Ахматова Анна Андреевна Настоящее имя – Анна Андреевна Горенко (род. в 1889 г. – ум. в 1966 г.)

Ахматова Анна Андреевна

Настоящее имя – Анна Андреевна Горенко (род. в 1889 г. – ум. в 1966 г.)

Величайшая русская поэтесса, представительница Серебряного века, известный пушкиновед, переводчик, Почетный доктор Оксфордского университета.

Я научила женщин говорить —

Но, Боже, как их замолчать заставить?

Так, не без тени гордости, восклицала «Златоустая Анна всея Руси» и в то же время «чернокнижница Серебряного века» Анна Ахматова. Женщина, воспевавшая любовь и клеймившая режим, отнявший у нее все самое дорогое – сына, любимых, друзей. Она доказала, что строка, написанная женской рукой, может быть острой, живой, вечной. У нее было много подражательниц, но не было последовательниц. Потому что для того, чтобы писать, как Ахматова, надо прожить жизнь Ахматовой и не сломаться. А кому это по плечу?

Аня Горенко родилась 11 июня 1889 г. в Одессе, вернее, в дачном предместье Большой Фонтан. Но стать коренной одесситкой ей не довелось: отец, отставной инженер-капитан 2-го ранга, был принят на службу к Великому князю Алексею Михайловичу ив 1891 г. перевез семью в Царское Село. Трудно себе представить более подходящее место для будущей поэтессы: здесь все дышало Пушкиным. «Мои первые воспоминания – царскосельские, – напишет Анна, – зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал…» В этой резиденции царской семьи даже маленькая девочка должна была «ходить по струнке». Но зато приходило лето, семья отправлялась на Черное море, и бледная гимназистка превращалась в веселую и безрассудную загорелую дочь рыбака:

Ко мне приплывала зеленая рыба,

Ко мне прилетала белая чайка,

А я была дерзкой, злой и веселой

И вовсе не знала, что это – счастье.

Возвращаясь осенью на север, Анна «казалась русалкой, случайно заплывшей в темные неподвижные воды царскосельских прудов». Русалка, колдунья, ворожея – а кем же еще должна была казаться девочка, сызмальства решившая стать «настоящим поэтом»? Свое первое стихотворение Анна написала в 11 лет и с тех пор сочиняла их в огромных количествах. Отцу это увлечение дочери не очень нравилось. Он называл ее «декаденткой» и требовал «не срамить» его имени. «И не надо мне твоего имени!» – сказала гордая Аня Горенко, раз и навсегда решив выбрать себе псевдоним. А чем плоха прабабушкина фамилия – Ахматова? Ну и что, что татарская – так даже романтичнее!

24 декабря 1903 г. Анну увидел Гумилев. Он совсем недавно приехал с родителями из Тифлиса и, семнадцати лет от роду, был вынужден доучиваться в гимназии. В глазах друзей-гимназистов он был уже «почти поэт» – ему покровительствовал сам Иннокентий Анненский. Но этот факт не помог Николаю Гумилеву завоевать сердце Анечки Горенко. В 1905 г. он, уже выпустивший свой первый сборник, попросил руки Анны. И получил отказ. В этом же году родители юной поэтессы развелись, и она вместе с матерью отправилась в дорогой сердцу Крым. Дело в том, что болезненной Ане угрожал туберкулез.

В 1907 г. Анна приехала в Киев. Здесь она поступила на юридический факультет Высших женских курсов, но учеба, увы, не занимала ее. В то время сердце поэтессы жило неразделенной любовью к Владимиру Голенищеву-Кутузову, студенту из Петербурга. «Я отравлена на всю жизнь», – писала она С. Штейну, мужу сестры и (что самое главное!) другу того загадочного любимого ею человека. Письма, слезы, обмороки – все это было в жизни влюбленной Анны. Тогда, наверное, впервые она подумала о браке с Н. Гумилевым. Зачем ей был нужен этот брак? Может, хотела найти в нем утешение или таким образом думала насолить Владимиру? «…Гумилев – моя судьба, и я покорно отдаюсь ей, – писала она. – …Я клянусь вам всем святым, что этот человек будет счастлив со мной». Тем не менее в 1908 г. Анна снова отвергла предложение Гумилева.

Николай уехал в Париж и… организовал там творческий дебют Анны. В столице Франции он основал русский еженедельник «Сириус», где впервые опубликовал ее стихотворение («На руке твоей много блестящих колец…»). Анна назвала всю эту гумилевскую затею «затмением от Господа».

Число «три» в жизни Николая оказалось счастливым. Когда он в третий раз попросил руки любимой, та сказала: «Да». 25 апреля 1910 г. в церкви Никольской слободки под Киевом они обвенчались. Родственников Анны среди гостей не было: в ее семье этот брак считали ошибкой. И небезосновательно. Подруга Анны, Валерия Срезневская, как-то заметила: «Их отношения… были тайным единоборством – с ее стороны для самоутверждения как свободной женщины, с его стороны – желанием не поддаться никаким колдовским чарам и остаться самим собой, независимым и властным… увы, без власти над этой вечно ускользающей от него многообразной и не подчиняющейся никому женщиной».

В свадебное путешествие молодожены отправились в Париж. Здесь Анна встретила Амедео Модильяни. Потом, в зрелом возрасте, она рассказывала знакомым о том, как когда-то в Париже она «познакомилась с молодым, чрезвычайно скромным итальянским юношей, который попросил разрешения ее рисовать». По воспоминаниям современников, Амедео не был таким уж скромником. Он много пил, употреблял гашиш, был чрезвычайно красив и талантлив. Его, вероятно, с первого взгляда поразил необычный облик Анны. «Попросту красивой назвать ее нельзя, но внешность ее настолько интересна, что с нее стоит сделать и леонардовский рисунок, и гейнсборовский портрет маслом, и икону темперой…» – писал о ней литературовед Н. Недоброво. Как было не заметить эту жемчужину в чаду забегаловки для художников? Встреча Анны и Амедео была мимолетной – но вот уже летят в Россию восторженные, влюбленные письма итальянца, вот уже пишет поэтесса о «его любви, воздушной и минутной». А Гумилев через два месяца после поездки в Париж уехал в Африку. Ведь с дикими хищниками саванны было легче справиться, чем с этой хрупкой женщиной. Когда муж вернулся из далекого путешествия, уехала Анна. В Париж.

«…Все божественное в Модильяни… искрилось сквозь какой-то мрак. Он был совсем не похож ни на кого на свете. Голос его как-то навсегда остался в памяти», – напишет Ахматова уже в 60-х гг. Что было между ними – неизвестно. Останутся только стихи Анны и рисунки Модильяни: Она в купальном костюме, Она обнаженная, Она – гибкая циркачка, женщина-змея. Это парижское лето было таким недолгим…

Дома, в России, Ахматова ждала писем, да так и не дождалась. И как бы ей было тяжело, не имей она другой своей любви – Поэзии. В начале марта 1912 г. вьттттел первый ее сборник «Вечер». Тут уж даже сомневавшийся в ее даре муж убедился: «Она – настоящий поэт». А ведь когда-то он обронил неосторожно: «А может быть, ты лучше будешь танцевать? Ты гибкая».

Весной 1912 г. Ахматова и Гумилев отправились в путешествие по Италии. А 18 сентября у них родился сын Лёва. Анне казалось, что она слишком мало внимания уделяет своему чаду. Да ведь так и было: Лёва воспитывался у бабушки, А. И. Гумилевой, в Слепневе под Тверью. А гениальные родители жили в Петербурге, где кипела литературная жизнь. Имя Ахматовой было уже признано среди акмеистов. Еще в 1911 г. она была введена в состав организованного Гумилевым «Цеха поэтов».

В начале века профиль странный, истончен он и горделив, возник у музы, – так писал об Ахматовой С. Городецкий. Ей посвящали стихи. Ее рисовали. Бледное лицо Анны – на полотнах Сорина, Альтмана, Бруни, Судейкина… Вокруг нее всегда были поклонники. «Бывало, человек, только что ей представленный, тут же объяснялся ей в любви», – вспоминает один из современников.

В марте 1914 г. вышел второй сборник Ахматовой «Четки». А в августе Гумилев ушел на войну. Именно теперь начинался новый, некалендарный двадцатый век. Николай вернулся в Петроград весной 1918 г. А вскоре Гумилев и Ахматова расстались…

Революцию Анна не приняла. «Все расхищено, предано, продано», – писала она. Но и эмигрировавших друзей Ахматова не поддерживала:

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам.

Их грубой лести я не внемлю,

Им песен я своих не дам.

Сама она пыталась как-то «втянуться» в эту странную жизнь полуразрушенной страны. Еще в сентябре 1917 г. вышел ее третий сборник «Белая стая». Он не имел такого успеха, как два предыдущих, но кто тогда интересовался поэзией? Осенью 1918 г. Анна Ахматова вышла замуж за Владимира Шилейко, ученого-ассириолога. Брак этот был недолгим. Не ладились у поэтессы отношения с мужчинами, и молва стала связывать ее с подругой – Ольгой Глебовой-Судейкиной. Это о ней через двадцать лет Анна написала:

Ты в Россию пришла ниоткуда,

О мое белокурое чудо,

Коломбина десятых годов!

Говорили и о других романах, которые Ахматова пережила еще до второго замужества: с критиком Н. В. Недоброво и белым офицером Борисом Анрепом. В 1919 г. первый умер от туберкулеза, а второй покинул страну.

С 1921 г. началась череда потерь в жизни Ахматовой. 7 августа умер Блок. 25 августа был расстрелян Николай Гумилев. Анна даже не знала, где его могила, и в ее поисках бродила «по острову Голодаю и странным рощам».

Одни друзья умирали, другие уезжали, а жизнь продолжалась. Ахматова устроилась работать библиотекарем в Агрономический институт, издала еще два сборника («Подорожник» и «Anno Domini MCMXXI»). В 1922 г. она вышла замуж за Николая Пунина, известного искусствоведа, в те годы комиссара при Русском музее и Эрмитаже, заместителя наркома просвещения А. В. Луначарского. Но высокое положение Пунина не избавило молодоженов от квартирного вопроса: им пришлось жить в одной квартире с его семьей.

…После 1924 г. Анну заставили замолчать: ее перестали печатать, приглашать на литературные встречи. Ахматова писала: «Тогда я впервые присутствовала при своей гражданской смерти. Мне было 35 лет…» Анна не опустила рук: что ж, не поэзия, так любимый с детства Пушкин! Ее исследования по пушкиноведению были высоко оценены в литературных кругах. Но скоро ее лишили и этого. В мае 1934 г. на глазах Анны был арестован самый ее близкий друг – Осип Мандельштам. 27 октября 1935 г. «черный воронок» увез ее мужа и сына. Ахматова метнулась в Москву, с помощью Булгакова написала письмо Сталину… Уже 3 ноября Анна снова обняла Лунина и сына. Но Лев пробыл на свободе недолго: в марте 1938 г. его снова забрали… 17 месяцев Ахматова провела в тюремных очередях, «трехсотая, с передачею» стояла под Крестами. Именно тогда она стала писать гневные, горькие стихотворения, из которых сложился к началу 60-х гг. знаменитый «Реквием». Многое из этого цикла существовало только в памяти Анны и ее друзей. Л. К. Чуковская вспоминала: «…внезапно, посреди разговора, она умолкала и, показав глазами на потолок и стены, брала клочок бумаги и карандаш; потом громко произносила что-нибудь очень светское: «Хотите вы чаю?»…потом исписывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала стихи и, запомнив, молча возвращала их ей. «Нынче ранняя осень», – громко говорила Анна Андреевна и… сжигала бумагу над пепельницей».

В сентябре 1938 г. Анна рассталась с Луниным. Она написала об этом браке:

Пятнадцать лет – пятнадцатью веками

Гранитными как будто притворились.

Но вместе они прожили гораздо дольше пятнадцати лет, ведь после развода Ахматовой некуда было уйти, и она осталась все в той же «многонаселенной» квартире. И когда Лунин умер в далеком воркутинском лагере (1953 г.), Анна написала:

И сердце то уже не отзовется

На голос мой, ликуя и скорбя,

Все кончено… И песнь моя несется

В пустую ночь, где больше нет тебя.

В 1941 г. на русскую землю пришла война. Как ни странно, но попавшая в немилость к Сталину поэтесса все же оказалась в подписанном Генсеком списке подлежащих эвакуации. Ахматова уехала в Ташкент. Ее стихотворение «Мужество» стало гимном непобедимому народу. Оно было опубликовано 8 марта 1942 г. в газете «Правда». А в мае 1943 г. вышел ташкентский сборник стихотворений Ахматовой. Какая щедрость со стороны властей! В 1944 г. Анна выехала на Ленинградский фронт, где читала стихи.

После войны жизнь, казалось бы, налаживалась. Один за другим следовали творческие вечера Ахматовой. Она смогла говорить после такого долгого затишья! Вернулся наконец-то сын (он был освобожден еще в 1943 г. и добровольцем отправился на фронт). Ахматова была счастлива. И вот, как гром среди ясного неба, в августе 1946 г. вышло постановление ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград»: творчество Ахматовой, Зощенко и им подобных было признано идеологически чуждым советскому государству. «Тематика Ахматовой насквозь индивидуалистическая, – докладывал Жданов. – До убожества ограничен диапазон ее поэзии, – поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной». Два почти готовые сборника так и не попали в печать. Ахматову исключили из Союза советских писателей. А в 1949 г. был снова арестован сын. На этот раз ему грозило десять лет исправительно-трудовой колонии.

И благодарного народа

Он слышит голос, – Мы пришли

сказать, где Сталин, там свобода,

Мир и величие земли.

Эти ахматовские строки, написанные в 1950 г., – не что иное, как вопль отчаявшейся матери, пытающейся хоть как-то спасти сына. Не помогло даже такое унижение. Льва Гумилева освободили только через три года после смерти «отца народов». Ахматова тогда сказала: «Теперь арестанты вернутся, и две России глянут друг другу в глаза: та, что сажала, и та, которую посадили. Началась новая эпоха».

В этой «новой эпохе» нашлось место и для поэтессы. Ее стихи охотно печатали; в августе 1962 г. она была выдвинута на Нобелевскую премию (не получила), а в 1964 г. ей присудили Международную литературную премию «Этна-Таорми-на». Правда, в бытовом смысле жизнь Ахматовой все еще была не устроена. Собственного дома, пристанища у нее так и не появилось. Иосиф Бродский вспоминал: «Близкие знакомые называли ее «королева-бродяга», и действительно в ее облике – особенно когда она вставала вам навстречу посреди чьей-нибудь квартиры, было нечто от странствующей, бесприютной государыни».

В том же году Оксфордский университет присвоил Ахматовой степень почетного доктора литературы. Торжественная церемония состоялась в Лондоне. Отдавая дань признания поэтессе, англичане впервые в истории Оксфордского университета нарушили традицию: не Ахматова всходила по мраморной лестнице, а ректор спускался к ней.

Умерла Анна Ахматова 5 марта 1966 г. после четвертого инфаркта. В отличие от многих ее друзей и сверстников, она прожила долгую жизнь, которая, кажется, вобрала в себя всю эпоху с ее немногочисленными радостями и многими бедами.

Показать бы тебе, насмешнице

И любимице всех друзей,

Царскосельской веселой грешнице,

Что случится с жизнью твоей…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.