Люций Корнелий Сулла

Люций Корнелий Сулла

Проверим правильность описания обнаруженного признака на нескольких других персонах. Люций Корнелий Сулла, римский патриций, имел и нобиль, имел дом в Риме, виллы в его окрестностях и много рабов и клиентов. Подобно Александру, он не испытывал недостатка ни в яствах, ни в развлечениях. Что же толкнуло его в войско Мария, которого он презирал и ненавидел? И ведь он не ограничился службой штабного офицера, он участвовал в боях и, рискуя жизнью, схватил Югурту, чтобы привезти его в Рим и обречь на голодную смерть в Мамертинской тюрьме. За все эти подвиги он получил только одну награду: шатаясь по форуму и болтая с приятелями, он мог называть Мария бездарным болваном, а себя героем. Этому верили многие, но не все; тогда Сулла снова полез в драку, выдержал поединок с вождем варваров, вторгшихся в Италию, убил его и… стал хвастаться еще больше. Но и этого ему показалось мало. Мария он, допустим, превзошел, но оставалась память об Александре. Сулла решил покорить Восток и прославить себя больше македонского царя. Тут ему сказали: «Хватит! Дай поработать и другим!» Казалось бы, Сулла должен был быть доволен: его заслуги перед Римской республикой признаны, дом — полная чаша, все кругом уважают и восхищаются — живи да радуйся! Но Сулла поступил иначе: возмутил легионы, взял приступом родной город, причем шел на баррикады без шлема, чтобы вдохновить своих соратников, и добился, чтобы его послали на очередную нелегкую войну. Что его толкало? Очевидно, стремления к выгоде не было. Но, с нашей точки зрения, внутренний нажим пассионарности был сильнее инстинкта самосохранения и уважения к законам, воспитанного в нем культурой и обычаем. Дальнейшее — просто развитие логики событий, то, что во времена А. С. Пушкина называлось «силою вещей» (хороший забытый термин). Это уже относится полностью к исторической науке, которая подкрепляет этнологию. Марий в 87 г. до н. э. выступил против Суллы с войском из ветеранов и рабов, которым была обещана свобода. Его поддержал консул Цинна, привлекший на сторону популяров-италиков, т. е. угнетенные этносы. Взяв Рим, Марий приказал самому гуманному из своих полководцев перебить воинов из рабов, ибо опора на них его компрометировала. И 4 тыс. человек были зарезаны во время сна своими боевыми товарищами. Расправа сия показала, что популяры, при всей их демократической декламации, мало отличались от своих противников — оптиматов.

Но все же отличие было: Сулла тоже мобилизовал в свое войско 10 тыс. рабов, но после победы наградил их земельными участками и римским гражданством. Различие между Марием и Суллой больше определяется личными качествами, нежели программами партий. При этом, в отличие от Александра, Сулла не был честолюбив и горд, ибо сам отказался от власти, как только почувствовал себя удовлетворенным. Он был крайне тщеславен и завистлив, но эти качества — только проявления пассионарности. И опять-таки подчеркнем, что успех Суллы зависел не только от его личных качеств, но и от контакта с окружением. Его офицеры — Помпей, Лукулл, Красс и даже некоторые легионеры были тоже пассионарны, чувствовали и действовали в унисон с вождем. Иначе Сулла не стал бы диктатором Рима.