Как жаль, что мы открещиваемся от своих талантов - только потому, что руководители, не знакомые сами с этой областью искусства, послушно следуют советам консерваторов из Академии художеств
Как жаль, что мы открещиваемся от своих талантов - только потому, что руководители, не знакомые сами с этой областью искусства, послушно следуют советам консерваторов из Академии художеств
Хочу еще добавить, что в Музее современного искусства я видел еще одного Сальвадора Дали - картину «Христофор Колумб», также сделанную мастерски, хорошо отражающую жестокий дух католических завоевателей, но по свету и колориту менее интересную по сравнению с «Тайной вечерей» Вашингтонской галереи.
Очень мне понравилась в Нью-Йорке частная коллекция сенатора Ласкера. Круг картин от Ренуара до Матисса (таково и название монографии-альбома с воспроизведениями картин - в отличном исполнении; эту книгу сенатор мне прислал в Москву в подарок, а купить ее стоило бы 25 долларов).
Наконец, был я еще в одной картинной галерее, в которой устроена была выставка вещей немецкого импрессиониста Коринта. Коринт - в таком, по крайней мере, количестве или подборе - мне не понравился; слишком много противного жирного женского тела в разных проекциях, да и пейзажи страдают избытком масла. Кстати, ходил туда вдвоем с Соней Шейх-Али, моей бывшей сотрудницей и приятельницей, в свое время очень интересной девушкой, вот уже два года проживающей в Нью-Йорке (ее муж работает в нашем представительстве в ООН). Она еще не дошла до персонажей Коринта, но идет в этом направлении, если не изменит круто своего режима. Одета Соня элегантно, и было приятно погулять с ней по вечерним улицам Нью-Йорка и поговорить о жизни - прошлой, настоящей и будущей.
В Нью-Йорке мы посетили Ирвинга Райта, крупнейшего специалиста по инфарктам миокарда, лечению антикоагулянтами и т. д. Он был в Москве на 14-м съезде терапевтов и, как и другие иностранные гости, сделался почетным членом нашего общества - диплом о чем красуется на стене его офиса в рамке. Человек необычайно любезный, он устроил в нашу честь торжественный обед, одарил нас своими книгами и т. д. и т. п. Е. И. Чазов потом несколько раз посещал его клинику и лаборатории.
По плану мы должны были еще посетить Нью-Орлеан, но денег на проезд на обоих у нас уже не было. Поэтому было решено, что я поеду один (профессор Берч, который ждал нас в Нью-Орлеане, звонил по телефону, и не поехать было уже неловко). Итак, я сел в самолет один и полетел за 2 тысячи километров в Нью-Орлеан. Меня, конечно, встречали - Берч в компании с одним русским инженером, его хорошим знакомым и вместе с тем как бы переводчиком. Номер в отеле был оплачен Университетом Тулана, почетным гостем которого я считался.
Милейший Берч здесь - главная фигура среди клиницистов, у него не клиника, а целый обширный институт, который занимается проблемами кардиологии, в том числе функциональным исследованием сердца, влиянием на сердечно-сосудистую систему жаркого климата (для чего создана специальная термическая камера) и другими. Весьма заинтересовало меня, что в составе лабораторий у Берча оказалась лаборатория «высшей нервной деятельности» по Павлову - с отличной камерой для изучения условных рефлексов, в которой можно было проводить наблюдения не только над животными, но и у людей; работу эту возглавляет сотрудник, работавший раньше в Ленинграде, чех по национальности, получивший командировку к Берчу на два года по ВОЗ.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.