Ложь как принцип

Ложь как принцип

Слова многозначны. Смысл слова всецело зависит от контекста, так же как смысл фразы — от текста, интонации, ситуации, ради которой данный текст написан, и т. п., а смысл текста — от окружения, социального и природного. Даже такое простое слово, как «стол», само по себе не имеет значения, оно может фигурировать в сочетаниях: «письменный стол», «стол заказов», «золотой стол Киевский», «у этой хозяйки хороший стол» и т. д. Но эти семантические различия просты, и любой читатель текста понимает, о чем идет речь. Гораздо сложнее — с понятиями столь же многозначными, но смысл коих вуалируется. Например, «убийство». Всем очевидно, что убийство с целью ограбления — преступление; убийство ради садизма — гнусное преступление; но убийство на дуэли — деяние, хотя и наказуемое, но не преступное, ибо тот, кто остался жив, подвергал себя равному риску быть убитым и защищал свою честь; убийство противника на войне не преступление, а подвиг; казнь преступника палачом, т. е. тоже убийство, — выполнение долга, а казнь заведомо невиновного — хуже, чем преступление: это — грех. И бессмысленно философское резонерство графа Л. Н. Толстого, который трактовал смысл слов вне контекста, а значение евангельских текстов — вне исторической обстановки I в. н. э. Видимо, он был при этом искренен, но тем хуже — принципиальная ошибка анализа остается, а глупость — такой же источник людских несчастий, как и злая воля. Даже, может быть, иногда глупость хуже, потому что она требует для себя права на безответственность: «Я, мол, так думал, значит, я не виноват». И тут злая воля получает необходимый ей простор. Она может действовать не прямо, в чем (всегда есть доля риска, а опосредствованно, через обманутых дураков, которые уверены в своем праве не продумывать того, что они творят, а действовать по чужой указке. В Евангелии по этому поводу сказано: «передумывайте» (метаноите), что переводится словом «покайтесь», уже потерявшим первоначальный смысл.

Вернемся к понятию «ложь». Находится ли оно в живой природе? В какой-то мере — да! Мимикрия животных — это попытка обмануть хищника или добычу. Но как хищники, так и их жертвы имеют право спасать свою жизнь либо от голода, либо от съедения, так что мимикрия оправдана закономерностями биосферы, находящимися вне добра и зла.

Люди на войне часто дезинформируют противника. Ложь ли это? Формально — да, но война — состояние исключительное, и не следует верить любым сведениям. Нужно проверять информацию, ибо здесь обман входит в правила игры. Очевидно, и тут речь идет о другом понятии, но с тем же названием — «ложь». Пренебрежение оттенками семантики обессмысливает сам термин.

Древние люди в этой проблеме не путались. Они ввели понятие «клятва», т. е. юридически оформленное отречение от полезной, а подчас и спасительной лжи. Право на обман, на двусмысленность, уклончивость за человеком сохранялось, но только в повседневной жизни. Клятва же выделялась как экстраординарный акт, как отказ от следования законам природы, т. е. инстинкта самосохранения. Поэтому в свидетели, а точнее — охранители соблюдения клятвы призывались боги или духи стихий, которые должны были наказать клятвопреступника. Этим оттенялось супернатуральное значение клятвы.

В Евангелии для ставших на путь самосовершенствования или святости рекомендовано не клясться, а всегда говорить только правду. Но для всех прочих, обычных людей во всех христианских странах клятва названа присягой и еще сохранена как полуюридический-полурелигиозный акт, до сих пор имеющий значение и смысл. Ибо обман — это просто неблаговидный поступок, а нарушение клятвы, т. е. обман доверившегося, — это преступление, противоестественное и противобожественное, это оскорбление мирового порядка — предательство.

Но нужно ли в географическом трактате заниматься историей забытых фантастических учений? Да, нужно, ибо в их постановке проблемы отношения к жизни на Земле содержится в неявном виде решение задачи, поставленной в начале главы; кто, как и зачем губит биоценозы, в которых живет сам. По сути дела, мы нашли плюс и минус, которые, как в алгебре, можно поменять местами. От такой перемены изменится наша субъективная качественная оценка, но не само объективное противопоставление. Если мы примем за положительное начало утверждение биосферы с ее закономерностями, в число коих входит убийство живых существ, то обратная позиция будет отрицательной, хотя бы она и была связана с проповедью непротивления злу. Л. Н. Толстой в «Крейцеровой сонате» вполне последовательно указал, что поскольку человеческому роду для продолжения существования убивать необходимо, то лучше бы ему прекратиться. Французские манихеи XIII в. (катары) считали, что нельзя убивать теплокровных животных. Поэтому во время альбигойской войны, чтобы отличить катара от католика, пленному предлагали зарезать курицу. Катары отказывались… и шли на костер.

Но если бы французы не резали кур, они бы их не разводили, а выгнали в лес, где кур переели бы совы и лисы. Курам стало бы, как видно, хуже, но ведь последовательная жизнеотрицающая система оценила бы это как достижение: еще один вид животных избавлен от ужаса жизни.

А те, кто утверждает жизнь, убивают и гибнут сами, чтобы на их трупах проделали то же самое их потомки и чтобы жизнь, преображенная смертью, ширилась по лику планеты так же, как это происходило в минувшие геологические эпохи. И оба мировосприятия последовательны, но генезис пассионарности их различен, так же как и их цели, и следы их пребывания в ландшафтах Земли.

На индивидуальном уровне ложь — это не только несимпатичный стереотип поведения, но и способ воздействия на окружающую среду, этническую и ландшафтную. На популяционном уровне это уже массированная дезинформация в антисистемах, воздействующая на среду социальную и культурную. Но на биосферном уровне происходят процессы упрощения, которые ведут к замене высших животных микроорганизмами (гниение трупов): превращения живого вещества в косное; распад косного вещества на молекулы, молекул — на атомы, внутриатомных реальных частиц — на виртуальные и перенос фотонов в «Бездну», т. е. в вакуум. А ведь начиналось-то как будто с пустяков.

Но что такое истина, противостоящая лжи? Не надо мудрить и мистифицировать читателя, да и самого себя. Будем называть истиной суждение, адекватное заданной сумме наблюденных фактов, где погрешность не превышает законного допуска. При наложении на ось координат истинные суждения будут положительными значениями, а лживые — отрицательными, причем в глобальных масштабах.

И генезис у позитивных и негативных значений разный: первые — прямое порождение энергии живого вещества биосферы, вторые — отражения от вакуума, т. е. мысли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.