Предания о Святославе
Предания о Святославе
С малых лет сроднился Святослав с боевой жизнью. Удалые набеги да битвы кровавые – вот что больше всего тешило его, в них только была и жизнь ему… Походы совершал он необычайно быстро, ходил как барс, по словам летописца, никакого обоза, никаких шатров не возил с собою; спал как простой воин на земле, постелив только конскую попону да подложив под голову седло. Котлов тоже не брал он, да и кушаний никаких не готовилось для него: сам пек он себе на угольях, что доводилось – конину, говядину, а не то и зверину.
Каков был князь, такова была и дружина его.
Не любил он хитрости, не нападал на неприятеля нежданно. «Иду на вас!» – посылал он сказать врагам, готовясь напасть на них, и давал им возможность приготовиться к боевой встрече. Закаленная в боях дружина, сильное испытанное войско да своя молодая сила и отвага давали Святославу веру в успех.
Задумал он совершить большой поход на хазар. По степям, по рекам, через лесные дебри добрался он до Оки; там жило суровое племя вятичей.
– Кому дань платите? – спросил он.
– Даем дань хазарам, – отвечали вятичи.
Князь заставил их платить себе и продолжал поход.
Спустился он с войском своим по Оке в Волгу и поплыл вниз по течению ее. Плохо пришлось болгарам, жившим по Волге: Святослав разорил и предал грабежу и города, и села их. Большое хазарское войско с самим каганом вышло навстречу русским. Хазары были совершенно разбиты. Разорил Святослав землю их, взял славный город их на Дону – Белую Вежу – и победил ясов и косогов, воинственных жителей Прикавказья. Молва о победах удалого князя, о неукротимой отваге его и страшной его дружине надолго нагнала страху на жителей закаспийских областей.
Не успел Святослав отдохнуть в Киеве от походов на восток, как явилось к нему посольство от греческого императора Никифора-Фоки – просить у него помощи против дунайских болгар: 30 пудов золота обещали ему за помощь.
Как было не принять ему предложение: война да еще такая плата, не считая добычи. С войском тысяч в шестьдесят в 968 г. русские ладьи явились на Дунае. Напрасно болгарское ополчение пыталось помешать русским высадиться на берег. Болгары были разбиты. Множество городов их было взято и разграблено, в том числе и Малая Преслава, или Переяславец, и сильно укрепленный Доростол. Святославу сильно полюбилось в Болгарии: земля богатая, всего вдоволь, положение выгодное, с Византией и другими богатыми соседними странами большая торговля. Не хотел он уходить отсюда; а Русь оставалась без князя.
В Киеве же находилась Ольга, совсем уже престарелая, с малолетними внуками; недалеко от русской столицы расстилалась степь, а по ней рыскали орды кочевников-печенегов; они только и выжидали удобного случая напасть врасплох и пограбить. Нахлынули орды их на Русь. Заперлась Ольга с внуками в городе.
Толпы печенегов расположились станом вокруг Киева: ни в город нельзя было никому пройти, ни из города. Плохо пришлось киевлянам: мало у них уже оставалось съестных припасов, помощи ждать им было неоткуда – приходилось сдаваться. На противоположном берегу Днепра собрался небольшой отряд ратных людей под начальством воеводы Претича. Мог бы он попытаться помочь киевлянам и спасти Ольгу с внуками от плена, да, на беду, он вовсе и не знал, что киевлянам приходится так плохо; он думал, что они еще смогут продержаться до прихода Святослава. Стали киевляне думать, как бы известить Претича о том, что им приходится сдаваться, если никто не поможет им. Нашелся между ними, как говорит предание, отважный юноша, который взялся уведомить воеводу о положении киевлян. Незаметно для врагов вышел он из города с уздечкой в руке, прошел между печенегами, спрашивая всех встречных, не видали ли его лошади (он говорил по-печенежски, и печенеги приняли его за одного из своих). Добравшись до берега Днепра, юноша сбросил с себя одежду, кинулся в реку и быстро поплыл…. Тут только спохватились печенеги: засвистели стрелы, но он был уже далеко – попасть в него было трудно. Русские с той стороны Днепра завидели пловца и поспешили навстречу ему в лодке.
– Если не подступите завтра к городу, – сказал он, – то киевляне хотят сдаться печенегам.
– Подступим завтра же, постараемся спасти княгиню и княжичей, – сказал Претич дружине, – перевезем их на эту сторону. Если не сделаем этого, то погубит нас всех Святослав.
Все согласились. На другой день на рассвете раздались на Днепре громкие звуки труб, показались лодки с вооруженными людьми. Киевляне громким, радостным криком приветствовали их со стен. Смелая попытка Претича удалась: печенеги испугались – им представилось, что сам
Святослав с войском идет на выручку Киева. Они поспешно отошли от города. Того только и нужно было Претичу.
Ольга с внуками успела сесть в лодку и переехать на другой берег. Печенежский князь вступил с русскими в переговоры.
– Кто это пришел? – спросил он у Претича.
– Люди с той стороны, – отвечал тот.
– А ты не князь ли? – спросил печенег.
– Я княжий муж, – сказал Претич, – и пришел с передовым отрядом, а за мною идет князь с большим войском.
Хитрость удалась. Печенежский князь вовсе не расположен был встречаться с самим Святославом и предложил заключить мир. Претич, конечно, согласился. Оба подали друг другу руки и обменялись подарками: печенежский князь подарил русскому воеводе коня, саблю и стрелы, а Претич дал ему броню, щит и меч.
Киевляне, говорит предание, послали сказать Святославу: «Ты, князь, чужой земли ищешь и блюдешь ее, а от своей отрекся: нас вместе с твоею матерью и детьми чуть не взяли печенеги. Если ты не защитишь, то они возьмут нас. Неужели тебе не жаль ни твоей отчины, ни старухи-матери, ни детей твоих?»
Святослав поспешил с дружиной в Киев, собрал сильное войско и прогнал печенегов далеко в степь. Недолго пожил он с семьею, не сиделось ему дома.
– Нелюбомне в Киеве, – говорил он матери и боярам, – хочу жить в Переяславце-на-Дунае. Там средина земли моей; туда сходится все благое с разных сторон: из Греции – золото, ткани, вина и разные плоды; из земли чехов и венгров – серебро и кони; из Руси – меха, мед, воск и рыба.
Ольга уговаривала его несколько повременить.
– Я уже больна, не уходи, – просила она, – похорони меня сперва, а там иди куда хочешь.
Три дня спустя Ольга скончалась. Она заповедала, чтобы по ней не справляли языческой тризны: у нее был священник, он и похоронил ее по христианскому православному обряду.
Между тем в Греции дела изменились. Император Никифор Фока был убит, и убийца его, Иоанн Цимисхий, завладел троном. Новый император был человек очень деятельный, предприимчивый, знал хорошо и военное дело. Понимал он, что Византии грозит постоянная опасность, если в Болгарии утвердится воинственный Святослав. Болгары тоже не хотели господства русского князя. Ему пришлось бороться с ними. Большое болгарское войско вышло навстречу русскому.
Началась у Переяславца жестокая сеча. Несколько раз возобновлялся ожесточенный бой, наконец к вечеру Святослав одолел и взял в плен двух сыновей болгарского царя. Потом прошел он с огнем и мечом всю Болгарию и страшно отомстил болгарам за враждебную встречу! Иоанн Цимисхий отправил к нему посольство с богатыми дарами. Послы от имени императора объявили князю, чтобы он, получив награду, обещанную прежним императором, удалился из Болгарии. Не понравилось это Святославу: он считал уже этот край своим.
– Выкупите у меня все взятые мною города, – отвечал он послам, – выкупите ваших пленников, заплатите золотом за Болгарию, и я оставлю ее, а если не хотите, то нет вам мира!
Началась война с греками. По словам нашего летописца, Святославу пришлось встретиться с огромным греческим войском. Смутились сначала руссы – их было гораздо меньше, чем врагов, но бесстрашный князь воодушевил своих сподвижников. «Некуда нам уж деться, – сказал он им. – Волею или неволею надо сразиться. Не посрамим Русской земли, ляжем костьми; мертвым нет срама!.. Если в бегство обратимся, то и срам нам будет, и беды не избежим. Станем твердо. Я пойду впереди. Если сложу голову, то думайте о себе сами».
Воин-печенег
«Где твоя голова ляжет, там и мы свои сложим!» – отвечали воины.
Завязался жестокий бой, и Святослав одолел. Так говорит наш летописец. Но с каждой битвой все меньше и меньше становилось русских воинов, а ждать помощи им было неоткуда: до Русской земли далеко было, а греки были у себя дома! Император поднял громадные силы, снарядил корабли, заготовил множество запасов и с наступлением весны двинулся на Святослава. Тяжелое время настало для русского войска. В Дунай вошли греческие корабли с ужасными огнеметательными снарядами. Огромное и хорошо устроенное греческое войско явилось в Болгарии. Болгаре тоже восстали против Святослава. Напали греки неожиданно на Переяславец и завладели им. Стоявший там русский отряд сразился с греками сначала перед городом, потом должен был защищаться в городе. Когда греки вытеснили русских отсюда, они заперлись в царском дворце, который был расположен на отдельном возвышении и окружен особою стеною. Не могли греки никак взять этого дворца; стали они со всех сторон бросать в него огонь. Здание запылало. Пришлось русским выйти, и окружили их со всех сторон враги… Отчаянно рубились руссы, но почти все погибли здесь, только нескольким воинам удалось спастись и уйти к Святославу, который с главным своим войском стоял в Доростоле. Первая битва под стенами этой крепости была очень упорна; руссы, сомкнув свои щиты, стояли несокрушимой стеной перед городом.
Дружинники были хорошо вооружены: крепкие шлемы, кольчуги, щиты защищали их от ударов; тяжелыми мечами, секирами и острыми копьями поражали они неприятелей. Простые воины были вооружены похуже: не у всех были шлемы и кольчуги; стоили они в то время очень дорого, и только князья да дружинники могли иметь хорошее вооружение. Лучшее оружие приобреталось из Византии.
Бой под Доростолом был отчаянный. Руссы дрались с неукротимою отвагою и с ярым криком поражали врагов. День уже склонялся к вечеру, а победа все еще колебалась. Греков было гораздо больше, чем русских; вооружены были они лучше, а главное, русские сражались пешие, у греков же была конница. Иоанн Цимисхий пустил ее в дело. Она ринулась на руссов, уже сильно утомленных боем. Не выдержали они этого стремительного натиска, отступили и заключились в городских стенах. Император приказал устроить укрепленный лагерь на возвышении, близ города. Греки окопались и поставили свои шатры. Греческие корабли стояли на Дунае, и русским нельзя было отступить; они старались только как-нибудь укрыть у берега свои лодки, чтобы греки не истребили их своим «губительным огнем»: руссы живо еще помнили рассказы отцов о том, как этот огонь уничтожил суда Игоря.
Русские оборонялись с необычайным мужеством и стойкостью. Они не укрывались постоянно за городскими стенами, но очень часто выходили из города и сражались с греками в открытом поле. Русская кольчужная рать обыкновенно выступала из города и, закрывшись своими длинными щитами, стеною шла на неприятеля. Ничто не могло устоять против могучего напора этого железного строя, но Цимисхий недаром слыл искусным вождем: он и его полководцы умели внезапными нападениями с боков и с тыла, стремительными налетами отрядов конницы расстраивать сомкнутый строй русских воинов и принуждали их отступать. Руссы не обращались в бегство, но, закинув за спину свои огромные щиты, медленно шли к городу. Ночью иной раз выходили в поле, подбирали тела убитых товарищей и сжигали их на кострах; при этом закалывали в жертву своим богам многих пленников, убивали, по своему обычаю, и женщин (вероятно, жен более знатных покойников). Кроме того, приносили в жертву младенцев и петухов, которых погружали в Дунай. Погребальные обряды они сопровождали дикими воплями и плачем в честь покойников. Есть известие, что греки в числе убитых русских находили женщин, они в мужской одежде шли за своими мужьями в сражения.
Греки установили метательные машины, кидали тяжелые камни в город и убивали многих осажденных. Русские в свою очередь делали по ночам вылазки, старались уничтожить эти машины и добыть в окрестных селах съестные припасы: в них уже чувствовался недостаток. Иной раз вылазки эти были удачные и производили в греческом стане большой переполох.
Два месяца с лишком длилась осада Доростола. Многих храбрых дружинников не стало; погибли в бою и лучшие русские воеводы. Приуныли храбрые воины Святослава. Созвал он на совет своих воевод и старших дружинников и спросил, как быть, что делать. Кто советовал в глухую ночь, в удобную пору, спасаться бегством, кто думал, что лучше заключить мир с императором. Но не по душе Святославу были такие советы: жизнь, спасенная бегством или купленная ценою унизительного мира, не привлекала его. Его мнение было – или победить, или погибнуть славною смертью в бою.
Опять начались отчаянные схватки. В одной из них греческий витязь, одаренный необыкновенною силою, заметил в толпе русских воинов Святослава, ринулся к нему, мечом своим проложил себе путь к русскому князю и нанес ему страшный удар в плечо. Святослав упал – так силен был удар. Но щит и крепкая кольчуга спасли его. Греческий витязь погиб под ударами русских. Смерть этого богатыря поразила греческих воинов страхом. Руссы стали теснить их. Плохо приходилось грекам. Император увидел опасность, велел ударить в бубны и трубить в трубы, а сам с копьем в руках во главе своего отряда «бессмертных» (так назывался отряд лучших воинов в греческом войске) понесся на русских. Бой загорелся с прежним ожесточением. Греческая рать, воодушевленная своим вождем, сильно напирала на руссов. На беду для них, вдруг поднялась сильная буря, ветер дул им прямо в лицо, облака пыли неслись им в глаза. Между тем один отряд греков зашел в тыл русскому войску и грозил отрезать его от города – пришлось поспешно отступить. Сам Святослав, израненный, истекающий кровью, едва спасся от плена…
Дольше сопротивляться нельзя было. В Доростоле настал голод. Приходилось мириться. Цимисхию тоже было нелегко продолжать войну: греки были изнурены продолжительными битвами и сильно желали мира. Русский князь обязался выдать всех пленных греков, сдать Доростол и уйти из Болгарии; обязывался он и вперед не начинать войны с греками и даже мешать нападению других племен на Грецию. По обычаю, руссы должны были клясться Перуном и Волосом, что они будут точно соблюдать договор. Святослав пожелал повидаться с императором. По словам одного греческого писателя (Льва Диакона), свиделись они на берегу Дуная. Цимисхий, верхом на богато убранном коне, в раззолоченных доспехах, окруженный блестящей свитой, подъехал к берегу Дуная, а Святослав подплыл на простой ладье, сам управляя веслом наравне с другими гребцами.
С любопытством смотрели греки на страшного для них Святослава. От них узнаем мы о наружности его. Это был человек среднего роста, коренастый, широкоплечий. Голова у него была бритая, с темени свешивался пук волос (означавший благородство), в одном ухе висела золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами и рубином посредине. Лицо его было мрачно. Сурово глядели его голубые глаза из-под густых бровей, нос был несколько плоский, борода бритая, усы длинные. Одежда его поразила греков своей простотой – белая рубаха его отличалась от одежды других его товарищей только большей чистотой. Свидание его с императором продолжалось недолго.
Пока Святослав боролся с греками в Болгарии, орды диких печенегов опустошали его области и чуть не овладели Киевом. Святослав с остатком своего войска и дружиною зимовал у Днепровского устья. С наступлением весны поплыли они вверх по Днепру. У порогов подстерегали русских печенеги; говорят, греки известили их, что в отряде Святослава мало воинов и справиться с ним будет нетрудно. В самом опасном месте, где надо было обходить пороги по берегу, русский отряд был окружен со всех сторон печенегами. Завязалась схватка, и Святослав погиб в бою со всеми дружинниками: только нескольким воинам удалось уйти в Киев (972).
Предание говорит, что печенежский вождь Куря велел из черепа Святослава сделать себе чашу и на пирах пил пиво из нее.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.