1.3. О чем писали Фадей Воланский и Егор Иванович Классен
1.3. О чем писали Фадей Воланский и Егор Иванович Классен
Выше мы подробно рассказывали о книге Орбини. Как мы видели, Орбини, в основном, пользовался уже утраченными письменными источниками, не дошедшими до нашего времени. Обратимся теперь к СОВСЕМ ДРУГИМ ИССЛЕДОВАНИЯМ, опирающимся, в частности, на многочисленные АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ, обнаруженные в Западной Европе в XIX веке. Многие из них существуют и сегодня и доступны для исследования. Оказывается, они хорошо дополняют и подтверждают выводы Орбини. Кроме того, они прекрасно укладываются в нашу общую реконструкцию всемирной истории.
Прежде всего обратимся к работам следующего малоизвестного сегодня автора XIX века.
Классен Егор Иванович (1795–1862) — российский дворянин, по происхождению немец. Русский подданный с 1836 года [388], с. 3. В 1831 году стал попечителем Московской практической коммерческой академии. В 1826 году входил в Комиссию по коронации Николая I [388], с. 3. Доктор философии и магистр изящных наук, статский советник [388], с. 109.
Е.И. Классен перевел на русский язык и издал интереснейший труд польского профессора-языковеда XIX века Фадея Воланского под названием «Описание памятников, объясняющих славяно-русскую историю». Классен снабдил перевод развернутым предисловием и комментариями, где четко высказал точку зрения, уже знакомую нам по труду Мавро Орбини. Все это Классен собрал в виде книги «Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и славяно-руссов до-рюриковского времени в особенности с легким очерком ИСТОРИИ РУССОВ ДО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА», рис. 54. Книга была отпечатана типографией Московского университета в 1854 году [388]. Мы отсылаем интересующегося читателя к этой замечательной книге, поскольку сегодня она доступна в репринтных переизданиях, см., например, [388].
Рис. 54. Титульный лист книги Е.И. Классена 1854 года.
Классен приходит примерно те же выводам, что и Орбини, хотя, судя по всему, с книгой Орбини знаком не был. Общий подход Классена и Воланского совершенно другой, чем у Орбини. Они основывают свои выводы не на работах старых авторов, а на данных археологии и на расшифровках древних надписей. Приведем для примера несколько высказываний Классена.
Классен пишет: «Факты, служащие основанием для созиждения древнейшей Русской истории, долго лежали под спудом неразобранные… Между тем история древнейшей славянской Руси так богата фактами, что везде находятся ее следы, вплетшиеся в быт ВСЕХ НАРОДОВ ЕВРОПЕЙСКИХ» [388], с, 80.
Классен, будучи по происхождению немцем, ответственно заявляет, что некоторые германские историки искренне пытались заниматься русской историей, но оказались к этому плохо подготовленными, поскольку недостаточно знали славянские языки [388], с. 8. В то же время, говоря о признанных основателях русской истории — немцах, работавших в России в XVIII веке, Классен отзывается о них КРАЙНЕ ОТРИЦАТЕЛЬНО.
Он прямо говорит о них следующее: «К этим НЕДОБРОСОВЕСТНЫМ ЛИЦАМ принадлежат: Байер, Миллер, Шлецер, Гебгарди, Паррот, Галлинг, Георги и целая фаланга их последователей. Они все русское, характеристическое усвоили своему племени и даже покушались отнять у Славяно-Руссов не только их славу, величие, могущество, богатство, промышленность, торговлю и все добрые качества сердца, но даже и племенное имя их — имя Руссов, известное исстари как Славянское, не только всем племенам Азийским, но и Израильтянам, со времени пришествия их в обетованную землю. И у них Руссы стоят во главе не только Римлян, но и древних Греков — как их прародители…
Мы знаем, что ИСТОРИЯ НЕ ДОЛЖНА БЫТЬ ПАНЕГИРИКОМ, но не дозволим же им ОБРАЩАТЬ РУССКУЮ ИСТОРИЮ В САТИРУ» [388], с. 8–9.
Классен совершенно справедливо продолжает: «К сожалению, должно сказать, что и некоторые СЛАВЯНСКИЕ писатели, как Карамзин, Добровский и другие — ведомо или неведомо — но не совершенно чужды этого греха. Но, может быть, эти ученые боялись идти против тогдашних мнимых авторитетов. — Не говорим о некоторых новейших русских историках; пусть они — положа руку на сердце — сами скажут, отчего стараются развивать систему Шлецера и клеймить древних Славян…
Но, к счастью, имеем мы двоякого рода источники к воссозданию древнего славянского мира: это летописи и памятники, которые говорят совершенно против них. Эти источники нужно сперва уничтожить, дабы дать возможность ПРОВОЗГЛАШАТЬ ДЕРЗКУЮ ЛОЖЬ» [388], с. 48.
Классен говорит далее: «Славяноруссы, как народ, ранее Римлян и Греков образованный, оставили по себе во всех частях старого света множество памятников, свидетельствующих о их там пребывании и о древнейшей письменности, искусствах и просвещении. Памятники пребудут навсегда неоспоримыми доказательствами; они говорят нам о действиях наших предков на языке, нам родном, составляющем прототип всех славянских наречий» [388], с. 11.
Речь идет о многочисленных археологических памятниках, которые время от времени обнаруживаются в Европе, Азии и Африке во время раскопок, и надписи на которых западноевропейские ученые прочитать не в состоянии.
Фадей Воланский писал: «Ученые претыкались на эти памятники и напрасно трудились до нашего времени разбором их надписей по алфавитам греческому и латинскому, и видя неприложимость таковых, напрасно искали ключа в еврейском языке, потому что таинственный этот ключ ко всем неразгаданным надписям находится ТОЛЬКО В СЛАВЯНСКОМ первобытном языке… Как далеко простиралось в древние времена жительство СЛАВЯН В АФРИКЕ, пусть докажут СЛАВЯНСКИЕ НАДПИСИ НА КАМНЯХ Нумидии, Карфагена и Египта» [388], с. 73–74.
Подробнее об интереснейших исследованиях Фадея Вола некого мы расскажем ниже. Сегодня эти работы полностью замолчаны историками. Более того, на эту тему публикуются ПАРОДИИ под нарочито «учеными» названиями. Мы имеем в виду, в частности, книгу Г.С. Гриневича, «Праславянская письменность. Результаты дешифровки», М., 1993, изданную в серии «Энциклопедия русской мысли» издательством «Общественная польза», а также книги В.А. Чудинова. Подобные пародии имеют своей целью опорочить важные научные открытия Ф. Воланского, А.Д. Черткова и других серьезных ученых, расшифровавших на основе славянского языка многие древние археологические надписи Европы, Азии и Африки. Подчеркнем, что эти надписи, несмотря на многолетние усилия специалистов, так и не поддались расшифровке на основе других, неславянских языков.
Судьба Фадея Воланского была непростой. Ему не могли простить честных научных исследований по истории славян в Западной Европе. Из книг Воланского складывали костры — вполне в духе реформаторских погромов XVI–XVII веков. Более того, пытались уничтожить и самого ученого. Сообщается следующее: «Мы не можем обойти молчанием подвиг профессора Варшавского университета Фаддея Воланского. Это он разыскал и обнаружил в 1847 г. „Песнь о побиении иудейской Хазарии Светославом Хоробре“… ИЕЗУИТЫ СЛОЖИЛИ КОСТЕР… ИЗ ЕГО КНИГ… Таковы были иезуиты в Польше в 1847 г.» [496], с. 277–278. Однако царь Николай I наложил запрет на казнь Фадея Воланского. Хотя фанатики требовали именно этого.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.