7. «Мягкая сила» России: Прибалтика против российской попсы, Чехова и советских фильмов

7. «Мягкая сила» России: Прибалтика против российской попсы, Чехова и советских фильмов

В 1990 году профессор Гарвардского университета Джозеф Най ввел в политическую науку понятие «мягкая сила» (soft power) — политическое влияние на основе не принуждения и подавления, а привлекательности и симпатии. То есть когда Америка, например, усиливает своё влияние в мире не экономическими санкциями и ведением военных действий в Ираке и Афганистане, а джинсами, «Кока-колой», свободными выборами и Майклом Джексоном.

Концепция Джозефа Ная подразумевает, что «мягкую силу» никто на международной арене никому не навязывает: от успешных и привлекательных стран она распространяется сама, а симпатии, вызываемые французской кухней или итальянскими достопримечательностями, служат для дипломатии этих стран важным подспорьем при выстраивании межгосударственных отношений. Однако для руководства балтийских стран, вышедшего из партийно-комсомольской шинели, которое ещё помнит, как «разбирали на парткомах» за «Адидас», мини-юбки, рок-музыку и прочее «низкопоклонство перед Западом», понять это практически невозможно.

Поэтому в период между грузинской войной 2008 года и украинским кризисом 2014-го, когда особых причин бояться России не было, а не бояться тоже было нельзя, в Прибалтике придумали бояться «мягкой силы» России, которая может затащить Литву, Латвию и Эстонию обратно в «оккупацию» с помощью своей культуры, а также ностальгии по СССР.

Народная любовь к старым фильмам, советским актерам и музыкантам и даже великим русским писателям воспринимается руководством балтийских стран как… угроза их независимости. «Я из того поколения, которое выросло на русской культуре, особенно на произведениях Николая Гоголя, Александра Пушкина, Николая Некрасова и Сергея Есенина. Мы на них выросли, и для нас это было хорошо. К сожалению, случилось так, что в этих странах из-за политики Владимира Путина даже Антон Чехов и другие фамилии становятся инструментами в нашей культуре», — говорит депутат Сейма Литвы от СО-ХДЛ Раса Юкнявичене. В идеале, конечно, Антона Чехова и другие «инструменты политики Владимира Путина» надо бы взять и запретить.

«Россия любит использовать различные стратегии привлечения. Можно сказать, что создан определенный мини-Голливуд. У России есть своя аудиовизуальная индустрия, более мощная, чем в других странах постсоветского пространства. Если она используется с умом, то может представлять реальную опасность, особенно в таких условиях, когда наблюдается трагическое падение доверия к литовской политической системе, — утверждает литовский политолог из Вильнюсского университета, любимчик консерваторов Нериюс Малюкявичюс. — В Литве всё ещё неадекватны пропорции западного и восточного менталитета. Как Европа боролась с продукцией Голливуда, так мы должны преодолеть этап влияния российского Голливуда»[46].

Именно поэтому в Прибалтике уже которое десятилетие подряд идет борьба за запрет трансляции по ТВ старых советских фильмов.

Особое возмущение местных патриотов вызывает «Ирония судьбы, или С легким паром».

В начале 2013 года бывший латвийский дипломат Нормунд Васариньш заявил, что «латвийское общество по-настоящему западным станет лишь тогда, когда прекратит ежегодно восторгаться советской „Иронией судьбы“». Свою нелюбовь к фильму Васариньш объяснил тем, что тот «инфицирован советским мышлением и ностальгией». По его мнению, «Ирония судьбы» лишь «засоряет мышление», ничего не давая взамен.

Аналогичные призывы отказаться от советской сказки для взрослых под каждый Новый год появляются в Эстонии и Литве.

Публикации или заявления правых политиков и общественников на тему «какая гадость эта ваша заливная рыба» в информационном пространстве Литвы — это уже такая же новогодняя традиция для литовцев, как для России Дед Мороз, мандарины и салат «Оливье». Так там понимают кампанию по десоветизации соотечественников, которых надо распрогандировать, ведя среди них разъяснительную работу, чтобы они росли над собой. Первый шаг сознательного литовца к тому, чтобы стать настоящим европейцем, — перестать смотреть каждый год 31 декабря телеисторию про Женю и Надю!

«Однополая — гомоэротическая компания, в которой герой годами безуспешно отмывается, убедительно показывает его принципиальную неготовность к глубоким и длительным гетеросексуальным отношениям. Проще говоря, женщина для Жени — источник сильнейшей тревоги. Но мама требует жениться, одобрила кандидатуру, всё приготовила для праздничного соития. Поэтому показательно, что Женя в бане сообщает собутыльникам, что он сегодня женится», — так «анализируется» знаменитая кинокомедия под Новый год на крупнейшем информационном портале Литвы delfi.lt. «Анализ» органически совмещает фрейдизм с русофобией: «Заметим, что похмелье есть не побочный продукт „русского веселия“, а главный эмоциональный итог, цель пития. Это возврат в столь родное для русских состояние отверженности и униженности, в котором невыносимая тревога тотального сиротства переливается во вполне выносимый „бодун“»[47].

Так что борьба с советским наследием и современным российским масскультом советскими же методами в Прибалтике проявляется во всём. Памятники и пятиконечные звезды — это ещё не вершина абсурда. Где ещё на постсоветском пространстве, кроме «европейских стран Балтии», сохранился в действии принцип «сегодня… джаз — а завтра Родину продаст»?

А вот в Литве, Латвии и Эстонии, в этом «советском заповеднике особого режима», не в шутку, а всерьёз борются с российскими поп-исполнителями, считая, что через них-то Россия и воздействует на сограждан.

В конце 2013 года в Литве пытались запретить въезд в страну Олегу Газманову. Депутатов Сейма крайне возмутила песня «Сделан в СССР» со словами «Казахстан и Кавказ, и Прибалтика тоже — это моя страна». Бдительные парламентарии увидели в этих словах рецидив имперского мышления, законодательно запрещенное в Литовской республике оправдание «периода оккупации» и идеологическую диверсию[48]. «Все поклонники этого гoвнюка и русского нациста должны быть высланы в Сибирь, раздеты при минусовом морозе, и на их телах должно быть порохом вытатуированы слова „Я — yрод! Я рад, что родился в куче говна по имени СССР!“», — это заявление местного шоумена Альгиса Раманаускаса на пике информационной истерики вокруг вильнюсского концерта Газманова процитировали крупнейшие литовские СМИ.

В итоге Газманову въезд действительно запретили, но не в Литву, а в Латвию. Латвийский министр иностранных дел Эдгар Ринкевич накануне поп-фестиваля «Новая волна» объявил персонами нон-грата Олега Газманова, Иосифа Кобзона и певицу Валерию. На этот раз не за слова в песнях, а за их пророссийскую позицию по Украине. Впрочем, «Новая волна» со времен её основания Раймондом Паулсом и Игорем Крутым вызывала стойкое неприятие у национально озабоченных деятелей, из года в год требовавших её запретить: в латышской Юрмале российские музыканты поют российские песни на русском языке, а латышский народ на это не просто смотрит, а ещё и деньги платит — это ли не «мягкая оккупация», не действие «мягкой силы»?! «„Новая волна“ является серьезной помехой интеграции национальных меньшинств в культуру и языковую среду титульной нации и мешает гармоничному возвращению латвийской культуры в культурное пространство нынешнего ЕС», — говорится в заявлении ультраправого Национального объединения, требующего запретить фестиваль. О том, что будет с Юрмалой в случае переезда «Новой волны» (а фестиваль приносит маленькому курортному городку по 35 миллионов евро в год — деньги, позволяющие Юрмале чувствовать себя очень неплохо в финансовом смысле), националисты предпочитают не говорить — деньги в отношениях с Россией их вообще мало интересуют.

За годы независимости в Прибалтике сформировался целый класс людей, которые зарабатывают себе на жизнь тем, что профессионально боятся России. С утра до ночи бдят, ожидая от нее коварств всяких, и в своей бдительности доходят уже до того, что боятся поп-исполнителей, старых фильмов, гастролей российских театров и, самое главное, эфира российских телеканалов. Последние настойчиво предлагается отключить или, как минимум, сократить количество информации на русском языке. В Литве готовится к повторному чтению соответствующий закон, в Эстонии планируют создать собственный прибалтийский канал на русском языке, противопоставив его российским (Единый балтийский канал — ЕБК). Сразу в нескольких опросах абсолютное большинство русскоязычных жителей Прибалтики заявили, что не будут его смотреть, но в деле борьбы с «мягкой силой» Кремля денег не жалко даже на самые безнадежные проекты. Шапочки из фольги массово ещё не раздают, но вообще клиническая картина такова, что, видимо, всё к тому идет.