24 часа из жизни мужчины (Быль)

24 часа из жизни мужчины

(Быль)

4 сентября 1999 года начальнику Новолакского РОВД майору милиции Муслиму Даххаеву позвонили из МВД Дагестана и сообщили о том, что боевики Хаттаба и Басаева, отброшенные в августе месяце из Ботлихского района, скапливаются в чеченских селах, граничащих с Новолакским районом. Вот уже шесть месяцев как вся милиция Новолакского района была переведена на казарменное положение. Милиционеры уже устали от такой неопределенности. Обстановка накалялась. Муслим обзвонил всех, предупредил о возможном вторжении боевиков и к вечеру решил лично объехать блокпосты в пограничных селах.

Он не совсем был уверен в том, что боевики осмелятся вторгнуться в Дагестан, ибо пять лет тому назад, когда в Чечне шла война, множество беженцев-чеченцев приютили соседи-дагестанцы, им оказали всевозможную помощь и поддержку, разве такое можно забыть?

Не доезжая до селения Дучи, Даххаеву встретилась колонна военной техники федеральных войск, растянувшаяся на целый километр. На его вопрос, куда они направляются, те ответили: “Для дислокации в окрестности селения Дучи”.

– Вы идете в сторону Чечни, в Ножайюрт, и через три километра окажетесь в логове боевиков! – сказал Муслим.

– Мы знаем, куда мы идем, нам показали эту дорогу. Наш командир с тремя военнослужащими и боеприпасами впереди на этой дороге, и мы идем за ним! – не унимались солдаты.

– Верните их, – прикрикнул Муслим, – и на спуске дороги в сторону селения Ахар повернул колонну на дорогу в Дучи, а сам поехал дальше. Позже он узнал, что командир колонны и те трое так и не вернулись. Они попали в руки боевиков, остальная колонна успешно добралась, и разместилась в Дучи.

Объезжая все четыре блокпоста, осматривая весь арсенал боеприпасов, Муслим говорил милиционерам:

– Предупреждаю, в случае вторжения боевиков трезво оцените ситуацию, будьте в контакте, не высовывайтесь без надобности. Открывать огонь только по необходимости. Учтите, вы все мне нужны живыми, – и, оглядывая каждого заботливым, обогревающим взглядом, кивал головой.

Вернулся Муслим в свой рабочий кабинет к 11 часам ночи. Вот уже полгода как он буквально дневал и ночевал в кабинете. Он вспомнил, как на днях зашел домой к жене и детям. Жена Ада каждый день готовила свежий обед в надежде, что муж все-таки заедет, но он приходил очень редко. В тот раз, увидев мужа, она второпях сказала:

– Пока ты вымоешь руки, я подогрею, и побежала на кухню. Муслим зашел в детскую. Маленькие сын и дочь уже спали. Он погладил их по голове, поправил одеяло и вышел. Когда Ада вышла из кухни с подносом, он, сидя за столом, уже заснул. Ей было жаль его будить, и она села напротив. Но вдруг где-то прогремел взрыв. Муслим очнулся и велел жене собирать детей и ехать в Махачкалу. Теперь он понял, что его решение было своевременным. Телефонный звонок прервал его мысли. Звонила мать из селения Новокули, которая лежала в гипсе, со сломанной ногой:

– Сынок, мои глаза устали смотреть на двери. Почему же ты не навещаешь меня? Я ведь соскучилась. Зашел бы хоть на несколько минут, хотя бы поесть. Мне тревожно за тебя.

– Не волнуйся, мама, я жив и здоров. Я тоже хочу тебя видеть, но не могу оставить свой пост.

– Ты сегодня хоть обедал, ужинал?

– И обедал, и ужинал, – ответил Муслим, хотя он сегодня и не вспомнил о еде.

– Сынок, почему я звоню. Я тут прикорнула малость и увидела страшный сон и потому захотела услышать твой голос, предупредить тебя, чтобы ты был осторожен и берег себя.

– Расскажи, мать, что за сон. Как говорят: “Кто предупрежден, тот вооружен”.

– Если ты настаиваешь, сынок, хоть и не принято, расскажу. Я увидела во сне, как по главным улочкам Новолакского текли большие, грязные, черные селевые потоки. Текли медленно, бесшумно. А на площади в нижней части села было вырыто много свежих могил, и ты с закатанными рукавами возился там. Когда ты встал на краешек одной могилки, я вскрикнула и проснулась от своего крика.

– Мать, это не такой уж плохой сон. Правильно, эти могилы мы приготовили для бандитов, которые рвутся на нашу землю. А за меня, мать, не волнуйся. Иншаллах, приду к тебе живым и здоровым. Ты спи спокойно. Сегодня меня не жди, уже поздно.

– Разве я могу уснуть, когда ты там, как на раскаленных углях? Хоть бы ты был пастухом, как твой отец, я бы была за тебя спокойна. Зашумела рация. Вызывал дозорный:

– Наш канал прослушивается. Ни о чем не спрашивай, я тоже буду краток. Возле нашей границы скапливается много боевиков. Видимо готовятся к вторжению. Дальше сам знаешь, что делать. Я еще позвоню.

Муслим посмотрел на часы. Была полночь. Он вызвал водителя и решил объехать пограничные села: Тухчар, Гамиях, Шушия, Чапаевка. “Пятьдесят километров открытой границы, – злился Муслим, – федералы обещали закрыть ее, но до сих пор не закрыли, хоть бы сказали, что не могут. Дали бы нам добро, мы бы сами закрыли!” Он объехал пограничные села, блокпосты и вернулся в РОВД. Отправил секретную телеграмму министру МВД республики Адильгерею Магомедтагирову. Было уже четыре часа утра. Он решил связаться со своими подчиненными по рации, чтобы вызвать их на работу, обнаружил, что канал засорен арабской, турецкой музыкой, прерывающейся сквернословием. Он убедился, что самый для него необходимый, основной радиоканал захвачен Хаттабом и Басаевым. Он сумел связаться с несколькими милиционерами, и минут через 20 в РОВД собралось около тридцати человек. Муслим разъяснил им ситуацию и сказал:

– Скоро начнет светать. Днем они не посмеют сунуться. Значит, судьба нам наверное подарит еще один день для подготовки. К утру я пошлю человека в МВД, запрошу необходимую помощь. Зазвонил телефон. Звонил дозорный:

– Товарищ майор, мимо федеральных войск, что накануне дислоцировались возле Дучи, бесшумно прошла колонна вооруженных до зубов боевиков, направляющихся, судя по всему, в сторону селения Тухчар. Их около тысячи. Не успел Муслим сообщить новое донесение своим милиционерам, как позвонил еще один дозорный:

– Муслим Магомедович, со стороны Зандака, по огородам Чапаевки бесшумно прошли толпы боевиков в сторону Новолакского. Их очень много. Они разбились на две группы. Одни направляются к зданию Дома культуры, а другие в сторону РОВД. Эта группа Басаева и Хаттаба. Муслим быстро посмотрел в окно и увидел, как по трем улицам села в сторону центра идут толпы вооруженных боевиков. Он тут же вспомнил сон матери.

Их увидели уже все милиционеры, находящиеся в РОВД. В здании Дома культуры разместились бойцы Липецкого ОМОНа, их там около 25 человек. Муслим задался вопросом: “Видят ли они боевиков? Неужели они не поставили дежурных?” До Дома культуры от РОВД расстояние 80-100 метров. Боевики первыми подошли туда. Но их нельзя было подпускать к зданию администрации, к ФСБ, к отделению связи, к Сбербанку. Муслим тут же, позвонил начальнику связи Полине Халиловой. Та уже заметила бандитов и шла на работу. Муслим предупредил ее, что РОВД необходимо обеспечить бесперебойной связью и тут же послал к федералам милиционера на машине, чтобы сообщить о вторжении боевиков, так как по телефону уже было нельзя. Но машина его вернулась, она попала под обстрел. К шести часам утра сумели добраться до РОВД еще человек тридцать милиционеров и мужчины из близлежащих домов. Боевики пока не стреляли. Располагались в огородах, на чердаках близлежащих домов, рыли окопы, траншеи, хозяев выгоняли на улицу, из домов выносили одеяла, подушки и стелили в окопы и траншеи. Муслим быстро стал распределять своих милиционеров по позициям, в радиусе 25–30 метров вокруг зданий РОВД, администрации, отделения связи, Сбербанка, но предупредил всех, чтобы без его команды огонь не открывали.

– Не бойтесь, что их много, а нас так мало. Успех боя никогда не зависел от числа бойцов. Успех должен быть в наших головах и сердцах! – говорил он тоном убежденного командира. Вышедшие из его уст слова становились приказом.

Боевики не предполагали, что в здании РОВД есть в такую рань работники, они думали, что милиционеры не будут вмешиваться в бой и помогать омоновцам из Липецка, вся эта сумасшедшая орава окружила здание Дома культуры. Через некоторое время они стали кричать:

– Сдавайтесь! Сложите оружие! Вы окружены!

Боевики сначала не стреляли. Хаттаб и Басаев послали к омоновцам четырех парламентеров. Муслим первым открыл огонь и уничтожил их. Боевики три раза прокричали: “Аллаху Акбар!” и открыли огонь по Дому культуры. В это время с прилегающей к РОВД площадке кто-то стал стрелять по боевикам. Это оказались заместитель начальника РОВД майор Гусейн Якубов, начальник отдела майор Амир Амиров и милиционеры Абакар и Ахмед. Они шли утром на работу и, оказавшись отрезанными от РОВД боевиками, стали прорываться к своим. Муслим связался с ними по рации:

– Гусейн, Амир, что вы делаете!? Вы не видите сколько их? Прекратите стрельбу, но попытайтесь прорваться в здание РОВД.

– Товарищ майор, мы не можем к вам прорваться.

– Что хотите делайте, но подойдите ко мне живыми! Что я буду делать без вас? Через минуту заработают минометы, гранатометы, пулеметы боевиков. Потом считайте, что я вас потерял. Вы не ранены?

– Нет, командир, все целы, ответил Гусейн, хотя сам был ранен в ногу осколками гранаты.

– Мы сейчас организуем для вас огневую завесу, а вы бросайтесь к нам! – скомандовал Муслим.

– Есть, товарищ майор!

– Прозвучала канонада, и все четверо разом бросились к зданию РОВД. Чтобы обработать и перевязать ногу Гусейна, не было никаких медикаментов. Кто-то принес из соседнего дома двести граммов спирта и стали обрабатывать рану с торчащими в мышцах осколками гранаты.

– Теперь у меня ничего не болит, а осколки потом вытащим, – сказал после перевязки Гусейн и взялся за автомат. Липецкий ОМОН не мог связаться с РОВД ни по рации, ни по телефону, все каналы связи были перехвачены боевиками. Но омоновцам было необходимо скоординировать свои действия с РОВД.

Через огневую завесу прорвался в РОВД командир Липецкого ОМОНа Сергей Сковородин. Он рассказал, что их хирург Эдуард Белан, который, не зная ничего о боевиках, вышел на рассвете из здания, был схвачен боевиками и теперь находится у них в плену. В результате боя некоторые бойцы были ранены.

Договорились перебросить ОМОНовцев в здание РОВД. Муслим вывел своих снайперов, открыли массированный огонь и Сковородин скомандовал своим, чтобы те по одному прыгали в огород и оттуда ползком пробирались в здание милиции. Милиционеры открыли огонь в сторону мечети, где окопались боевики. У тех тоже заработали гранатометы, минометы и автоматы. Рации у боевиков были зарубежные, мощные, которые ловили все разговоры внутри и вне района. Федералы послали в помощь РОВД один танк и два БТРа, но их по дороге подбили и сожгли боевики еще на подступах к селу. Муслим связывался по рации со своими блокпостами, где тоже шли бои:

– Друзья мои, герои мои, прошу вас, без особой надобности не бросайтесь под пули бандитов, вы все мне нужны живыми!

Из Махачкалы прибыли подразделения МВД и ополченцы, но они не могли прорваться в центр села, где шли ожесточенные бои. Муслиму сообщили, что на телевышке идет бой. Там на шестерых милиционеров напала целая банда боевиков. Муслим просил ребят продержаться, пока он пришлет им помощь. Но послать туда кого-либо не представлялось возможным. Тут Муслим услышал по рации незнакомый голос:

– Товарищ майор, я командир Липецкого ОМОНа, из нас половина погибли, и я тяжело ранен, выходите на помощь к нам!

Муслим понял, что это провокация бандитов, вызывающих их на открытый бой и спросил:

– Как тебя зовут?

– Я в таком состоянии, что забыл даже имя свое.

– Держитесь, скоро бандитов уничтожат. К ним в тыл переброшены большие силы федералов, – ответил Муслим. Рация бандитов умолкла.

Муслим не знал ни тактику, ни стратегию ведения таких боев. Он окончил высшую школу милиции, где не обучали этому, и действовал, руководствуясь своей личной интуицией. Если бы он уступил первому порыву и вывел своих ребят на открытый бой, никого бы из них не было в живых, вместе с ним. Здесь был и его родной брат Залимхан, и другие родственники. “Что я скажу своим родителям и родителям всех ребят, которые находятся в здании РОВД, если по моей оплошности кто-то из них погибнет? Если даже я погибну, проклинать будут меня же за необдуманные действия, которые послужили гибели их сыновей”, – думал Муслим. Он знал, что от него лично, от его выдержки и смекалки будет зависеть судьба всех милиционеров, находящихся в осажденном здании РОВД.

Посоветоваться было не с кем. Тут он услышал по рации голос полковника Амжада Сулейманова, заместителя начальника Управления “Дагестанская граница” МВД нашей республики, опытного боевого командира, который прибыл из Махачкалы в штаб в Новокули. Муслим очень обрадовался ему. Амжад Омарович посоветовал приложить все усилия, чтобы помочь Липецкому ОМОНу и оставаться с ним на связи. Муслим объяснил, что у них боеприпасы на исходе. Чтобы организовать огневые завесы, нужны боеприпасы. Амжад Омарович сообщил, что боеприпасы были к ним отправлены, но до них они не дошли. Но в здании РОВД был свой запас боеприпасов. Но ключи от бронированной двери остались у работника, который не смог добраться до РОВД.

Милиционеры взорвали двери, и в их распоряжении оказалось немалое количество боеприпасов. Массированным огнем они стали подавлять огневые точки боевиков, чтобы ОМОНовцы смогли вырваться из окружения. Майор Амир Амиров пробрался к зданию Дома культуры и на себе стал выносить раненных. Уже было убито двое омоновцев. С восьми часов утра до девяти часов вечера новолакские милиционеры выводили ОМОНовцев из-под огня. Под градом пуль местные мужчины и женщины, не боясь быть убитыми, помогали вытаскивать раненых и убитых. Парень по имени Саша, проживающий по соседству с Домом культуры, вышел первым и помогал до последней секунды. Когда боевики ворвались в здание Дома культуры, там уже никого не оказалось. После этого разъяренные бандиты стали атаковать здание РОВД. Огнем снесли полкрыши, выбили все окна. Басаев лично обратился по рации к Муслиму:

– Командир, мы вам дадим коридор, только выходите сами, а русских сдайте нам!

– Мы не приучены предавать братьев! – ответил Муслим.

Население Новолакского оставляло свои дома, скот, магазины, люди брали детей и больных стариков и покидали село. В селе остались только мужчины-ополченцы, которые за день до этого получили оружие в РОВД. Муслиму сообщили, что на телевышке четверо милиционеров погибли, а двое оказались отрезанными боевиками и вернулись в село.

– Смерть героев подобна закату солнца! – сказал Муслим, и у него на лбу запылал гнев.

Уже второй раз обратился к нему Басаев по рации:

– Командир, мы вам даем возможность выйти с оружием, выходите сами, только оставьте русских!

Муслим выругался и ответил: “Они наши братья. Вы их получите только через наши трупы”!

Басаев замолк. Муслим, обходя свои позиции, второпях заглянул в кабинет, где лежали раненые ОМОНовцы. Один молодой, белокурый раненный обратился к нему:

– Командир, а вы нас здесь не бросите? Муслим сконфузился от неожиданного вопроса.

– А что, я так похож на предателя, – обратился он к парню, и в голове его пробежала мысль:

“Неужели они так плохо знают дагестанцев?”

– Мы вас не оставим, боевики получат вас только через наши трупы, – успокоил он парня.

Все еще шел бой. Боевики несли большие потери. Тела убитых боевиков лежали по улицам, в огородах, под деревьями. Их не успевали собирать.

Так закончился для Муслима день, в течение которого как будто пробежала вся его предыдущая жизнь. Командиру позвонил заместитель министра МВД республики Сергей Оленченко:

– Товарищ майор, какова ситуация, сколько вы сможете еще продержаться?

– Товарищ генерал, я не могу вам дать точного ответа, в течение пятнадцати часов мы ведем бой, у нас заканчиваются боеприпасы.

– Я приказываю вам оставить позиции и отступить!

– Куда отступать, товарищ генерал, мы окружены, и еще, я должен получить приказ министра Адильгерея Магомедтагирова.

– Я вам приказываю, а этого недостаточно?

– Простите, товарищ генерал, я должен получить приказ министра, в подчинении которого я нахожусь. Если бы мы могли так легко выйти отсюда, ни минуты не остались бы здесь.

– Сделайте все возможное и невозможное, вы начальник РОВД, вы за всех там в ответе!

Тут зашумела рация:

– Муслим Магомедович, это Амжад. Молодцы! Мы все знаем. Как вы освободили ОМОН, тоже знаем. Простите, что мы не можем вам помочь. Вы сделали самое главное. Теперь постарайтесь выбраться оттуда без потерь. Боеприпасы есть?

– Очень мало. Остались только гранаты, может, они нас выручат.

– Возле нас батальон войск, и боеприпасов у них достаточно, храбро воюют и ополченцы. Из Махачкалы приехал Артур Исрапилов с отрядом ополченцев. Ваш заместитель Гамзат Гамзатов тоже у нас. Он не смог пробиться к РОВД.

– Тогда помогите Исмаилу Ибрагимову. Он с восемнадцатью милиционерами находится недалеко от вас, в здании школы. Я не знаю, что с ними. На связь они не выходят. – Их мы вытащим, ты займись там своими. Решайте, как быть дальше. Я постараюсь связаться с министром МВД Магомедтагировым.

Муслим настоящий мужчина, закаленный, спокойный, храбрый. Он человек редкой доброты по отношению к друзьям и подчиненным и отчаянной прямоты и дерзости по отношению к ненавистным врагам. В течение дня он постоянно связывался со своими блокпостами, помогал им советами, и, когда кто-нибудь из них запаздывал выйти на связь, он места себе не находил. Еще утром он знал, что эта битва будет страшной, знал, что от него лично, от его выдержки будет зависеть многое. Сейчас они отрезаны от внешнего мира, кругом толпы озверелых бандитов и свист пуль. Здесь его бойцы с неимоверным трудом отвоевывали каждую минуту жизни. Он сумел превратить здание РОВД в цитадель, спас жизни всем, находящимся внутри. Дрались отважно и липецкие омоновцы. Как быть дальше? Зазвонила рация:

– Товарищ майор, это вы? – услышал Муслим голос министра Магомедтагирова. Да, я, товарищ генерал-майор, – обрадовался Муслим. Я не мог до вас дозвониться. Мы выполнили ваш приказ, освободили Липецкий ОМОН.

– Знаю, знаю, все знаю! Знаю, что и в данный момент вы под обстрелом. Я хочу, чтобы вы выбрались оттуда. Уничтожайте документацию РОВД и уходите.

– Несколько минут тому назад звонил генерал Оленченко, приказывал оставить позиции, но я ответил, что пока не получу ваш приказ, не могу исполнить его. Если я был не прав, простите.

– Ничего страшного. С целью сохранения жизни личного состава и Липецкого ОМОНа необходимо выбраться оттуда. Я не подсказываю и не приказываю, как это сделать, сами знаете. Я же здесь начеку, вам помогут федералы.

Муслим посмотрел на своих командиров: – Вы слышали, что говорит наш министр. Что будем делать? Советовался он со своими заместителями и начальником отделения ФСБ Мамати Гамзатовым.

– У нас есть раненные, как их вывезти? – спросил заместитель начальника РОВД.

– Раненных и павших надо вывезти. Я и не надеялся, что в этом жестоком и неравном бою хоть половина из нас останется в живых. Слава Аллаху, потери наши минимальны. Вы все сражались отважно, и Липецкий ОМОН тоже. Если мы сумеем вырваться из этого ада, никогда не забудем погибших на нашей земле, в этом бою. Недавно бандиты повторили свои условия, как я ответил, вы слышали. Они дали нам время подумать. Они уверены, что мы в капкане. Но если мы не выйдем с ними на связь в следующий раз, они снова откроют массированный огонь. И потому нам необходимо как можно быстрее вырваться отсюда. Если героических поступков десять, то девять из них хитрость и тактика. Мы должны их обмануть, – сказал Муслим. Мамати посмотрел на часы:

– Сейчас два часа ночи. В пять начнет рассветать. Если мы до этого останемся здесь, из нас никто в живых не останется.

– Я предлагаю раненных отправить через село на машинах на большой скорости, – сказал Муслим, – мы будем прикрывать их огнем. Пока боевики очнутся, они выедут из села. Я знаю тактику боевиков еще с той, буденновской войны. Они разведку пропускают, зная, что за ними выйдут все остальные. Наши машины они примут за разведку. А мы же разобьемся на две группы и уйдем отсюда: одни через ущелье, а другие в сторону Чечни, по той дороге, по которой пришли бандиты. Они за собой двери никогда не запирают, зная, что придется отступать по тому же пути. Большая часть боевиков пришла с западной стороны. И мы пойдем туда. Через Амжада Омаровича дадим команду федералам, чтобы те открыли массированный огонь в сторону боевиков. Это будет отвлекающий маневр.

– А там по дороге мы не встретим других боевиков, может нам с ними придется вести бой? – засомневались Сергей Николаевич и Мамати Бижиевич.

– Да, не исключено. Но у нас нет другого выхода.

Если кто знает другой выход, предложите. Как ты думаешь, Мамати Бижаевич?

– Что бы не случилось, нам придется принять план, предложенный Муслимом Магомедовичем. Дайте команду готовиться к вылазке, сообщите Амжаду Омаровичу, чтобы договорился с федералами:

– Подождите! На границе, возле Зандака, наших пятьдесят человек, двадцать пять солдат внутренних войск МВД и два БТРа. Нам нельзя их бросать, надо вытащить их оттуда. Как им сообщить? Звонить нельзя, перехватят. Думаю, надо послать гонцов, – сказал Муслим.

– Я пойду к ним, – предложил Абакар Абдурахманов.

Но тут сообщили, что из Чапаевки пришла группа ребят, спрашивают, чем нам помочь?

– Какие молодцы! – обрадовался Муслим, – как раз они-то нам и нужны. Давайте пошлем сначала двоих ребят на блокпост, а через минут пять еще двоих. Если одни не доберутся, то хоть другие смогут добраться.

Так и сделаем. Подростки обрадовались и пошли двумя группами. Через час милиционеры и солдаты с Чапаевского блокпоста и с двумя БТРами стремительно вырвались из окружения. Запоздавшие боевики открыли по ним огонь, но было уже поздно. Все пятьдесят человек с БТРами добрались до РОВД.

– Молодцы! С такими героями можно любого врага поставить на лопатки! – воскликнул Муслим и тут же позвонил Амжаду Омаровичу, чтобы федералы открыли огонь. На одном БТРе разместили раненных и погибших, а на другом охрану снайперов и автоматчиков. Оба БТРа на большой скорости отправились через центр села в сторону Хасавюрта. Боевики действительно их пропустили. Федералы открыли массированный огонь в сторону боевиков, и те подумали, что к ним прорвались федералы, и отошли метров на пятьсот в сторону от дороги. Когда они увидели, что кроме двух БТРов из РОВД никто не вышел, открыли огонь по машинам. Группа проскочила. Боевики тут же сожгли скирды соломы кругом, чтобы осветить местность, ожидая выхода из здания РОВД осажденных. Но из РОВД группа из пятнадцати человек пошла по ущелью, вдоль реки, в направлении Хасавюрта. Самая большая группа во главе с Муслимом спустилась в ущелье, ведущее в Чечню, на ту дорогу, по которой пришли сюда боевики.

Слышен был массированный огонь федералов. Муслим шел сзади, замыкая колонну. Тут у него зазвонила рация, он услышал голос Амжада Омаровича:

– Федералы открыли огонь по боевикам. А вы идите как можно быстрее. Пока для вас дорога свободна.

Впереди шли две группы по пять человек, за ними все остальные колонны по 60 и 70 человек – и омоновцы, и милиционеры, и солдаты внутренних войск с поста в Чапаевке. Поднимаясь по довольно крутому склону, Муслим тихо подозвал своих:

– Помогайте ОМОНовцам, они не знают местность, им будет трудно. Приятно было слышать канонаду федералов, отвлекающую боевиков, иначе бы они не смогли выйти из окружения без боя и без потерь.

Усталые, изможденные бойцы шли из последних сил. Они подошли к селу Зандак, дальше им нужно было идти по территории Казбековского района. Пришлось идти по бездорожью, по ямкам и кочкам. Так они прошли двадцать пять километров и вышли снова к границе Новолакского района. Было пять часов утра. Надо было добраться до Новокули, где располагался координационный штаб во главе с депутатом Народного Собрания республики Амучи Амутиновым, где находился их самый главный помощник Амжад Омарович Сулейманов. Не доходя до Новокули, на дороге перед ними остановилась легковая машина. Из нее вышел полковник ФСБ республики Саид Керимович Каммаев, давний знакомый Муслима по армейской службе в Грузии. Он пожал Муслиму руку и что-то говорил, но Муслим стоял молча, усталый, бледный и осунувшийся. Он не в состоянии был что-либо говорить или понимать. Все его бойцы тоже были в шоковом состоянии, все грязные, мокрые и смертельно усталые. Муслим посмотрел на часы. Прошли ровно сутки с того момента, как начался этот бой, из которого они не надеялись выйти живыми. В штабе они узнали, как жестоко обошлись боевики с хирургом Липецкого ОМОНа, попавшим в плен Эдуардом Беланом и с другими пленными. Почтили память мужественных бойцов. Командир Липецкого ОМОНа Сергей Николаевич подошел к Муслиму, пожал ему руку и сказал:

– Товарищ майор, спасибо вам, это ваша победа. Вы оказались великим стратегом и настоящим боевым командиром. Ваше мужество, смекалка и несгибаемая воля спасли нас всех. Мы вас не забудем никогда!

После встречи в штабе Муслим решил на несколько минут зайти к больной матери, что жила неподалеку. Когда он, грязный и исхудавший, вошел тихо в комнату, мать забыла о своей сломанной ноге, забыла о костылях и бросилась к сыну. Но нога ее подвела, она споткнулась, но Муслим успел ее подхватить.

– Сынок, как же ты исхудал за эти сутки, но, слава Аллаху, – живой! – прижалась она к нему в слезах.

Война еще не кончилась. Отряд Муслима слился с силами федеральных войск и ополченцев. Еще неделю будут они вести ожесточенные бои с бандитами до их уничтожения и выдворения из Новолакского района.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.