Начало Крымской войны. Поражение на Альме

Начало Крымской войны. Поражение на Альме

Выйдя к Черному морю и продвинувшись далеко на восток по его побережью, Россия хотела большего – завладеть Константинополем и Проливами (Босфором и Дарданеллами). Ослабление Турции благоприятствовало этим намерениям. Но к лежащим на Босфоре «ключам Востока» тянулись также другие державы – Англия, Франция. Именно с ними Россия не могла поделить зоны влияния на Ближнем Востоке, в том числе и в «святых местах», где стали утеснять православных. Военные демонстрации считались самыми эффективными для получения политических и экономических выгод. С конца 1840-х годов стало ясно, что новая война на Востоке неизбежна. В 1852 году особое обострение всей взрывоопасной ситуации придал так называемый вопрос о «святых местах» в Палестине, где были сосредоточены как католические, так и православные святыни – храмы, памятные места, связанные с началом христианства. Католическая Франция во главе с Наполеоном III открыто поддержала претензии католиков на первенство в Палестине. Николай потребовал от Турции сохранить прежнее положение. В 1853 году в Стамбул прибыл светлейший князь А. С. Меншиков, который занял очень жесткую и непримиримую позицию по всем спорным вопросам русско-турецких отношений и фактически спровоцировал войну. Действовал он сознательно: уже давно в устье Дуная Россия стала накапливать вооруженные силы, а Черноморский флот привела в состояние боевой готовности. Расчет русской дипломатии строился на том, что Турция подчинится силе, а Англия и Франция, поддерживавшие ее в споре с Россией, не смогут объединиться – столь серьезны были их противоречия. Однако Николай здесь просчитался. Англия и Франция объединились, и Турция, выполнявшая их волю, отклонила ультиматум России.

Заглянем в источник

Вот тогда-то и стало ясно, что Россия в силу технического оснащения армии и флота не могла вести войну. Поражения русской армии были «подготовлены» царствованием Николая I, общим положением армии и флота. В армии еще со времен Павла I главное внимание обращалось на строевую подготовку, точнее, муштру солдата, из которого делали живой автомат. « Войско блестяще, но это наружный блеск, – писал в 1830-е годы современник, – тогда как в существе своем оно носит семена разрушения нравственной и физической силы. Четвертая часть армии исчезает ежегодно от необыкновенной смертности».

Оказывается, в 1835 году в армии было 231 тыс. человек, заболело 174 тыс., умерло 11 тыс., т. е. каждый двадцатый. Такие потери бывали не во всякой войне. Известно, что николаевские солдаты больше вражеской пули боялись лазарета, где они попросту умирали с голоду. По свидетельству того же современника, «метода обучения гибельна для жизни человеческой. Солдата тянут вверх и вниз в одно и то же время, вверх для какой-то фигурной стойки, вниз – для вытяжки ног и носков. Солдат должен медленно, с напряжением всех мускулов и нервов вытянуть ногу в половину человеческого роста и потом быстро опустить ее, подавшись на нее всем телом, от чего вся внутренность, растянутая и беспрестанно сотрясаемая, производит чахотку и воспалительные болезни».

Сражение при Альме показало, что Россия серьезно отстала от своих противников в вооружении. Уже с 1840-х годов в английской и французской армиях были введены штуцера – дальнобойные нарезные ружья. В России на вооружении по-прежнему были гладкоствольные ружья, дальность стрельбы которых уступала штуцерам в 3–4 раза. На Альме все войска союзников были вооружены штуцерами, а в русской армии один штуцер приходился на 23 солдата! Выстрелы остальных 22 бойцов не достигали цели только потому, что посланная из гладкоствольного ружья пуля попросту не долетала до противника.

Известно, что армия – зеркало общества и государства. Консервативный политический режим Николая I оказался не в состоянии использовать новейшие достижения техники того времени для улучшения военного дела. Даже такие всем очевидные и простые вещи, как превосходство пара над парусом, дальнобойность нарезного оружия по сравнению с гладкоствольным, оказывались недоступны для сознания руководителей России. Заместитель шефа жандармов Л. В. Дубельт в 1847 году – задолго до Крымской войны! – записал в своем дневнике:

«Английский флот стал заводить винтовые корабли. Мне пришло в голову, что ежели их флот будет двигаться парами, а наш останется под парусами, то при первой войне наш флот тю-тю! Игрушки под Кронштадтом и пальба из пищалей не помогут… Эту мысль я откровенно передал моему начальнику (А. Ф. Орлову – шефу жандармов и ближайшему сподвижнику Николая I. – Е. А.) и сказал мое мнение, что здравый смысл требует, ежели иностранные державы превращают свою морскую силу в паровую, то и нам должно делать то же и стараться, чтобы наш флот был также подвижен, как и их. На это мне сказали: “Ты, со своим здравым смыслом, настоящий дурак!” Вот тебе и на!»

Итак, по развитию парового флота Россия к 1853 году страшно отставала от Англии и Франции. У англичан и французов было 258 пароходов, а у России – всего 24, из них на Черном море – всего 6! Поэтому победители под Синопом даже выйти в море из Севастопольской бухты не могли. А без флота воевать очень трудно. В плачевном состоянии оказалась и артиллерия. Когда корабли союзников в 1854 году блокировали русскую крепость Бомарзунд на Аландских островах Балтийского моря, то выяснилось, что ядра русских орудий даже не долетают до кораблей противника, которые беспрепятственно расстреливали укрепления. И никакое мужество русских солдат и офицеров дело спасти уже не могло. Выдержав многодневный страшный орудийный расстрел, гарнизон был вынужден спустить флаг. То же самое, только в несравненно больших, катастрофических масштабах, произошло и под Севастополем.

Началась знаменитая Крымская война. Но тогда никто не думал, что эта война так будет называться. Николай, уверенный в своем преимуществе над турками, предполагал повторение победной войны 1826—1829 годов. И действительно, с началом военных действий были достигнуты успехи на Дунае и особенно на Кавказе. Русский флот блокировал турецкий флот в его портах, и 18 ноября 1853 года адмирал П. С. Нахимов одержал блестящую победу в Синопском сражении, сжег многочисленный турецкий флот. Уже тогда все восхищались мужеством адмирала. Матрос Майстренко вспоминал: «А Нахимов! – вот смелый, ходит по юту, да как свиснет ядро, только рукой, значит, поворотит – туда тебе и дорога!»

Известие о Синопском сражение подстегнуло англо-французских союзников. В декабре 1853 года союзнический флот вошел в Черное море, а в феврале 1854 года Россия объявила войну Англии и Франции. Русский флот был блокирован в своей главной базе – Севастополе. В начале сентября 1854 года союзники беспрепятственно начали высадку в Крыму под Евпаторией, а вскоре неподалеку русские войска потерпели поражение в сражении у реки Альма и отошли к Севастополю. Причинами этого поражения была не только бездарность командующего А. С. Меншикова, но и неподготовленность армии к войне с серьезным противником.