Благодатные исцеления больных, прибегающих к иконе Божией Матери

Благодатные исцеления больных, прибегающих к иконе Божией Матери

По благосклонному вниманию к моей покорнейшей просьбе граф Владимир Иванович Капнист сообщил мне несколько полученных им из разных местностей, от разных лиц заявлений о благодатных исцелениях, которые испытали на себе больные и страждущие по молитве, воодушевленные верой и упованием на благодатное заступничество Божией Матери. Помещаю некоторые из этих заявлений в том виде, в каком они были мне сообщены. Поразительные обстоятельства мгновенного исцеления болевшей графини Капнист, засвидетельствованные вполне достоверными показаниями, и характер заявлений других о чудодейственной помощи Царицы Небесной от святой Ее иконы показывают, что живая вера в эту помощь как семейства графа Капниста, так и народа православного, во множестве притекающего к живоносному Ее образу, имеет основание не в голословных, переходящих из уст в уста сведениях, а в твердых фактических данных, важность которых понимает верующее сердце и чуждый неумеренной пытливости ум, благоговеющий перед неисповедимыми путями всеблагого и премудрого промышления Божественного.

1) 1881 года 27 мая на имя графа В. И. Капниста было получено уведомление от жителя селения Солоницы Кременчугского уезда мещанина Миргородского, в котором он описывает одно из чудес, совершившееся у иконы Божией Матери в деревне Козельщине. В заявлении этом Миргородский уведомляет графа, что, по его совету, один из жителей Солоницы, а именно казак Григорий Иванов Пилипенко, посетил деревню Козельщину со своим больным сыном Петром. Сын этот, мальчик десяти лет, страдал около пяти лет тяжкой падучей болезнью, которая до того измучила дитя, что оно было в тягость для крестьянской семьи, несмотря на то, что по своему возрасту могло быть в помощь отцу и матери. Шестнадцатого апреля Пилипенко, по совету своего соседа, посетил деревню Козельщину со своим больным сыном с благочестивой целью помолиться у иконы Божией Матери об исцелении страдальца. Во время молитвы и совершилось то чудо, о котором Миргородский уведомляет графа. Во время пения молебна мальчик подведен был приложиться к святому образу, и в то самое время, когда он приложился, с ним случился жестокий припадок его обычной болезни. Но припадок этот был последним. Больной был возвращен своей семье совершенно здоровым, и до настоящего времени болезнь ни разу не посетила его. «О таковом милосердии Царицы Небесной скрыть не могу», — заканчивает Миргородский свое заявление. На заявление Миргородского сделано следующее заверение от Солоницкого волостного правления, скрепленное подписью старшины и писаря, с приложением печати первого: что действительно настоящее заявление учинено от имени мещанина Матвея Карпова Миргородского и таковое собственной рукой его — Миргородского — подписано, Солоницкое волостное правление подписом и печатью свидетельствует 1881 года мая 27–го дня (следуют подписи старшины, писаря и печать).

2) Подобное же чудо совершилось у той же самой иконы над казаком Кременчугского уезда Алексеем Гладким, молодым человеком лет девятнадцати от роду. Об этом чуде сообщено было от казаков Алексея Мищенка и Митрофана Безуглого. Гладкий страдал падучей болезнью около года. Сильные и частые припадки болезни этой лишали молодого человека всякой возможности быть в помощь своему семейству. Перед Троицкими праздниками текущего года больной молился перед иконой Божией Матери в деревне Козельщине и по молитве получил полное исцеление от болезни. В настоящее время он, вместе со своим семейством, трудится на своей ниве. Заявление это сделано тоже в присутствии волостного правления и схода крестьян, в их присутствии подписано казаками Алексеем Мищенко и Митрофаном Безуглым 1881 года, июня 10–го дня.

3) От третьего июня 1881 года граф получил новое заявление от помощника исправника города Кобеляк г. Пищанского, в котором последний извещает графа об исцелении его дочери по молитве перед той же иконой Козельщанской Божией Матери. Самую болезнь, равно как и совершившееся над больной чудо, описывает он так: «Дочери моей двенадцать лет; болела она издавна расстройством нервов. В последнее время она лишилась совершенно управления правой рукой, которую не могла ни разогнуть, ни взять что?либо ею, ни сложить ее для крестного знамения. В таком болезненном состоянии рука находилась десять дней, и больная доходила до отчаяния, будучи почти что уверена в том, что она останется калекой. Больная молилась Богу и дала обет ехать в деревню Козельщину для поклонения новоявленной иконе Божией Матери, перед которой, как слыхала она, совершаются исцеления. Восемнадцатого числа прошлого июня больная, выслушав молебен и чин водоосвящения со всей семьей перед святой иконой, опустила свою больную руку в воду и почувствовала облегчение от болезни, начала разгибать ее и действовать так, что с того же дня могла уже болевшей рукой резать хлеб, работать ею как совершенно здоровою, тогда как в предшествующие десять дней не могла рукой этой даже перекреститься» (подписано: «штабс-капитан Иван Иванов Пищанский» и приложена его именная печать).

4) В Бреусовских хуторах, в Кобелякском уезде, проживал более трех лет нищий слепец казак Озерской волости Иван Лукьянов Лось. Этот слепец единственным средством для своего пропитания избрал милостыню, которую и испрашивал у добрых людей, то переходя из хутора в хутор, то сидя с протянутой рукой у своей приходской церкви в с. Бреусовке. Ослеп он от тяжкой глазной болезни, от которой лечился в Полтавском богоугодном заведении. Страдал же он своей слепотой более четырех лет. О своем чудесном исцелении у иконы Божией Матери Лось рассказывает так: «За неделю до отдания праздника Воскресения Христова я был в деревне Козельщине в первый раз. Крепко молился я перед иконой Божией Матери, но, вероятно, недостойна была моя молитва. Я возвратился в свою деревню таким же слепцом, как и вышел из нее. В другой раз я был в Козельщине перед Вознесением Господним. И опять, кажись, с усердием молился перед образом Владычицы, но слепота моя осталась при мне. Наконец в четверток после этой недели я опять пошел в Козельщину. Меня как будто бы кто?то уговаривал опять туда пойти, и я, исполняя повеления этого тайного голоса, опять молился перед иконой Царицы Небесной. И опять, по-видимому, напрасно: слепцом, каким был до этого, я возвращался домой. Но вера в помощь Божией Матери не оставляла меня. На возвратном пути Господь посетил меня Своей милостию. В то время, когда я, положив руку на плечи моего поводыря, шел обратно в Бреусовку, со мной совершилось что?то необычайное. В моих глазах показался свет, так что я поневоле заслонил их своей ладонью. Когда же я опустил руку, то ясно начал различать окружающие меня предметы. Впереди я увидел хутор, по бокам зеленые нивы жита и пшеницы, под ногами дорогу. Мне сначала показалось, что все это я вижу во сне, и я страшился спросить своего поводыря, правда ли то, что я вижу, или же я сплю и все то, что я вижу, есть мой сон? Долго я молчал, ничего не говоря моему спутнику; наконец, решился сказать ему, чтобы он отошел от меня и предоставил мне самому идти по дороге. Когда же я уверился в том, что сам без чужого пособия верно иду по гладкой дороге, тогда я решился с боязнью обратиться к своему провожатому с вопросами: правда ли, что впереди от нас недалеко виден хутор? Правда ли, что налево от нас жито, а направо пшеница? По дороге ли я иду? И когда получил на все мои вопросы прямое подтверждение от моего спутника, тогда я понял, что Господь по молитве Царицы Небесной совершил со мной чудо, и с глубокой благодарностию к Заступнице всех скорбящих и обремененных пал на землю и начал молиться».

Не лишним считаю добавить, что рассказ этот заимствован как из заявления, полученного графом В. И. Капнистом от священника с. Бреусовка о. Иоанна Костенко, так и от частных рассказов людей, слышавших повесть о чудесном прозрении от самого Лося. На заявлении о. Костенко есть удостоверение волостного правления, свидетельствующее как о правдивости рассказа, так и о том, что Лось в настоящее время настолько здоров, что взял из правления паспорт и ушел на заработки в Екатеринославскую губернию.

5) Между прочими заявлениями, полученными графом от разных лиц, я прочел письмо от некоей Лисевцевой. Письмо это писано на имя графини Софии Михайловны Капнист, уведомляет о том, что по молитве перед иконой Божией Матери в деревне Козельщине, в то время когда эта икона была еще в доме графа, больная исцелилась от постоянно, в продолжение целого года, гнетущей ее головной боли, сопровождаемой припадками падучей болезни. На сем письме находится заверение свидетелей в том, что Лисевцева действительно страдала прописанной болезнью и исцелилась по молитве перед образом Божией Матери. Всех свидетелей подписано четыре. В конце же письма помещена подпись Бреусовского волостного правления, свидетельствующая как о болезни исцеленной, так и о самом исцелении, последовавшем 28 июня 1881 года.

6) 1881 года 8 июля жительница г. Полтавы жена землемера Любовь Яковлевна Алексеенкова сделала следующее заявление (выписываю дословно заявление Алексеенковой, как оно записано в первоначальном акте): «Сегодня я прибыла из Полтавы в деревню Козельщину с целью помолиться перед иконой Божией Матери об исцелении моего больного сына Константина. Сын мои, мальчик восьми лет, начал болеть три года тому назад. Болезнь его в продолжение времени более и более усиливалась, а в декабре же прошлого года настолько развилась, что он совершенно потерял употребление ног. Вместе с этим последовало и вообще расстройство всего организма, сопровождающееся страшными болями во всем теле. Всякое самомалейшее движение больного причиняло ему жестокие страдания, так что при всяком движении мальчик постоянно сильно плакал. Переворачивать мы могли его только на простыне. Больного моего сына лечили в г. Полтаве, но болезнь не уступала никаким медицинским пособиям. После напрасных хлопот с лекарями я решила прибегнуть к помощи Божией, для чего, по совету добрых людей, и приехала в Козельщину с целью помолиться перед иконой Божией Матери и попросить исцеления моему ребенку у Самого Милосердого Господа. После молебна перед чудодейственным образом мальчика для целования святой иконы поднесла моя мать, а его бабка. Во все продолжение молебна сын мой не переставал плакать и притих только в то время, когда мы из часовни ушли на свою квартиру. Возвратясь туда, мы, обложив больного подушками, усадили его в кресло, сами же ушли в соседнюю комнату. Но каково было наше удивление, когда мы, возвратясь в свою комнату, увидели своего мальчика стоящим около окна. Оказалось, что он сам сошел с кресла подошел к окошку, взял там огурец и ел с хлебом Мы признаем внезапное выздоровление нашего больного чудом неизреченной милости Божией Матери, каковое чудо видели и многие из богомольцев, молившихся вместе с нами и с нами же вместе видевшие укрепившегося больного», — заканчивает Алексеенкова свой рассказ. В числе свидетелей, подтвердивших показание Алексеенковой, подписались жены полтавских купцов: Мария Андреевна Кандыбина и Авдотья Потапьевна Штепина, поселянин Китайгородской волости Кобелякского уезда Василий Котько и кобелякский мещанин Василий Травкин. При этом г-жа Кандыбина присовокупляет, что крайне тяжелое и болезненное состояние мальчика она наблюдала и в существовании болезни убедилась в течение совместного путешествия с Алексеенковой в одном экипаже со станции Ганновки до деревни Козельщины. Затем Кандыбина и Штепина добавили, что, придя из часовни после молебствия в общую с Алексеенковой квартиру, видели, как больной мальчик, не владевший до того времени ногами, сам, без посторонней помощи, встал со стула, на котором сидел, обложенный подушками, стал твердо на ноги и, оборотясь несколько в сторону к окну, достал оттуда кусок хлеба и огурец. Простоял он в таком положений около 15 минут. После этого тот же мальчик по своему желанию был вторично принесен в часовню, из которой, по его же желанию, был отнесен в сад. Когда его там посадили на скамейке, то он сам, без всякой помощи, на глазах многих прошел на расстояние около полуторы сажени до цветочной клумбы и сорвал там цветок. Вообще держал свой корпус против прежнего прямее, не кричал, был более или менее весел и ни о каких болях не заявлял. (Следуют подписи свидетелей).

7) Выписываю, опять же дословно, заявление, последовавшее от некой солдатки Курской губернии Дмитровского уезда жительницы с. Рыжкова Гликерии Билиповой.

«Восемнадцать лет назад я, Бог знает по какой причине, начала страдать от болезни, которая мучила меня до настоящего времени и выражалась в следующем: меня посещали постоянно непонятные припадки тоски и печали. В это время все становилось для меня не мило, все меня тяготило; руки не поднимались ни к какой работе, во всем теле я чувствовала слабость и упадок сил. Людского участия к моему положению, доброго совета добрых людей я не могла равнодушно выслушивать. В то же время, когда мне советовали обратиться за советом к лекарям или идти молиться в церковь Божию, я приходила в гнев и со мной делались страшные припадки моей болезни. Я или падала на землю, или же я, стоя на ногах, начинала кричать разными голосами, чувствуя в то же время, что у меня сильно болит голова, что?то подступает к сердцу и давит мою грудь, все тело мое расслабляется и болят все члены. После припадка я впадала в полное изнеможение и нередко в тяжелый и продолжительный сон. Весьма часто эти припадки моей болезни повторялись в то время, когда я бывала в церкви. Моя болезнь, я видела это, возбуждала ко мне людское сострадание, но долго оно не приносило мне никакой пользы. Наконец одна сострадательная женщина, Господь да наградит ее за ее доброту, и именно полтавская купчиха Евдокия Михайловна Опошнина, взяла меня и за свой счет привезла в деревню Козельщину, где, как она мне сказала, есть чудотворный образ Божией Матери.

Прибыли мы в деревню Козельщину в Петров пост, какого числа — не помню, и тут же моя благодетельница отслужила перед святым образом за меня молебен. Во время этого молебна я перенесла тяжкий припадок моей болезни, но благодаря Царице Небесной припадок этот был уже последний. В настоящее время я чувствую себя совершенно здоровой и не перестаю благодарить Заступницу нашу за Ее ко мне, грешной, милости». (Следуют обычные подписи).

Кроме этих документов, в руках графа Владимира Ивановича Капниста находятся еще несколько писем, полученных им издалека. Признавая письма эти имеющими совершенно одинаковое значение с теми заявлениями, которыми я пользовался при изложении своего повествования, я, опять же с позволения графа, вношу в мое повествование и эти письма. Всех писем три. Два из них, помеченных 7 марта и 14 мая 1881 г., присланы на имя графа из Москвы, третье же письмо без всякого обозначения года, месяца и без обозначения даже места жительства той, которая прислала заявление это. Вот точные копии этих писем.

8) «Москва, 1881 г., 7 марта

Милостивый Государь,

Граф Владимир Иванович!

Будучи уверена в том, что Вас не может не интересовать факт чудесного исцеления сестры моей Юлии, совершившегося по молитве перед Козельщанским образом Божией Матери, я позволяю себе изложить его вкратце.

Сестра моя Юлия Шван, которой теперь 16 лет, уже три года как страдает ревматизмом; причем временами несносная боль проявлялась то в одном, то в другом месте, преимущественно в сочленении костей, усиливалась к зиме, когда сестра приезжала в Москву в Мариинский институт, и совершенно почти прекращалась, когда сестра уезжала к родителям на Кавказ на вакационное время. С каждой новой зимой болезнь усиливалась и в последнее время не только мешала делу учения, но беспокоила и сон сестры. Перед излечением боль сосредоточилась исключительно в кисти правой руки, что лишало возможности сестру писать этой рукой, и она не могла даже сложить руки на крестное знамение. Когда сестра, усердно помолясь перед чудотворной иконой, начала чистить ее ризу больной, забинтованной рукой, она вдруг почувствовала, что боль совершенно прекратилась. Движение пальцев сделалось свободно, и она перекрестилась, сложив их в крестное знамение. Через полчаса после этого сестра почувствовала боль и в левой руке, но в левой руке боль была до того слаба, что нисколько не беспокоила ее даже и ночью. На другой день боль, хотя и гораздо слабее, почувствовала в правой руке, но в тот же день, когда Юлия, помолясь за молебном перед тем же чудным образом, вновь почистила оную уже разбинтованной рукой, то боль совершенно прекратилась, осталась лишь слабость в руке, обнаруживающаяся дрожанием, и сестра, хотя с трудом, но могла уже писать этой рукой и несколько строк, что было для нее невозможно в продолжение трех месяцев. По настоящее время, в течение десяти дней со времени чудесного исцеления, боль ни в руках, ни в других частях тела не возобновлялась. Юлия чувствует себя хорошо, и ее руки укрепляются все более и более.

Рассказывая Вам о чудном исцелении сестры моей, я излагаю все происшедшее, как оно было в действительности, не отступая ни на йоту от правды. Болезнь же сестры моей я назвала ревматизмом, потому что так определили ее доктора, лечившие сестру, советами которых Юлия пользовалась».

Примите, Милостивый Государь, уверение и проч. Готовая к услугам Вашим, Евгения Шван.

Через два с небольшим месяца, вероятно, в ответ на свое письмо, граф получил от той же Шван письмо другое, помеченное так: Москва, 1881 года 14 мая. Шван пишет графу:

«Многоуважаемый

Владимир Иванович!

Я несколько удивилась, получив Ваше письмо. Благодарю за память. Сестре хорошо, она действует рукой настолько свободно, как будто бы она у нее никогда не болела. Даже в сырую погоду, когда ревматизм дает себя чувствовать, Юлия не ощущает никакой боли. Сколько раз приходилось мне спорить со своими знакомыми по поводу иконы святой, и когда я рассказывала про случившееся с сестрой моей, то поле битвы всегда оставалось за мной. Мне и сестре моей очень было бы желательно еще раз поклониться святой иконе.

Примите уверение и проч. Евгения Шван».

9) Новогеоргиевская мещанка Александра Павлова письмом удостоверяла, что она страдала головными болями три года и пользовалась различными средствами, но не было пользы. «Когда услыхала я, — пишет она, — насчет чудотворной иконы в Козельщине и дала обещание быть в ней и когда я пришла пешком и отслужила молебен с водосвятием, тогда почувствовала я себя здоровою. Прошел уже месяц, как я совершенно здорова, а прежде каждый почти день лежала от головы, в чем и удостоверяю. Новогеоргиевская мещанка Александра Зотова, Иван Зотов. За неграмотную Софию Цветкову дочь ее Пелагея Цветкова».

10) 1882 года, апреля 1–го дня комиссии, предназначенной для исследования благодатных исцелений у св. образа Козельщанской Божией Матери, было представлено следующее заявление от дворянки Кременчугского уезда местечка Келеберды Дарий Карловны Ляпиной:

«Родной сын мой Дементий, тринадцати лет от роду, прошлого 1881 г. 1 августа, возвратясь с поля, где он присматривал за домашним скотом, обнаружил признаки какой?то странной болезни. У него отнялись ноги, весь он похолодел и лишился всякого движения, так что мы приняли его за мертвого. Однако жизнь у страдальца оставалась, но дальнейшее развитие болезни обозначалось припадками болезни падучей. Припадки эти повторялись в день по несколько раз. Корчи рук и ног, лишение языка и искаженное выражение лица приводили меня в отчаяние. Я не знала, к кому обратиться, в ком и где искать помощи страдальцу. Наконец, решась положить свое упование на Господа, я отправилась в деревню Козельщину, чтобы у Божией Матери — у чудотворного Ее образа — испросить помощь моему сыну-страдальцу. Во время совершения молебна у святой иконы больной сначала страдал невыносимо, а под конец впал в бесчувственное состояние. По окончании же молебна, в моему крайнему удивлению и радости, больной поднялся с полу, без всякой с моей стороны помощи, и просил меня помочь ему приложиться к святому образу. С тех пор он совершенно здоров, и я представляю его комиссии, чтобы ее члены сами видели его собственными своими глазами. Как о болезни, так и о выздоровлении моего сына хорошо знают мои соседи, которые, я вполне уверена, подтвердят справедливость моего показания. За неграмотную дворянку Дарию Ляпину подписался крестьянин Павел Судаченко».

По поводу показания Ляпиной комиссия собирала сведения о болезни ее сына на месте её жительства, и пять опрошенных свидетелей совершенно удостоверили правдивость ее рассказа, т. е. показали, что тринадцатилетний Ляпин был действительно болен той самой болезнью, о которой рассказала его мать. Из Козельщины возвратился он совершенно здоровым и до сих пор совершенно здоров. Подпись этих пятерых свидетелей заверена в Келебердянском волостном правлении и утверждена его печатью.

11) 1882 года, января 11–го дня священнику прихода с. Васильевки о. Василию Иваницкому представлено следующее заявление от казака Бродщанской волости Павла Павловича Тараненко: «Родная дочь моя Елисавета с 1 мая 1881 года, Бог знает от чего, заболела умопомешательством. В болезни этой помощь добрых и сострадательных людей оказалась бесполезной. Болезнь ее настолько развилась и усилилась, что ее можно было назвать не умопомешательством, но бешенством. В последних числах августа месяца прошлого года я первый раз молился у св. образа Козельщанской Божией Матери вместе со своей дочерью и по возвращении из Козельщины домой заметил, что дочь моя значительно сделалась тише, болезнь значительно ослабела. Такая благодетельная перемена в здоровье страдалицы побудила меня вновь отправиться в Козельщину, чтобы как поблагодарить Царицу Небесную у святого образа за Её милости к нам, грешным, так и еще помолиться об окончательном исцелении моей дочери. Отправился я в Козельщину через десять дней после первого моего туда путешествия, и благодаря Господу милосердому дочь моя возвратилась домой от святого образа совершенно здоровою, какой и теперь находится. В настоящее время я прибыл со своей дочерью сюда, чтобы вновь принести Царице Небесной посильное благодарение за Её к нам милость». Заявление подписано рукой самого заявителя Тараненка, а также и присутствовавшими при заявлении: священником Иваницким и еще одним свидетелем.

На заявление это комиссия получила удостоверение в подлинности и справедливости всего рассказа Тараненка от шестерых свидетелей, живущих в одном селе с показателем и хорошо знающих его семейное положение. Письменное показание свидетелей удостоверено волостным правлением и утверждено печатью. 1882 г. апреля 29 дня.

12) 1882 года, сентября 6–го дня на имя графа Владимира Ивановича Капниста получено письмо жительницы г. Полтавы, дочери коллежского асессора Софии Алексеевны Соколовской. Г-жа Соколовская уведомляет графа, что она жестоко страдала грудной болезнью. Лечили ее доктора Т. и Д., но все медицинские пособия не принесли больной никакой пользы. «Когда же я услыхала, — продолжает Соколовская, — о чудесных исцелениях больных у святого образа Божией Матери в хуторе Козельщине, то с крепкой надеждой на Божие милосердие явилось у меня искреннее желание помолиться перед чудотворным образом Царицы Небесной. Но, к несчастью, исполнить этого я не могла потому, что лежала в постели, перенося жестокие страдания. Сознавая вполне свое бессилие самой явиться в Козельщину, я уполномочила ехать на поклонение св. образу за себя мою компаньонку Настасию Самуиловну Лось. Насколько я помню, она уехала туда 29 июля, я же лежала в это время в постели, не вставая с нее. 30 июля, около десяти часов утра, я вдруг почувствовала такую крепость физических сил, что без всякой сторонней помощи встала с постели и имела возможность перед иконами в своей образной прочитать акафист Покрову Божией Матери. Когда же моя компаньонка 31 июля возвратилась из Козельщины, то, при расспросах, оказалось, что я почувствовала облегчение от своей болезни как раз в то время, когда Настасия Самуиловна молилась о мне у святого образа. Я считала своим священным долгом не утаить о благодатной силе Божией Матери, явленной и на мне, грешной, и поведаю Вам для прославления Ее, глубокоуважаемый граф». При исследовании подлинности заявления г-жи Соколовской все подтверждено свидетельскими показаниями г-жи Лось и прислуги, живущей в доме г-жи Соколовской, и свидетельство утверждено их подписями.

13) 1881 года, сентября 7–го дня, на месте в Козельщине записано такое заявление: «Я, нижеподписавшаяся казачка Миргородского уезда с. Богачки (хуторов) Александра Шепелева, сим заявляю, что 1 августа сего года я внезапно лишилась употребления языка и онемела. В таком состоянии я была до 20 августа, когда прибыла для молитвы в деревню Козельщину. Здесь после молебна перед святым образом Божией Матери мне сделалось заметно лучше, вернувшись же домой я на третий день стала говорить свободно, как говорю и теперь». Заявление утверждено подписью заявительницы. Подлинность и правдивость заявления подтвердилась дознанием, произведенным местным благочинным.

14) 23 августа 1881 года получено заявление о совершившемся чуде перед святым образом над младенцем, страдавшим падучей болезнью, — сыном мещанина г. Кобеляк Николая Ивановича Котько. Мальчик страдал почти что с первых дней своего рождения, и припадки этой болезни видели некоторые из свидетелей в самой деревне Козельщине, куда он был привезен родителями, чтобы помолиться о его исцелении у святого образа. После молитвы в часовне болезнь прошла, и дитя в настоящее время здорово совершенно. В доказательство подлинности и истинности заявления комиссия имеет удостоверение Кобелякского полицейского управления.

15) Ноября 19–го дня прислано заявление о чудесном исцелении у святого образа страдавшего умопомешательством мещанина Аврама Иванова Коваленко, заявление это прислано от Ново-Прагской мещанской управы и свидетельствует, что «Коваленко был помешан около восьми месяцев и что в настоящее время, после посещения хутора Козельщины и молитвы у иконы Божией Матери, 10 октября 1881 года, сделался совершенно здоров». Заявление это утверждено как подписью самого заявителя, так вместе с этим подписями председателя управы, члена ее и письмоводителя. К заявлению приложена печать Ново-Прагской мещанской управы.

Кроме исчисленных случаев благодатных исцелений больных у образа Божией Матери, именуемой Козельщанской, выписываю дословно одно из заявлений, помещенных в Полтавских Епархиальных Ведомостях за 1882 г. в № 10.

16) «Долгом священным считаю сообщить многоуважаемой редакции для напечатания во всеобщее сведение, если, конечно, она, со своей стороны, найдет это удобным, о следующем замечательном случае благодатного исцеления больной у святой иконы Божией Матери, именуемой Козельщанскою.

В приходе Покровской церкви, с. Покровской Богачки Хорольского уезда, где я состою священником, верстах в трех от села отдельным хутором живет землевладелец казак Василий Иванович Гречук.

В последних числах июня месяца прошлого 1881 года заболела одна из дочерей Гречука, девочка 9–ти лет по имени Пелагея. Болезнь ее, с самого первоначального ее проявления, обнаружилась весьма странными припадками: больная, теряя сознание, начинает рвать на себе волосы, платье и белье, царапать себе лицо и грудь, так что, вероятно, изуродовала бы себя и, пожалуй, искалечила бы, если бы против ее исступления не были предпринимаемы меры. Такие припадки продолжаются несколько минут, после чего больная успокаивается минут на десять-пятнадцать, а иногда и более. Придя в себя, она чувствует слабость и утомление. Один из врачей, ее лечивших, определил эту болезнь нервными припадками, другой называл ее пляской св. Витта, иные говорили, что это падучая болезнь. Как человек весьма состоятельный и довольно развитой, Гречук после первого же припадка болезни обратился к врачам за пособием. С начала болезни лечил девочку доктор казачьего полка Т. Но все прописываемые от него средства не приносили больной никакой пользы, напротив, болезнь усиливалась более и более и приводила Гречука в отчаяние. От доктора Т. Гречук перешел к другому доктору, Г., усердие которого в настоящем случае тоже не принесло никакой пользы. Тогда Гречук, как утопающий хватается за соломину, начал бросаться за помощью во все стороны; лечил он свою дочь у фельдшеров, знахарей, бабок и проч., но болезнь не уступала никакому усердию и сих последних. В последнее время от больной нельзя было глаз отвести. Ее припадки следовали один за другим так часто, что у ее постели не угасала свеча целую ночь и чередующаяся семья и прислуга не смыкали глаз, сторожа, чтобы больная девочка не искалечила себя во время припадков. Тяжкая болезнь, изнурительные хлопоты, сознание бессилия помочь страдалице нередко заставляли отца и мать к своим обычным молитвам прибавлять молитву и о том, чтобы Господь принял страдалицу к Себе и упокоил бы ее в числе умерших.

15 января 1882 года мать больной девочки вместе со страдалицей дочерью молилась у святого образа Козельщанской Божией Матери, и, вероятно, крепка была молитва бедной матери к Царице Небесной — девочка возвратилась из Козельщины совершенно здоровою. Припадки прекратились, и силы ее быстро начали восстанавливаться. На днях, — пишет приходской священник, — я, случайно побывав на хуторе Гречука, посетил его дом и был приятно поражен здоровым видом девочки. При моих расспросах девочка, между прочим, говорила, что ей три раза являлся образ Божией Матери, и Пресвятая Богородица спрашивала ее: «Что ты, Поля, здорова?» «Я отвечала Ей что здорова, но только глаза болят». «Это пройдет, не бойся и молись!» Во время моего посещения дома Гречука, — говорит далее священник, — я выслушал от отца и матери усерднейшую просьбу о том, чтобы все теперь мной рассказанное изложить письменно и посредством печати оповестить во всеобщее сведение и назидание».

В подтверждение всего высказанного комиссия имеет у себя в настоящее время полное исследование описанного происшествия, в котором весьма основательными показаниями подтвержден факт исцеления дочери казака, жителя Хорольского уезда Василия Ивановича Гречука-Пелагеи.

Сего 1882 года, июля 25, тот же Гречук прибыл в Козельщину благодарить Царицу Небесную за исцеление его дочери и в книгу записей сборов на строящуюся церковь записал немаловажное пожертвование за исцеление страждущей Пелагеи.

17) 1882 года, сентября 8–го дня, в присутствии свидетелей в деревне Козельщине, куда прибыл для молитвы перед святым образом, сделал заявление о своем чудесном исцелении по молитве у святого образа Крюковский мещанин Авраам Афанасьев Андреенко. Сущность его показания заключается в следующем:

Андреенко более года страдал болезнью ног так, что в последнее время не мог уже ходить; на ногах открылись раны. В этом болезненном состоянии Андреенко прибыл в Козельщину с целью искать исцеления от своей болезни у святого образа Божией Матери, перед которым, как он слыхал, совершаются чудесные исцеления. Здесь после первой молитвы в часовне он почувствовал, что ему сделалось легче, и, возвратясь домой, он совершенно освободился от своего недуга. «О таковой милости Царицы Небесной, — пишет Андреенко в своем заявлении, — сим заявляю, и в настоящее время я пришел поблагодарить Царицу Небесную и отслужить перед Её святым образом благодарственный молебен».

Это заявление, по просьбе комиссии, было проверено полицейским управлением г. Кременчуга. Из полученного от кременчугского полицеймейстера ответа на свой запрос комиссия усмотрела следующее: мещанин Авраам Андреенко в присутствии врача кременчугского интендантского вещевого склада и двух свидетелей освидетельствован о состоянии его здоровья; причем оказалось, что голени его ног покрыты свежей темного цвета кожицей, присутствия же язв или ран на ногах никаких нет. При этом свидетельствующий врач заявил, что у Андреенка могли появиться раны вследствие его занятий, так как ремесло его кузнечное и он работает постоянно стоя.

Это случается видеть у людей, занимающихся ремеслом подобным тому, каким занимается Андреенко, как равно случается видеть и выздоровления без всяких посторонних пособий. Исцеленный же, в присутствии комиссии, осматривающей его, заявил, что он полное свое выздоровление приписывает не какому?либо медицинскому пособию и лекарствам, а благодатной силе Божией святого образа Божией Матери, находящегося в Козельщине, перед которым он молился и просил спасения от болезни.

18) 1882 г., июня 23, явилась на поклонение святому образу Божией Матери в Козельщину помещица Херсонской губернии Александрийского уезда деревни Екатериновки Варвара Васильевна Кулинская, урожденная Канатова, в сопровождении сестры своей Софии Васильевны Канатовой и двух детей, из которых старшему сыну Аполлонию одиннадцать лет, и заявила следующее:

«Сын мой Аполлоний, 24 ноября прошлого 1881 г. находясь в городе Елисаветграде в реальном училище, сильно заболел скарлатиной; затем болезнь перешла в водянку, воспаление почек, отравление крови мочой, воспаление мозга, и явились припадки вроде падучей, причем было пять припадков в одну ночь; затем сын мой совершенно ослеп. Лечившие его медики М., Г. и В. не подавали надежды на выздоровление; причем г. В. объявил, что ему остается одна ночь жизни. В таком отчаянном состоянии я прибегла к молитве: положила образ Божией Матери на голову сына и дала обещание по выздоровлении его, если по милости Божией оно случится, помолиться у Козельщанской Божией Матери. В ту же самую ночь болезнь приняла благоприятное течение: сын мой начал выздоравливать и через неделю совершенно оправился — к великой нашей радости и изумлению лечивших его врачей. Я приписываю выздоровление моего сына исключительно милости Божией, подаваемой от святого образа Божией Матери, именуемого Козельщанским».

Комиссия по исследованию чудных благодатных исцелений, совершающихся у святого Козельщанского образа, просила Елисаветградского полицеймейстера произвести дознание об исцелении Кулинского на месте и о его болезни запросить лечивших больного врачей. В ответ на запрос комиссии получено от г. полицеймейстера три письменных ответа Елисаветградских докторов, в которых излагается свойство болезни Кулинского и ее серьезность. Один из врачей, надворный советник А. Г., болезнь Кулинского определяет так: скарлатина, воспаление почек, белковое воспаление сетчатых оболочек глаз, в мозгу серьезный выпот, воспаление головного мозга. Вольнопрактикующий врач М. признает скарлатину, брайтову болезнь почек, задержание мочи и затем потерю зрения. Первый врач, признавая сложное страдание больного за случай, выходящий из ряда обыкновенных, приписывает, однако, выздоровление больного естественным законам патологии, второй же в выздоровлении больного признает главными причинами: тщательный уход за больным матери и родных, а также соответственное его содержание. Третий же врач, лечивший Кулинского, по свидетельству матери последнего, ответил на запрос г. полицеймейстера, что он не имеет возможности доставить точных сведений относительно рода и степени болезни Кулинского, так как у него остались в памяти только смутные и неясные впечатления, которые сообщить не решается.

19) В первых числах января 1883 года граф Владимир Иванович Капнист получил письмо от землевладельца Кобелякского уезда Ивана Павловского, в котором последний, уведомляя графа как строителя церкви в деревне Козельщине об одном из исцелений, совершившемся над его внучкой, просит оповестить его рассказ во всеобщее сведение и назидание верующих. Обстоятельства рассказанного в письме г. Павловского дела таковы:

Будучи в 1882 году в сентябре месяце в Козельщине, г. Павловский приобрел там три снимка образа Козельщанской Божией Матери для своих детей и один из снимков этих послал в письме своему меньшому сыну Николаю Ивановичу Павловскому, штабс-капитану Севского пехотного полка, командиру 7–й роты, квартирующей в Курской губернии, в Обоянском уезде. В ответ на свое письмо отец от сына получил два письма: одно из г. Обояни от 23 ноября того же года. Печатаем оба этих письма от слова до слова, так как они?то главным образом и объясняют то чудо, которое совершилось над внучкой г. Павловского по молитве перед изображением образа Козельщанской Божией Матери.

«Г. Обоянь. 23 ноября 1882 года.

Хотя я тебе и недавно послал письмо, на которое не получал еще ответа, но не могу, чтобы не написать тебе, дорогой папа, о том, что совершила икона Божией Матери, присланная тобою. Надо тебе знать, что Оля в течение двух недель страдала болью в животе и без посторонних, искусственных, мер не имела никакого стула. Наконец я дней шесть тому назад, во время боли живота у Оли, положил на ее живот изображение Козельщанской Божией Матери. Прошло минуты две, и Оля начала засыпать. Чтобы не тревожить больную, а также и для того, чтобы во время сна не сломалось бы святое изображение, я хотел было снять его с больной. Но каково же было мое удивление, когда я, подымая образок, почувствовал в руке какую?то особенную тяжесть. Нужно было употребить некоторое усилие, чтобы сдвинуть образок с места; он казался свинцовым. Мы все остолбенели от удивления. Потом минут через 20 я снова подошел к постели и снял образок без всяких усилий. С тех пор моя дорогая Оля совершенно здорова. Ты не можешь представить, как мы счастливы, что удостоились видеть чудеса Божией Матери; понятно, что о поразившем меня чуде я не мог не рассказывать всем и каждому, и многие из слышавших мой рассказ просили меня, чтобы ты, ехав ко мне, привез бы хоть два изображения. Пожалуйста, если можно, то сделай это. Сейчас еду домой, пробыв два дня в Обояни.

Твой друг Павловский».

Выписываю дословно второе письмо того же самого лица, писанное им отцу от 11 декабря.

«11 декабря, д. Кривцовка.

Два письма твои, от 1 и 3 декабря, милый и дорогой папа, я получил разом 5 декабря и очень тебе благодарен за твое желание приехать к нам. Помни, что мы тебя ждем еще от сентября месяца Если можно, приезжай к нам к 31 декабря. Ведь, мне кажется, будет совершенно достаточно пробыть у Анюты с 17 до 30 — почти две недели. Когда будешь выезжать, то сообщи об этом раньше, чтобы я мог за тобой приехать. И икону Божией Матери многие у меня берут к себе на дом для служения молебнов. Вчера мой сосед, помещик Бровцов, присылает ко мне самое плачевное письмо Пишет, что у него все дети больны безнадежно дифтеритом. Мальчик уже умер. Просит, чтобы я дал икону, чтобы отслужить перед ней молебен, Конечно, я послал тотчас же и с удовольствием сегодня получил от него письмо, в котором он пишет, что две его девочки до получения святого изображения совсем умирали, но когда была привезена икона Божией Матери и после молебна приложена к ним, то они заснули крепким сном и спали 14 часов и после начали чувствовать себя очень хорошо. Он убедительно просил и раньше и теперь просит, чтобы привез ты и для него изображение Божией Матери. Пожалуйста, привези хотя три таковых изображения. Мы с тобой повезем к нему одно. Он отличный человек и всеми уважаемый. Я, право, не знаю, какую сделать рамку для иконы. Она теперь у нас, стоит за стеклом другого образа. Смотри, голубчик, приезжай к 31 декабря и привези изображения иконы Божией Матери, Катя с Олей тебя крепко целуют. Всем кланяются.

Твой друг Павловский».

Получив от старика Павловского письмо, следователь отослал его обратно к пишущему с присовокуплением своей покорнейшей просьбы прислать его обратно с заверением нотариуса в том, что письмо это писано и подписано им самим. По получении же письма тот же следователь обратился с подобным отношением к сыну г. Павловского, штабс-капитану Севского полка в Обоянь с приложением при нем обоих его писем и с той же самой просьбой прислать их обратно с нотариальным заверением. Оба эти письма возвращены следователю, заверенные законным порядком, и на них собственноручно г. Павловским сделана следующая подпись:

«Все изложенное в письме моем от 23 ноября 1882 года к моему отцу о чудесном исцелении моей дочери у образа Козельщанской Божией Матери действительно было при тех самых обстоятельствах, которые мной написаны в вышеупомянутом письме.

13 февраля 1883 года с. Рыбинские-Буды».

Подпись штабс-капитана 34–го пехотного Севского полка Николая Павловского и двух свидетелей.

Кроме этого заверения тот же следователь от Павловского получил еще следующее отношение:

«7–я рота 34–го пехотного Севского Его Императорского Высочества наследника принца Австрийского полка.

Следователю протоиерею N. N.

марта 2–го дня 1882 года г. Обоянь.

Вследствие Вашего Высокопреподобия отношения от 6 февраля за № 2 имею честь при сем представить обратно моих два письма от 23 ноября и 11 декабря 1882 года, засвидетельствованные нотариусом Солодовниковым и мое удостоверение с подписью свидетельниц, присутствующих при совершении чуда, тоже засвидетельствованные становым приставом Черноглазовым. Что касается письма помещика Бровцова, то он сам будет иметь удовольствие писать Вашему Высокопреподобию по сообщенному ему адресу».

Следует подпись.

По той же самой почте от г. Бровцова получено письмо, заверенное тоже нотариальным порядком, такого содержания:

20) «Не могу умолчать о чудесах, явленных в моем доме у святого образа Козельщанской Божией Матери. У меня шесть человек детей; все они были больны дифтеритом. В декабре месяце 1882 г. сын девяти лет умер, а дочь четырех лет отчаянно была больна, и, по определению доктора, надежды на выздоровление не было. Полтора дня она не могла уснуть и находилась в сильном жару, что в этой болезни самое опасное. Я вспомнил, что у моего соседа есть изображение Козельщанского образа Божией Матери, и просил его привезти ко мне. И как только изображение это было привезено и моя жена положила его на грудь малютки, то она мгновенно уснула и спала до самого утра около четырнадцати часов. Жар совершенно прошел, встала она совершенно веселая и здоровая. Я отслужил благодарственный молебен, и через несколько дней болезнь в доме совершенно прекратилась.

1883 года 28 февраля.

Подпись заверена узаконенным порядком:

Курской губернии Обоянского уезда, помещик Димитрий Яковлевич Бровцов».

21) Кроме этих заявлений, комиссия по расследованию чудес, совершающихся у святого образа Козельщанской Божией Матери, имеет заявление от надворного советника Дмитрия Петровича Кононовича, смотрителя Чигиринского тюремного замка: в заявлении г. Кононович свидетельствует, что он по молитве у святого образа Божией Матери в Козельщине 8 августа 1882 года получил чудесное исцеление от хронической экземы, или экзематозной сыпи, мучившей его 9 лет. На свою покорнейшую просьбу Чигиринскому полицейскому управлению исследовать подлинность заявления г. Кононовича комиссия получила оттуда отзыв врача, лечившего г. Кононовича, в котором и. д. городового врача свидетельствует, что Кононович действительно страдал от хронической экземы, выздоравливал и вновь заболевал, что в настоящее время чувствует себя хорошо, на что свидетельствующий как врач не может утверждать, что болезнь его прошла и в будущем не может обостриться. Это отношение врач писал через четыре с половиной месяца после заявления, сделанного Кононовичем.

До сих пор мы излагали свое повествование только о тех благодатных исцелениях, совершающихся у св. образа Божией Матери в Козельщине, которые были проверены дознанием комиссии на месте, или же тех, о которых та же комиссия получила ответы на запросы свои от официальных лиц или же учреждений. Но так как и после окончания дознания не перестают поступать в Козельщину новые и новые заявления об исцелениях, то мы не считаем себя вправе умолчать и об этих последних, так как заявители, присылая свои заявления, руководятся в этом случае не иными какими?либо побуждениями, как только естественными чувствами, с одной стороны, глубокой благодарности к Царице Небесной через ходатайство Ее перед Сыном Своим, излившим на них Свое благоволение, так вместе с этим естественным желанием поделиться со своими присными по вере своей радостью о Боге Спасителе и Промыслителе своем. Поэтому, не ограничиваясь тем, о чем до сих пор рассказали, к поведанному прибавляем еще и следующее:

22) Житель гор. Луганска Николай Иванович Качурин в письме своем от 18 декабря 1883 г. присылая в пользу церкви Козельщанской три р. с., уведомляет, что он этой скудной жертвой желает выразить Царице Небесной свою горячую благодарность за исцеление двух детей его от дифтерита по молитве перед изображением Козельщанской иконы Божией Матери.

23) Жительница г. Ливен Орловской губ. Елисавета Егоровна Бондарева в своем письме от 1 декабря 1883 г., присылая причту Козельщанской церкви пять руб. на молебен, заявляет о своем исцелении по молитвам перед тем же сввятым образом от паралича ног и нервного расстройства.

24) Из г. Гродни Черниговской губернии от некой Александры Ивановны Нечай прислано уведомление об исцелении по молитвам у святого образа Божией Матери Козельщанской внучки ее Александры от дифтерита. При письме этом приложено письмо дочери г-жи Нечай — г-жи Нечипуренко, в котором последняя извещает свою мать о чудесном выздоровлении ее дочери. Письмо писано от 16 октября 1883 года.