Шагнувший в бессмертие

Шагнувший в бессмертие

В своем письме родители Рустема Сапарова Урис Исламовна и Абдукадыр Исхакович высказали много теплых слов и пожеланий успеха в написании этой книги. Они же, не желая повторяться, прислали и статью корреспондента газеты «Сырдарьинская правда» В. Токарева, напечатанную 9 мая 1987 года, которая так и называется — «Шагнувший в бессмертие». По просьбе родителей нашего боевого товарища мы печатаем этот очерк с небольшими сокращениями.

«Улица, на которой он вырос, называется Проектной. Обыкновенная, ничем не примечательная, каких много в провинциальных городишках. Улица все слышит, все помнит. Помнит этого мальчика, который делал здесь первые робкие шаги, бегал по ней вприпрыжку в школу, играл со сверстниками в футбол, а пришло время — и проводила его родная улица в самостоятельную жизнь…

Как познавал и открывал он мир для себя? Каким шагнул он из отрочества в юность? Может ли ответить на это биография, умещающаяся в нескольких строчках на листке бумаги?

„Рустем Абдукадырович Сапаров родился 6 февраля 1967 года в городе Бахт. В 1983 году окончил среднюю школу № 1 имени Н. К. Крупской. Поступил учиться в Ташкентское ГСПТУ № 176, окончил его и получил специальность испытателя тракторов. Работал на тракторном заводе, учился на вечернем отделении математического факультета Ташкентского государственного университета. В октябре 1985 года призван в армию. В числе добровольцев служил в Афганистане. Погиб 18 декабря 1986 года в бою“.

Ему не было и двадцати. Было много общего в рассказах людей, знавших Рустема, но никто не придумывал о нем красивых небылиц. Говорили о нем с любовью и правдиво: прямой, честный и справедливый. Трудолюбия ему было не занимать. Не раз и не два его ставили в пример в школе, а на хлопковом поле трудно было кому?либо за ним угнаться. В остальном он был ничем не примечателен. Учился хорошо, но могут ли те же четверки в школьном дневнике говорить о посредственности? Могут ли они характеризовать человеческие качества ребенка, из которого формируется гражданин?

Известно то, каким он стал в 19 лет. Кем мог стать впоследствии — неизвестно. Об этом можно только догадываться. Но ясно одно — что из честного, трудолюбивого, открытого юноши не получилось бы никчемного человека.

Учителю как никому другому присуща наблюдательность. И как бы отцу?педагогу ни хотелось приукрасить достоинства сына, верх все же одержала объективность.

„Он рос нормальным мальчиком, — вспоминает Абдукадыр Исхакович. — И не мог быть идеальным, таким, какими иной раз рисуют героев. Но любой подвиг, как вершина горы, на чем?то базируется. В данном случае фундаментом мужества послужили прожитые 19 лет. По?разному проходят у людей годы. Жизнь бывает долгой и короткой. Можно прожить и до ста лет, но никто не украсит отпущенного века. А можно и вспыхнуть, будто звезда, на миг, но осветить жаром сердца дорогу идущим следом. И этот свет опаляет не только саму личность, но и поколение, к которому герой принадлежит. Пожалуй, подвиги, дела и свершения и есть лицо того или иного поколения, — заключает свои рассуждения отец Рустема. — Остальное все суета сует, проходит, забывается. И горько, прожив жизнь, оказаться в забвении“.

…В том бою Рустем сделал свой выбор и шагнул в бессмертие. Он навсегда остался девятнадцатилетним солдатом, строго глядящим с фотографии. Заострившиеся скулы, руки, сжимающие автомат, изменили мальчика, которого помнят уходящим в армию.

По скупым строчкам армейских писем хорошо прослеживалось, как он мужал и взрослел. И мудрость пробивалась несвойственная возрасту. Многие ли в неполные двадцать задумываются, что в суете дней проходит юность, лучшие годы для взлета? А время неумолимо.

Многое узнал он в армии. Цену дружбе, которая прочно сплачивает людей в разведке, когда спиной товарищ прикрывает от пули твою грудь. Здесь он понял меру ответственности за дела и поступки, приобрел навыки, необходимые настоящему мужчине. В армии он научился глубже любить отца с матерью и оберегать их в письмах от всех волнений, связанных с нелегкой службой.

…Каменный валун был последним укрепрайоном снайпера Сапарова. Из?за этого прикрытия он уже поразил не одного душмана, но смертельное кольцо озверевших бандитов сжималось все туже.

Кончились патроны. Он прикинул, сколько метров до камня, за которым хранился ящик с боеприпасами и, сжав для прыжка ладное тело, метнулся к нему. Перезарядить магазин он не успел. Пуля, пущенная из?за скалы подкравшимся наемником, впилась прямо в сердце. Последнее, что отразилось в удивленных глазах, — небо. Огромное, на всю землю одно.

Мужество и отвага! Во всех ли сердцах они горят? Как зажечь их в каждом, чтобы на место павших вставали десятки таких, в чьем понятии долг, честь, патриотизм были слиты воедино со словами „мир“ и „жизнь“?

Рустем не стал математиком. Не увидел дивные уголки мира. Не ощутил жгучего, как солнце, поцелуя любимой. Жизнь?то только начиналась. А в стволе был последний патрон, и близки были пепельные от ненависти глаза душманов.

Родительское письмо еще было в дороге, а он шагнул уже в бессмертие, поднялся за свою короткую жизнь на вершину, на которую дано взойти лишь величественным в делах и поступках.

Девятнадцать лет. Что остается после человека, прожившего так трагически мало?»