Шестой съезд РСДРП(б)
Шестой съезд РСДРП(б)
С 26 июля (8 августа) по 3 (16) августа 1917 года в Петрограде проходил шестой съезд РСДРП(б). На нем в связи с нелегальным положением Ленина с отчетным политическом докладом выступил фактически возглавлявший партию с марта И. В. Сталин. В качестве содокладчиков выступили Свердлов Я. М. и Смилга И. Т.
За прошедшие четыре месяца ЦК под руководством Сталина проделало огромную работу. Из почти полностью разгромленной организации с номинальной численностью всего в 24 тысячи человек к августу была создана очень влиятельная сила в 240 тысяч человек. Партия уже имела крепкую финансовую базу, собственную типографию и 41 печатное издание, крепкий мобилизационный ресурс по всей стране в форме ФЗК. Кроме того, об этом знали лишь немногие из высшего руководства партии, на антиолигархической основе было установлено взаимопонимание с рядом высших офицеров и генералов Генерального штаба России.
Свою позицию Сталин сформулировал в первых же словах Отчетного Доклада:
«Прежде чем перейти к докладу о политической деятельности ЦК за последние 2? месяца, я считаю нужным отметить основной факт, определивший деятельность ЦК. Я имею в виду факт развития нашей революции, ставящей вопрос о вмешательстве в область экономических отношений в форме контроля над производством, о передаче земли в руки крестьянства, о передаче власти из рук буржуазии в руки Советов Р. и С. Д. Все это определяет глубокий характер нашей революции. Она стала принимать характер социалистической, рабочей революции. Под давлением этого факта буржуазия стала организовываться и поджидать удобного момента для выступления. Таким моментом она считала момент отступления на нашем фронте или, вернее, момент отступления в случае, если Германии удастся на нас наступать»[45].
В приведенном абзаце привлекает внимание последняя часть, в которой Сталин констатировал, что тогдашний русский олигархат (Рябушинские, Третьяков, Коновалов, Терещенко и другие) вкупе с «союзным» капиталом под давлением факта приобретения революцией социалистического характера переорганизуется и лишь поджидает удобный момент для своего контрнаступления. Какова будет его форма? Об этом на съезде не говорилось прямо, но было очевидным — установление военной диктатуры с явной компрадорской (пробританской) антинародной сущностью по примеру мексиканского Порфирио Диаса и китайского Юань Ши Кая. Сталин утверждал:
«Есть еще третий фактор, усиливший контрреволюционные силы в России: это союзный капитал. Если союзный капитал, видя, что царизм идет на сепаратный мир, изменил правительству Николая, то ему никто не мешает порвать с нынешним правительством, если оно окажется неспособным сохранить “единый” фронт»[46].
В своих воспоминаниях о том времени Троцкий записал:
«Петроград кишел тайными и полутайными офицерскими организациями, пользовавшимися высоким покровительством и щедрой поддержкой. В секретной информации, которую давал меньшевик Либер (Марк Исаакович Гольдман) почти за месяц до июльских дней, упоминалось, что заговорщики-офицеры имели свой вход к Бьюкенену. Да и могли ли дипломаты Антанты не заботиться о скорейшем пришествии сильной власти?»[47]
Был даже выбран и кандидат на роль диктатора — генерал Корнилов, с пристегнутым к нему политическим советником — Савинковым, откровенным британским агентом влияния.
Решения съезда кое в чем не совпали с взглядами Сталина. Так, съезд снял лозунг «Вся власть Советам» и наметил курс на вооруженное восстание. Тут надо вспомнить, что еще в апреле Сталин выступил против «Апрельских тезисов» Ленина, задержав их публикацию в «Правде». Ибо в этих тезисах ему слышались известные слова Ильича «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую». Ну не хотел он в тот момент гражданской войны. До 27 июля Сталин полагал:
«Противники приписывали нам попытку к захвату власти. Это клевета на нас: у нас не было таких намерений. Мы говорили, что у нас открыта возможность путем перевыборов Советов согласовать характер деятельности Советов с наступлением широких масс. Нам было ясно, что достаточно перевеса в один голос в С. Р. и С. Д. — и власть должна будет пойти иным путем. Поэтому вся работа в мае месяце шла под флагом перевыборов».
Но, имея несогласие в чем-то с решениями съезда, Сталин, как бы в назидание будущим своим оппонентам, не встает в позу, а принимает эти решения как руководство к действию. Так, 31 июля тут же, на съезде, он дает свой новый комментарий по тому же вопросу:
«Тем фактом, что мы снимаем прежний лозунг о власти Советов, мы не выступаем против Советов. Наоборот, можно и должно работать в Советах, даже в Центральном исполнительном комитете, органе контрреволюционного прикрытия. Хотя Советы теперь лишь органы сплочения масс, но мы всегда с массами и не уйдем из Советов, пока нас оттуда не выгонят. Ведь мы остаемся и в фабрично-заводских комитетах, и в муниципалитетах, хотя они не имеют в своих руках власти. Но, оставаясь в Советах, мы продолжаем разоблачать тактику социалистов-революционеров и меньшевиков»[48].
Шестой съезд РСДРП(б) стал в жизни Сталина знаковым, ибо на нем стартовала та, вначале глухая, а впоследствии открытая борьба, продолжавшаяся всю первую половину XX века, а в той или иной степени продолжающаяся до сих пор, существенно отразившаяся на истории России вообще. Дело в том, что одним из решений съезда стало присоединение к большевикам группы межрайоновцев во главе с Троцким, который на момент февральского переворота находился в США и который после получения первых же сведений о происходящих событиях срочно выехал в Россию.
Помощь Троцкому в поездке оказали, во-первых, американо-еврейский банкир, непреклонный враг России, Джекоб Шифф, дав деньги, и, во-вторых, президент США Вудро Вильсон, лично вручив срочно изготовленный для проезда в Россию американский паспорт. Заметим, что британские власти тоже оказались осведомлены о целях миссии Троцкого. В ней они увидели крайне нежелательную для себя попытку вмешательства США в русские дела. Поэтому этот, прямо сказать, представитель американских банковских кругов оказался в Петрограде лишь 4 мая 1917 года, ибо был задержан, правда на время, британской полицией еще в канадском Галифаксе.
Ленин, учитывая все прошлые идейные стычки лично с Троцким, отчаянно сопротивлялся этому присоединению, но не смог устоять под напором Свердлова и Крупской. Конфликт же со Сталиным у Троцкого был личностный, но с глубоким политическим подтекстом.
В личностном плане, необходимо вспомнить, как впоследствии в годы критики Сталина среди партноменклатуры нашла место легенда о якобы затруднениях коллег в общении со Сталиным и даже брошенной в 1921 году Лениным фразы о Сталине, мол «сей повар будет готовить только острые блюда». В это можно было бы поверить, если не знать о расколе в партии, произошедшем на VI съезде партии, о личностях тех, кто поддерживал Сталина и кто поддерживал Троцкого, а также и деятельности самого Троцкого, чьи идеи, приказы, интриги и происки стоили нашему народу нескольких миллионов человеческих жизней, тех, кого потом без разбора повесили на Сталина.
На политические же разногласия указывает сам Троцкий:
«Большевистская партия была со дня своего возникновения партией революционного социализма. Но ближайшую историческую задачу она видела по необходимости в низвержении царизма и установлении демократического строя. Главным содержанием переворота должно было стать демократическое разрешение аграрного вопроса. Социалистическая революция отодвигалась в достаточно далекое, во всяком случае неопределенное, будущее. Считалось неоспоримым, что она сможет практически стать в порядок дня лишь после победы пролетариата на Западе. Эти положения, выкованные русским марксизмом в борьбе с народничеством и анархизмом, входили в железный инвентарь партии. Дальше следовали гипотетические соображения: в случае если демократическая революция достигнет в России могущественного размаха, она сможет дать непосредственный толчок социалистической революции на Западе, а это позволит затем русскому пролетариату ускоренным маршем прийти к власти. Общая историческая перспектива не менялась и в этом наиболее благоприятном варианте; ускорялся лишь ход развития и приближались сроки»[49].
Далее Троцкий, как ортодоксальный марксист, утверждает:
«Крестьянство, как землевладельческий класс, сыграет в этой борьбе (за социализм) ту же предательскую неустойчивую роль, какую играет теперь буржуазия в борьбе за демократию». Поэтому, чтобы «сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства»[50], для обеспечения своей победы пролетарский авангард «придет во враждебные отношения не только со всеми группировками буржуазии, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришел к власти. Противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране с подавляющим большинством крестьянского населения смогут найти свое разрешение в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата»[51].
То, что крестьяне, составлявшие 90 % населения в тогдашней России, по Троцкому объявлялись врагами гипотетического прогресса и мирового пролетариата, для Сталина было неприемлемо. Отсюда его теоретические и практические поиски пути построения «социализма в отдельно взятой стране». В этих поисках он отталкивался от брошенной еще в 1915 году фразы Ленина:
«Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной отдельно взятой капиталистической стране»[52].
Но вернемся к съезду. Сталина на съезде поддержали в основном те партийцы, которые к февральскому перевороту находились в России. В тюрьме ли, в ссылке ли, в подполье — не важно. Для них возрождение партии практически с нуля было чудом, произошедшим у них прямо на глазах. А это чудо было обусловлено деятельностью Сталина. Для европейского же «десанта»: женевского, стокгольмского, лондонского или американского — все равно какого, «поднатоскавшегося ума» на страницах европейской или американской либеральной и социалистической прессы, указанные партийцы за редким исключением были если не «варварами», то уж точно неотесанными «туземцами». Ну а уж Сталин, бывший семинарист, сын сапожника, чтобы с ними выступал на равных… не бывать такому. В узких кругах, в междусобойчиках, в ходу были и более откровенные выражения:
«Ну, был бы русский. Уж куда бы ни шло. Но грузин…» (Можно подумать, что Чхеидзе и Церетели были других кровей).
Не буду называть имен, но это высказывание я услышал из уст старого якобы «большевика», бывшего бундовца. Боюсь утверждать со стопроцентной уверенностью, но где-то внутри убежден, что такой национал-социалистический шовинизм являлся одним из важнейших факторов, влияющих на неприятие личности Сталина многими его противниками в 20-е, 30-е, 40-е и 50-е годы. Уши его торчат и из нынешней медведевско-федотовской десталинизации.
Рис. 9. Крестьянская страда. Боронование пашни.
Рис. 10. Крестьянская страда. Пахота.
Европейская «десантура», обживаясь по приезде благодаря стараниям Сталина, первые месяцы молчала. Но уже в июньские дни начала роптать. Появление же на политической же сцене Троцкого она встретила «на ура»: хоть вроде бы и бывший идейный противник, но свой. Мол, вот кто способен поставить на место зарвавшегося выскочку. В результате на выборах в состав ЦК Троцкий хоть и ненамного, но все же опередил Сталина по количеству поданных за него голосов и занял четвертое место после Ленина, Свердлова, Зиновьева. Сталин же стал пятым.
И здесь же еще один момент. Свою силу Сталин набрал в ФЗК, в фабрично-заводских комитетах. Здесь, в кругу людей, непосредственно участвующих в производстве — рабочих, инженеров, работников администраций заводов и фабрик, — он без всяких межличностных затруднений не только знакомился с их условиями жизни, но и набирался технических знаний, объемом которых он потом, много лет спустя, поражал сталинских наркомов, сталинских директоров, сталинских конструкторов.
И здесь же добавим: Сталин недолюбливал профсоюзников, в особенности освобожденных, склонных, по его мнению, к меньшевизму, к соглашательству. Так, он часто тогда говорил: «Освобожденный от прямого участия в производстве человек уже чиновник, а как чиновник он делает только то, что ему надо, прикрываясь мнением производственников».
Дело в том, что в провозглашенной же съездом работе партии в профессиональных союзах, в самом призвании Съездом всех членов партии вступить в члены профсоюзов и принять активное участие в их работе он, к сожалению, не заметил подмену Троцким рабочего самоуправления администрированием, не увидел попытку подмять профсоюзами работу ФЗК, этого детища генерала Маниковского. В годы Гражданской войны, когда Сталин, отстраненный троцкистами от работы в центральных органах власти, мотался по фронтам, Троцкий с подручными поспешили ликвидировать ФЗК, объединив их с профсоюзами, тем самым нанеся тяжелый удар по провозглашаемому партией рабочему контролю над производством.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.