Глава 3. Ущербность диктатуры

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 3. Ущербность диктатуры

Понятно, что под такой властью никакое общество жить не сможет. И ничего здесь не сделаешь. Поэтому диктатура, независимо от того, кто ее осуществляет, – партия или человек, – самая ущербная конструкция. Партийная бюрократия всегда есть власть беспринципных. Власть любой партии – самая обычная диктатура, ибо, если власть всякой партии основана на силе, значит, всякая правящая партия есть диктатор. Чтобы скрыть это обстоятельство, власть утверждает, что властвует только потому, что ее народ выбрал, то есть прячется за ширмой демократии. Но шила в мешке не утаишь. Народ знает, что он ничего не выбирал. В итоге возникает двойная мораль со всеми вытекающими последствиями.

Наиболее понятен пример с русскими коммунистами. Согласно коммунистической теории, власть должна не назначаться, а выбираться народом. В первые годы советской власти это привело к тому, что выбираться во власть стали местные богатеи, располагавшие средствами для рекламной кампании, о чем писал Л. Троцкий. Получилось точно как в пословице: за что боролись, на то и напоролись. Хотели народных выборов власти? Получайте!

Что делать? Как оправдать власть? Коммунисты нашли выход в рекомендациях. То есть партия не назначала руководителей, а рекомендовала. Но эта уловка не отвечала на фундаментальный вопрос: на каком основании, товарищи, правите? Откуда ваша власть, раз Бога нет и выборов нет?

Чтобы не выглядеть диктаторами, пришлось возвращаться к выборам, правда, на этот раз фиктивным, то есть прятаться за вывеску демократии. Начались потешные выборы, где 99,9 % голосовали за КПСС. Всем, и в первую очередь коммунистам, было очевидно, что это профанация, но где выход? Признаться в диктатуре – самоубийство. Сказать, что их власть от Бога – курам на смех. В итоге говорили одно, делали другое. В Евангелии сказано, что «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет» (Мф. 12:25). Американцы лишь помогли «углубить и расширить». Система рухнула из-за своего неустранимого внутреннего порока – отсутствия фундамента. Работы Ленина и прочих теоретиков не могли служить фундаментом, потому что исходили из утопических установок демократии, а не из реальной природы человека. Власть КПСС продержалась бы дольше, если бы партия сказала правду: что выборы – это не выборы в прямом смысле, а ритуал, демонстрирующий единство партии и народа (примерно по этому пути идет правительство Китая). Возможно, такое признание и устраняло бы повод для рождения двойной морали, но не решало бы главного. Вопрос, на чем, товарищи, основана ваша власть, по-прежнему витал бы в воздухе. У КПСС было два выхода: или признать себя диктатором и дожидаться возникновения достаточной протестной силы внутри общества, или продолжать устраивать потешные выборы, хоть как-то оправдывающие право на власть. Тот и другой путь был самоубийствен, и в итоге СССР развалился. И не развалиться не мог.

* * *

Хотелось бы обратить внимание еще на один факт – никакую идеологию, предлагающую устроить мир без Бога, нельзя реализовать в принципе. И вот почему. Реализовать цельное учение можно при условии, что есть человек, а идеально, группа людей, понимающих это учение не частями и кусками, не по вершкам и в общих чертах, а полностью. Это как полководец, охватывающий масштабом мышления все поле сражения. Или как архитектор, режиссер и т. д. Если человек не охватывает ситуацию в целом, он не может быть ни полководцем, ни архитектором.

К строителю государственной модели еще более жесткие требования. Политик, не понимающий, что он хочет строить с помощью власти (инструмента), похож на строителя, который просит денег на дом, но чертежи и смету этого дома показывать отказывается. Вместо этого обещает, мол, дом будет хороший, и все жильцы будут счастливы. Естественно, никто в здравом уме и твердой памяти такому «строителю» денег не даст. То, что выборным политикам удается получить власть, свидетельствует лишь о состоянии народа, об уровне его зомбированности. В обмен на общие слова политики получают реальную власть, понятия не имея, как ее теперь использовать, кроме набивания карманов.

Помимо масштабного мышления государственному деятелю нужны железная воля и крупный организаторский талант. Набор этих редких качеств должен совместиться в одном лице (или сразу в нескольких). Допустим, хотя бы один такой человек появился. Допустим, теория его идеальна. Допустим, он честен, беззаветно предан делу, имеет масштабное мышление, отличая первичное от вторичного. Никакая сиюминутная выгода не соблазнит его и не собьет с курса. Железной рукой он проводит нужную политику, игнорируя текущие неудобства и сиюминутные соблазны. Даже страдания народа не остановят его, ведь он знает, что они временные. Потому что стремящемуся к великому надлежит и потерпеть. Он сам терпит, команда терпит, народ терпит. Симулянтов, паникеров и пораженцев он сметает с пути. Он способен на многое, потому что понимает главное, видит целесообразность в действиях, непонятных другим.

Время реализации задачи пропорционально ее масштабу. Чтобы перестроить мир, требуется очень много времени. Одной человеческой жизни на это не хватит. Отец-основатель изначально понимает, что конечных результатов он не увидит. Нужно растить преемника, который продолжит начатое дело. Для продолжения такой миссии преемник должен иметь ровно такие же качества, как и основатель. И ни талантом меньше. (Обращаем внимание, что таланты создать нельзя.)

Если повезет, такой человек найдется. Но постоянно везти не может. Как только везение заканчивается, в руководители приходит человек более низкого уровня. Даже если это абсолютно честный человек, искренне желающий народу счастья, он будет формировать план действия, исходя из своего понимания ситуации. Учитывая, что он не мыслит в масштабе всего мира, но народу хорошо сделать хочет, честный правитель будет делать хорошо так, как он это понимает. Железной волей он станет действовать в рамках своего понимания «хорошо». Будет способствовать продавливанию правильных, с его точки зрения, решений. Отсутствие масштабного мышления означает, что честно действуя сообразно своему пониманию ситуации, он неминуемо будет совершать глобальные разрушения, не осознавая того. Там, где масштабный человек приказал бы затянуть пояса, немасштабный, не понимая дальней угрозы, устроит «пир во время чумы». Его доброта окажется бомбой замедленного действия, но он никогда этого не поймет. Он сделает так, как на данный момент лучше, опасно накреняя всю конструкцию. Чем «аукнется» этот крен в будущем, он не способен просчитать. Потому что имеет ситуативное, а не стратегическое мышление.

Выходит, всякая власть, построенная на силе и философском учении, имеющем точкой отсчета не Откровение, а рациональную логику, даже если допустить, что это учение абсолютно верно, может существовать только при наличии постоянного руководителя, наделенного невиданными по масштабу талантами. Он должен мыслить не в категориях ведения хозяйства на пять лет, хотя и таких немного, а в категориях веков и континентов. Даже в самой смелой фантазии нельзя допустить постоянное появление таких мега-личностей. Диктатура, в основании которой лежит верное учение, могла бы жить, если бы у власти находился человек уровня Ленина (даже Сталин мелковат), который живет вечно. Но здесь мы заходим в область мифов. Люди живут слишком мало для реализации таких задач.

Возникает правомерный вопрос: где же выход? Мы видим его только в системе, условия которой требуют не понимания, а веры. Руководитель должен верить в необходимость выполнения определенных требований. Именно верить, а не понимать. Только это позволяет надеяться, что ключевые узлы общества правитель будет сохранять при любом раскладе событий, совершенно при этом не понимая, зачем все нужно.

Власть, построенная на принципе веры, бесконечно прочнее системы, построенной на знании. Она расширяет круг людей, охраняющих и контролирующих ключевые узлы. Народ, верящий в необходимость выполнять ключевые требования, образует самосохраняющуюся и самоконтролирующуюся систему. Он поддерживает фундамент общества исключительно потому, что верит. Наличие веры гарантирует, что народ будет сохранять ключевые узлы своего общества, даже имея от этого личный вред. Только вера позволяет не рассуждая признать высшие стратегические интересы выше личных сиюминутных, не вдаваясь в подробности. В таком обществе прорисовывается система ценностей, которую никто не может объяснить, но в необходимость которой все верят. Если допустить толкование вопросов, заведомо лежащих за рамками обычного человеческого понимания, можно с уверенностью прогнозировать ложные выводы, из которых последуют вредные действия. Если в системе начинается широкое обсуждения масштабных вопросов, оно неизбежно скатывается на оперирование сиюминутной выгодой. Поэтому общество, оперирующее бытовой логикой в стратегических вопросах, неизбежно начнет пожирать само себя. Избежать этого позволяет источник, лежащий за границами человеческой логики. Только это защитит ключевые узлы общества от логических атак.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.