Особенности этнических изменений на Балканах в ХХ в

Особенности этнических изменений на Балканах в ХХ в

Говоря об этнических изменениях на Балканах, нужно отметить два момента. Во-первых, следует напомнить известный факт, что существуют два взгляда на нацию. Первый – политическая, гражданская нация, когда это понятие связывается прежде всего с государством, и второй – этническая нация, где на первый план выходит этнокультурная близость. И этот второй подход, в отличие от Западной Европы, доминирует в ментальности восточноевропейцев. Не случайно на востоке Европы провалились все попытки сформировать гражданские нации. Безрезультатно окончилось конструирование «сложных этносов», создание югославов, чехословаков, «новой исторической общности – советского народа». Наоборот, на Балканах в ХХ в. выделились новые этносы – македонцы, боснийцы, черногорцы.

Во-вторых, в XIX в. для многих балканских народов изгнание со своей территории инородцев (этнические чистки, как сказали бы мы сегодня) являлось одним из важных механизмов обретения независимости. Мы уже упоминали о высылке с территории Сербии турок еще даже до обретения сербами полной независимости. В балканской истории изгнание соседей отнюдь не было исключением. Этническая чересполосица провоцировала насильственные перемещения больших групп населения при воссоздании национальных государств и их расширении до трактуемых часто весьма произвольно этнически обусловленных границ.

Этот процесс национального разграничения, в отличие от Западной Европы, на Балканах не был никогда полностью завершен. Решающую роль в этом, в воспроизводстве межэтнической напряженности, сыграло постоянное вмешательство великих держав. Во многом именно из-за этого в регионе остается огромное количество территориальных споров.

Все это не могло не сказаться на многочисленных этнических изменениях на Балканах в ХХ в. В начале столетия этнические перемещения были связаны прежде всего с двумя Балканскими войнами. Первая война, в 1912–1913 гг., оказалась своего рода финальной «реконкистой», выдавливанием Турции и турецкого населения обратно в Азию, вторая, в 1913 г., – межсоюзнической, дележом трофеев. Считается, что эти войны привели к насильственному перемещению более полумиллиона человек. Затем были балканские фронты Первой мировой войны, распад Османской и Австро-Венгерской империй, образование на их месте новых национальных государств как реализация модного тогда лозунга о праве наций на самоопределение.

В то же время Версальская система договоров, основанная на этом праве, не привела к ликвидации множества национальных противоречий. Новые границы снимали ряд старых противоречий, но порождали новые. При этом все балканские страны оставались многонациональными.

Для смягчения национальных противоречий был, как известно, проведен обмен населением в приграничных районах. Образцом стал турецко-болгарский договор 1913 г. Были подписаны два двусторонних договора – греко-болгарская (Нейи, 1919 г.) и греко-турецкая (Лозанна, 1923 г.) конвенции[209]. Во втором случае обмен населением произошел в связи с греко-турецкой войной 1919–1922 гг. и поражением в ней Греции. Обмен населением затронул тогда почти 2 млн. человек (1,5 млн. греков и 400 тыс. мусульман). Переселение греков, проживавших в Малой Азии и Восточной Фракии, вошло в греческую историографию под названием «Малоазиатской катастрофы».

Накануне и во время Второй мировой войны политику принудительного переселения на Балканах проводили главным образом союзники Германии. Так, в 1940 г., после включения в состав Болгарии Добруджи, Македонии и Западной Фракии (ранее входивших в состав Румынии, Югославии и Греции), болгарские власти выселили около 100 тыс. румын, 300 тыс. сербов и 100 тыс. греков, переселив на их место 125 тыс. болгар. В 1943–1944 гг. новые договоры об обменах населением заключили между собой Румыния, Венгрия и Болгария: суммарное число затронутых этими переселениями людей составило более полумиллиона человек[210].

На территории так называемого Независимого государства Хорватии было убито 500 тыс. сербов, 80 тыс. цыган, более 20 тыс. евреев и несколько тысяч людей других национальностей[211]. Именно после этой резни в некоторых районах Хорватии и Боснии и Герцеговины сербское население из большинства превратилось в меньшинство. Около 10 тыс. сербов было истреблено албанцами в Косово и Метохии, 100 тыс. албанцев переселилось туда из Албании и примерно такое же количество сербов бежало из этого края в Сербию[212].

Трагедия европейского еврейства существенно изменила этническую картину всего европейского континента, но особенно его восточной части, включая Балканы. В Восточной Европе доля еврейского населения сократилась после войны до 0,9 %. В Венгрии осталось всего 1,5 % евреев, в Болгарии – 10 %. Относительно благоприятнее сложилась судьба евреев в Румынии, где уцелело 57 % еврейского населения[213]. Но потом и из Румынии начался отток евреев. И если до войны в этой стране было 750 тысяч евреев, то в начале XXI в. их осталось менее десяти тысяч[214].

Не стала исключением и Россия. Как известно, к концу XIX в. в Российской империи существовала самая большая еврейская община мира. Сегодня же в России осталось немногим более 200 тыс. евреев. Фактически это означает конец того многогранного явления русско-еврейского симбиоза, которое А.И. Солженицын назвал «Двести лет вместе».

Самые крупные этнические чистки предстояло испытать по завершении войны немцам, проживавшим на территории стран Центральной и Юго-Восточной Европы[215]. Немецкое население сначала бежало с отступающей армией, а затем в течение нескольких лет было насильственно выселено из своих домов в Польше, Чехословакии и других странах. Из депортированных немцев, преимущественно женщин, стариков и детей, далеко не все сумели добраться до Германии живыми. В Восточной Европе фактически исчезла более чем 10-миллионная довоенная немецкая диаспора. В силу массовости и большого влияния на этническую картину послевоенной Восточной Европы процесс бегства и депортации немецкого населения получил название «немецкого исхода».

Этот процесс «немецкого исхода» затронул и Балканы, в частности Югославию. Еще в ноябре 1944 г. новая коммунистическая власть постановила лишить гражданства все немецкое население. Это решение затронуло сотни тысяч человек. Из полумиллионной немецкой диаспоры довоенной Югославии по переписи 1948 г. в стране осталось не более 55 тыс. человек[216].

В Воеводине (Сербия) до Второй мировой войны было около 500 тыс. немцев. По переписи же 2002 г. в этом крае оставалось около 3 тыс. немцев, а во всей Сербии их было менее 4 тыс. Одновременно в ту же Воеводину в рамках так называемой аграрной реформы и колонизации на опустевшие и конфискованные земли было переселено более 40 тыс. семей из Боснии, Черногории, Македонии, Хорватии, других республик[217]. Еще около 28 тыс. немцев проживало до войны в Словении. Они также практически полностью были высланы. Из Хорватии, в основном из Славонии, было изгнано около 90 тыс. немцев. В Славонию в рамках программы колонизации также переселялись жители из других регионов Югославии[218].

Исключение в первые послевоенные годы составила Румыния, где осталось три четверти немецкого населения[219]. Немцы стали покидать эту страну позже, уже во время правления Н. Чаушеску.

Пострадали и союзники немцев. В 1944–1948 гг. около 170 тыс. венгров были переселены в Венгрию из Словакии, Югославии и Закарпатской Украины. Происходили встречные перемещения венгерского и румынского населения. С обеих сторон было перемещено 425 тыс. человек. Тогда же около 140 тыс. итальянцев были высланы из Хорватии в Италию, а около 120 тыс. болгар – из Македонии и Греции в Болгарию. (До 1951 г. происходил встречный процесс отъезда турок из Болгарии в Турцию, который затронул более 180 тыс. человек[220].)

Фактически везде в Восточной Европе происходили попытки создания монолитных в этническом отношении государств. Отношение к национальным меньшинствам было подспудно подорвано гитлеровской Германией, которая в предыдущий период активно разыгрывала карту своего меньшинства в ряде сопредельных стран. К тому же в сложившихся после войны условиях «в международном сообществе стало преобладать мнение о целесообразности защиты не коллективных, а индивидуальных прав представителей национальных меньшинств. Считалось, что соблюдение всеобщих прав человека повсюду гарантирует одинаковую правовую защиту для всех, в том числе и малых этнических групп… Так или иначе… в регионе многие отделенные от основной части своей нации этнические общности долгое время были лишены коллективных прав»[221].

В послевоенное время пример попыток изменения этнического состава страны дает, в частности, живковская Болгария, когда в конце 1984 – начале 1985 гг. более 850 тыс. болгарских граждан в результате административного давления были вынуждены сменить свои мусульманские имена на болгарские[222]. Такое искусственное превращение турок и потурченцев в болгар привело к тому, что в 1989 г. около 300 тыс. болгарских турок покинуло страну и перебралось в Турцию. Их было бы еще больше, если бы Турция не закрыла границу[223].

Характерно, что в своих мемуарах Т. Живков не только оправдывал проводившийся им курс, но и критиковал своих предшественников Г. Димитрова и В. Червенкова. Получив, по его словам, в наследство проблемы, связанные с турками, болгарами-мусульманами и цыганами, они не только не нашли решения этих поблеем, но их усугубили. Они осуществляли «“абсурдную политику” формирования многонациональной Болгарии, что углубляло разделение ее народа и по религиозным признакам, и по образу жизни»[224].

С середины XIX и до середины ХХ в. решение балканских межэтнических проблем часто виделось в создании более крупных многонациональных государств, поглощавших внутри себя не только разные народы, но и их территориальные споры. Самый яркий пример дает Югославия, нереализованными остались многочисленные планы Балканской или Дунайской федераций. Однако в конце ХХ в. тенденция оказалась диаметрально противоположной. Для решения национальных противоречий многонациональных государств их начали делить.

Напомним, что распад и развал Югославии сопровождался чередой межэтнических гражданских войн, в результате которых этническая карта бывшей Югославии была полностью изменена. Сказались, конечно, многотысячные человеческие жертвы, ведь в одной только боснийской войне погибло около 100 тыс. человек[225]. Однако к полному «переформатированию» этнического пространства бывшей Югославии привели больше всего этнические чистки.

В этнических чистках обвинялись преимущественно сербы, но в итоге именно они, как проигравшая сторона, пострадали от них больше других. Как это всегда и бывает, проигравшие войну платили за общие грехи.

Этнические перемещения, которые произошли на территории бывшей Югославии во время югославского кризиса, в целом достаточно хорошо известны. Вместе с тем до сих пор существуют большие расхождения в цифрах беженцев и вынужденных переселенцев.

В Словении, ставшей фактически моноэтнической еще после Второй мировой войны, после высылки немцев и итальянцев, особых этнических проблем не было. Разве что можно вспомнить, что после получения этой югославской республикой независимости права проживать в ней лишились около 25 тыс. человек, главным образом сербы[226].

В Хорватии ко времени распада Югославии было примерно 11,5 % сербов. Во время хорватской войны (1991–1995 гг.) хорваты изгонялись из тех мест, которые контролировались хорватскими (краинскими) сербами, а сербы – из остальной части Хорватии. По некоторым данным, всего в Хорватии было 330 тыс. хорватов, изгнанных из сербского государственного образования – Республики Сербская Краина. Из них только из Вуковара – 23 тыс. В 19911992 гг. было также зарегистрировано 350 хорватов, изгнанных из Воеводины, то есть из Сербии. В то же время по переписи 2001 г. по сравнению с переписью 1991 г. в Хорватии не стало 380 тыс. сербов[227]. Масштабы этнических чисток оказались сопоставимы, только хорваты смогли вернуться в свои дома, а проигравшие войну сербы – нет.

Война в Хорватии закончилась в результате двух военных операций хорватских войск весной и летом 1995 г… Вначале удар был нанесен по Западной Славонии, когда, как считается, около 20 тыс. сербов бежало через мост на пограничной Саве в сербскую часть Боснии и Герцеговины. Два месяца спустя началось решающее наступление на Сербскую Краину. Отступление ее войск по всему фронту сопровождалось бегством гражданского сербского населения (до 200 тыс. человек) в Боснию и Югославию[228]. Республика Сербская Краина перестала существовать. А Хорватия превратилась по существу в моноэтническое государство, в котором осталось не более 4 % жителей, принадлежавших к национальным меньшинствам[229]. Впервые за 300 и более лет в Хорватии не осталось территорий с компактным проживанием сербов. В дальнейшем кое-кто из сербов вернулся, но этот процесс нельзя назвать массовым.

Еще большие последствия для этнических перемен имела война, разразившаяся в Боснии и Герцеговине (1992–1995 гг.), где сербы составляли примерно 32 % населения, хорваты – 17 % и боснийские мусульмане (боснийцы, бошняки) – 44 %. В ходе войны из 4,5 млн. жителей этой довоенной югославской республики более 2 млн. покинули свои дома. Из восточной части Боснии было изгнано около 800 тыс. боснийских мусульман, из ее западной и центральной части – около 600 тыс. сербов и из той же центральной части – около 300 тыс. хорватов.

Примерно половина беженцев покинула Боснию. Другая половина – переселилась на территории, контролировавшиеся соотечественниками. К сербским жителям Республики Сербской добавилось еще и около 100 тыс. сербов из Хорватии. Фактически в сегодняшней Боснии и Герцеговине и Республика Сербская, и обе части боснийско-хорватской федерации – Федерации БиГ стали национально однородными. Сразу после войны в Республике Сербской представителей несербской национальности оставалось не более 10 %. Бошняки на контролируемых ими землях составляли 80–85 % населения. И, наконец, в хорватской части Федерации проживало около 98 % хорватов[230].

И такое соотношение между тремя боснийскими этническими общинами в целом сохранилось. Так, Центр по демографическим и общественным исследованиям в Зворнике полагает, что в Федерации Боснии и Герцеговины осталось менее 4 % сербского населения. К такому выводу он пришел, анализируя результаты местных выборов в этом государстве в 2008 г.[231] Причем многократные опросы, проходившие уже в дейтонской Боснии, подтверждали нежелание большинства сербов жить в единой Боснии и Герцеговине. Аналогичным было и желание (или нежелание) хорватов. И даже бошняки, позиционируя себя как «титульная нация», выступают лишь за целостность территории Боснии и Герцеговины, но совсем не озабочены сохранением на этой территории сербского или хорватского населения.

Наконец, война в Косово (1998–1999 гг.) и натовские бомбардировки сербско-черногорской Югославии (1999 г.) привели к новым волнам беженцев. Сначала, еще до нападения НАТО, мятежный край покинуло около 170 тыс. косовских албанцев, главным образом женщин и детей. Затем, уже во время бомбежек, – еще 790 тыс. албанцев, а также 100 тыс. сербов и других проживавших в крае меньшинств. Большая часть албанцев уходили в Македонию и Албанию. Но часть из них нашли убежище в Сербии и Черногории.

В целом война НАТО против Югославии вызвала перемещение внутри Сербии и частично Черногории более 1 млн. человек. В отличие от беженцев из Хорватии и Боснии, это уже были так называемые вынужденные переселенцы, поскольку они перемещались в границах одной страны. После того, как Косово полностью перешло в руки НАТО и косовских албанцев, край покинуло около 250 тысяч сербов[232]. Косово и Метохия, где и так было около 90 % албанцев, стало еще более моноэтническим образованием. Впрочем, и здесь трудно сказать что-то более точно, поскольку также долгое время не было переписи. К тому же сербские авторы к жертвам этнических чисток относят и всех тех сербов, которые, опасаясь за свою жизнь, десятилетиями покидали Косово еще до распада Югославии.

В целом считается, что за годы югославского кризиса со своих мест было прямо или косвенно изгнано около 4 млн. человек[233]. Как упоминалось, больше всех пострадали сербы. Сербия оказалась даже на первом месте в Европе по количеству беженцев и вынужденных переселенцев. По данным сербского Комиссариата по делам беженцев, после окончания всех войн Сербия приютила 830 тыс. людей, изгнанных из родных мест[234]. Для 7,5-миллионного населения Сербии это была огромная цифра.

Сегодня ситуация уже заметно изменилась. Но и через 17 лет после окончания войн в Хорватии и Боснии и через 13 лет после натовских бомбардировок в Сербии зарегистрировано более 300 тыс. беженцев и вынужденных переселенцев – 97 тыс. беженцев из Хорватии и Боснии и 236 тыс. вынужденных переселенцев из Косово. Раньше беженцев из Хорватии и Боснии было около полумиллиона, но за последние годы более 200 тыс. беженцев получили гражданство Сербии, другие – возвратились в родные места. Причем количество вернувшихся в Боснию намного превосходит число тех, кто вернулся в Хорватию. А в самом незавидном положении оказались около 20 тыс. человек, которые были изгнаны из своих домов в Косово, но переселились не в Центральную Сербию или Воеводину, а в другие сербские анклавы этого ставшего фактически независимым албанского края[235].

Существующее на сегодняшний день положение вряд ли изменится в обозримом будущем. Согласно проведенным опросам, только 5 % из беженцев или вынужденных переселенцев хотели бы вернуться в места прежнего проживания.

Важно подчеркнуть, что везде на постюгославском пространстве во время череды войн и их урегулирования четко прослеживалась одна тенденция – тенденция к моноэтничности, сколько бы ни говорили об обратном, о мультиэтничности и мультикультурности, многочисленные западные посредники.

Похожая ситуация наблюдается и в других странах Юго-Восточной Европы. Так, в Болгарии болгары составляют сегодня 85,3 % населения, в Румынии румын еще больше – 89,5 %, а в Албании албанцев вообще 95 %. То же самое можно сказать и про центральноевропейские страны: в Венгрии – 98 % венгров, в Польше -97 % поляков, в Чехии – 94,4 % чехов, в Словакии – 85,7 % словаков. Иная картина наблюдается только в Македонии, где 67 % относят себя к македонцам, 29,9 % – к албанцам[236].

Подчеркнем, что эта тенденция к моноэтничности доминировала на Балканах и даже везде на востоке Европы весь ХХ век. Распались многонациональные империи, затем многонациональные государства. Фактически исчезли два общих для стран этого региона национальных меньшинства – евреи и немцы. Сильно ослаблено и третье региональное национальное меньшинство – цыгане. Отъезд в последнее время многочисленных болгарских, румынских и других цыган с востока на запад показывает, что отмеченная нами тенденция для Восточной Европы продолжает существовать. Восток Европы становится еще более этнически однородным.

Такая тенденция существенно отличает восточноевропейский регион от Западной Европы, в которой особенно в послевоенный период заметно увеличилась мультиэтничность. Она даже породила идеологическое обоснование этого процесса в виде концепции мультикультурализма. Мультикультурализм – принципиально иная политика в отношении различных этносов внутри того или иного государства. Это – не интеграция в социокультурную среду доминирующего этноса (крайнее проявление подобного развития – американский «плавильный котел»), а параллельное сосуществование разных, а часто и противоположных культур и культурных традиций.

«"Плавильный котел” ассимиляции барахлит и чадит – и не способен “переварить” все возрастающий масштабный миграционный поток, – отмечал В. Путин. – Отражением этого в политике стал “мультикультурализм”, отрицающий интеграцию через ассимиляцию. Он возводит в абсолют “право меньшинства на отличие” и при этом недостаточно уравновешивает это право – гражданскими, поведенческими и культурными обязанностями по отношению к коренному населению и обществу в целом.

Во многих странах складываются замкнутые национальнорелигиозные общины, которые не только ассимилироваться, но даже и адаптироваться отказываются… Ответная реакция на такую модель поведения – рост ксенофобии среди местного коренного населения… Люди шокированы агрессивным давлением на свои традиции, привычный жизненный уклад и всерьез опасаются угрозы утратить национально-государственную идентичность»[237].

Характерно, что в мультикультурности стали разочаровываться и в Западной Европе. Лидеры сразу трех ведущих западноевропейских стран – канцлер Германии А. Меркель, президент Франции Н. Саркози и премьер-министр Великобритании Д. Кэмерон в 2011 г. заявили о крахе политики мультикультурализма в своих странах.

Попутно заметим, что Россия в какой-то степени вписывается в оба отмеченных нами процесса – на востоке и западе Европы. В процентном отношении русских в России больше, чем в Советском Союзе, – почти 81 % вместо немногим более 50 %. И, таким образом, Россия повторяет путь всей Восточной Европы. В то же время дает о себе знать имперское и советское прошлое. Приезд в бывшую метрополию выходцев из бывших национальных окраин на глазах увеличивает мультиэтничность России. И в этом плане Россия идет по стопам Великобритании, Франции, Нидерландов и других стран Западной Европы.