Вновь вместе

Вновь вместе

«Нильская сирена» прибыла на встречу во всем блеске своей красоты. Она решила превзойти во всем Октавию. Она была ухожена, хороша собой, весела. Ее ласки стали еще изощреннее. Несколько лет разлуки не прошли даром, и Клеопатра хорошо подготовилась к встрече. Помогли ей и беседы с учеными, и чтение научных трактатов, изучение книг о любви, любовная поэзия.

Ее уверения в любви были так поэтичны, ненавязчивы. Чувство обещало вспыхнуть с новой силой.

Она получала от Антония письма. Письма были редкими и несколько прохладными. Вопросы о здоровье детей, о ее делах, о политических проблемах.

Ту небольшую записку, которую доставили сегодня, Клеопатра готова была увековечить в камне. Всего несколько слов. Просьба о встрече, уверения в необходимости таковой, несколько ничего не значащих для посторонних слов, а для нее – объяснение в любви и просьба о прощении. Впервые Клеопатра не строила никаких планов, впервые не задумывалась о том, какую политику взаимоотношений выбрать. Она приняла решение мгновенно: «Я еду. Сегодня».

На этот раз никаких волшебных мизансцен, никаких задержек с отъездом, никакой показной роскоши. Три года Клеопатра ждала этого мгновения, три долгих года безупречно играла партию любящей женщины. И вот ее звездный час, ее выход на центр сцены в этой трагедии. Вместе с полученной запиской пришло чувство оживающей любви и вновь надежды. Надежды на восстановление былого величия.

Клеопатра смотрела в зеркало и удивлялась. Как она могла допустить такое? Фигура отяжелела, роды были непростыми, близнецы забрали с собой много здоровья царицы. Кожа не сияла прежней свежестью. Как появиться на глаза бывшему возлюбленному, которого не видела несколько лет?

У лекарей и служанок появилось много работы. Всего несколько дней понадобилось Клеопатре, чтобы приобрести прежнюю прелесть. А что до того, что излишняя полнота портит талию, так, может быть, приобретенная округлость форм даже к лицу зрелой женщине? Она не думала о причинах, побудивших его к столь внезапному возвращению. Может быть, на Антония повлияли слова астролога, или нежность и скромность жены вдруг стали пресными для воина, привыкшего к безумству любви Божественной? Главное – то, что он ждет ее, он в нетерпении шлет к ней гонцов. Он ждет, как несколько лет ждала она.

Только по пути в Сирию Клеопатра задумалась над тем, что она скажет в первую минуту встречи с Антонием. Но никакие слова, никакие клятвы не передали бы восторга и волнения, которые испытывала женщина, привыкшая подчинять и властвовать.

Дорога не была бесконечной, и вот она, Божественная Клеопатра, в сопровождении двух детей Антония – Александра и Клеопатры – готова увидеть мужа. На этот раз царица не изображала Афродиту, не было маскарада и показной роскоши. Только двое близнецов украшали прекрасную мать.

Самой трудной была последняя минута перед тем, как они, обнявшись, застыли на месте.

Последняя минута – глаза в глаза, тяжелое дыхание мужчины и слезы в глазах женщины.

«Ты услышала меня, Клеопатра. Я благодарен богам».

«Я люблю тебя, Антоний. Я ждала». Широкий шаг вперед Антония, взметнувшиеся вверх для объятия руки Клеопатры и тихий возглас детей: «Мама...»

Малышам уже три года. Их огромные темные глаза с восторгом смотрят на сильного высокого воина. Антоний, не в силах сдержать восхищения, берет на руки сына и поднимает его высоко над головой. «Нарекаю тебя Александром Гелиосом». Потом так же он поднимает к небу и дочь: «Нарекаю тебя Клеопатрой Селеной».

Клеопатра-мать застыла в восторге. Антоний показал всем, что признал детей своими. Теперь пути назад нет.

Вот он идет, держа детей на руках, гордый отец и... влюбленный мужчина. Нет, теперь Клеопатра была уверена в том, что Антоний не станет больше упорствовать. Признав своих детей, он уже дал согласие на то, чтобы признать их мать своей женой. Женой! Не любовницей и наложницей, о которой можно было сказать «египетская шлюха». Она – жена великого Антония-Диониса, а ее дети-боги произведены на свет от богов.

Рим, конечно, назовет ее похитительницей чужого мужа и скорее всего не признает их брак законным. Пойдут сплетни, что не обошлось без магических заклинаний и зелий. Но в результате кто кого пригласил в Антиохию?

Где-то далеко промелькнула мысль: «Я отомщена. Теперь другая, беременная и брошенная мужем, будет ждать». Она же готова наслаждаться местью. Ведь не пожалели ее тогда, три далеких года назад, играя свадьбу именно в тот момент, когда она мучилась, рожая близнецов. Теперь пусть эта римлянка испытает такое же унижение и горечь, через которые прошла ее соперница.

Антоний почти не разговаривал с нею до самого позднего вечера. Казалось, он старался даже не смотреть на нее. Но вот пришли женщины, которым доверено было опекать божественных близнецов. Дети попрощались с матерью, отцом и вышли за дверь.

Никогда еще его руки не были так горячи, объятия так сладострастны, а слова так нежны. Никогда еще он не прикасался к ее губам с таким трепетом. Никогда он не был так нетерпелив, никогда не просил о любви так страстно.

Это не было любовью. Безумная, непреодолимая, фатальная страсть, которая должна была либо погубить их обоих, либо возвысить...

В объятиях возлюбленной Антоний получал не только физическое наслаждение. Она помогла ему отдохнуть от тяжкого общения с братом жены, от постоянного напряжения. Никому он так не доверял, ни с кем не чувствовал себя так спокойно и защищенно, как с египетской красавицей.

Клеопатра, опасаясь того, что возлюбленный решит вдруг вернуться к жене, при одном упоминании о возможном отъезде изображала смертельное огорчение, отказывалась от еды и питья, проводила ночи в слезах. Антония это, надо сказать, не раздражало. Даже в эти минуты он боготворил ее, ведь это любовь заставляла ее так страдать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.