выдавать) попасть в парламент на 11 день. Здание внутри было разворочено не только танковыми снарядами, но и гранатами, кабинеты сожжены огнеметами.
У охраны я узнал, что трупы вывозились в основном 5-го октября. Скрытности не было. Увозили машинами.
Еще узнал, что ни один из штурмующих в здании не погиб.
* * *
Как рассказал мне земляк Сергей Коржиков, когда их вывели из подвала, то всех положили лицом вниз на пол, залитый кровью. Сергей признался: «Нет ничего более унизительного, чем это лежание на крови своих друзей: один за другим мы поднимались с пола, охранявший нас офицер требовал лежать. Он кричал, что это необходимо для нашей же безопасности, потому что непонятно, кто стреляет. Но никто уже обратно не лег».
Офицер не знал, кто стрелял. Был приказ «Альфы» не стрелять. Но затишье нарушили. И нарушили не ополченцы. В это время защитники парламента кричали альфовцам: «Вы можете своих укротить?! Мы-то не стреляем…» Офицеры стали по рации приказывать вновь: «Прекратите стрельбу!» На улице бойцы «альфы» останавливали бейтаровцев под угрозой уничтожения… Именно в этот момент был убит снайпером «третьей силы» офицер «Альфы» Сергеев. Потом внезапно, когда пошли переговоры, кто-то спровоцировал танковый обстрел. Офицер «Альфы» вновь скомандовал: «Танки на том берегу – прекратить стрельбу!»
Спасла «Альфа» от расправы мародеров… Когда штурм прекратился, к Дому Советов подошли с металлическими прутьями «шакалы» из охраны ларьков и бейтаровцы. Они стояли угрюмо и ждали, когда выйдут ополченцы и депутаты, чтобы расправиться с ними. Офицеры «Альфы», посланные уничтожить парламент, приняли самостоятельное решение, видя этих «шакалов», они выстроили коридор и выпустили защитников… Один офицер сказал: «Вас решили отдавать на откуп лавочникам и мародерам… Потом можно будет сказать, что возмущенные москвичи разорвали депутатов. Пожар все скроет. Мы приняли решение увезти вас». И они спасли людей. Хоть один пулемет и застрочил по выходящей толпе, убил двенадцать человек, но альфовцы все-таки сдерживали ситуацию.
* * *
Жизнь Сергея Бабурина висела на волоске. К этому политику президентская команда относилась всегда более настороженно и внимательно. В эти дни тем более. Один из офицеров «Альфы» причастен был к освобождению Бабурина из лап тех омоновцев, которые разыскивали депутата и, обнаружив его, стали выяснять, кому и где его хлопнуть. Те страшные минуты зафиксированы на видеопленке. Зафиксирована и стенограмма разговора офицеров, журналистов с теми, кто выходил последними из горящего Дома Советов, а это были – С. Бабурин, Н. Павлов, Алексей – помощник Бабурина, В. Исаков.
Бабурин только ступил на площадку, как журналист спрашивает:
– Сергей Николаевич, как вы расцениваете перспективы ситуации в России?
– Вы знаете, тут не нужно сильно гадать. Все очень похоже идет по сценарию Германии 30-х годов. 33-й – 93-й. Рейхстаг уже горит. Российский рейхстаг. Что будет дальше, я думаю, очевидно всем.
– Сергей Николаевич, как вы представляете свою судьбу, личную и общественную?
– Личная судьба, я думаю, у нас у всех будет складываться по-разному. Я вполне допускаю, что обещания, данные защитникам Дома Советов, о том, что они все будут доставлены домой как свободные граждане, могут быть невыполнены. Я отношусь к этому спокойно и все же планирую ехать домой. Мне не от кого скрываться в своей стране, тем более, что мне не в чем себя упрекнуть…
Разговор прервали ребятишки из поэтического объединения, которых после выхода из парламента стал избивать ОМОН. Бабурин бросился на выручку. Тут была попытка убрать Бабурина – снайпер просто прозевал или… Журналисты пропали.
Его заметили: «Так это же сам Бабурин! Ты-то нам и нужен».
Есть записанный радиоперехват:
«Мы взяли Бабурина! Что с ним делать?»
«Кончайте его!»
Били его прикладами… Затем офицер «Альфы» отвлек палачей. Бабурина увезли.
Попытка устранить Бабурина (а она зафиксирована на пленке) военнослужащими из полка президентской охраны сорвалась.
* * *
Коржаков почему-то в первую очередь спрашивал о Бабурине, когда все выходили из парламента…
Это подтверждают бойцы «Альфы».
Бабурин, прошедший Афганистан, пощады не просил, и это еще больше взбесило палачей.
Смело ответили С. Бабурин и Н. Павлов и на вопросы оператора «Альфы»: «Что вы сейчас чувствуете?» Вообще, вопросы в эти трагические для депутатов и для России минуты звучали самые нелепые. Но Бабурин ответил: «Я скорблю! За Россию!»
Депутат Николай Павлов с присущей ему искренностью сказал без промедления: «Ты скажи, что Клинтон подонок и свинья! И больше никогда в России в Америку верить не будут!»
Это интервью, если его можно таковым назвать, за несколько минут до истязаний и зверств, не афишировали журналисты. Последние слова мужественых и смелых лидеров патриотической оппозиции стараются замолчать. Желтая пресса привыкла считать патриотов и депутатов трусами и недотепами… А тут, в минуты расстрелов, такая дерзость, честность и отвага!!! Правда, один составитель сугубо проельцинской книги, лживой от начала до конца, не удержался и, видимо, отдавая дань уважения такой смелой и открытой позиции, опубликовал фотоснимок Павлова и Бабурина, а внизу, под снимком, слова Павлова… Только вот слова офицера «Альфы» не вошли в эту книгу «Москва. Осень-93», а он сказал патриотам: «Спасибо!»
* * *
«Новая ежедневная газета» сообщила о существовании специальной секретной справки для высших должностных лиц о жертвах 3–6 октября. Подписана справка Грачевым и Ериным. Источник информации – Министерство обороны, Министерство безопасности и Совмин.
В справке указана цифра – 948 убитых.
Другие источники утверждают, что в этой же справке названа другая цифра – 1052.
«Независимая газета» провела свое расследование и через публикацию письма офицера внутренних войск подвергла сомнению мысль о том, что есть точная цифра убийств. Офицер (его фамилия в редакции есть) пишет: «Для меня вопрос чести – сообщить то, что я знаю. Официальными органами и официозными средствами массовой информации замалчивается все, что связано с массовым убийством тех, кто был внутри «Белого дома» в этот трагический для России день… Всего в «Белом доме» было обнаружено около 1500 трупов, среди них – женщины и дети. Все они были тайком вывезены оттуда через подземный тоннель, идущий от «Белого дома» к станции метро «Краснопресненская» и далее за город, где были сожжены».
* * *
В газете «Завтра» опубликованы данные засекреченных судмедэкспертиз. Они свидетельствуют о преступлениях президентских военных групп. Материал так и назван: «Были расстреляны».
Почти все убитые одеты были в камуфляж. Почти все смертельные раны, описанные подробно, – это же судебно-медицинская экспертиза (и читать это невыносимо и страшно), доказывают, что опознанные С. И. Парнюгин и другие добиты в голову… Но эти жертвы хоть опознаны, а сожженные?!.. Они безымянны!
* * *
До сих пор остается неизвестным тот факт, откуда под Горбатым мостом оказалось 23 трупа? Кто их собрал там? Откуда они там взялись?!
Непонятно как, откуда появились убитые (7 человек) в Девятинском переулке?!
* * *
Бойцы милицейского спецназа признались журналистам «Комсомольской правды», что 4 октября «три машины «УАЗ-452» занимались вывозом трупов из «Белого дома». Происходило это в одиннадцать часов вечера. По всей видимости, убитых выносили с первых этажей.
* * *
Совершенно случайно я встретил человека, который подтвердил, что разбитые кумулятивными снарядами человеческие органы вывозились из парламента в мешках в первые дни после окончания трагедии. Сотрудница аппарата нашего Комитета по экологии Евгения Петухова, обеспокоенная тем, что в здании сгорит весь законодательный архив по экологии, пропадут бесследно все проекты экологических законов, стоимость которых – миллиарды, пошла к Генеральному прокурору Казаннику и к советнику Президента по экологии Яблокову и выпросила у них спецразрешение на прохождение в Дом Советов. Она вошла в него на третий день. Ей, разыскивающей бумаги, случайно охранник показал мешки, приготовленные к отвозу… Они стояли в вестибюле. Машины уже отвезли часть… Солдаты грузили. Скоро приедут за другими. Чтобы отвязаться от «сумасшедшей», которая разыскивает в черном и разбитом здании какие-то законы о природных ресурсах, воде, почве, лесах и прочем, указали ей на эти самые мешки с бумагами. Евгения Петухова только на верху обнаружила бумаги, а дальше в мешке лежали органы человеческого тела… Она когда увидела кровавое месиво, то жутко испугалась. Ее сковал страх…
Она не помнит, когда и как ушла из парламента.
Солдаты и не подозревали, что они увозили в мешках. А мешки, как помнит эколог Петухова, были водонепроницаемые, весьма дорогие, ибо западного производства.
Увиденное не забудешь никогда.
* * *
В редакцию газеты «Комсомольская правда» обратился слушатель военно-морского факультета гуманитарной академии Вооруженных Сил, капитан 3-го ранга Сергей Мозговой с разъяснением вопроса, сколько же погибло в Доме Советов защитников. Мозговой был среди защитников и помнит, а у бывшего командира атомной подводной подки на Северном флоте память хорошая, что в здании было не менее 600 ополченцев… И эти 600 человек были только на двух этажах. Был полностью забит зал Национальностей. Сам он видел десяток убитых. Слышал доклад казака, что из сотни в живых осталось пять казаков. Но он задается вопросом: «Почему группы, выходящие из парламента, малочисленны?» Подводник убежден: «В здании было гораздо больше – может быть, в два, в три раза – людей, чем тех, которые вышли из него».
* * *
«Комсомолка» опровергла цифру – «142 погибших», названную Ельциным. Журналисты утверждают, что никто почему-то из властей не опроверг названную цифру – «948 жертв «черного октября»?! А последние данные были получены из компетентных источников!
* * *
Работник института океанологии АН, посмотрев фотоснимок горящего кабинета парламента, стен, окна, сказал, что готов доказать применение кумулятивных снарядов. Именно эти снаряды разрывали ополченцев на куски, их «размазывало» по стенкам. На фотографии, оказывается, ученым эти следы от трупов видны. Такая работа, конечно, никому не нужна. Власть, скорее всего, готова заплатить, чтобы таких доказательств не последовало.
* * *
Еще до 7 октября в Доме Советов находились ополченцы. Они не собирались сдаваться, но и сопротивления не оказывали. Ополченцы спустились в подвалы, не зная выходов и тайных ходов по коммуникациям, они решили просто отсидеться.
Как сообщил заместитель командующего Московским округом внутренних войск Г. Варенич, при «очистке» здания были обнаружены такие ополченцы. «Сегодня, в 9 утра, обнаружили двоих, – сказал Г. Варенич. – Один застрелился на месте, другого взяли. Журналисты проверили слова офицера: задержанным оказался ополченец из Казахстана. Русский парень находился в здании с 21 сентября. А на календаре – { октября. Парню было за сорок лет.
* * *
Что такое «массовые беспорядки»? О них любит говорить Ельцин.
По действующим законам мы имели право назначать силовых министров, имели право разблокировать здание Дома Советов, перекрыть улицы, митинговать. Юристы считают наши действия законными. Тем более они основывались на правовых актах и решении Конституционного суда.
Поэтому не было никаких массовых беспорядков. Был государственный переворот. И как заявляет юрист Д. Численко: «Если бы победителем в противостоянии вышла законодательная власть, то ни о каком привлечении к уголовной ответственности защитников «Белого дома» не было бы и речи. Напротив, они, наверное, стали бы национальными героями».
Все впереди. Я уверен: все впереди, и время все расставит по своим местам. Каждому воздастся по заслугам.
* * *
Свидетельствует генерал-лейтенант Леонид Ивашов:
«В одной из газет недавно встретил намек на желательность высылки всех «Руцкистов и хасбулатовцев» за пределы России. А ведь таковых – около трети населения!
Пока мы не откажемся от попыток применять силу в качестве довода в политическом споре, Россия будет продолжать балансировать на грани гражданской войны.
И не нужно делать вид, что после разгрома «Белого дома» в России остались лишь единомышленники. Нельзя заставить думать всех так, как, например, думает г-н Ерин. Это очень опасно. Нужно, мне кажется, понять людей, почему одни «за», а другие «против» нынешней политики…»
* * *
Предотвратил ли штурм гражданскую войну? Ельцин думает так. А вот генерал-лейтенант Л. Ивашов наоборот. Он считает, что это лишь попытка оправдать трагедию. Справедливее не скажешь.
* * *
Свидетельствует Лариса Ефимова:
«Когда шум чуть поутих, я вышла из своего укрытия – не сидеть же там все время, – и меня задержали. По разговорам милиционеров я узнала, что среди них есть убитые… Обыскали. Обнаружив в сумке свечку, спросили: «А это еще зачем?» Я объяснила, что у нас в Белом доме не было света. Меня отвели в большой парадный подъезд, у дверей стояли какие-то люди в форме ОМОНа. Они еще раз меня обыскали… «Ну, а теперь иди в угол – мы будем тебя трахать впятером», – сказал один, показавшийся мне командиром. Я громко запричитала… Но Бог миловал.
Добрые люди пустили меня переночевать из близлежащего дома…»
* * *
Свидетельствует Ю. Е. Петухов, отец Наташи Петуховой, 19 лет, убитой:
«4-го октября я узнал от друзей Наташи о ее гибели, но где это произошло, они толком не знали. Рано утром 5 октября, еще затемно, я подъехал к горевшему Белому дому со стороны парка. У палатки возле жилого дома лежало несколько расстрелянных молодых ребят без обуви и ремней, а у подъезда дома еще двое. Ощущение трагедии пришло ко мне.
Я подошел к оцеплению очень молодых ребят-танкистов с фотографией моей Наташи, и они сказали мне, что много трупов на стадионе, есть еще в здании и в подвале Белого дома. Я прошел через оцепление и подошел к Горбатому мосту со стороны Белого дома. Подошел офицер и сказал, что много защитников попали в отделения милиции, а некоторых отвезли на Центральный стадион.
В отделении милиции дочери не было. Я вернулся на стадион, и зашел туда со стороны памятника жертвам 1905 года. На стадионе было очень много расстрелянных людей. Часть из них была без обуви и ремней, некоторые раздавлены. Я искал дочь и обошел всех расстрелянных и истерзанных героев.
Я был на опознаниях в моргах Боткинской больницы, Склифа и других, и везде одна и та же скорбная картина – стеллажи расстрелянных молодых людей в 4–5 ярусов.
Все морги, где я был, были переполнены. Больше тысячи погибших.
7-го октября я снова на Петровке 38, но теперь я прошу у дежурных данных по всем погибшим девушкам и женщинам. В этом скорбном перечне моя Наташа была 9-я. По описанию в дежурной части – женщина 45 лет с седыми волосами… В морге я ее сразу узнал. Но то, что я видел, меня потрясло: изувеченное лицо, синяки под глазами, выбитые зубы, пулевое ранение в ногу, очередь из 4-х пуль от плеча и до плеча в грудь и пуля в затылок со следами кольцевого ожога. Одежду Наташи мне не вернули… В прокуратуре, по моей просьбе, меня познакомили с очень странным медзаключением: из четырех пуль в грудь осталось только две, полностью игнорируется наличие порохового ожога, нет следов побоев. Прокуратура отказалась выдать копию медицинского заключения…»
* * *
Свидетельствует инженер Н. Мисин:
«Когда на Дом Советов пошли танки, нас, больше сотни безоружных, укрыли в подвале. Потом нас арестовали военные… Они все палили в потолок. Священники упросили их не стрелять.
Услышал голос врача: «Тяжелораненым нужна кровь». Пошел. Получил удар сапогом в лицо: «Куда, тварь?» Сказал, что кровь сдавать… Зашел в туалет. Там аккуратно, штабелем, лежат трупы в «гражданке». Пригляделся: сверху те, кого мы вынесли из подвала. Крови – по щиколотку. Я вышел в коридор… Мне вслед стали стрелять.
Я выполз в вестибюль и лег…»
* * *
Свидетельствует депутат России Олег Румянцев:
«Вбегаем… в подъезд, а там та же картина, тотже ад, только другой круг. Омоновцы бьют двух, почему-то раздетых до пояса, мальчишек. Совсем мальчишки, лет по 17, не больше – защитники Белого дома. Одного так ударили автоматом по ребрам, что хруст костей был слышан.
Меня хватают и бьют несколько раз по яйцам.
Я потом неделю кровью мочился… Прикладами нас вытолкали на улицу, во двор. Во дворе действительно стреляли. Непонятно, в кого, но слышны одиночные выстрелы…
Передо мной возник омоновец. Передернул затвор. Представь ситуацию: пьяный человек с автоматом, глаза, в которых нет ничего человеческого, у ног его, чуть сбоку, лежит чей-то труп. «Все, сука, прощайся с жизнью», – сказал он, подходя ко мне. Два раза плюнул мне в лицо, заорал: «Поворачивайся!» Я повернулся к нему спиной. «На колени!» И – очередь над головой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.