Миф боев у озера Балатон
Миф боев у озера Балатон
Главный миф двух танковых сражений у озера Балатон в январе и марте 1945 года был создан германскими генералами вскоре после окончания войны и заключался в утверждении, что оба наступления предпринимались по прихоти Гитлера и не имели никакого смысла, особенно учитывая то, что в это время советские войска стояли на подступах к Берлину. В советской историографии утверждалось также, будто в ходе боев у Балатона немецкие потери, особенно в танках, были значительно больше, чем с советской стороны.
В действительности пристальное внимание Гитлера к Венгрии объяснялось тем, что к концу 1944 года Германия лишилась нефтяных месторождений и нефтеперерабатывающих заводов Румынии, перешедшей на сторону Антигитлеровской коалиции. Практически все германские заводы по производству синтетического горючего были выведены из строя англо-американской авиацией. Единственные нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие заводы, оставшиеся в распоряжении Рейха, находились в австрийском Цистердорфе и на венгерской территории к юго-западу от Балатона в районе Надьканижа.
Гитлер же в то время обдумывал план длительной обороны «Альпийской крепости», а для успеха такой обороны надо было любой ценой удержать нефтяные месторождения и НПЗ Западной Венгрии и Восточной Австрии. Более-менее надежно удерживать этот район можно было в случае, если бы удалось вынести линию обороны на такую серьезную водную преграду, как Дунай. Этой цели должна была достичь операция по деблокированию Будапешта.
Контрудар наносила 6-я армия генерала Германа Балька, ударную силу которой составлял 4-й танковый корпус СС генерала Герберта Гилле. Боеспособность венгерской армии к тому времени была невысокой.
Наступление началось вечером 1 января 1945 года без артиллерийской подготовки. Весь расчет был на внезапность. Наступление в темноте гарантировало от атак господствовавшей в воздухе советской авиации. Люфтваффе же из-за нехватки горючего не могли активно поддерживать свои войска. Проводить в темноте собственную артподготовку не было смысла из-за ее низкой эффективности, поэтому от нее отказались.
С первых же часов атакующие столкнулись с густыми минными полями на выходах с гор. Однако в тактическом отношении, по времени и месту, немецкое наступление оказалось внезапным.
Главный удар был направлен против 4-й гвардейской армии, захватившей Секешфехервар. Немцы продвинулись до 30 км. В свою очередь, будапештская группировка немецко-венгерских войск, пытаясь прорвать кольцо окружения, потеснила части 46-й армии и овладела Эстергомом, но дальше продвинуться не смогла.
Во время прорыва фронта 4-й гвардейской армии выяснилось, что пехота под натиском танков в беспорядке отступала и оставляла артиллерию без прикрытия. Большинство же противотанковых препятствий немецкие танки смогли обойти. В результате артиллерия 31-го гвардейского корпуса потеряла 70 % матчасти и до двух третей личного состава, поскольку многие батареи и опорные противотанковые пункты попали в окружение.
4 января 1945 года дивизии корпуса Гилле вышли в район города Тат. Здесь их встретила 12-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада из резерва 46-й армии. Части 86-й стрелковой дивизии в беспорядке отошли, и артиллеристы опять остались без пехотного прикрытия и понесли потери. Однако подоспевшие части противотанковой артиллерии из резерва остановили немецкое наступление. Всего советская группировка имела 1305 орудий и крупнокалиберных минометов и 210 танков и САУ.
7 января немцы попытались прорваться к Будапешту из района северо-западнее Секешфехервара. К исходу дня советские войска оставили Замоль и отошли на 4–5 километров, в район к северу от Секешфехервара. Затем Гилле вывел из боя значительную часть «Викинга» и перебросил ее под Грон. Оттуда она вместе с 711-й пехотной дивизией 10 января начала наступление на Будапешт через горы Пилис. Расстояние до окруженной будапештской группировки сократилось до 2–3 километров. Но советское сопротивление усилилось, а у будапештской группировки почти не осталось тяжелого вооружения и горючего, и она не смогла прорвать внутренний фронт окружения.
18 января немецкое командование возобновило наступление из района к северу от Балатона, куда было скрытно переброшено пять танковых дивизий. Наступление оказалось неожиданным для командования 3-го Украинского фронта. Утром 20 января немцы достигли Дуная в районах Дунапентеле и Адонь. Отдельные танковые подразделения вышли также на подступы к Дунафельдвару, где находился штаб фронта, охраняемый лишь одной батареей 45-мм противотанковых пушек. 3-й Украинский фронт был рассечен надвое. Положение осложнялось тем, что накануне сильный ледоход снес все понтонные переправы через Дунай. Однако этот ледоход в конечном счете спас 3-й Украинский фронт от еще больших неприятностей, поскольку из-за него немцы не смогли форсировать Дунай и захватить плацдарм для наступления на Будапешт.
Благодаря впервые примененным во время наступления к Будапешту приборам ночного видения с инфракрасными ночными прицелами, обеспечивавшими ведение огня на дистанции до 400 метров, немецкие танки и штурмовые орудия и ночью стреляли очень точно. Для того чтобы уменьшить эффект применения немцами инфракрасных прицелов, красноармейцы жгли костры перед своими позициями.
19 января «Викинг» пересек канал Шарвиз у Калоша и Шопоньи. К тому времени советские стрелковые части по традиции первыми отошли на восточный берег канала, оставив на западном берегу артиллеристов, которые почти все погибли, но задержали врага. Навстречу прорвавшейся группировке командование 3-го Украинского фронта выдвинуло 133-й стрелковый корпус с двумя ИПТАП и 18-й танковый корпус с полком СУ-76. Эти войска вступали в бой с ходу, разрозненно и без должной подготовки. Они были разбиты танкистами «Викинга» и частично оказались в окружении, хотя из-за малочисленности немецких войск кольцо не было плотным. 21 января остатки окруженных вышли в расположение 57-й армии.
21 января немецкие танки заняли Секешфехервар. Две бригады 1-го гвардейского мехкорпуса, оснащенные танками «Шерман», с ходу вступившие в бой, потеряли 70 % боевой техники. «Шерманам» с узкими гусеницами было трудно маневрировать в грязи, которая образовалась из-за частых оттепелей. Полный разгром корпуса предотвратил срочно брошенный ему на помощь полк СУ-100. Немецкая группировка была остановлена в 26–29 км от Будапешта.
27 января началось наступление советских войск из района Надь – Дунапентеле на коммуникации 4-го танкового корпуса СС. Эсэсовским танковым дивизиям пришлось развернуться фронтом на юг. 29 января произошло большое танковое сражение у Петтенда, в котором советские потери составили до 200 танков. Это стало следствием того, что командиры 18-го и 23-го танковых корпусов, вопреки указаниям свыше, использовали для борьбы с танками врага в первую очередь не самоходную и противотанковую артиллерию, а танки и несли большие потери от превосходивших советские танки «королевских тигров» и «пантер». Но 30 января советским атакам подверглись позиции 2-й немецкой танковой армии южнее Балатона, танковый корпус СС из-за фланговых угроз вынужден был отступить на запад по обе стороны Веленце и отказаться от попыток деблокировать Будапешт.
Безвозвратные потери немцев за время первого Балатонского сражения составили 82 танка и штурмовых орудия, включая 7 «королевских тигров» и 31 «пантеру». По немецким данным, в январских боях дивизии «Викинг» и «Мертвая голова» потеряли около 8 тыс. человек убитыми, в том числе около 200 офицеров. На них пришлась основная тяжесть наступления.
Для нового наступления была срочно переброшена в Венгрию с Западного фронта 6-я танковая армия СС оберстгруппенфюрера Зеппа Дитриха, состоявшая из четырех танковых дивизий. Если бы 6-ю танковую армию СС отправили бы в Силезию или Померанию, как предлагал Гудериан, то советские войска в Венгрии начали бы наступление в середине марта, как и планировали, и овладели бы нефтепромыслами и НПЗ в Венгрии и Австрии, а также австрийской столицей не более чем за две недели. И к концу марта танки в Померании остались бы без горючего. С точки зрения Гитлера, в переброске 6-й армии СС в Венгрию была не только военно-экономическая, но и военно-стратегическая логика. Вплоть до середины апреля фюрер собирался обороняться не в Берлине, а в «Альпийской крепости», включающей Австрию и Баварию, а также прилегающие районы Италии и Чехии. Венгрия как раз прикрывала «Альпийскую крепость» с востока. И не случайно именно на юге сосредотачивались наиболее преданные Гитлеру и боеспособные дивизии СС. Они должны были оборонять «Альпийскую крепость». Гитлер рассчитывал с помощью армии Зеппа Дитриха отбросить советские войска к Дунаю. Окружить и уничтожить войска 2-го и 3-го Украинских фронтов он не рассчитывал, принимая во внимание ограниченность собственных сил.
Принимая во внимание эти соображения, можно сказать, что поражение 6-й танковой армии СС у Балатона стало одним из тех событий, которые предопределили крах идеи «Альпийской крепости».
6-я танковая армия перебрасывалась в строжайшей тайне. Ее дивизии маскировались под учебные инженерные части. Но в период с 18 по 25 февраля дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Гитлерюгенд» были использованы для ликвидации плацдарма на реке Грон, занятой 7-й гвардейской армией генерала Михаила Шумилова, и передислокация армии перестала быть тайной. Немцы пожертвовали внезапностью ради того, чтобы ликвидировать опасный советский плацдарм и исключить тем самым возможность немедленного советского наступления на Вену.
Последнее крупномасштабное немецкое наступление во Второй мировой войне началось в ночь на 6 марта 1945 года. Главный удар был нанесен на 30-километровом участке между озерами Балатон и Веленце. Целью наступления был город Дунафельдвар на Дунае. Все атаки начались без авиационной и артиллерийской подготовки. В наступлении участвовало свыше 300 танков и штурмовых орудий «Лейбштандарта» и дивизии «Гитлерюгенд». Часть из них вместе с пехотой пробилась на стыке 4-й гвардейской и 26-й армий и к исходу дня вклинилась в позиции 30-го стрелкового корпуса на глубину 3–4 км. Создалась угроза прорыва главной полосы советской обороны.
К 9 марта и у 3-го Украинского фронта все армейские и фронтовые резервы были израсходованы, а использовать для отражения вражеского удара 9-ю гвардейскую и 6-ю гвардейскую танковую армии, предназначавшиеся для наступления на Вену, Сталин запретил. Однако и у немцев были израсходованы все резервы. За десять дней ожесточенных боев 6-й танковой армии СС удалось продвинуться вперед всего на 15–30 км. 15 марта немецкое наступление было прекращено, а 16 марта началось советское наступление на Вену.
Неудачи советских войск в начале боев в районе озера Балатон и за гронский плацдарм вызвали грозную директиву Ставки от 6 марта 1945 года, подписанную Сталиным и начальником Генштаба Антоновым. Там говорилось:
«За последнее время на некоторых фронтах имели место случаи беспечности и ротозейства, пользуясь которыми противнику удавалось наносить нам внезапные и чувствительные удары. В результате этих ударов наши войска вынуждались к отходу. Отход в этих случаях происходил неорганизованно, войска несли большие потери в живой силе и особенно в материальной части. Так, например:
1. 7-я гв. армия 2-го Украинского фронта, оборонявшаяся восточнее Комарно, будучи атакованной противником, не сумела отбить его наступление, несмотря на достаточное количество сил и средств, оставила занимавшийся ею оперативно важный плацдарм (на западном берегу р. Грон), потеряв при этом личного состава – 8194 человека, орудий разных калибров – 459 (из них 76-мм и выше – 374), танков и СУ-54.
2. Части 26-й армии 3-го Украинского фронта, наступая вдоль канала Шервиз, углубились в оборону противника на 3–5 км. Противник, предприняв контратаку, без труда прорвал боевые порядки наших наступающих частей, не имевших серьезной артиллерийской поддержки, т. к. вся их артиллерия была одновременно снята с позиций и выдвигалась вперед. В результате двухдневных боев части 133 и 135 ск 26-й армии потеряли 42 миномета, 90 орудий разных калибров и были отброшены в исходное положение.
Ставка Верховного Главнокомандования считает, что указанные случаи могли иметь место только в результате преступной беспечности, плохой организации обороны, отсутствия разведки и контроля со стороны вышестоящих командиров и их штабов за положением и действиями войск.
Командующие войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов не сочли нужным своевременно донести Ставке об этих позорных фактах, желая, видимо, скрыть их, и Генштабу пришлось через голову командующих фронтами добывать эти сведения от штабов фронтов.
Ставка указывает командующим войсками 2-го Украинского фронта Маршалу Советского Союза Малиновскому и 3-го Украинского фронта Маршалу Советского Союза Толбухину на плохой контроль за действиями войск, неудовлетворительную организацию разведки и недопустимость непредставления в Ставку донесения об указанных выше потерях.
Ставка приказывает:
а) командующему 7-й гв. армией генерал-полковнику Шумилову за беспечность и плохую организацию обороны объявить выговор;
б) командующим войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов по указанным случаям произвести строгое расследование и виновных привлечь к ответственности.
О результатах расследования и принимаемых мерах донести».
В ходе мартовского наступления 6-я танковая армия СС безвозвратно потеряла 42 танка и штурмовых орудий. Еще 396 танков и штурмовых орудий нуждались в среднесрочном и долгосрочном ремонте. Вся эта поврежденная техника в дальнейшем была оставлена на поле боя в ходе поспешного отступления. Также немцам из-за нехватки горючего пришлось бросить и ряд исправных танков, предварительно подорвав их. Противостоявшие 6-й армии советские войска безвозвратно потеряли 165 танков и САУ. Но общие безвозвратные потери бронетехники 6-й танковой армии СС были значительно выше. При отступлении танкистам Дитриха пришлось бросить почти все танки и штурмовые орудия, поврежденные в ходе второго Балатонского сражения, а также на первом этап Венской операции, когда бои шли на территории Венгрии. Всего было потеряно 882 танка, штурмовых орудий и бронетранспортеров, из которых 185 было захвачено советскими войсками в исправном состоянии. Итог действий 6-й танковой армии СС в Венгрии свелся к тому, что удалось на десять дней отсрочить начало советского наступления на Вену. Это, однако, уже не могло повлиять на ход проигранной Германией войны.
По официальным данным, войска 3-го Украинского фронта во втором Балатонском сражении 6—15 марта потеряли 8,5 тыс. убитыми и пропавшими без вести и 24,4 тыс. ранеными. Принимая во внимание обычное занижение безвозвратных потерь втрое, можно допустить, что истинные потери убитыми и пропавшими без вести достигали 25 тыс. человек. Немцы захватили 4,4 тыс. пленных. Кроме того, во втором Балатонском сражении погибло более 2 тыс. болгар и более одной тысячи югославов, сражавшихся на советской стороне. Достоверных данных о немецких потерях нет.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.