Глава 8. Срок за опоздание — миф или реальность?
Глава 8. Срок за опоздание — миф или реальность?
Непременным атрибутом мрачной атмосферы всеобщего страха, якобы пронизывавшего (по уверениям обличителей) жизнь советского общества в годы правления Сталина, являются пресловутые «10 лет за 15 минут». Дескать, даже за 15-минутное опоздание на работу полагался полновесный лагерный срок. Например, вот что пишет известный историк-диссидент Рой Медведев:
«С 1940 г. в стране было введено ещё несколько крайне жестоких законов, на основании которых за три опоздания на работу более чем на 20 минут или за один прогул рабочие и служащие отдавались под суд и могли быть приговорены даже к 3–5 годам лагерей»[680].
Более того, уже появились и конкретные «жертвы», о страданиях которых с придыханием рассказывают их потомки. Например, в биографии «героя Хасавьюрта» Александра Лебедя, можно обнаружить такую запись:
«Отец, Лебедь Иван Андреевич, рабочий, в 1937 был за два 5-минутных опоздания на работу осуждён на 5 лет лишения свободы»[681].
Как же обстояли дела в действительности?
Уголовная ответственность за прогулы и за самовольный уход с предприятий была установлена 26 июня 1940 года Указом Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений»:
«Согласно представления Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов — Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Увеличить продолжительность рабочего дня рабочих и служащих во всех государственных, кооперативных и общественных предприятиях и учреждениях:
с семи до восьми часов — на предприятиях с семичасовым рабочим днём;
с шести до семи часов — на работах с шестичасовым рабочим днём, за исключением профессий с вредными условиями труда, по спискам, утверждаемым СНК СССР;
с шести до восьми часов — для служащих учреждений;
с шести до восьми часов — для лиц, достигших 16-ти лет.
2. Перевести во всех государственных, кооперативных и общественных предприятиях и учреждениях работу с шестидневки на семидневную неделю, считая седьмой день недели — воскресенье — днём отдыха.
3. Запретить самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений, а также самовольный переход с одного предприятия на другое или из одного учреждения в другое.
Уход с предприятия и учреждения, или переход с одного предприятия на другое и из одного учреждения в другое может разрешить только директор предприятия или начальник учреждения.
4. Установить, что директор предприятия и начальник учреждения имеет право и обязан дать разрешение на уход рабочего и служащего с предприятия или из учреждения в следующих случаях:
а) когда рабочий, работница или служащий согласно заключению врачебно-трудовой экспертной комиссии не может выполнять прежнюю работу вследствие болезни или инвалидности, а администрация не может предоставить ему другую подходящую работу в том же предприятии или учреждении, или когда пенсионер, которому назначена пенсия по старости, желает оставить работу;
б) когда рабочий, работница или служащий должен прекратить работу в связи с зачислением его в высшее или среднее специальное учебное заведение.
Отпуска работницам и женщинам служащим по беременности и родам сохраняются в соответствии с действующим законодательством.
5. Установить, что рабочие и служащие, самовольно ушедшие из государственных, кооперативных и общественных предприятий или учреждений, предаются суду и по приговору народного суда подвергаются тюремному заключению сроком от 2-х месяцев до 4-х месяцев.
Установить, что за прогул без уважительной причины рабочие и служащие государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений предаются суду и по приговору народного суда караются исправительно-трудовыми работами по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием из заработной платы до 25 %.
В связи с этим отменить обязательное увольнение за прогул без уважительных причин.
Предложить народным судам все дела, указанные в настоящей статье, рассматривать не более чем в 5-дневный срок и приговоры по этим делам приводить в исполнение немедленно.
6. Установить, что директора предприятий и начальники учреждений за уклонение от предания суду лиц, виновных в самовольном уходе с предприятия и из учреждения, и лиц, виновных в прогулах без уважительных причин — привлекаются к судебной ответственности.
Установить также, что директора предприятий и начальники учреждений, принявшие на работу укрывающихся от закона лиц, самовольно ушедших с предприятий и из учреждений, подвергаются судебной ответственности.
7. Настоящий Указ входит в силу с 27 июня 1940 года.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР — М. Калинин
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР — А. Горкин
Москва, Кремль. 26 июня 1940 г.»[682].
Три недели спустя, 17 июля был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О запрещении самовольного ухода с работы трактористов и комбайнеров, работающих в машинно-тракторных станциях», распространивший действие Указа от 26 июня 1940 года и на эти категории трудящихся[683].
7 августа 1940 года оба этих указа были утверждены 7-й сессией Верховного Совета СССР 1-го созыва[684].
Наконец, 10 августа 1940 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О рассмотрении народными судами дел о прогулах и самовольном уходе с предприятий и учреждений без участия народных заседателей», согласно которому эти дела должны были рассматриваться народными судьями единолично[685].
На первый взгляд, все эти меры существенно ограничивали права и свободы советских трудящихся. Вот что пишет уже цитировавшийся мною ранее Питер Соломон:
«В действительности введение уголовной ответственности за нарушения трудовой дисциплины не было ударом грома среди ясного неба. Скорее, оно явилось кульминацией десятилетней борьбы между советским режимом и промышленным рабочим классом»[686].
Типичный взгляд западного либерала. Исходя из концепции приоритета прав личности над общественными интересами, канадский историк расценивает происходящее лишь как конфликт между отдельными гражданами и подавляющей их свободы государственной машиной. Общей картины он видеть не желает. Между тем именно в это десятилетие Советский Союз совершал стремительный рывок, чтобы успеть догнать промышленно развитые державы до начала новой мировой войны. Ценой успеха или неудачи было само существование населяющих нашу страну народов.
Бурный рост советской промышленности привёл к исчезновению безработицы и создал колоссальную потребность в рабочей силе. В результате многие рабочие стали попросту пренебрегать нормами трудовой дисциплины. Оно и понятно. Советский Союз населяли отнюдь не лубочные герои, воспетые официозной пропагандой, а вполне обычные люди, среди которых хватало и рвачей, и шкурников. Один из таких «сознательных пролетариев» цинично заявил в 1929 году, выступая на собрании:
«Трудовая дисциплина является насилием рабочего, я протестую против трудовой дисциплины …не верьте этим фанатикам, которые в данное время ходят и проповедуют, они ведут к гибели нас. Будь проклят тот, кто потеет на казённой работе»[687].
Терпеть такое положение было нельзя. И не только потому, что успешное развитие промышленности немыслимо без производственной дисциплины. Заложенные в основу советского государственного устройства принципы справедливости вовсе не означали, что ко всем гражданам следует относиться одинаково. Наоборот, справедливость требует не только поощрять добросовестных работников, но и наказывать лодырей и разгильдяев, так и норовящих отдать обществу поменьше, а взамен ухватить кусок пожирней.
Неудивительно, что советское руководство начало постепенно «закручивать гайки», прижимая лентяев и бездельников. 15 ноября 1932 года выходит постановление ЦИК и СНК СССР «Об увольнении за прогул без уважительных причин». Если до этого уволить нерадивого работника можно было лишь в том случае, если он в течение месяца прогуляет не менее трёх дней, то теперь для этого стало достаточно одного прогула:
«Установить, что в случае хотя бы одного дня неявки на работу без уважительных причин, работник подлежит увольнению с предприятия или из учреждения с лишением его права пользования выданных ему, как работнику данного предприятия или учреждения продовольственных и промтоварных карточек, а также с лишением права пользования квартирой, предоставленной ему в домах данного предприятия или учреждения»[688].
Следующий комплекс шагов по укреплению трудовой дисциплины был предпринят в конце декабря 1938 года. Новые меры предусматривали как поощрения для добросовестных работников, так и наказания для лентяев.
20 декабря принимается постановление СНК СССР «О введении трудовых книжек», благодаря которому появилась возможность отслеживать трудовую карьеру и тем самым отличить добросовестных работников от перебегающих с предприятия на предприятие «летунов»[689].
27 декабря указами Президиума Верховного Совета СССР было введено звание Героя Социалистического Труда, а также учреждены медали «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие»[690].
На следующий день было принято совместное постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного социального страхования и борьбе с злоупотреблениями в этом деле». Оно было призвано исправить явно ненормальную ситуацию, когда нерадивые работники пользуются теми же социальными благами, что и добросовестные.
«Используя ныне действующее правило о порядке предоставления отпусков, согласно которому право на отпуск предоставляется по истечении 5 1/2-месячной работы в предприятии или учреждении, летуны и лодыри, перебегая из одного предприятия в другое, ухитряются получать два отпуска в течение года, оказываясь в преимущественном положении перед добросовестными рабочими и служащими».
Отныне право на очередной отпуск стало предоставляться лишь по истечении 11 месяцев непрерывной работы на данном предприятии.
«Большие злоупотребления имеют место также в практике использования отпусков по беременности и родам. Нередки факты, когда некоторые женщины, стремящиеся обманным путём поживиться за счёт государства, поступают на работу в предприятия и учреждения незадолго до родов только для того, чтобы получить 4-месячный отпуск за счёт государства и больше не возвращаться на работу».
Отныне отпуск по беременности стал составлять 35 календарных дней до родов и 28 после родов. При этом он давался и оплачивался лишь тем, кто проработал на данном предприятии не менее 7 месяцев.
Ужесточилась ответственность за нарушения трудовой дисциплины:
«Рабочий или служащий, допустивший опоздание на работу без уважительных причин, или преждевременно ушедший на обед, или запоздавший приходом с обеда, или раньше времени ушедший с предприятия или из учреждения, или бездельничавший в рабочее время, подвергается администрацией взысканию: замечание или выговор, или выговор с предупреждением об увольнении; перевод на другую, ниже оплачиваемую работу на срок до 3 месяцев, или смещение на низшую должность.
Рабочий или служащий, допустивший три таких нарушения в течение одного месяца или четыре нарушения в течение двух месяцев подряд, подлежит увольнению, как прогульщик, как нарушитель закона о труде и трудовой дисциплине».
При увольнении по собственному желанию работник должен был предупреждать администрацию за месяц. Размер пособия по временной нетрудоспособности отныне ставился в зависимость от времени непрерывного стажа на данном предприятии[691].
9 января 1939 года в «Правде» было опубликовано разъяснение:
«1. Взыскания за опоздание на работу без уважительных причин, которые предусмотрены статьёй I Постановления СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС от 28 декабря 1938 года, должны применяться за опоздание, не превышающее 20 минут после начала работы в предприятии или учреждении.
2. Рабочие и служащие, которые без уважительных причин явились на работу с опозданием более чем на 20 минут, к работе не допускаются, считаются прогульщиками и подлежат немедленному увольнению»[692].
Вскоре началась 2-я мировая война. Советское руководство во главе со Сталиным стремилось всеми силами укрепить обороноспособность нашей страны. Ввиду значительного увеличения численности Вооружённых сил часть рабочих была призвана в армию. Между тем в погоне за длинным рублём нерадивые работники постоянно переходили с одного предприятия на другое. Одной из лазеек для таких «летунов» стало правило об автоматическом увольнении за прогул. Чтобы исправить ситуацию и был принят Указ от 26 июня 1940 года.
Согласно приказу наркома юстиции СССР и Прокурора Союза ССР № 84/133 от 22 июля 1940 года, рабочих и служащих, допустивших опоздание без уважительных причин более чем на 20 минут после обеденного перерыва или самовольный уход с работы ранее, чем за 20 минут до обеденного перерыва или окончания рабочего дня также следовало привлекать к судебной ответственности, как за прогул, по части 2 ст.5 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года[693].
Таким образом, за прогул и приравненное к нему опоздание более чем на 20 минут полагалось до шести месяцев исправительно-трудовых работ по месту работы с удержанием до 25 % заработка. То есть, нерадивые работники не отправлялись в тюрьмы и лагеря, а наказывались рублём, продолжая трудиться на своём рабочем месте.
Впрочем, в случае повторного прогула при не отбытом до конца наказании за предыдущий прогул и вправду можно было сесть в тюрьму. Согласно постановлению пленума Верховного суда СССР от 23 июля 1940 года:
«В тех случаях, когда осуждённый за прогул без уважительных причин к исправительно-трудовым работам по месту работы совершит во время отбывания этого наказания новый прогул без уважительных причин, такие действия осуждённого следует рассматривать как уклонение от отбывания назначенного по приговору суда наказания. В этом случае, применительно к ст.26 Исправительно-трудового кодекса РСФСР и соответствующим статьям НТК других союзных республик, неотбытый срок исправительно-трудовых работ заменяется тюремным заключением на тот же срок»[694].
Однако поскольку максимальный срок исправительно-трудовых работ по Указу от 26 июня 1940 года составлял шесть месяцев, срок тюремного заключения в подобном случае также не мог превышать шести месяцев.
Как мы видим, пять лет за два прогула, якобы полученные отцом генерала Лебедя, да ещё и в 1937 году (за три года до принятия Указа от 26 июня 1940 года) — явная выдумка. За что же сидел Лебедь-старший? Скорее всего, за банальную уголовщину. Мало кто из бывших преступников готов признаться своим детям, что отсидел заслуженно. Вот и «приукрасил» Иван Андреевич свою биографию в духе антисталинских «разоблачений».
Всего до начала Великой Отечественной войны по Указу от 26 июня 1940 года было осуждено свыше 3 млн. человек, из них 16 % за самовольную смену места работы[695].
Кем были эти люди — «невинными жертвами» или заслуженно наказанными разгильдяями и бездельниками?
Указ от 26 июня 1940 года вводил ответственность не просто за прогул, а за «прогул без уважительной причины». Согласно разъяснениям Верховного суда СССР:
«…у судей не было никакого права игнорировать медицинские справки (бюллетени) или карать людей, которые уходили с работы, чтобы попасть на приём к врачу в поликлинике. Судьи были неправы, когда засудили одинокого старика, который был слишком болен для того, чтобы пойти к врачу. То же относилось к случаю с врачом, который опоздал в больницу из-за другой медицинской работы в институте, и к истории с медсестрой, которая опоздала на работу после того, как две предыдущие ночи провела у постели своего больного ребёнка.
Одним из самых приемлемых предлогов для прогулов и даже для самовольного оставления работы была необходимость ухода за детьми. Так, Коллегия по уголовным делам отвергла заключение по делу одной женщины, электрика по профессии, которая не пошла на завод и осталась дома, потому что у её сына болели зубы. Так как ребёнка нельзя было оставить без присмотра, суд постановил: факт преступления не обнаружен»[696].
В № 12 журнала «Социалистическая законность» за 1940 год была опубликована статья Зинаиды Вышинской (дочери А. Я. Вышинского) и Владимира Меншагина «Уголовная ответственность за прогул без уважительной причины и самовольный уход с работы», в которой анализировались правительственные и судебные постановления по вопросам трактовки Указа от 26 июня 1940 года.
«В статье были указаны уважительные причины для опоздания, а также случаи, исключающие несение уголовной ответственности (состояние здоровья, дорожно-транспортное происшествие, пожар, оказание помощи заболевшему члену семьи, помощь жертве несчастного случая). Проспавший человек был невиновен, если его сосед по комнате передвинул стрелки часов. Наконец, был подвергнут обсуждению вопрос о диапазоне применения закона (он не применялся по отношению к учащимся, бойцам Красной Армии и членам колхозов)»[697].
Как я уже отмечал в предыдущей части книги, в отличие от нынешнего российского правосудия, сталинские суды довольно часто выносили оправдательные приговоры. Не стал исключением и Указ от 26 июня — к 1941 году доля оправдательных приговоров составила в среднем 25 %[698].
Таким образом, не затрагивая интересов добросовестных работников, Указ от 26 июня 1940 года позволил приструнить лодырей и бездельников, чем весьма способствовал повышению трудовой дисциплины накануне войны.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.