Программа избранности. «Генная инженерия» Древнего Египта. Для чего был создан «народ Библии»

Программа избранности. «Генная инженерия» Древнего Египта. Для чего был создан «народ Библии»

Версий этногенеза евреев существует очень много.

Предполагается, что библейские евреи есть арии, русы, славяне и даже балто-славяне. К такому выводу приходит все большее число серьезных исследователей. Русоволосые, светлоглазые, воинственные и осознающие свое мессианство, как это и следует русам, они совсем непохожи на тех смолокудрых и черноглазых ростовщиков, шинкарей, которых знала средневековая Европа. Сказание о патриархе Мосохе, основателе Москвы, имеет достаточно серьезные корни. Москва и Русь были мистериально перенесены из Сурии и Дамаска, как позже был перенесен Новый Иерусалим-Яруса. Лингвистически Сурь и есть Русь, а исходное Ти-Моску (так звучало в древности слово Дамаск) есть артикль «ти-се-це-the» в значение «это» плюс Моску-Москов-Москва. Нет сомнения и в том, что Тора, Ветхий Завет были созданы русами. «Послание Моисею было первоначально написано праславянской азбукой и только позже переведено на иврит, греческий, латынь и т. д. с соответствующими фонетическими изменениями» (Я.А.Кеслер. «Азбука и русско-европейский словарь». М., 2001).

В соответствии с нашей версией внеземного происхождения Хомо сапиенс сапиенс и запрограммированностью суперэтноса русов на мессианство, то есть выполнение на Земле великой миссии Высшего Разума Вселенной по созданию разумного индивидуума высшего порядка и суперсоциума нового типа, нам следовало бы признать исходных библейских евреев ариями-русами, более того, «избранными» среди русов.

Но для того, чтобы понять суть этногенеза евреев, надо прежде всего подойти к изучению данного вопроса не с библеистической «литературно-художественной» точки зрения, а с научной. Этот подход принципиален. Почему? Во-первых, библейские тексты, на которые безапелляционно ссылаются историки-библеисты, есть не абсолютные факты и аргументы, а свод мифов, легенд, преданий, догм и воззрений народов Древнего мира. Причем свод, подвергнутый значительной литературной обработке на протяжении многих веков. Во-вторых, за последние полторы тысячи лет из этого семени-свода («изборника», как сказали бы в Киевской Руси) благодаря комментаторам, толкователям, описателям, популяризаторам и прочим «библеистам» выросло столь ветвистое и огромное «литературно-художественное» библейское древо с такой чудовищной кроной, что внутри этой кроны и под ней (а ею покрыта вся наша «историческая школа», вся система образования, воспитания, вся культура земной цивилизации) ни о каком научном анализе и реальной истории говорить не приходится. История переходит в область литературоведения, в область беспредельного художественного развития и расцвечивания изначальных, и без того весьма смутных, образов и сюжетов.

Для того чтобы освободиться от всеподавляющего и практически узаконенного в науке и обществе гнета сочинителей-библеистов, надо просто проанализировать, что на самом деле стоит за теми словами, за той «литературой», в которые нас заставляют слепо верить.

По библейской традиции, еврейская история началась с патриарха Авраама, который вышел со своим семейством из Ура в 1925 году до н. э.[64]. Вышел самый первый «исход» и, по «голосу Бога», направился в заповеданную ему «землю обетованную». Все звучит легендарно-эпически, так и положено писать о патриархах и их деяниях в литературном сочинении.

Но что в этом эпизоде подтверждается фактически? Только существование шумерского города-княжества Ура. Это объективная реальность. Ур существовал, это зафиксировано археологически и документально. XX–XIX века до н. э. были периодом упадка и угасания Шумера-Су-Мира. А сам Ур и другие южные города-княжества – «тонущими кораблями», с которых «исходил» всякий, кто чувствовал, что есть места более «обетованные» и хлебные.

Но далее мы погружаемся в пучину сплошной литературы. Авраам. Почему? Откуда взято это имя? Ни в каких документальных источниках его нет. Кто установил дату «исхода» и как ее можно установить, если не установлены личность (и наличие) самого исходящего? Да еще с точностью до года?! То, что дата «исхода» Авраама не зафиксирована нигде, вполне понятно. Авраам пас коз. Деяния пастухов хронисты не фиксируют. И если он был первым евреем, то кем были его отец и мать? Но Авраам был «первым» евреем, значит, его отец и мать не были евреями. Неужели они были шумерами из Ура? Но шумеры – индоевропейцы, общепризнано, что они не семиты. А евреи – семиты…

И вообще, что означает этноним «евреи»? Во всех научно-библейских трудах и энциклопедиях пишут, что понятие «еврей, иврим, ибрим» происходит от «эвер», что якобы означает «другая сторона» и связано с рекой Евфратом, из-за которого будто бы пришли евреи, потому они и «ибрим»… Интересно знать, знакомы ли этимологи, делающие подобные выводы, с начальным курсом лингвистики? Несостоятельность подобной «этимологии» очевидна. По другой версии, этноним «еврей» произошел от слова «хапиру, хабиру, х’эбру» – так жители Двуречья и Сурии-Сирии называли чужеземных «грабителей, воров и разбойников», которые орудовали в окрестностях городов и поселков, иногда и заходя в таковые. Но местные жители вряд ли знали язык пришельцев, тем более их самоназвание… они могли только слушать, как те обращаются друг к другу, и, соответственно, называть их так же… Сплошные «белые пятна»?! И «темные века»?!

Но мы знаем, что в реальной истории нет «темных веков». И мы знаем, что Ветхий Завет писался на основании реальных фактов, пусть и искаженных записчиками, переписчиками и толкователями. При правильном, критическом подходе, на него можно опираться (как, скажем, Г. Шлиман опирался на «Илиаду»). Но только при исключительно аналитическом подходе и опираясь на существующие неопровержимые аргументы!

Есть ли таковые? Более чем достаточно.

В 6–3 тыс. до н. э. весь Ближний Восток можно было поделить на две условные части: Север – Сурию-Сирию-Палестину, Месопотамию, Закавказье, Загрос и Юг – центральную и южную части Аравийского полуострова. Эти две части занимали преимущественно два крупнейших этномассива: Север – индоевропейцы (в нашей трактовке русы-индоевропейцы), а Юг – протосемиты. Заметим еще раз, не семиты, то есть не арамеи и амореи, не арабы и евреи, а их далекие предки – протосемиты. Огромные пустыни Аравии были тогда цветущими степями и лесостепями. А протосемиты – собирателями, охотниками и пастухами. Разведение коз было прибыльным делом, спасало племя от голодной смерти. Но со временем стада коз и овец выели и вытоптали цветущие пастбища. Плодородная степь стала превращаться в пустыню. И первые племена-роды протосемитов двинулись на север. Движение к «земле обетованной» началось за две-три тысячи лет до легендарного исхода Авраама.

Протосемиты начали постепенно, но с нарастающей активностью вторгаться в земли автохтонов-индоевропейцев, на север Ближнего Востока.

Что представляли собой протосемиты на своей прародине, в Аравии? Никаких построек, культовых зданий, могильников и артефактов археологи на их прародине не нашли. Исключительно следы самых примитивных стоянок, кости съеденных животных, грубые каменные и костяные орудия… то есть то, что оставляют после себя предэтносы (этномассивы, не оформившиеся еще в народы или народности, но имеющие некие общие признаки). Они находились на самой окраине «цивилизованного мира», точнее, у его границ. И обладали крайне примитивным языком, состоящим из нескольких отдельных звуков (в силу еще недостаточного развития «длинной глотки», которая дает возможность членораздельного произношения слов и предложений). Они не знали одежды, посуды, богов, счета… Как мы помним, так их и описывали шумеры – дикими, страшными, зверообразными (подобно Энкиду) людьми, не знающими крова над головой и горячей пищи.

Это и были те самые «чужаки», «племена марту», «люди пустыни», «люди смерти» шумерских хроник. Наиболее развитые из них нанимались батраками на ирригационные работы, менее развитые таборами стояли у городов и селений, промышляли попрошайничеством, воровством скота, людей, собирательством, традиционно продолжая пасти коз… Вот их автохтоны-индоевропейцы и могли называть грабителями-«хабиру». Но «люди смерти» не были евреями, это мы должны знать определенно. Они были протосемитами.

И исторические поздние евреи знали об этом очень хорошо. Вот почему они четко отделили от себя арабов в легендарно-эпическом эпизоде о праотце Аврааме. И даже ввели идеологическую подоплеку более низкого происхождения арабов. Они тоже отпрыски праотца Авраама, но от служанки Агари («безбожные агаряне», в позднерусских летописях). А евреи – от законной жены Сарры, и то не сразу, а через Исаака и его сына Иакова, родоначальника двенадцати колен Израилевых.

И снова вопрос, был ли Авраам первым евреем, если он же родоначальник арабов? Нет, логика утверждает иное. Авраам был праотцом евреев и арабов – значит, он был семитом. Он был той условной отправной точкой, из которой пути семитов-арабов и семитов-евреев только начинают расходиться.

С арабами все достаточно ясно. А вот были те семито-евреи историческими, «библейскими» евреями, надо еще разобраться… и несколько отложить дату зарождения еврейского «этноса» (точнее, общности). Ни Исаак, ни Иаков, ни их дети еще не были евреями в полном смысле этого понятия. Почему?

Потому что переселение их в «обетованную землю» не было единовременным. Роды протосемитов перекочевывали на Север в течение тысячелетий и столетий – родами-выселками, племенами-таборами. И каждый такой кочевой табор ждала своя судьба: первые бесследно растворялись в огромном индоевропейском массиве, последующие кочевали между городищами и городами, пасли овец, не брезговали разбоем и умыканием женщин и детей. Чем больше «индоевропейской крови» вливалось в таких «умыкателей», тем более высокий уровень развития они приобретали – дети от смешанных браков уже вполне могли выполнять простейшие работы на полях, шли в батраки, а позже – в наемную охрану, в армию, в менялы-торговцы. Вот эти последние достаточно активно входили в социум русов-индоевропейцев, а позже – в более разнообразное этнически общество русов, шумеров, ассироидов, арменоидов, кавказоидов, которое формировалось на Ближнем Востоке. Входили и занимали определенную нишу. Одни порывали со своими родами-таборами, вливались в «торговый интернационал»; другие таковую связь сохраняли… Но приходили все новые и новые кочевые таборы.

Ближневосточная мегацивилизация русов-индоевропей-цев, со всеми ее достаточно разнородными локальными и сыновними цивилизациями (Шумер, Вавилон, Ассирия и пр.) была мощным и устойчивым образованием. Но огромные множества протосемитов наступали на нее в поисках жизненного пространства, их двигала вперед разрастающаяся пустыня и перспектива голодной смерти.

Именно это обусловило жесточайшую и многовековую эволюционную борьбу за место под солнцем.

Авраам есть собирательный образ. Поздние исторические евреи, координировавшие написание Торы, на определенном уровне хранили племенную память о пращурах-кочевниках, оседавших в городах (а точнее, возле городов) со своими стадами коз и позже отарами овец (развитого крупнорогатого скотоводства и свиноводства семиты не знали). Подобных «авраамов», еще не арабов и не евреев, было достаточно много. И они являли собой далеко не самый опасный для русов-индоевропейцев тип «людей смерти».

Праотцы-авраамы оседали не только возле Ура, их было достаточно по всему Ближнему Востоку. Близость города давала возможность обмена козьей шерсти, молока на что-то необходимое, утварь, украшения. Это соседство постепенно окультуривало племена семитов. Когда города в результате внутреннего разложения от чрезмерной инфильтрации в них «чужаков» и внешних вторжений разорялись, праотцы-авраамы перекочевывали в более богатые, еще не разоренные области.

Это была жизнь, каждый выживал и преумножал свое достояние по-своему. Жизнь доказывала повсеместно – присваивающий способ хозяйствования зачастую быстрее давал реальные плоды и процветание его носителям и, что главное, без особого труда. Местные традиции не везде выдерживали привносимый новый менталитет – и это вело к деградации изнутри. Индоевропейцы постепенно, очень медленно, но все же повсеместно проигрывали, они уступали место под солнцем «темпераментным», пассионарным протосемитам, а затем семитам.

И в результате к началу новой эры уступили почти полностью. Именно поэтому мы имеем Тору, Библию, Ветхий Завет. Ибо историю, в том числе и библейскую, пишет победитель. Семиты победили индоевропейцев, вытеснили их с Ближнего Востока. И написали свою историю этой прародины человечества. Вернее, писали они эту историю совместно с индоевропейцами, той духовной и культурной элитой, которую семиты-победители не уничтожили, а, семитизировав, включили в собственную интеллектуально-«священническую» касту. Высший жреческий слой уцелевших русов-индоевропейцев, носителей цивилизации, был поставлен перед выбором: исчезнуть или работать в рамках «новых реалий». Абсолютно ясно, что сами «люди пустыни», не имевшие письменности, не могли написать ничего. Их литературно-эпическую историю (Тора, Ветхий Завет) написали те, кого они завоевали и подчинили себе. Причем написали на базе реальной доеврейской истории с включением эпизодов из быта и истории протосемитов и семитов, а позже евреев, гибридных евреев, их учителей и пророков, как правило, также имевших нееврейское происхождение. Но это случилось позже.

Мы же вернемся к истокам протоеврейской истории.

Во времена праотцев-авраамов, разумеется, до победы семитам было очень далеко. Но надо отдать должное родовой памяти евреев за то, что они, спустя тысячелетия, не забыли своих предков-переселенцев и вывели их в Священном Писании под обобщенным именем Авраама, не забыв при этом даже арабов (своих заклятых братьев-врагов). Индоевропейцам, особенно русам, чувства исторической памяти не хватало во все эпохи. Увы!

Почему сводных праотцев евреев и арабов стали называть Авраамом? Ведь каждый из тысяч владельцев козьих стад, кочевавших по Ближнему Востоку, имел свое имя? Да, но имен спустя столетия никто не помнил. И потому при написании Торы праотец получил имя Авраам – Еврей. Так же как родоначальник русских получил легендарное имя Рус. Русские от Руса, чехи от Чеха, ляхи от Леха… Евреи от Еврея. А Авраам-Абрахам (в арабской традиции Ибрахим) и есть «ибрим, абрам, иврим» – лингвистически это очевидный факт: Ибрим – это Абрам-Авраам. И никаких Евфратов, Тигров, «эверов» и «людей с другой стороны» луны», «темных пятен» и «белых веков»! В истории все исторично и реально. А все, что «от лукавого», не есть история.

Обобщенный праотец арабов и евреев получил имя Ибрим-Еврей-Авраам-Ибраим не случайно. Как мы убедились, он (они) не был ни евреем, ни арабом. Он (они) был семитом (семитами). У нас даже нет уверенности, что он был чистым семитом, ведь, кочуя по землям индоевропейцев, он (они) впитывал в себя кровь и признаки индоевропейцев-русов. То есть реальные праотцы-патриархи евреев и арабов не были «чистокровными» евреями. И вот именно поэтому, чтобы ни у кого не возникло сомнений не только в ветхозаветной древности, но и в чистоте «первого еврея», родоначальника евреев, поздние составители эпизода Библии о патриархах и назвали его однозначно, безапелляционно – Еврей-Ибрим-Абрам-Авраам. Праотец только Еврей, и никаких сомнений! Один Бог! Один народ! Один Патриарх! Это и есть литература, эпос, легенда…

Мы же занимаемся реальной историей. Мы уже знаем, что «авраамов» было много и что они еще не были евреями, а были кочевыми овцеводами и козопасами.

Но раз прообразы обобщенного Авраама-Еврея многочисленны, то называть дату их «исходов» из Ура, Урука или Эблы и Мари бессмысленно. Они «исходили» тогда, когда дела в этих городах становились плохи или когда их изгоняли оттуда.

Проблуждав по землям Плодородного полумесяца, Авраам, Исаак и Иаков осели на время в Ханаане, где у Иакова родились от двух жен и двух служанок двенадцать сыновей, ставших родоначальниками двенадцати «колен израилевых» (Израиль было вторым именем Иакова, так как он «боролся с богом»; хотя по сюжету Торы он «боролся с ангелом»; а фактически с «богами», так как эти протоевреи были не монотеистами, а многобожниками, что безвариантно подтверждено лингвоанализом). После того, как патриархи и их племена-семьи пожили в Ханаане, там случился голод… и они стали подумывать о переходе в Египет.

Кочевые роды семитов за несколько столетий, к XVIII–XVII векам до н. э., привыкают к мысли, что на «обетованной земле» никто не в состоянии дать им серьезного отпора. Они ощущают себя хозяевами этой «новой родины». Они повсюду – от Южного Двуречья до Ханаана и от Сурии-Русии до Иранского и Армянского нагорий. Индоевропейский север Ближнего Востока уже состоит из двух миров: мира оседлых земледельцев-индоевропейцев с их развитыми городами, поселками, пашнями, искусством, письменностью, наукой, техникой, ремеслами, религией и характерной открытостью ко всему внешнему; и мира кочевых племен-таборов на пространствах между городами и селениями, мира жестокого, сурового, замкнутого внутри клана, с жесткими внутриклановыми законами, беспощадного к чужим.

Был ли этот второй мир, кочевой мир Ближнего Востока, таборы-племена с их патриархами «исааками», «иаковами-израилями» еврейским миром, евреями? Очевидно, что нет. И в XVIII–XV веках до н. э. мы можем с уверенностью говорить о семитах и гибридных семитах-индоевропейцах – праевреях. Почему? Потому что семиты-кочевники, не прошедшие нескольких стадий индоевропеизации (смешений в той или иной степени с русами-индоевропейцами), стали со временем арабами, как оседлыми, так и кочевыми. И в этом причина, почему поздние исторические евреи смотрели (и продолжают смотреть) на кровных братьев-арабов свысока – дескать, сыны служанки Агари, агаряне, плебс. Да, они сами приобщились к высокой культуре развитой индоевропейской цивилизации Ближнего Востока, даже породнились с белыми русами-индоевропейцами, приобрели «благородство» (вспомним аллегорическую «борьбу с богом»). Они уже стали гибридными семитами. Но еще не стали евреями…

Здесь следует сконцентрировать внимание и понять, что ни один из родов кочевых семитов-авраамов, не прошедший через Египет, а оставшийся в Сурии-Палестине-Ханаане-Двуречье, не стал еврейским родом. Не стал даже при абсолютно идентичном до этого переломного момента этногенезе и культурном развитии.

Евреями стали только те, кто вышел (вышел!) из Египта и провел сорок лет под наблюдением Моисея в пустынях Синая. А значит, из Ханаана в Египет уходили еще не евреи. И в самом «египетском плену» были еще не евреи. Они только начинали формироваться там. О евреях как таковых мы можем говорить только с той поры, когда Моисей с Иисусом Навином в 1240 г. до н. э. привели их из Синайской пустыни в Ханаан. Но это позже…

А пока вернемся к Иакову-Израилю и его двенадцати сыновьям. В отличие от Шумера, Вавилона, Ассирии-Руссы, Палестины и всего Ближнего Востока Древнеегипетская империя была абсолютно закрыта не только для вторжений инородных полчищ, но даже для отдельных нежелательных мигрантов. Протосемитов и семитов, зная их суровые нравы, туда не пускали категорически. Для этого Египет содержал регулярную армию не только на своей земле, но и на сопредельных территориях, в том числе и за Красным морем. Семиты могли попасть в Египет только рабами.

Как известно из Ветхого Завета, именно так попал туда гибридный семито-индоевропеец (русо-«еврей») Иосиф, сын Иакова-Израиля. Братья его просто продали в рабство. В кочевой среде это считалось обыденным явлением. И даже в Ветхом Завете это не осуждается. «Люди марту», «люди смерти» продавали в батраки своих детей по всему Ближнему Востоку, и некоторые из тех выслуживались в военачальники, сановники (как в Римской империи многие из пленных славян командовали легионами и управляли провинциями).

Древний Египет был богатейшей, процветающей и абсолютно закрытой страной. Иноземец приходил туда в ошейнике. Так пришел и Иосиф. Но ему, бывшему рабом не на полях и в каменоломнях, а в царских покоях (одно это говорит, что он не был диким кочевником, а был гибридным русо-семитом), удалось стать советником фараона.

Только по его протекции и после обращения Иакова-Израиля к пограничным сановникам, которые были клятвенно (и письменно) заверены в благонадежности мигрантов, этому воистину избранному племени было разрешено в виде единственного исключения поселиться в Египте на отведенных землях – поселиться оседло, то есть в «черте оседлости». Почему фараон-энсибья пошел на такой шаг? Недостатка в рабах Египет не испытывал. Смутьяны и перекати-поле ему были не нужны. Пахать землю пришлое племя не умело и не хотело. В торговле посредников и купцов из «торгового интернационала» Угарита, Эблы, Мари хватало с лихвой.

Мистериальная суть Египта заключалась не в прикладной астрономии, и не в теоретическом тайноведении, и не в практической эзотерике. Суть и тайна Египта, не раскрытая до конца магическая сила его непостижимо-мудрых волхвов: в овладении психосоматическими законами управления человеком и группами людей; в разработанной ими методике программирования индивидуума и социума; в создании ими первого на планете толпоэлитарного общества, в котором элитой стала подлинная интеллектуально-духовная элита, а не «денежные мешки», узурпаторы и «реформаторы»; в создании новых типов хомо сапиенс, новых людей и псевдолюдей, новых «этносов», новых «религий», новых мировоззрений и типов поведения; в программировании (не прогнозировании, а именно программировании!) будущего…

Здесь следует вспомнить о жреческой касте Египта, о тех волхвах-жрецах из исходных русов, что при абсолютном меньшинстве русов в огромной державе сумели обеспечить преемственность власти, стабильность и порядок. Общеизвестно, что волхвы-жрецы Древнего Египта больше работали в практической плоскости, чем их коллеги в Шумере и Сурии-Русии. Они не просто наблюдали за звездами и «вещали голосами богов», как представляют нам некоторые весьма популярные египтологи. Волхвы-жрецы разрабатывали и проводили в жизнь ту систему отношений в древнеегипетском обществе, которая каждому отводила его место, законное место, и, соответственно, ограждала общество от любых внутренних и внешних катаклизмов. Сами фараоны и жрецы-волхвы имели отличную разведку за Красным и Средиземным морями, в землях Сурии-Русии-Палестины и Двуречья. Они прекрасно знали об опасности, которую несли протосемиты и семиты из Аравии местным процветающим государствам. Они предвидели глобальную катастрофу родственных цивилизаций. И они не желали погибать столь же безучастно, как Шумер… Они знали, что рано или поздно волна докатится до них, что не поможет и регулярная армия, тем более что внешняя угроза (хетты, гиксосы и пр.) постоянно нарастала. Страшнее любой организованной внешней угрозы был слепой натиск неорганизованной иноэтнической массы. Фараоны и жрецы-волхвы Египта, еще сохраняющие волю и дух русов-основателей Державы Гора, знали, что натиск лучше остановить на чужой территории и чужими руками.

Лучшее противоядие – яд в малых дозах. Подобное лечится подобным. Волхвы Кеми знали эти принципы. И потому дело, разумеется, не в протекции Иосифа. Вне всяких сомнений, это просто следует из последовательности реальных событий (история с принятыми на поселение «евреями» зафиксирована в египетских фресках и письменах) – волхвы-жрецы решили создать генерацию оседлых семитов (гибридных семитов). Ни один из родов русов-индоевропейцев Ближнего Востока не мог в силу своей открытости, своих традиций и своего менталитета остановить натиск семитского этномассива. Индоевропейцы просто самой природой и генетикой были обречены на вытеснение, уничтожение, в лучшем случае на растворение-ассимиляцию.

Семитов могли остановить только семиты. Кочевых семитов могли остановить только оседлые семиты. Остановить и всосать в свою среду. Это было единственное решение огромной, общечеловеческого масштаба проблемы. Ни одно государство, ни один город, ни одно княжество Сурии-Русии-Палестины-Ханаана-Месопотамии не додумалось до этого и не попыталось воплотить в жизнь. Египетские жрецы-волхвы доказали свое превосходство.

Таким образом, одно из самых цивилизованных и окультуренных племен гибридных семитов было «избрано» – именно избрано! (отсюда и легенда об «избранном народе») – для проведения необычного эксперимента. Из этого «избранного» племени надо было создать культурных, цивилизованных, оседлых семитов и посадить в Ханаане-Палестине, в той самой «обетованно-святой земле», которая представляет собой мост на Суэцкий перешеек – именно там, на подходах к «мосту-перешейку» надо было остановить массированное нашествие не просто иного этноса, но иного мировоззрения, иного сознания, всепоглощающего, всеразрушающего. Нашествие грозило уничтожением или растворением в пришлых ордах суперэтноса русов, то есть уничтожением носителей программы Высшего Разума Вселенной и, следовательно, самой Программы создания сверхчеловечества или богочеловечества (суть не в терминологии). Спасать русов извне не представлялось возможным. Это нарушало «чистоту эксперимента» – суперэтнос в земной среде, по замыслу его создателей (Создателя), мог быть только самостоятельной, саморазвивающейся и самосовершенствующейся системой. Саморазвивающейся как в рамках Программы, так и вне ее. Это должно быть абсолютно понятно. Это отражено во всех основных религиях земной цивилизации как свобода воли, свобода выбора – именно саморазвитие. Спасать Египет и часть еще не поглощенной Сурии-Палестины надо было в ближайшие десятилетия[65].

Волхвы-жрецы не скрывали своих намерений. Это они внушили племени Иакова-Израиля, что оно есть «избранный народ». Для успеха дела сами подопытные должны были остро ощущать свое мессианство, свою избранность – только абсолютно верящие в свою особенность люди могли остановить нашествие себе подобных, несущих смерть и вырождение.

Даже «бегство евреев из Египта», этот очередной «исход», жрецы-волхвы русов обставили и обыграли, как самостоятельное решение самого «избранного народа». Было бы крайне наивно думать, что регулярные армейские части Египта, профессиональные воины не смогли бы догнать и остановить караван-табор с детьми, стариками, женщинами и козами. Легенды о «казнях египетских», о «хитроумных евреях», обхитривших фараона, его сановников, спецслужбы и простодушных соседей-египтян, о «расступившихся водах Красного моря» очень красивы и поэтичны, это типичная литература. В жизни, в истории все было реалистичнее и проще.

Сам «египетский плен» длился, разумеется, не пятьсот лет и даже не триста – это обычный литературный прием, применяемый для того, чтобы поразить воображение слушателей и читателей, это заурядная гипербола составителей Ветхового Завета. Точных дат не знает никто, но пребывание избранных гибридных[66] семитов в Египте могло длиться в течение смены двух-трех, от силы четырех поколений, то есть сто двадцать – сто пятьдесят лет. Этого времени волхвам-жрецам должно было вполне хватить, для того чтобы выработать и закрепить необходимые признаки «оседлого населения», не разрушая самого семитского менталитета, суть которого в направлении своей этноэнергии-пассионарности не внутрь собственного рода-племени или социума, а во внешнюю этносреду. Процесс воспитания, выучки, селекции не мог длиться пятьсот лет. За такое время была бы утрачена сама цель эксперимента по выведению новой, агрессивно-сдерживающей и контролируемой, то есть управляемой «породы» людей нового типа. Кстати, само слово «порода», на греческом и латыни rasa, исходит из этнонима «рус-, рос-» в значении «чистый, светлый». То есть само слово «раса-порода» воспринималось интеллектуалами Древнего мира вполне однозначно – изначально «расой», «породой», «чистыми» были именно русы. Не случайно в более поздние времена полинезийцы воспринимали европеоида как «человека с Луны», аборигены Америки как «человека со звезд». «Божественное происхождение» белых «пришельцев» всегда отмечалось самими архантропами, четко осознававшими «внеземную», светлую, небесную сущность отличных от них людей-богов. Да, боги полунегроидных «древних греков» светловолосы, голубоглазы и белокожи. Почему? Потому что таких богов-людей, русов, «греки» видели из своих укрытий, лесов, пещер – такие светлые русы, такая rasa могли прийти только с небес… По сути дела так оно и было. С поправкой на то, что «боги» не сами спустились на Землю в обличии русов, а лишь с помощью направленного мутагенеза создали на Земле расу Хомо сапиенс сапиенс, суперэтнос, способный вместить в себя «богодухновенную» сущность (Программу), то есть незримым Духом они (Он) вошли в тела (скафандры) земных создний своих. В этом был акт Божественного Творения… Но в дальнейшем боги (Высший Разум Вселенной) предоставили право и обязанность самим человеко-богам, русам вершить свои дела земные и, что самое главное, самим быть Творцами… В этом и была заключена часть Программы – способность к Творению: боги сделали себе подобными (вспомним, «…по образу и подобию») русов; теперь русы по своему образу и подобию должны были «лепить» себе подобных из имеющегося биоантропологического материала.

Задача-минимум русов-творцов (часть программы) – остановить наступление «темных архантропических» сил, способных поглотить светлое «божественное» начало в общечеловеческой цивилизации Земли.

Задача-максимум (Программа) – довести архантропические массы до своего уровня и, накопив количественные показатели, то есть возведя все человечество на уровень суперэтноса, совершить качественный поэтапный переход к богочеловеку, ощущающему себя частью Мироздания и одновременно воспринимающему Мироздание – управляемой частью самого себя.

Судя по всему, жрецы-волхвы были мастерами своего дела. В селекционные работы входил труд на строительстве пирамид и прочих сакральных или хозяйственных объектах Империи. Не способные к организованному труду отбраковывались и, скорее всего, погибали на таких работах. Отсюда и легенды о «жестоких фараонах и рабском труде». О большинстве прочих методов селекции, применяемых египетскими жрецами-волхвами, мы можем только догадываться. Жрецы ставили перед собой грандиозную задачу, так как думали не только о создании «живого щита» на пути кочевых орд, но и о выращивании нового населения всего Древнего Востока, способного хранить начала высоких цивилизаций и богодухновенную сущность (менталитет космизма, феномен знаменитой «русской вселенской отзывчивости»). Альтернатива была одна – дикие орды «людей смерти» и дикая бесплодная пустыня на месте цветущих городов и селений.

За некоторое время до того, как, по мнению жрецов-волхвов, «избранный народ» созрел для возлагаемых на него надежд и обязанностей, к нему был приставлен специально подготовленный человек из жреческой касты, который должен был провести закрепление благоприобретенных признаков и выработку морали, цементирующей «избранных» в суровых условиях Синайской горной пустыни, после чего привести их на заранее определенное место – на земли Ханаана, и перекрыть этот «естественный мост», по которому орды кочевников шли на север Ближнего Востока, в Северную Африку, а в дальнейшем могли пройти всеуничтожающим валом в Малую Азию и Европу, полностью ликвидировав носителей Программы.

Речь идет о Моисее. «Библейская традиция» продолжает слепо считать его за этнического еврея, хотя науке известно, что Моисей не был евреем[67], более того, он даже не знал праиврита (это известно и из Библии) и общался со своей «избранной» паствой при посредстве «брата»-толмача Аарона (имя преобразовано в результате перевода Торы с русского на иврит из характерного имени русов Ярун).

Жрецы-волхвы Древнего Египта не могли поручить столь ответственную миссию одному из подопытных гибридных семитов и тем более случайному человеку. Вне всяких сомнений, Моисей был человеком из их среды, то есть он и сам был волхвом-жрецом, этническим русом-индоевропейцем, творцом не только знающем о «программе», но и активно претворяющем ее в жизнь.

При этом надо не забывать, что, несмотря на всю чрезвычайно строгую кастовость, жрецы-русы XIII–XI веков до н. э. могли уже отличаться от жрецов-русов времен Меша-Меса-Менеса, Джосера (Ясура-Руса) и иметь некоторые афразийские (хамитские) внешние признаки.

При всем при том духовно, культурно, традиционно и этнически жрецы-волхвы Древнего Египта, сколь бы ни была смугла их кожа, оставались русами. Об этом говорит и имя жреца-пастыря.

Моисей есть позднее, олитературенное «имя». В еврейской традиции великого учителя звали (и зовут ныне) Моше. Имя «Моше» исходит из начального «Мос, Мес, Меш» – «объединитель, собиратель, с-мес-итель».

Мы опять и опять, как в древнеегипетском, шумерском, критском, польском и даже «московском» (Мосх-Месх-Мосох) вариантах сталкиваемся с этим традиционным именем русов. Вполне возможно, что оно не было даже именем. Более вероятно, что это был изначальный эпитет – «смешивающий», «объединяющий», «ведущий за собой», «сплачивающий вокруг себя» – Мес-Меш-Мош-Мосх…

Добавим лишь, что Моше, Мозе – исходит вторично и от русского «муж, мож» (мужчина), в изначальном значении «может, могущий, могучий». Отсюда и вторичное еврейское Мозес («могущий»). Надо знать, что иврит, при всем своем несходстве по строю с языком русов, в лексическом отношении был лишь диалектом языка русов – словарный запас семиты, приходящие из Аравии (Яровой пустоши), пополняли исключительно из индоевропейского лексического фонда.

Наверняка у каждого из исторических и легендарных «месов-моше» были и свои личные имена. Но в историю, «писания», хроники, легенды и мифы они вошли по своему главному и определяющему эпитету-прозвищу – «Объединяющие, Сплачивающие вокруг себя».

Вот именно таким был и библейско-исторический Моисей-Моше-Меш. В данном случае и лингво– и мифообразы абсолютно совпадают с историческим образом. И в основе всего корень-основа языка русов «мес-, меш-, мож-».

Моисей не мог и не должен был быть из среды кочевников, «людей смерти», где заповедями были «убей, укради, умыкни, обмани, возжелай чужую жену и сделай ее и ее детей рабами…», напротив, по замыслу жрецов-волхвов, он должен был упрочить в сознании «избранных», оседлых семитов основные принципы-заповеди высокой земледельческой цивилизации, приобщенной к вселенским нормам морали: «не убей, не укради, не обмани, не возжелай…»[68] и т. д. И не просто упрочить эти новые нормы морали в среде «избранных», но и с их помощью распространить эти нормы-заповеди в доступной им семитской кочевой среде. Проще говоря, жрецами-волхвами русов Египта двигало великое стремление спасти этот «погибающий мир». И Моисей должен был быть именно жрецом-волхвом русов, истовым и непреклонным носителем этой морали. Он должен был быть Учителем.

Но при этом Моисей-Моше непременно должен был быть абсолютно своим для «избранного племени», для семитов-предъевреев, которых он выводил из «египетского плена» и вел в «землю обетованную». Если бы данные семиты знали, что они есть субъекты эксперимента (то есть подопытные) и что их куда-то и зачем-то поведет неведомый чужак-рус-египтянин с одному ему известными целями, да еще при этом навязывая им свою, чуждую им мораль, ничего бы из этой затеи не получилось. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Поэтому для Меша-Моисея-Моше разрабатывается «легенда», что якобы он родился у неких Амрама и Йохевед из колена Леви, а они, якобы испугавшись очередного мифического «ирода», который якобы собрался умерщвлять всех «младенцев мужеска пола», положили его в корзинку и спрятали в нильских тростниках, где его непременно нашла дочь фараона (где еще бродить царским дочерям, как не в тростниковых зарослях Нила!), нашла, и Моше воспитывался при дворе, среди сановников и жрецов. По этой причине он имел право и не знать языка семитов. Но, разумеется, был «кровь от крови и плоть от плоти», да еще из левитов. Да еще лично общался с Богом (подобно праотцу Аврааму-Еврею) на Синае и получил задание ввести «избранных» в Ханаан.

«Легенда» была безупречной. Судя по всему, подготовленные к «исходу» оседлые гибридные семиты-предъевреи в нее поверили. Власти и армия Египта обеспечили «коридор» для прохода «избранных» (без этого обеспечения мимо пограничных застав мышь бы не прошмыгнула). И «исход» начался.

Перед вступлением в Ханаан надо было провести «избранных» по местам «общения с Богом», еще раз убедить в божественности их новой морали, в божественности и непререкаемости их «избранничества» и попутно избавиться от всех слабых, сомневающихся, недовольных. В этом заключалась мессианская задача Моисея. Он и был первым историческим «мессией» (Мешиах, на праиврите) – и опять даже в этом, самом «еврейском» слове мы видим исходный корень-основу языка русов «мес-меш» – то есть «объединяющий, ведущий за собой».

По мнению библеистов, из «плена» изошли полмиллиона евреев. Это ничем не подтверждается – ни Торой, ни египетскими документами, ни археологией… ничем! Цель понятная – удревнить, предать масштабность и приоритетность событию «планетарного, исторического значения».

Фактически событие было более чем заурядное. Двенадцать родов-племен гибридных семитов, общей численностью не более пятидесяти-шестидесяти тысяч (максимум максиморум!) под руководством и контролем представителей египетской администрации (Моисей и его ближайшее окружение) переправлялись из одной «черты оседлости» в другую – из Северной Африки в Ханаан. Не исключено, что в планах Египта была не только «гуманитарная акция», но и тайная операция по расширению своего влияния в странах Ближнего Востока.

Итак, учитель-пророк-мессия Мес-Меш-Моше-Моисей благополучно переправил «избранный народ» на Синайский полуостров и повел его к горе Синай (имеющей и второе название Хорив, звучащее по-славянски: вспомним легенду о Кие, Щеке и Хориве). В «библеистической» трактовке евреи, попав на Синайский полуостров, тут же возликовали, что вырвались из «проклятого, деспотического, тоталитарного» Египта, и тут же начали отмечать праздник Песах в ознаменование «исхода». Все это достаточно нелепо. Потому что полуостров входил в состав Египта и контролировался администрацией фараонов. Там были крупные египетские медные рудники-копи.

Моисей вел «избранных» к горе Синаю-Хориву от оазиса к оазису, от источника к источнику. То есть именно по тем местам, где стояли египетские сторожевые заставы. Значит, Моисей имел «пропуск». Другого варианта быть не могло. Ни одна военная застава не стала бы церемониться с беглецами, на них надели бы ошейники, связали в цепочки (как это показано на египетских фресках и рельефах) и отправили бы обратно, на каторжные работы или на те же медные рудники, на которых сорок лет не выживешь. Какую-то часть смутьянов казнили бы на месте показательной казнью в назидание прочим. Но этого не случилось. И это полное подтверждение факта, что «исход» был санкционирован властями. Но сами «избранные», не понимавшие механизма «чудесного избавления», получили возможность уверовать в слова Моисея, что им покровительствует Бог и что Он будет их вести и спасать повсюду, что они воистину «избранники Божьи», «Божий народ».

Автору этой книги довелось пройти и проехать по стопам «беглецов» через полуостров до горы Синая-Хорива (ныне гора Моисея, Джебел Муса), побывать в оазисах у источников, в монастыре Святой Екатерины, где и поныне растут кусты «неопалимой купины», «пообщаться с Богом» на вершине горы Моисея, то есть все осмотреть своими глазами, прощупать своими руками, понять собственным умом и собственным сердцем. И потому я могу заверить читателя, что по этой горной дикой голодной пустыне абсолютно невозможно провести не только полмиллиона людей, но даже и сто тысяч. В первом же оазисе эти сто тысяч мужчин, женщин, детей, стариков полностью осушили бы жалкий источник, вытоптали бы все живое, передавили бы друг друга… и «исход» бы завершился.

Нет, Моисей был умным человеком из жреческой касты русов, он знал в подробностях маршрут, он специально проходил этим маршрутом за несколько лет до «исхода» (эту предварительную разведочную экспедицию он мог совершить только по заданию жрецов-волхвов и египетской администрации; будь он простым евреем-«первопроходцем» из «колена Левитова», его бы вернули назад в ошейнике и сгноили бы на каменоломнях – в Египте любили порядок, потому он простоял три тысячи лет). Моисей знал, что провести через синайские пустыни можно от силы двадцать-тридцать тысяч человек (и это с учетом того, что тогда источники были полноводней и оазисы больше). Но пустыня есть пустыня. От оазиса к оазису надо пройти десятки километров по выжженной каменистой земле, где с одной стороны бесконечная цепь голых гор, а с другой безжизненная равнина, ведущая к Красному морю. По моим наблюдениям, у каждого источника проживает и поныне полудикое племя довольно-таки суровых людей. Мы знаем, что и прежде племена, даже кочевые, не уходили далеко от воды. Причем они считали себя ее хозяевами. Эти воинственные племена защищали бы свою воду до смерти, они бы не отдали ее никаким «избранным», в первом же оазисе началась бы кровавая бойня. Но Моисей, видимо, предусмотрел и это. Как он обеспечил проход «избранного народа» – какими-то дарами местным вождям племен? или опираясь на силу стоящих там застав-гарнизонов египетской армии? Кто-то обеспечивал прохождение будущих евреев по всему долгому, тяжелому и непроходимому маршруту. Еще раз повторюсь, надо видеть эту суровую местность, чтобы иметь о ней представление. А кто кормил огромное количество переселенцев? Ведь они ушли из «плена» без возов и повозок, с легким скарбом за плечами и гоня перед собой коз и овец. А что ели козы среди голых камней? В Торе есть что-то про «манну небесную» (на праиврите «ман») – это жалкий налет на ветках тамариска, и им пропитать человека невозможно, тем более тысячи людей. Перед «исходом» исходящие взяли много золотых украшений (в долг) у местных доверчивых египтян. А наутро ушли. Они могли приобретать пищу на прихваченное и на свое золото у аборигенов Синая. Но те и сами жили впроголодь, к тому же их, вместе взятых, было значительно меньше «избранных», в пустынях не живут тысячи и миллионы, там живут десятки и сотни. По Ветхому Завету, пока Моисей был на горе, евреи отлили из золота огромного «золотого тельца» – значит, они не расставались с золотом. Остается одно – пропитание переселенцев было опять-таки на плечах египетской администрации; скорее всего, провиантом «беглецов» обеспечивали на военных заставах. Делалось это через Моисея и его людей. Тем самым учитель-пастырь приобретал все больше авторитета.

А авторитет нужен был полный и непререкаемый. Держать в подчинении двенадцать вождей двенадцати родов-«колен» с их племенами, особенно если это касается бывших кочевников-семитов, «людей смерти», пусть и гибридных, пусть и прошедших через «селекцию» и выучку в Египте, но все же семитов, практически не поддающихся организации, огосударствлению, подчинению, было чрезвычайно трудно. Здесь срабатывали только четыре фактора: многолетнее египетское «программирование» на выполнение цели; абсолютная и непреложная установка на «избранность»; абсолютное подчинение единому Богу, который не только ведет, спасает, обеспечивает полное процветание и власть надо всеми в будущем своему «избранному народу», но и карает его беспощадно и жестоко за любое неподчинение, карает так, как никого другого на свете, то есть и карает «избранно» и избирательно; абсолютное подчинение посреднику между Богом и «избранными» – то есть Моисею.

При таких жестких установках даже самым гордым и строптивым вождям оставалось одно – подчиняться. Но для этого подчинения надо было еще скрепить «договор с Богом», получить «заповеди-скрижали» непосредственно из рук Бога – невидимого и неизреченного для всех, кроме Моисея.

Волхв-рус Меш-Месх-Моше-Моисей обязан был довести «избранный народ» до Горы Бога. Только получив материальный знак договора-завета (скрижали), гибридные семиты могли стать «избранным народом», евреями, и после этого отправиться на «заповеданное» им место поселения в Ханаан, закрыть этот «мост» в Египет, стать «пробкой» в горле геокувшина, остановить экспансию диких, «незамиренных» орд протосемитов и семитов в цивилизованный мир, а также распространить влияние Египта на Сурию-Русию, Палестину, Малую Азию, а в дальнейшем и на Европу. Инструментом, которым жрецы-волхвы и фараоны Египта могли это все проделать, и были гибридные, «запрограммированные», «замиренные» (как выяснилось позже, не до конца) евреи. Но прежде надо было обеспечить их выживание. И оно было обеспечено.

Моисей провел «избранный народ» по всему Синаю, получил «скрижали», усмирил ропот и крамолу, он сделал все, что ему поручили и во что он верил сам. За Моисеем были тысячелетия истории и традиций цивилизации русов, за ним были два тысячелетия опыта жрецов-волхвов Древнего Египта. Духовная, интеллектуальная пропасть между ним и его паствой была бездонной. Но он сам шел по краю пропасти, рискуя жизнью при любом неверном шаге. Узнай паства о скрытых механизмах «исхода», Моисея растерзали бы на месте. Как тысячелетие спустя распяли Христа, и боготворившая его паства бросала в него камни и вопила: «Распни! Распни его!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.