8 сентября

8 сентября

Глава испанского правительства и военный министр республики Франсиско Ларго Кабальеро в одиннадцать часов тридцать минут принял представителя московской газеты «Правда». Беседа происходила в здании министерства и длилась двадцать минут.

Все залы бельэтажа теперь очищены от лишних людей и почти пустынны. Курьеры стоят у дверей и задерживают приходящих. Посетители тихо ожидают на диванах и перелистывают военные ежегодники 1887 года. Старичок в пенсне, из типа старых социал-демократических функционеров, долго мучился, записывая трудное русское имя на анкетный листок. Этого старичка я видел в прихожей Всеобщего рабочего союза, но теперь он в черном пиджаке и с официальной повязкой на рукаве. Когда надоело с ним возиться, я оставил его на полуслове и перешел на другой конец громадной приемной. Шикарный офицер с аксельбантами, с навощенным пробором, поклонившись, сразу пропустил в кабинет – свидание было условлено по телефону.

Кабальеро, уже не в милицейском моно, а в хорошо сшитом штатском костюме, чисто выбритый, прямой и строгий, сидит за столом. Он молчит нескончаемо долго и холодно, пока с ним не заговорят.

Услышав поздравления, кивает головой и опять молчит. Наконец выговаривает несколько слов. Просит извинить его – сейчас он не может повторить со мной беседы в таком же роде, какая у нас была двадцать седьмого августа. Тогда он был свободный человек, теперь он лицо, связанное своим постом. Он вообще ни с кем сейчас не беседует на политические темы. Для бесед на политические темы существует совет министров. Он делает особое исключение – только для «Правды».

– Понятно. Спасибо.

Но он просит не злоупотреблять этим исключением.

– Понятно. Что представляет собой ваше правительство?

– Это правительство Народного фронта.

– Понятно. Его база?

– Мое правительство представляет всех объединенных в профсоюзы трудящихся испанцев и – все силы народа, собранные в единый кулак для защиты страны от противозаконного мятежа. Конечно, у республиканцев, у социалистов, у коммунистов, у анархистов есть свои взгляды на дальнейшее социальное развитие Испании, разные теории, разные практические проекты.

Есть они и у меня. Но я молчу о них. Сейчас все разногласия отложены. Мы составляем единый организм, у нас одна цель – разгромить фашизм. Все объединено в правительстве.

– Понятно. Что делается новым правительством для создания перелома в военных действиях?

– Моя первая задача – обеспечить полное единство командования и власти. Сейчас руководство всеми вооруженными силами республики сосредоточивается в руках военного министра.

– Включая Каталонию?

– Включая Каталонию.

– Понятно.

– У нас создан новый генеральный штаб из толковых, квалифицированных и знающих свое дело офицеров.

– Фамилия начальника штаба?

– Фамилии неинтересны. Авторитет и влияние генерального штаба на ход операций растут с каждым днем. Но полностью эта проблема будет решена только тогда, когда мы установим на каждом фронте и секторе начальников, прямо и непосредственно – подчиненных мне и генеральному штабу. Я также запретил военным начальникам разбалтывать служебные тайны. Я приказал цензуре прекратить безграмотную болтовню испанской прессы, которая раскрывает все подробности операций.

– Понятно. Характер армии, её структура?

– Военное министерство поручило генеральному штабу разработать во всех деталях и провести полный, всеобъемлющий план построения регулярной республиканской армии, с установлением точных контингентов и численных норм. Будут проверены отряды милиции, прежде всего под углом зрения вооружения и финансов. Мы получаем огромные заявки на оружие и на выплату жалованья бойцам. Составляются огромные суммы. Казна не бездонная бочка, у нас есть бюджет, план и отчетность.

– Попятно. Как будет разрешаться вопрос о командовании милиционными частями при вхождении их в регулярную армию? Сохранят ли они своих выборных командиров?

– Это будет зависеть от военного министерства. Еще вопрос, войдут ли милиционные части в состав армии.

– Значит, возможно еще параллельное существование двух систем войск?!

– Это решит военное министерство.

– Предстоит ли политическим делегатам остаться в частях? Возможно ли оформление комиссаров как постоянного института?

– Это решит военное министерство.

– Возможна ли в ближайшее время мобилизация призывных возрастов?

– Сожалею, но по военным вопросам пока больше ничего определенного не могу оказать.

– Меня интересует состояние транспорта.

– Я занимаюсь сейчас только военными делами. Но министр путей сообщения, вероятно, охотно…

– Понятно. Благодарю вас.

Подозвав офицера, он углубился в карту Эстремадуры. Но мне далеко не столь все понятно. Кто это – Клемансо или Горемыкин?

В приемной старичок с повязкой шикает на делегацию со знаменами, пришедшую приветствовать главу правительства:

– Тише, говорю вам! Товарищ Ларго Кабальеро принимает только по записи! Здесь не принимает. Идите во Всеобщий рабочий союз, там есть специальный прием для товарищей, желающих передать приветствие товарищу Ларго Кабальеро. Здесь военное министерство, здесь нельзя шуметь.

Этажом ниже все-таки шумят. Здесь та же толчея, та же суматоха, то же столпотворение, что и раньше.