18 сентября

18 сентября

Залита солнцем, освежена осенним ветром с моря большая, красивая, оживленная Барселона.

Сегодня широкие проспекты запружены толпами народа, расцвечены пестротой знамен. Синие вымпелы с белыми звездами – это «каталонская левая»; красно-черные флаги реют над колоннами анархистов; социалистические профсоюзы и коммунисты идут под красным знаменем с серпом и молотом. Над всеми преобладают оранжевые полотна с красными полосами – официальный флаг Каталонии; рядом с ним на правительственных зданиях водружен флаг Испанской республики.

С оркестрами и песнями сотни тысяч демонстрантов медленно движутся через площадь, мимо памятника Рафаэлю Казанове, каталонскому патриоту, расстрелянному одиннадцатого сентября 1714 года. Этот день, памятный день героического восстания каталонского народа против мадридского великодержавия, отмечается каждый год все торжественнее и значительнее.

Президент Компанис поднимается на трибуну. Его встречают овациями. Он говорит о врагах и друзьях каталонской независимости.

– Люди, которые всегда преследовали и душили каталонских патриотов, – это те же, что начали мятеж в Испании и наводнили ее иностранными войсками. Те, кто запрещал каталонскую речь, теперь заставляют испанский народ повиноваться военной команде на иностранных языках. Они по-своему логичны: кто ненавидит свободу человека, тот презирает права и свободы целых народов… Республика признала каталонскую автономию, и сегодня, сплотившись вокруг республики, все народы полуострова в рядах единой армии борются за духовную и территориальную независимость республиканской Испании.

Компанис говорит – и его прерывают овациями – о великих усилиях, которые должен сделать каталонский народ в настоящей войне, о решающих усилиях, от которых зависит победа. Он говорит о пораженцах, от которых надо очистить тыл, – фашистах и реакционерах, которые, еще уцелев в республиканской Каталонии, перекрасились, замаскировались и потихоньку сеют панику, недовольство, провокации.

– Берегитесь, господа! Не думайте, что мы забыли ваши фашистские физиономии. Мы опознаем и обезвредим вас. Ваше время прошло. Оно навсегда кончилось в исторических боях восемнадцатого июля тридцать шестого года. Мы стоим на страже и всеми силами каталонского народа преградим путь попыткам реакции.

Ему отвечает гром аплодисментов площади и всех слушающих на улицах речь по радио. Женщины машут платками, мужчины бросают в воздух шляпы и береты. Каталонцы поддерживают своего президента. У Барселоны уверенный, радостный, гордый, хотя и чересчур уж беззаботный вид.

С надеждой испанский народ смотрит на Каталонию. По мере того как сжималась территория обороняющейся антифашистской Испании, удельный вес в ней Каталонии, и без того очень большой, все увеличивался.

Сейчас Каталония – это более чем треть всей свободной республиканской территории. Ее фабрично-заводская промышленность – это две трети всей промышленности, оставшейся в руках республики. Здесь живут две трети всего не задавленного фашистами испанского пролетариата, среди них – восемьдесят пять тысяч металлистов, более четверти миллиона текстильщиков, десятки тысяч транспортников, деревообделочников, кожевенников, химиков.

Каталония имеет мощное сельское хозяйство с экспортным уклоном: миндаль, орехи, лучшие сорта оливкового масла, фрукты, вино, пробка. Здесь есть минеральные богатства: калий, цинк, олово, немного угля.

Здесь большое портовое хозяйство, с барселонским портом мирового значения. Здесь проходят три большие железнодорожные линии. Только через Каталонию республиканская Испания связана сейчас по суше с внешним миром. Короче говоря: Каталония может обеспечить войну в техническом, финансовом и политико-географическом отношении.

Еще короче и прямее говоря: Каталония может спасти от фашизма республику и себя. Может и погубить и республику, и себя.

Я ищу ответа на жгучий вопрос. Брожу по улицам, по роскошным проспектам и авеню, по тесным переулкам и тупикам громадного, чудесного по красоте города. Смотрю в лица молодежи – что она готова дать, что может дать войне?

Немало каталонской молодежи ушло на фронт. Мы ее видели под Сарагосой, под Уэской и под Мадридом. Конечно, Каталония даст республике и больше бойцов, как и другие части Испании. Людей хватает, – было бы чем их вооружить, было бы кому их хорошо обучить.

Но ведь и до ухода на фронт еще здесь, в тылу, все эти миллионы работоспособных людей могут помочь в борьбе. Каждая пара рук полезна победе. В Барселоне даже в будние дни трудно протолкаться через толпы гуляющих людей. Они на бульварах, за столиками кафе или просто сидят на стульях у входа в дом.

Хоть это и обидно, но надо сказать: во время мировой империалистической войны каталонская промышленность производила для Франции в несколько раз больше, чем производит сейчас для своей же республиканской Испании.

Тогда день и ночь работали станки и люди. Поезда нескончаемой чередой ходили через границу, на север. Завод «Испана-Суиза» поставлял авиационные моторы почти для половины французского воздушного флота. В Барселоне производили пулеметы, минометы, винтовки, патроны, снаряды, военно-инженерное оборудование. Превосходные каталонские обувные и швейные фабрики забросили работу на шикарные магазины, они круглые сутки шили и строчили солдатские сапоги, обмундирование, теплое белье, фуражки, сумки. Развернулось много новых мастерских, к ним привлекли женщин, стариков, подростков – вся Каталония стояла у станков.

И при этом она вовсе не так процветала, трудности военной Европы захлестывали и ее. Не хватало продовольствия, стояли очереди за хлебом, за молоком, за углем… Жесткая рука интендантства французской армии вместе с подрядчиками-предпринимателями смогла заставить машины вертеться непрерывно.

Сейчас каталонская промышленность не работает и на половину своей мощности. То, что она производит, далеко не всегда нужно армии. До сих пор из литейных выходит мебель для театральных фойе и детские кроватки из нержавеющей стали. Невероятно, но факт: еще недавно испанское военное министерство закупало за границей материю хаки и башмаки для республиканской армии.

Повинны ли в этом рабочие?

Нисколько. Каталонский рабочий класс приносит и готов приносить дальше все жертвы для освободительной войны против фашизма. Не его вина, если в промышленности до сих пор не наведен порядок.

Декрет о военизации и национализации важнейших, решающих отраслей промышленности, одобренный всеми ведомствами, партиями и организациями, до сих пор официально не принят правительством. В Барселоне и сейчас взаимно препираются две правительственные комиссии – одна местная, другая из Валенсии, – созданные для регулирования военного производства.

На предприятиях хозяйничают заводские «комитеты», хозяйничают как кому вздумается, иногда превращаясь в худшего вида предпринимателей, притом предпринимателей бестолковых, с левацкой «революционной» фразеологией. Уравниловка в заработной плате принимает иногда издевательский характер. Чернорабочий без всякой квалификации получает в день 18 песет, высококвалифицированный металлист на авиационном заводе – 18 песет 25 сантимов, инженер на том же заводе – 19 песет. Против этого ведут борьбу сознательные рабочие, профсоюзные и политические круги. Объединенная Социалистическая партия внесла в правительство проект декрета о прогрессивной сдельной заработной плате. Но этот вопрос все решается и решается без конца.

Производственная дисциплина на заводах очень низка. Демагоги используют каждый повод для организованного прогула. Вот, например, сегодня демонстрация, несмотря на протесты Объединенной Социалистической партии, была назначена не на послеобеденное время, а на девять часов утра. Сегодня Барселона не работает по случаю демонстрации, завтра не будет работать по случаю воскресенья, а послезавтра – до обеда, по случаю понедельника. Итого – два с половиной нерабочих дня в разгар войны, в момент, когда половина Испании захвачена врагом.

В Барселоне сейчас гораздо голоднее, чем в Валенсии, Аликанте, Альбасете. В центре плодороднейшей сельскохозяйственной области, рядом с богатым зерном Арагоном, на берегу моря, не оказалось в достаточном количестве ни хлеба, ни овощей, ни рыбы, ни сахара. Газеты ведут по этому поводу полемику, городские власти дают длинные разъяснения. Они ссылаются на отсутствие валюты для продовольственных закупок, на отсутствие пароходов для перевозки. В самом деле, одна из бесчисленных комиссий по регулированию наложила запрет на вывоз ценнейших каталонских экспортных товаров, объявив, что сама организует этот вывоз. Лежат без движения огромные товарные запасы экспортного миндаля, орехов, масел, пробки, цинка, олова, калия. И в то же время частные купцы, как-то довозя те же товары до Валенсии, до Аликанте, отправляют их за границу и выручают валюту.

Компанис в своей речи не зря говорил о пораженцах. Он не выдумал их. Они раздувают неуспехи и недостатки, пророчат победу фашистов, твердят о том, что у Каталонии есть свои сепаратные, каталонские интересы. В буржуазных кварталах Барселоны, хотя она и дальше всех стоит от фронта, гораздо чаще увидишь враждебные лица, услышишь жалобы по поводу войны или просто злобные восклицания.

Каталонское правительство нынешнего состава решительно борется с пораженцами и сепаратистами, карает спекулянтов, дезорганизаторов производства, саботажников, вредителей, шпионов. Оно достигло за последние месяцы немалых успехов: все-таки сегодня заводы несравнимо более похожи на военные, чем в мае. Но и в работе правительства все же масса благодушия, доверчивости, возни с мелочами.

Среди политических, партийных, профсоюзных организаций сейчас снова усилились элементы взаимного понимания, тяга к единству, к сплочению перед общим врагом. Стало меньше дрязг, конфликтов по пустякам, полемики ради полемики, стало больше серьезности и ответственности. К этому принуждает серьезная, решающая обстановка. Этого требуют широкие массы, которые непреклонно хотят бороться до последней капли крови со своим смертельным врагом – фашизмом – и которым нужны для этого две вещи: единство и организация…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.