Не лечить…

Не лечить…

Если перед правительством стоит задача уничтожить ту или иную национальную или социальную группу, то перед тем, как устраивать катастрофический голод, надо испробовать более простые средства — ведь верно? Как еще Гитлер в свое время говорил: медицинская помощь для русских — слишком большая роскошь, образование — достаточно, если они будут уметь считать до ста, следует проводить пропаганду абортов, пьянства, половой распущенности и пр. Применялись ли эти простые средства на Украине?

Начнем с такого мало исследуемого аспекта советской жизни, как здравоохранение. Судя по тому, что даже русские эмигранты обходят эту тему десятой дорогой, там должно содержаться нечто замечательное.

И в самом деле, содержится…

В Российской империи существовали два здравоохранения — императорская наука, действительно одна из лучших в мире, и низовая практика — о ее состоянии красноречиво говорят данные по смертности. Так, например, в 1913 году, с которым у нас всё любили сравнивать, в последнем мирном году Российской империи, смертность составляла 30,2 человек на тысячу населения, а в далеко не самом благополучном по показателям советском 1927 году, после двух войн, посреди голода и разрухи — 24,1 человек на тысячу. Непонятно — когда, непонятно — как, но сумели снизить. Точнее, понятно, когда и как — если взглянуть на цифры детской смертности — самый, кстати, надежный показатель состояния здравоохранения.

В 1913 году из каждой тысячи родившихся младенцев умирали в возрасте до года 273 (в Западной Европе, в среднем по 17 странам, этот показатель был 141 человек), а в 1925 г. — 193,4 младенца[18]. После этого рубежа детская смертность до самой войны оставалась примерно на том же уровне, но взрослая снизилась на 25 %. Затем она застыла, зато детская к 1950 году упала вдвое — началась поголовная вакцинация малышей. Потом снова взялись за взрослых — и так до тех пор, пока не была выстроена знакомая нам всем советская система здравоохранения, на которой стоит нынешняя медицина. И мы имеем замечательную возможность увидеть, с чего начиналась эта работа.

Из «Отчета о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1913 год» мы узнаем, что в 1913 году в империи было 24 031 гражданских врачей, из них 21 709 мужчин и 2322 женщины. (Это существенно, поскольку женщины в то время очень неохотно обращались к врачам противоположного пола.). Население империи составляло 160 млн человек. Произведя простой подсчет, получаем, что один врач приходился примерно на 6,5 тысяч пациентов.

Из имеющихся врачей 17 035, или 71 % проживали в городах (при том, что в городах жило всего лишь около 15 % населения России), и лишь 6990, или 29 % — в сельской местности. Соответственно, на одного врача в городе приходилось 1400 человек, а на селе — 20 300 человек[19]. Это, как нетрудно догадаться, «средняя температура по больнице».

В городах многие врачи являлись специалистами, что увеличивало количество потенциальных пациентов для врачей общего профиля, да и на рабочих окраинах статистика была совершенно не та, что в буржуазных кварталах. На селе же, как мы знаем, например, из тех же булгаковских «Записок врача», в больничке на десяток коек (при 20 тысячах душ на участке) принимал один доктор — он же терапевт, он же хирург, инфекционист, педиатр, жнец, швец и на дуде игрец…

Данных по Украине в работе А. Рашина нет, зато есть данные по Польше — тот же юго-запад страны, где положение немного лучше, чем на Украине. В Польше один врач приходился в среднем на 5,5 тысяч жителей, на селе — один на 23 тысячи человек.

Вот еще некоторые данные из того же источника.

Эта таблица лишь подтверждает то, что мы знаем и так: на дом врач выезжал лишь к очень небольшому числу больных — к тем, кто мог прислать лошадей и заплатить за визит. Много ли таких было в стране, где 75 % крестьян являлись бедняками?

Результат естествен и предсказуем.

Вот еще (безземельных и имеющих до 5 десятин земли среди крестьян было около 75 %):

О чем говорят все эти цифры? Об одной очень простой вещи: сельского здравоохранения в огромной империи практически не существовало.

Это то, от чего советское здравоохранение стартовало. А вот к чему оно пришло. В 1955 году численность врачей в СССР составляла 334 тысячи. Зная, что население страны в тот год составляло 194,5 млн, мы легко получим искомую цифру — один врач на 580 человек. И это несмотря на тяжелейшую войну, которая только что закончилась. (Сейчас такая цифра считается безобразно низкой — но это уже совсем другая история…)

Пятилетки распространялись не только на промышленность, но и на прочие области жизни, в том числе и здравоохранение. Хотя, если судить по следующей таблице[20], кое-что делалось и до 1927 года.

Особенно обратите внимание на две последние строчки. Ясли в то время были не только возможностью куда-то пристроить детей, пока матери находятся на работе, — в конце концов, в деревнях эта проблема всегда как-то решалась. В то время ясли, как правило, были единственной возможностью показать детей хотя бы фельдшеру или медсестре. О поголовном всестороннем медицинском осмотре, который так замучил нынешних мамочек, в то время можно было лишь мечтать в песнях о светлом будущем — большей частью дети жили и умирали, так ни разу в жизни и не увидев белого халата. Кстати, по данным на 1927–1929 гг., 57 % всех умерших составляли дети до 9 лет.

При том что в городах в то время жило не более четверти населения республики, медицина была сконцентрирована в основном там. Вглядевшись в следующую таблицу, легко определить, какие из приведенных там областей УССР промышленные, а какие — сельскохозяйственные[21].

Особенно впечатляет последняя колонка. Можете представить себе работу врача, на которого приходится, скажем, 10 тысяч школьников? А 45 тысяч? Вот и мы не можем. Из этих цифр следует, что большая часть подрастающего поколения Украины, особенно в сельскохозяйственных районах, и в 1933 году все еще оставалась без медицинской помощи — а ведь детские болезни свирепствовали по-прежнему.

В то же время, поскольку врачей нельзя достать из воздуха, а срок обучения в медицинском институте составляет 5–7 лет, можно легко вычислить, что массовое обучение врачей началось не позднее 1925–1926 годов, а судя по предыдущей таблице — еще раньше, как минимум, сразу после окончания Гражданской войны.

Посмотрим теперь, в каком состоянии находилась в 1932–1933 гг. так называемая «Основная медико-санитарная сеть»[22] УССР. Какими силами оказывалась населению медицинская помощь? (Приводимые ниже сведения взяты из разработки пятилетнего плана развития здравоохранения Украины на 1933–1937 гг. В числителе указаны данные на конец 1932 года, в знаменателе — план на 1933 год. Отсутствие цифр в правой части дроби говорит об отсутствии данных на дату составления документа.)

«Пункты первой помощи 1944/2215 Число учреждений внебольничного типа:

— поликлиники 396/409

— амбулатории 2765/2896

— медсанцеха 43/58

— промсанстанции 16/23

— зубкабинет (креслоприём) 2987/2176

— консультации 684/722

— детполиклиники, профамбулатории 79/199

Число посещений в учреждениях внебольничного типа 97.799.900 Число больничных коек (без психиатрич. и ж.д.) 56.605/69.525

— заразных (без временных бараков) 10 741

— родильных 7896

Число коек в псих, больн. 7750/8250

Число санит. врачей 1159/1264

Число дез. станций 417/507 Число сан. бак. лабор. 268/369

Число санитарных станций 131

Число домов санкультуры 77

Число малярийных станций 64/76

Число тубдиспансеров 147/158

Число вендиспансеров 143/158

Число коек в яслях постоянных 88.255

Число коек в яслях сезонных 1.191.235

% охвата детей постоянными яслями 2,1 %

% охвата детей сезонными яслями 33,5 %»

Как видим, почти по всем показателям (кроме зубоврачебных) запланирован стойкий рост. Нет никаких данных о том, что эта работа предназначалась только для неукраинского населения УССР.

Далее в документе говорится о сложной эпидемиологической обстановке в республике. В течение пятилетки (1928–1932 гг.) развертывалась сеть учреждений по борьбе с малярией, «принявшей в последние годы угрожающие размеры». В связи с этим в 1933 году предусмотрено увеличение ассигнований по санэпиду (так в тексте. — Авт.) на 73 %. Они, в основном, предназначались для научно-практических учреждений и малярийных станций.

Особо отмечено, что «неустойчивое эпидемическое состояние Украины является постоянной угрозой её благополучию и наносит стране большой экономический ущерб ещё и потому, что оно поддерживается крайней отсталостью санитарного благоустройства населённых пунктов, массовой санитарной неграмотностью населения и низким уровнем санитарной культуры».

Зачем, спрашивается, бороться с заразными болезнями, особенно на селе, если запланирован геноцид? Оставь микробов в покое — и он произойдет сам собой.

Оказывается, что в республике существовало и такое извращение социальной политики геноцида, как государственные, финансируемые из бюджета курорты. В 1933 году расходная часть бюджета по санаториям составила 20 млн 258 тыс. руб., в т. ч. на питание — 10 млн 275 тыс. руб. Численность курортного персонала в них составляла в 1933 г. 7739 человек.

Дело лечения и отдыха трудящихся было поставлено серьёзно, о чём свидетельствует сохранившаяся в архиве[23] весьма обстоятельная «Докладная записка о состоянии курортов в 1933 году и перспективах развития отрасли во второй пятилетке».

СЕТЬ УКРАИНСКИХ КУРОРТОВ (ПО ОБЛАСТЯМ)

В 1933 году количество койко-месяцев составило 80 387. Количество по факту: санаторных больных — 66 979 человек и прикреплённых по «курсовке» — 12 373 человека. Отдыхающий по «курсовке» проживал вне территории санатория, но в нём питался и получал лечение. По ведомости процедур, в 1933 году их было отпущено 4 522 213 единиц.

Почему численность санаторных больных оказалось меньше, чем количество койко-месяцев? Это связано со значительным «недогрузом» санаториев в первом полугодии (когда был основной «мор». — Авт.) и в IV кв. 1933 г. «Недогруз» авторы записки объясняют тем, что профессиональные организации, коим были выделены курортные места по развёрстке ВУСПС[24], этих мест не освоили.

«По постановлению Совнаркома, процент селян должен представлять 12 %. Значительное недовыполнение постановления Совнаркома связано с тем, что колхозные организации, несмотря на целый ряд требований Укркурупра (Украинского курортного управления. — Авт.) и других организаций, не осваивали выделяемые им курместа».

Как видим, низкий, непропорциональный сельскому населению процент отдыхающих селян объясняется не злоумышленным вредительством, а тем, что и эти 12 % мест толком не могли наполнить отдыхающими. Понятно, что 23 курорта Украины не могли спасти от болезней и от голода большую часть жителей республики. Но почему местные власти, состоявшие, кстати, почти исключительно из украинцев, не пытались таким образом поддержать самых слабых? Кто, спрашивается, мешал им это сделать? Московское правительство? Киевские власти, которые бомбардировали их требованиями выполнять план по санаторно-курортному отдыху?

Всего в 1932 году на здравоохранение в УССР было потрачено 378,5 млн руб., а в 1933 году — 486,1 млн рублей. В 1933 году должны были быть построены: 88 больниц на 4152 койки, 6 поликлиник, 9 амбулаторий, 7 дезстанций, 17 санитарных станций[25]. Что также косвенно говорит о все еще безрадостном состоянии здравоохранения в республике: когда больниц строят в десять раз больше, чем поликлиник, это не значит, что с профилактикой все в порядке, это значит, что пока не до профилактики.

А вот картинка с натуры — так выглядят успехи сельского здравоохранения, о которых рапортует Укрздрав, на примере одного района — взяв карандаш, легко прикинуть, как выглядело сельское здравоохранение в УССР, и представить, что в этой области творилось раньше.

«Конотопский район — главным образом сельскохозяйственный с количеством сельских жителей свыше 85.000. На территории района насчитывается 14 совхозов, 107 колхозов и одна машинно-тракторная станция. Всего коллективизировано 53,8 % сельских хозяйств.

Медико-санитарная организация Конотопщины состоит из 28 врачей и 60 человек среднего персонала в г. Конотопе, из 4 врачебных и 9 фельдшерских пунктов…

В 1931 г. перед посевной весенней кампанией были организованы в Конотопе двухнедельные курсы сануполномоченных на 91 чел. и месячные курсы первой помощи и ясельных работниц, на которых было подготовлено по 46 работников. Все прослушавшие курсы были снабжены аптечками, и таким образом колхозы и совхозы получили работников, подготовленных для оказания первой помощи. Кроме этих пунктов первой помощи, на время весенней посевной кампании были командированы из города Конотопа 10 бригад из врачей и среднего персонала, из которых четверо были направлены в совхозы, трое — в колхозы и трое — для передвижных пунктов первой помощи. На время весенней посевной кампании были организованы 30 яслей из 1110 детей. При помощи бригад были организованы три общественные столовые, три бани — душевые установки. Бригадами было сделано 31 санитарное обследование и проведены 29 лекций-бесед по вопросам здравоохранения. (И наверняка ведь не по насущнейшим проблемам контрафактных лекарств и планирования семьи, а о том, что надо кипятить питьевую воду, не давать младенцам сосок с водкой, мыть руки перед едой и тому подобных маловажных мелочах. — Авт.)

Перед уборочной кампанией того же 1931 г. снова были организованы курсы первой помощи на 30 чел. и роздано 73 аптечки совхозам и колхозам. На время уборочной кампании за счет работников города организованы 8 пунктов первой помощи в совхозах, 17 пунктов в колхозах и 8 пунктов передвижных.

Яслей было организовано 49 на 1501 ребенка; столовых с полевыми питательными пунктами 25; бань — душевых установок 2. Построено и отремонтировано 20 колодцев и проведено 43 лекций-бесед.

В 1932 г. проделано следующее:

На время весенней посевной кампании все совхозы и колхозы, имеющие подготовленных работников по оказанию первой помощи, снабжены аптечками. Всего выдано 115 аптечек. Организовано 19 пунктов первой помощи из работников города. Из них трое… реорганизованы в постоянные фельдшерские пункты. Подготовлено на месячных курсах для колхозов 121 и совхозов 12 сануполномоченных, 90 чел. ясельных работников и организованы 61 ясли на 2800 детей»[26].

Может несколько удивить «сезонность» работы медиков. Почему во время сева и уборки, в страду, почему, скажем, не зимой, когда сельские жители свободны? Да просто потому, что в это время крестьяне не разбрелись по заработкам, а собраны на полевых станах, их не надо выковыривать из каждой избы по одному, да еще объяснять каждому, что вреда от врачебного осмотра не будет, злонамеренные доктора их не перезаражают, а, наоборот, полечат.

Как уже говорилось, об этой жалкой деятельности рапортуют как об успехах. Что же было здесь раньше?

По плану 1934 года на всей Украине предполагалось развернуть 6362 временных медико-санитарных пункта, 81 200 санитарных постов в полевых бригадах, выдать им 240 000 индивидуальных пакетов (по три на пост), организовать 26 000 аптечек (по одной на три поста), направить в поля 1080 врачей и 3000 среднего медперсонала. И, кроме прочего, развернуть 590 дезкамер — или, по-простому, вошебоек, построить 679 дезинсекторов, 2303 душевых установки[27]. В то время в республике насчитывалось около 500 районов — необходимые подсчеты читатель может произвести самостоятельно.

А было это всего-то 80 лет назад — наверняка еще живы на Украине старики, помнящие, как родители по вечерам у полевого костра выискивали в одежде вшей…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.