6. На игле: прибалтийские экономики и дотационные фонды ЕС

6. На игле: прибалтийские экономики и дотационные фонды ЕС

Борьба стран Балтии с кризисом началась с резкого усиления их зависимости от ЕС. Брюссель и международные финансовые институты (как правило, неформально контролируемые Вашингтоном) перевели их на внешнее управление.

В политической сфере это проявилось в принципиальном изменении структуры власти в Латвии и Литве: ведущие лидерские позиции там заняли «варяги», рекрутированные в своё время в Брюссель из Прибалтики и направленные им теперь обратно спасать родные страны от окончательного банкротства. Президентом Литвы с фантастическим результатом в 69 % голосов была избрана комиссар ЕС по финансам и бюджету Даля Грибаускайте, а премьер-министром Латвии рекордно долгий срок пробыл член комитета по бюджету Европейского парламента Валдис Домбровскис. Эти политические рекорды брюссельских «варягов», помимо прочего, свидетельствуют о существенном изменении расстановки политических сил в странах Балтии и увеличении факторов европейских дотаций и брюссельских связей в политическом процессе (подробнее см. главу IV).

Приход новых лидеров из Брюсселя был необходим для начала политики радикально жестких мер по отношению к населению для улучшения макроэкономической ситуации (при этом Домбровскис брал на себя всю ответственность за «шоковую терапию», тогда как Грибаускайте скорее выполняла функцию громоотвода: национального лидера-популиста, прикрывающего крайне непопулярные меры правительства консерваторов).

Под обеспечение и гарантии лично Грибаускайте и Домбровскиса их страны были переведены на искусственное дыхание: дотации из структурных фондов ЕС для балтийских республик составили 20 % их ВВП, государственный долг вырос с 16 % до 38 % по отношению к ВВП в Литве и с 9 % до 45 % в Латвии.

В Эстонии государственный долг за один год вырос почти вдвое, составив в 2011 году 10 % по отношению к ВВП. Впрочем, это самый низкий уровень государственного долга в Евросоюзе: для эстонского правительства данная статистика — повод для гордости.

Одна из крупнейших в мире аудиторских компаний — KPMG — подытожила семилетнюю финансовую перспективу ЕС на 2007–2013 гг. в отчетном докладе «Фонды ЕС в Центральной и Восточной Европе»[27]. Доклад опирался на информацию филиалов KPMG в 10 странах «новой Европы» за период 2007–2012 гг. Аналитики аудиторской фирмы рассмотрели цели и объемы полученных странами Центральной и Восточной Европы дотаций из ЕС. Из доклада KPMG следует, что регион ЦВЕ в Евросоюзе остается депрессивным и дотационным: 18 % его совокупного ВВП формируется за счет фондов ЕС.

Брюссельское финансирование выделяется странам — членам ЕС из трех основных фондов: Европейского фонда регионального развития (ERDF), Европейского социального фонда (ESF) и Фонда сплочения (CF). Меньше всех зависит от брюссельских дотаций Словения — фонды ЕС там составляют 11,6 % ВВП. При этом уровень ВВП на душу населения (частично отражающий производительность труда и благосостояние населения) в этой стране из 10 исследуемых государств выше всего. Аналогичная обратная зависимость прослеживается и в большинстве других случаев, в том числе — в странах Балтии.

Доля евродотаций в ВВП Литвы, Латвии и Эстонии, согласно KPMG, одна из самых больших в ЕС — 20 % (больше от структурных фондов зависит только Венгрия — 25,5 % совокупного ВВП). При этом подушевой валовой продукт в Латвии и Литве ниже, чем в среднем по региону.

На что выдавались деньги странам Балтии в 2007–2012 годах? Формально — европейская помощь в основном пошла на инфраструктуру. Так, Эстония из 3,5 млрд евродотаций на эти цели получила 2 млрд, Латвия из 4,5 млрд евро — 3,2 млрд, Литва из 6,8 млрд евро — 4,3 млрд. Выделение средств своим дотационным членам в первую очередь на инфраструктуру — стандартная практика руководства Евросоюза. Мотивация Брюсселя понятна — это стремление заложить основу для самостоятельного роста национальных экономик. Однако в прибалтийском случае эта логика не работает. Инфраструктурные проекты в странах Балтии — это прежде всего закрытие Игналинской и строительство Висагинской АЭС, железнодорожная магистраль Rail Baltica, терминалы сжиженного природного газа, электросмычка с Польшей и Швецией — проекты, подчиненные политическим идеям максимального размежевания с Россией. Рентабельности в этих проектах нет (или она минимальна), потому что в них нет экономики. Безусловно, некоторая часть инфраструктурных дотаций ЕС приносит пользу странам Балтии: за их счет происходит «косметический ремонт» существующей инфраструктуры, вроде частичной модернизации железнодорожного полотна.

Однако в этом случае брюссельские деньги не создают каркас самостоятельной экономики Литвы, Латвии и Эстонии.

«Система не контролирует постоянного потока доходов… К примеру, советская система „сломалась“ где-то в 1965–1967 гг., но продержалась ещё тридцать лет. А литовская модель экономики держится ещё за счет денежных вливаний из ЕС. Сама система не генерирует постоянного потока средств», — поясняла в интервью литовский экономист, доцент Вильнюсского университета Аушра Мальдейкене[28]. Можно ли такую модель экономики назвать эффективной и перспективной?

Продолжая параллель г-жи Мальдейкене: советская система экономики смогла функционировать при постоянном падении эффективности ещё 30 лет, пока можно было «гасить» системные экономические проблемы нефтедолларами. Доходы от «нефтяной иглы» в большинстве своем «проедали», вместо того чтобы использовать для модернизации советской экономической системы. Аналогично для прибалтийских экономик характерна «евроигла» — те самые 20 % ВВП, формируемые из структурных фондов ЕС. Проблема в том, что они идут на реализацию политических амбиций местных элит и не выполняют своих основных функций.

Сколько протянут страны Балтии, если Центр вдруг по какой-то причине (например, в случае острого экономического кризиса) перекроет им канал получения финансового воздуха?

Этот вопрос целиком на совести правительств и властвующих элит балтийских стран, которые находились на тех же стартовых позициях, что и лидеры Чехии или Словении, а отстали от этих стран уже так же непоправимо, как от Западной Европы. Пока что правящие балтийские элиты, как и позднее брежневское окружение, предпочитают об этом не говорить. Политик, как известно, думает о следующих выборах, а государственный деятель — о следующем поколении. В Литве, Латвии и Эстонии государственных деятелей во власти не осталось.