Предисловие

Предисловие

Известную реплику В. О. Ключевского о том, что «исторических писателей объединяет одно общее качество — они одинаково не знают истории», можно обернуть и другой стороной, бросив подобный упрек историкам, в большинстве своем недостаточно владеющим писательским мастерством. Вывод напрашивается сам собой: историк и писатель — сочетание столь же редкое, сколь и счастливое. Здесь и следует назвать имя Казимира Валишевского, тем более что на отечественном историко-литературном поприще он занимает исключительное место как по своему происхождению, так и по удивительной судьбе произведений, им созданных.

Польский историк и писатель, писавший, кстати сказать, по-французски, родился в 1849 году. Всемирную известность принесла Валишевскому серия произведении, посвященных русской истории XVI - XIX веков, изучению которой он отдал более тридцати лет жизни, — «Иван Грозный». «Смутное время», «Первые Романовы», «Петр Великий», «Дочь Петра Великого», «Вокруг трона», «Царство женщин», «Павел Первый» и другие. Последняя книга этого цикла, посвященная Александру Первому, вышла в 1925 году в Париже, где десятью годами позже автор и скончался.

Жанр и фактура книг Валишевского, пожалуй, не имеют аналогов в нашей исторической литературе — несмотря на научную основу, произведения Валишевского читаются, как увлекательные исторические романы, и нет ничего удивительного, что монографию о царствовании Екатерины Второй автор назвал во законам беллетристики — «Роман императрицы». Так что вопрос «писатель или историк» снимается единственным, пожалуй, ответом — «писатель-историк». Это сочетание и принесло ему всемирную известность.

Забавно, чтобы не сказать «дико», но труды Валишевского о русской истории были запрещены только в одной стране мира — России. Запрет продолжался вплоть до революции 1905 года, когда цензурные шлюзы были подняты и в отечестве нашем для Валишевского настали поистине красные дни — книги его начинают издавать сразу пять издательств; выходят и первые четыре тома полного собрания сочинений Валишевского.

Впрочем, «красным дням» популярного писателя-историка предел положила другая революция — Октябрьская. Валишевский был «закрыт» наглухо и надолго. Однако нынешнее время вновь подтвердило старую истину, что история повторяется. Едва ли не единственное достижение нашей перестройки — гласность — коснулось и литературного наследия К. Валишевского: только за последние два года репринтным способом переиздан десяток его книг. Так что, казалось бы, мы уже и не вправе числить произведения Валишевского в ряду библиографических редкостей. Но это не так.

Дело в том, что переизданы только крупные книги-монографии, посвященные эпохам