Глава 18. Человек за бортом!!

Глава 18. Человек за бортом!!

Но не зря бытует пословица, что «многое человек предполагает, вот только чёрт иначе располагает!» Так вот мы осведомились о количестве матросов: на фрегате их вместе с абордажными солдатами насчитывалось более четырёх сотен. А теперь затронем тему весьма щекотливую, но во многих случаях острую, а то и болезненную. Вся беда в том, что к матросам со времён галерного флота относились не более, как к рабсиле. Нужников для них как таковых не предусматривалось. А то, что соорудили на парусниках было не более, как святотатством и издевательством. На самом обозреваемом месте форштевня, под изящной, высокохудожественной резной фигурой на всеобщем обозрении под княвдигедом мостили решётчатую площадку. На ней две сомнительных конструкции под нужник. Вот и вся гигиена на пятьсот с лишним человек. Накрывающая бак и княвдигед волна смывала испражнения и… клиента нужника, названного гальюном. Эдакое «изящество» измышляли те, кто сам их не посещал и не испытывал смертельного ужаса во время шторма на злополучной решётке. Смеем полагать, что на эшафоте – решётке нашли свою кончину многие тысячи невинных подневольных душ морских. Беда приключилась почти в конце прохождения Бискайского котла. Матросам приходилось почти не отходить от вант. Троих унесли в лазарет после падения с рей. Сбой в исполнении команд ощутился сразу. Ко всему возникла сутолока у княвдигеда: соскочившие с вант по нужде готовы были справить её прямо на решётку. Так оно и случилось: матрос оказался в «мёртвой зоне» перехода и его буквально выхватила ниспадающая с бака волна. Где-то в зелени круговорота угадывалось тело бедняги. Его стремительно уносило вдоль наветренного борта, перекатывая по доскам. Кто-то из подоспевших столкнул за борт кранец: «Человек за бортом!» Это был последний и единственный шанс спастись. Впопыхах подбежавшие к борту матросы могли создать ситуацию оверкиля. Тонущий судорожно воспользовался кранцем. Боцман линьком погнал спасителей к парусам: «Вашу в душу стакселя мать, мочи акулы полный бачок на похмелку! Пошёл на ванты! Потонем нах…н!» Фрегат почувствовал слабину и едва не начал черпать волну реем грот-мачты… Крен был почти предельным. Матросу кинул фал и тот успел сунуть руку в оконечную петлю… Соскальзывая подошвами сапог, бедолага одолел фальшборт. Подбежал вахтенный: «Как это тебя, любезный?! Нешто первый год в кампании?»

– Да нет, вашбродь, ужо третья. Да ить говаривают артельщики, бытто не будет нам пути, коли три оказии поперёк молитвы сверзилось…»

– Ты вот что, милейший, ведаешь ли, чем пахнет паника на корабле по уставу? А коли так, то и артельщикам накажи. На то она и есть – моряцкая доля. За Отечество радеем, браток. А за шторм и «оказии» отец командир вам порадеет, не оскудеет.

Тем временем на следующее утро по левому борту были видны оконечные берега Португалии. «Боже мой, а ведь ночью проскочили Испанию, проспал, проспал ведь! Абы воздухом испанским подышать! Вот где следовало бы побывать воочию, а не переживать написанное кем-то!» При сём Иван Александрович не преминул переодеться в шорты и холщёвую безрукавку. Ноги в сандалиях приятно щекотал ласковый ветерок. Матросы же теперь были едва не по-детски рады взбираться по вантам и наполнять парус за парусом. Ветер просто радовал экипаж Паллады: его направление было практически фордевинд. А проще-попутно к избранному курсу и лоциям: вдоль побережья матушки Европы. Дубовая палуба, нагретая субтропическим солнцем, манила матросов подвязаться снять обувку вообще. Кстати, острова в Атлантическом океане Мадейра и Азорские – тоже португальские. А Мадейру тем более намечалось посетить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.