Рака Александра Невского

Рака Александра Невского

9 мая 1922 года «согласно предписанию райкома» в Александро-Невскую Лавру явились «товарищи Урбанович и Наумов с инструментами для участия во вскрытии мощей». По приказу партийного главаря Петрограда Зиновьева они должны были вынуть мощи великого полководца, чтобы можно было изъять и увезти из Лавры драгоценную серебряную раку, в которой они хранились. Рака, как и другие церковные ценности, была предназначена на переплавку и продажу за границу…

То было время великого погрома и разграбления накопленных веками церковных сокровищ России. Под предлогом помощи голодающим, по приказу Ленина из соборов, церквей и монастырей изымались драгоценная утварь, священные иконы, украшенные самоцветами, отлитые из серебра иконостасы, осквернялись раки святых. В Эрмитаже была устроена выставка «В помощь голодающим», на которой были представлены практически все наиболее ценные в художественном и материальном отношении иконы и церковная утварь из соборов и церквей Петрограда. Сразу же после нее почти все экспонаты были поспешно проданы за границу. Многие бесценные произведения искусства безжалостно уничтожались, их переплавляли, а драгоценный металл тоже продавали за рубеж. Священников, сопротивлявшихся грабежу, арестовывали, сажали и расстреливали.

Такая же печальная судьба была уготовлена и бесценной раке Александра Невского и иконостасу Казанского собора – самым ценным церковным реликвиям нашего города. Однако в Петрограде у них нашлись бесстрашные защитники. 10 мая 1922 года в Москву председателю ВЦИК Калинину была послана отчаянная телеграмма: «Государственный Эрмитаж и Русский музей просят срочного распоряжения приостановить разрушение иконостаса Казанского собора и раки Невской Лавры – памятников мирового художественного значения». Подписали телеграмму Тройницкий – директор Эрмитажа, Сычов – директор Русского музея и Александр Бенуа. Иконостас Казанского собора отстоять не удалось, а рака была передана в Эрмитаж. Однако коммунисты не угомонились. В 1930-х годах кто-то снова вспомнил, что полторы тонны серебра «стоят в Эрмитаже напрасно». И опять, с огромным трудом, музейщикам и ученым уникальную раку удалось отстоять.