1. Братья финно-угры: сравнительная история финнов и эстонцев

1. Братья финно-угры: сравнительная история финнов и эстонцев

Скачет толпа угров, видят камень с надписью:

«Налево — Венгрия; тепло, солнечно, виноград.

Направо — Финляндия с Эстонией; холодно, сыро, салака».

Те, кто умел читать, поскакали налево…

Финско-эстонский анекдот

Финны и эстонцы — это родственные народы финно-угорской группы. Из всех финно-угорских народов только финны, эстонцы и венгры имеют свои независимые государства; финны и эстонцы же наиболее многочисленны среди народов прибалтийско-финской подгруппы (к ней также относятся выру, сету, ингерманландцы). На территорию современной Финляндии племена суоми (сумь) перешли с территории современной Эстонии. Отсюда сохраняющаяся близость языков и культур двух народов: финны с эстонцами соотносятся примерно как русские с украинцами или испанцы с португальцами.

Территория будущей Финляндии была завоевана в XII веке Шведским королевством. Местное население обратили в христианство — с этого времени финны начинают развиваться в русле западно-христианской цивилизации.

Земли южной Эстонии были приобщены к европейской цивилизации в XIII веке посредством Крестового похода в Прибалтику немцев, шведов и датчан. После завоевания Орденом меченосцев южная Эстония оказалась под властью Ливонского Ордена. При этом северную Эстонию тогда же завоевало Датское королевство. До середины XIV века северные земли нынешней Эстонии входили в состав Дании и назывались Датской Эстляндией. В 1346–1351 годах датские территории Эстляндии были проданы Ливонскому Ордену, утвердившему таким образом свою власть на всей территории будущей Эстонии.

«Псы-рыцари» установили над эстами многовековое немецкое господство, полностью аналогичное тому, что было установлено над латышами (на социальном уровне господство было немецким и в северной Эстонии — Датской Эстляндии).

То же закабаление коренного населения немецкими баронами, установление к XVI веку крепостного строя, воспринимаемого местными батраками как господство над ними чуждой культуры, насильственная, но неглубокая христианизация, при которой эстонцы сохраняли свои языческие верования, а католицизм (а затем и лютеранство) воспринимали по большей части как ещё одно проявление господства над ними пришлых завоевателей.

Так же как и в Латвии, сельская эстонская культура была прямо противопоставлена немецкой культуре городов. Таллин — столица современной Эстонии — был вольным ганзейским городом Ревелем, и великолепная архитектура его старого города создана исключительно немцами. Эстонский крестьянин за вход в вольный город Ревель приговаривался к повешению. Как и у латышей, история Эстонии до XX века не была эстонской историей.

По итогам Ливонской войны все земли будущей Эстонии отошли к Швеции — период с 1561-го по 1721 год в её истории называется Шведской Эстляндией. Остзейские немцы в качестве доминирующей социальной группы были потеснены эстонскими шведами, но на эстах, коренном населении, смена политической принадлежности отразилась мало: просто к немецким феодалам добавились ещё и шведские. Эстляндия вошла в состав Швеции в имперский период шведской истории, когда королевство приступило к интенсивной внешней экспансии, — поэтому частью Швеции будущая Эстония стала на правах колонии, немецкая аристократия в Шведском королевстве не получила равных прав и возможностей со шведской, а эстонское население осталось в состоянии крепостного рабства.

Совсем иначе развивалась история Финляндии.

В раннем средневековье короли Швеции избирались знатью.

В 1362 году владельцам ленов (крупных земельных наделов) на территории будущей Финляндии было даровано право участвовать в избрании короля — Финляндия тем самым признавалась полноценной частью Швеции.

По мере усиления королевской власти усиливалась роль риксдага — средневекового парламента, с середины XV века ставшего сословно-представительным органом, использовавшимся монархами для ослабления позиций шведской аристократии. Финляндия направляла своих депутатов в риксдаг наравне со всей Швецией. Великий шведский король Густав Васа в 1556 году наделил своего сына Юхана титулом герцога Финляндии, в 1581 году король Юхан III даровал Финляндии статус Великого княжества в составе шведского королевства — в результате Финляндия начинает развиваться как самоуправляющаяся автономия. При этом Великое княжество было частью королевства не только политически, но и социально: при безусловном шведском господстве финны, например, рекрутировались в шведскую армию — финские войска сыграли важную роль в Тридцатилетней войне. В известном смысле это может считаться социальным лифтом.

Главное же отличие финской истории от эстонской состоит в том, что крепостного права в Швеции, следовательно, и в Финляндии как в её части, не сложилось. В отличие от земель современной Эстонии. Рискнем предположить, что все фундаментальные расхождения в истории двух братских финно-угорских народов основаны на том, что финны всегда обладали личной свободой и элементами самоуправления, тогда как эстонцы много веков находились в крепостной зависимости.

После Северной войны 1700–1721 годов Эстляндия вошла в состав Российской империи: на севере современной Эстонии была образована Ревельская губерния (с 1783 года — Эстляндская), юг стал частью Лифляндской губернии. Был установлен так называемый остзейский особый порядок: была выдворена шведская аристократия, за остзейскими немцами закреплялась административная и судебная власть, за их евангелической лютеранской церковью — религиозная. Остзейский особый порядок окончательно закреплял господство немецких баронов над эстонцами — крепостными рабами. Личную свободу эстонским крестьянам даровал российский император Александр I — в Эстляндии в 1816 году, в Лифляндии — в 1819-м.

В 1809 году, согласно Фридрихсгамскому миру, Россия получила от Швеции всю территорию Финляндии. Финляндия вошла в состав России в качестве широкой автономии, граничащей с личной унией: российский император стал одновременно Великим князем Финляндским. По выражению давшего Финляндии особые права в составе Российской империи Александра I, Финляндия заняла «место среди наций», в результате чего в Великом княжестве на несколько десятилетий раньше многих других нацокраин империи началось национальное пробуждение и появилась национальная же интеллигенция, вплоть до начала политики русификации Финляндии при Николае II остававшаяся пророссийской.

Последнее не удивительно: Санкт-Петербург всячески поддерживал развитие финской культуры, противопоставляя её культуре доминировавшего в городах и нелояльного России шведского меньшинства. В результате при Александре II начал формироваться литературный финский язык, который с 1863 года стал вводиться в делопроизводство. Был литературно обработан, издан в письменном виде и популяризирован в обществе финский народный эпос «Калевала», ставший основой для формирования национального самосознания.

Всё это происходило с одобрения либеральных российских властителей, поэтому в финской истории особенно почитаются имена Александра I и Александра II — последнему даже поставлен памятник на главной площади Хельсинки.

Великое княжество Финляндское служило для Российской империи своеобразной экспериментальной площадкой, на которой тестировались радикальные политические преобразования, чтобы посмотреть, можно ли прогрессивный финский опыт распространить потом на всю Россию.

В 1863 году, в разгар Великих реформ Александра II, в Финляндии после полувекового перерыва была возобновлена деятельность Сейма; в Санкт-Петербурге в это же время шли дискуссии о переходе к парламентской монархии. Тогда же княжеству была дарована Конституция. Великое княжество Финляндское оказалось первой страной в Европе и третьей в мире после Австралии и Новой Зеландии, где ввели всеобщее избирательное право, позволив голосовать женщинам (1906 год). С самого возникновения княжества в 1809 году налоговая система была полностью автономна: подати собирались местными властями и расходовались на местах. В 1860 году в княжестве ввели свою валюту — финляндскую крону; за ней появилась своя почта, армия, национальная бюрократия.

Политика русификации Финляндии, проводимая в последние десятилетия Российской империи, полностью провалилась, спровоцировав лишь революционное движение. А когда в результате распада империи в декабре 1917 года возникла независимая Финляндия, то новое национальное государство имело за плечами многовековую историю автономии, развитый опыт самоуправления и де-факто во многих отношениях было полноценным государством уже в составе Российской империи.

Эстонская нация, эстонское национальное государство формировалось как брат-близнец «латышской Латвии».

1. То же социальное господство остзейских немцев, сохранявшееся вплоть до провозглашения независимости в 1918 году.

2. Та же ситуация, когда прошло более полувека между отменой крепостного права и появлением элементов самоуправления во время Великих реформ.

3. Стандартный для большинства государств Восточной Европы путь формирования нации: национальное пробуждение, наступившее в те же годы, что у латышей и литовцев (1850-1860-е гг.), и не связанное, в отличие от литовцев, с образом утерянной государственности (потому что её никогда не было).

4. Появление национальной интеллигенции и создание ею литературного языка, так же для начала выразившееся в литературной обработке и издании в письменном виде народного эпоса (в эстонском случае это «Калевипоэг»).

5. Общественная деятельность национальной интеллигенции, способствовавшая национально-освободительному движению. Как и в Латвии, в Эстонии под национальным освобождением подразумевалось, прежде всего, избавление от «700 лет немецкого ига», а Российская империя многим «будителям» национального духа представлялась своего рода тактическим союзником.

В случае Эстонии с национальным пробуждением второй половины XIX века связано даже появление у этого народа нового самоназвания. До того эстонцы называли себя maarahvas — «народ земли», то есть крестьяне — в противопоставление горожанам: в городах жили немцы, датчане, шведы, но только не коренные жители Эстляндии. Немцы и прочие европейские «оккупанты» называли мaarahvas эстами в память об упоминаемом римскими авторами балтийском племени эстиев: из этого названия учредитель первой газеты на эстонском языке Йоханн Вольдемар Яннсен создал этноним eestlased — эстонцы.

Так что когда в результате Первой мировой войны и распада Российской империи 24 февраля 1918 года возникло эстонское национальное государство, оно, как и латвийское, не имело ни малейшего опыта государственности. Больше того — Эстонская и Латвийская республики были созданы потомками недавних батраков, столетиями бывшими в крепостной зависимости у немцев. Эти обстоятельства предопределили практически идентичное развитие двух новых государств.

Эстония также пережила:

1. Попытку создания остзейскими немцами Балтийского герцогства с последующей аграрной реформой, лишившей немецких баронов собственности, и превращение нации господ в угнетаемое нацменьшинство с последующей их депортацией в Германию.

2. Гражданскую войну 1918–1920 годов с провалившейся попыткой создания советской республики при участии красных эстонских полков — аналога латышских стрелков (в эстонской историографии эта война именуется Освободительной).

3. Создание парламентской демократии, обернувшееся хронической нестабильностью и бесконечной партийной чехардой: с 1920-го по 1934 год в Эстонии сменилось 23 правительства.

4. Тяжелое экономическое положение, приведшее к росту популярности левых, на борьбу с которыми была заточена внутренняя политика (в эстонском случае проводившаяся более жестко, чем в латвийском, потому что в 1924 году эстонские коммунисты попытались устроить государственный переворот).

5. Упразднение демократического режима правящей элитой в 1934 году и установление правой диктатуры во главе с президентом Константином Пятсом. Так же как Антанас Сметона в Литве и Карлис Улманис в Латвии, Пятс стал одним из основателей эстонского государства. Как и Улманис, на момент свержения конституционного строя он был премьер-министром, а переворот был осуществлен военными и политической полицией.

6. Добровольное подписание Соглашения о взаимопомощи с И. Сталиным в 1939 году и вхождение в состав СССР в 1940 году с одобрения диктатора Пятса и без единого выстрела эстонской армии.

7. Сталинские депортации «классово чуждых элементов» населения Эстонии в Сибирь: 10 тысяч человек в 1941 году, 20 тысяч — в 1949 году.

8. Гражданскую войну в эстонском народе в ходе Второй мировой войны. Эстонский корпус Красной армии (около 20 тысяч человек) и Эстонская дивизия СС (32 тысячи человек) с костяком из добровольцев в обоих случаях. Эстонцы — «красные партизаны», боровшиеся за советскую власть, и эстонцы — «лесные братья», боровшиеся против Советов.

9. Эстонский коллаборационизм и участие местного населения в Холокосте (были уничтожены или вывезены в лагеря смерти все проживавшие в момент прихода гитлеровцев в стране евреи, Эстония была объявлена «юденфрай» — свободной от евреев) и истреблении советских пленных. Особую роль в осуществлении нацистского террора играла добровольческая организация «Омакайтсе» («Самооборона»), численностью до 90 тысяч человек, и «вапсы» — члены ультраправой Лиги ветеранов Освободительной войны.

10. Существование в формате Эстонской ССР в 1944–1991 годах. Советизация: национализация экономики, запрет частного предпринимательства, коллективизация в сельском хозяйстве с подавлением движения «лесных братьев» и депортацией «кулаков». Индустриализация экономики с привлечением в республику русскоязычных трудовых мигрантов, существенно изменивших этническую структуру населения. Специализация на высокотехнологичной промышленности и инновациях (Эстония — пионер в области добычи сланцевого газа: первый в мире газо-сланцевый комбинат был построен в Кохтла-Ярве в 1948 году, Ленинград в 1950-е годы отапливался эстонскими горючими сланцами). Огромные даже по сравнению с другими прибалтийскими республиками вложения союзного Центра в экономику Эстонской ССР: в 1970-1980-е годы Эстония находилась на первом месте в СССР по объему инвестиций в основной капитал на душу населения. Партийная номенклатура, сформированная из национальных кадров: республикой в советский период руководили исключительно этнические эстонцы.

11. Движение за восстановление независимости и выход из состава СССР как реакция на перестройку. Весной 1988 года за полгода до латвийского был создан Народный фронт Эстонии во главе с Эдгаром Сависааром и Марью Лауристин. Эти двое и многие другие лидеры Народные фронта вышли из Тартуского университета: очередное национальное возрождение снова возглавила гуманитарная интеллигенция. Как и в Латвии, борьба за независимость в Эстонской ССР приняла форму «поющей революции»: фестивалей песни и танца на Певческом поле под флагами довоенной Эстонской республики. Процесс движения к независимости и выхода из состава СССР был практически идентичен латвийскому: в Эстонии происходило почти всё то же самое, но с опережением на несколько месяцев. За несколько месяцев до латвийского был создан Народный фронт Эстонии, и, как реакция на него, тоже за несколько месяцев до латвийского — Интерфронт.

Нюансы, отличающие эстонский путь от латвийского, незначительны.

Государственный переворот 1934 года был вызван страхом правящей элиты не столько перед «красными», сколько перед «вапсами» — военизированной Лигой ветеранов Освободительной войны, члены которой придерживались профашистских идей и видели идеал развития Эстонии в режиме Бенито Муссолини. В начале 1930-х происходит резкое увеличение влияния «вапсов»: переворот Пятса был совершен, когда они находились в шаге от прихода к власти. В отличие от латышей, эстонцы не играли особой роли в Октябрьской революции и установлении советской власти, а партийная номенклатура Эстонской ССР была далеко не так идейна, как латвийская: ей, как и литовской коммунистической элите, был свойственен изоляционизм и скрытый национализм. Коммунистическая партия Эстонии в период перестройки вслед за литовской компартией вышла из КПСС и возглавила у себя в стране сепаратистское движение.

При этом на раннем этапе перестройки Эстонская ССР играла немаловажную роль в общесоюзном реформационном движении. Руководство Эстонии предложило программу экономической децентрализации — перехода на республиканский хозрасчет «Экономически независимая Эстония», Isemajandav Eesti, сокращенно IME (ЧУДО), обсуждавшуюся в либеральной перестроечной прессе и на XIX партконференции КПСС в 1988 году. Популярности программы способствовал образ Эстонии как самой прогрессивной советской республики.

В январе 1991 года Эстония стала единственной прибалтийской республикой, избежавшей кровопролития при выходе из СССР. Этим эстонский народ обязан лично Борису Ельцину (на тот момент председателю Верховного Совета РСФСР), за день до событий у Вильнюсской телебашни приехавшему в Таллин и подписавшему договор о межгосударственных отношениях Российской Федерации с Эстонской республикой. При этом в референдуме о независимости Эстонии 3 марта 1991 года уже имели право участвовать только граждане довоенной Эстонской республики и их потомки. С восстановлением 30 марта 1992 года Закона о гражданстве 1938 года около трети населения, постоянно проживавшего на территории Эстонии, окончательно были лишены гражданства.

То есть при некоторых нюансах эстонская государственность в XX веке развивалась по общему с Литвой и особенно Латвией «балтийскому пути»: возникновение из ниоткуда национального государства в 1918 году, установление правой диктатуры после нескольких лет неэффективной демократии, гражданская война внутри Второй мировой войны с окончательным присоединением к победителю — Советскому Союзу. Почти полвека безбедного существования в формате советской республики, затем восстановление независимости с идеологическим поворотом на 180 градусов, но при сохранении старых управленческих кадров, и nation-building на основе оккупационной доктрины и русофобии.

Этот балтийский путь разительно противоречит тому, как развивалась Финляндия, ставшая независимым государством одновременно со странами Балтии — в 1918 году. Главное отличие, разумеется, это советско-финские войны 1939–1940 годов. В отличие от Литвы, Латвии и Эстонии, малонаселенная и слабая в военном отношении Финляндия не подписывала со Сталиным никаких договоров о взаимопомощи, не приглашала на свою территорию Красную армию, вместо этого оказав ожесточенное сопротивление вводу советских войск. Несмотря на огромные человеческие жертвы (существуют разные подсчеты, но суммарная цифра потерь во всех подсчетах превышает 100 тысяч человек) и потерю Карелии (на территории которой в 1940–1956 годах существовала Карело-Финская ССР), Финляндия в двух войнах с Советским Союзом (1939–1940 и 1941–1944 годов) отстояла независимость и право на свой, несоветский путь развития.

Тем удивительнее тот путь, по которому стала развиваться Финляндия в послевоенный период. Он прямо противоположен той модели развития, которую выбрали балтийские страны после распада СССР, и от этого поразительная разница в результатах становится ещё более заметной в настоящее время.

Имеет смысл сравнить финскую модель развития с постсоветским развитием балтийских государств на примере этнически и географически близкой к Финляндии Эстонии. Из сравнения историй двух родственных стран и народов уже понятно, почему они пришли к таким разным результатом, но сравнительный анализ современной Эстонии и Финляндии особенно важен для понимания того, что за 25 постсоветских лет страны Балтии даже близко не подошли к уровню жизни в вожделенной ими Скандинавии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.