ДИОСКУРИЯ — СЕБАСТОПОЛИС — ЦХУМ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ДИОСКУРИЯ — СЕБАСТОПОЛИС — ЦХУМ

В один из августовских дней 1953 г. на сухумском пляже, недалеко от устья р. Беслетка, произошло событие, на долгие годы приковавшее к себе внимание ученых, историков и археологов. В этот день в 50 м от берега была обнаружена каменная плита, светлым пятном выделявшаяся на темном илистом дне. Усилиями нескольких ныряльщиков плиту подняли со дна и доставили на берег.

Это был прямоугольный немного уширенный книзу кусок серовато-пятнистого мрамора высотой более 1,5 м и шириной около 0,5 м. Большая нижняя угловая часть плиты была отломана. Когда камень очистили от водорослей и ракушек, перед присутствовавшими предстал прекрасный барельеф, изображавший молодую женщину в кресле, преклоненного перед ней мальчика и, очевидно, служанку, подносящую тяжелый ларец.

Расшифровку «сухумского камня» осуществили абхазские ученые под руководством М.М. Трапша. Их задача осложнялась тем, что плита была явно привозная: мрамор, из которого она была сделана, на Кавказе не встречается. Кроме того, не хватало некоторых важных деталей. Так, на верхнем торце плиты виднелись круглые гнезда со следами медных стержней — свидетельство того, что барельеф имел еще навершие, на котором должна была быть надпись, которая, к сожалению, найдена не была.

И все же с помощью сопоставления с подобными и уже изученными археологическими находками прошлых лет загадка была разгадана. В Керчи в изящной церкви Иоанна Предтечи собрана интересная коллекция старинных намогильных памятников (лапидарий), среди которых много античных. На некоторых стелах изображено прощание детей с родителями, мужа с женой, сестры с братом и т.д. Таков же сюжет и манера исполнения сухумского барельефа. Сравнительный анализ показал, что это тоже надгробная стела, сделана она в V в. до н.э. и привезена из Греции.

Однако керчинская коллекция содержит памятники, найденные в Северном Причерноморье, на Крымском и Таманском полуостровах, где, как известно, еще в VI — V вв. до н.э. существовали древнегреческие колонии, объединившиеся затем в знаменитое Боспорское царство. А каким образом античная стела могла оказаться на восточном берегу Черного моря, т.е. во многих сотнях километров от поселений древних греков? Может быть, она с какого-то древнего судна, которое перевозило ее на север и потерпело кораблекрушение у берегов Кавказа? Или корабль вез ее именно сюда, в Древнюю Колхиду? Если справедливо последнее, то может быть здесь, в Абхазии, следует искать остатки древнегреческого приморского городища с жильем, портом, кладбищем. И не здесь ли ^была расположена загадочная Диоскурия — Себастополис — город, который давно уже разыскивался учеными?

Было известно, что 2,5 тыс. лет назад у подножия Кавказских гор на восточном берегу Черного моря в сказочной стране «золотого руна» Колхиде греческие купцы из малоазийского города Милета основали колонию Диоскурию (Диоскуриаду), которая вскоре стала крупным торговым портом.

Назван ими город был в честь братьев-близнецов Диоскуров: Кастора и Полукса, покровителей и помощников мореплавателей. Они входили в легендарную дружину аргонавтов, под предводительством Язона предпринявших на корабле «Арго» поход за золотым руном к берегам Кавказа. В поэтической форме рассказывают об этом, в частности, античные писатели Аполлоний Родосский и Эврипид.

В мифах об аргонавтах обращает на себя внимание высокая оценка древними греками заморской страны у Кавказских гор. А греческий географ Страбон (I в. н.э.) писал: «Существуют рассказы… о богатствах этой страны, состоящих из золота, серебра и железа и заставляющих предполагать истинную причину похода аргонавтов… Рассказывают, что у них потоки сносят золото и что варвары собирают его при помощи просверленных корыт и косматых шкур. Отсюда и сложилась, говорят, басня о золотом руне». В мифах говорится, что страной правил «сын бога Солнца волшебник Эет». Великолепный царский дворец возвышался над долиной реки и далеко был виден с моря. «Высокие стены дворца, — говорит легенда, — поднимались над скалами. Всюду белели ряды мраморных колонн, сверкала медь украшений, выкованных богом подземного огня Гевестом в знак дружбы к отцу Эета Гелиосу. Слоновая кость украшений отливала желтоватой маслянистой белизной, ярко горела бронза, тяжелые серебряные двери, такие же как во дворце самого Гелиоса, сияя, неслышно поворачивались на искусно сработанных петлях». Все это удивительно напоминает описание, которое в IV в. до н.э. дал Платон дворцу Посейдона в Атлантиде, которая якобы затонула в море за Геракловыми столпами.

Конечно, мифы есть мифы. Но после того как археологи откопали развалины мифической Трои, до этого считавшейся вымыслом Гомера, к мифологии древних стали относиться более серьезно. Так, советский атлантолог Н.Ф. Жиров в легендах о плаваниях аргонавтов и Одиссея находит следы погибшей Атлантиды. Польский ученый Л. Зайдлер анализирует то место в «Аргонавтике» Аполлония Родосского, где упоминаются некие «апийские аркадийцы», которые Неведомым путем попали в греческую Аркадию. Слово «apios» означает «отдаленный», кроме того, Апи — богиня земли у скифов, живших в причерноморских и северокавказских степях. Отсюда напрашивается мысль: а не со стороны ли Черного моря пришли в Грецию пострадавшие от потопа жители его прибрежных поселений, не у Крымских ли и Кавказских гор затонула легендарная Атлантида?

О самой катастрофе, происшедшей в эпоху аргонавтов, легенда рассказывает следующими словами: «Тотчас вокруг раскатился гром. Казалось, сонные горы поколебались. С протяжным стоном рассеялась земля. Мертвый холодный ветер, крутясь, рванулся из трещин. А вслед за его порывами вышла из расселин великая богиня Геката ночная, Геката подземная… Вой, стоны, скрежет доносились из-под земли, и далеко вокруг, в платановых лесах Колхиды, послышались испуганные вопли…».

Что это — отголосок землетрясения, происшедшего в Колхиде, или горный обвал («горы поколебались»), сопровождавшийся селевыми потоками?

Наиболее точный исторический документ, где упоминается Диоскурия, — отчет, который составил правитель малоазийской провинции Каппадокии Флавий Арриан императору Адриану, поручившему ему совершить инспекторский объезд римских владений, расположенных на побережье Черного моря.

Флавий Арриан подробно описывает свое путешествие вдоль морского берега и, в частности, пишет: «Мы раньше полудня прибыли в Себастополис. Поэтому мы в тот же день успели выдать жалованье солдатам, осмотреть коней, оружие, прыганье всадников на коней, больных и хлебные запасы, обойти стену и ров. Себастополис основан милетянами и прежде назывался Диоскурией».

Немногим позже Страбон записал в своей «Географии»: «Диоскурия служит началом перешейка между Каспийским морем и Понтом и общим торговым центром для народов, живущих выше ее и вблизи; сюда сходятся, говорят, 70 народностей, а по словам других писателей, нисколько не заботящихся об истине, даже 300; все они говорят на разных языках, так как живут разбросанно…».

Древний город, по-видимому, располагался на сухом песчаном берегу, окруженном лиманами и болотами дельт рек Гумисты и Баслы (Беслетки). Такое местоположение защищало колонию от набегов враждебных местных племен.

Здесь находились главные сооружения города — пристань, склады, крепостные укрепления. Однако неизвестные подземные силы производили скрытую разрушительную работу. Сначала Диоскурия потеряла свой порт с причалами и молами, а потом и большая часть города с жилыми домами, крепостью, храмом и кладбищем ушла под воду.

Плиний Секунд, видный древнеримский ученый, погибший в 79 г. при извержении Везувия, писал о Диоскурии: «Теперь этот город находится в запустении, но некогда был столь знаменит, что, по словам Тимосфена, туда сходились 300 племен, говоривших на разных языках. И после того наши римляне вели здесь свои дела при посредничестве 130 переводчиков». Далее Секунд сообщал, что римляне построили на этом же месте свою крепость и назвали ее Себастополисом. Возможно, что ее создание кроме прочего было связано с устремлением римлян проложить северную обходную трассу знаменитого «шелкового пути» в Индию и Китай. Эта сложная трасса проходила через Марухский перевал Главного Кавказского хребта. Известно также, что под стенами Себастополиса римский полководец Помпеи в I в. до н.э. разбил грозного понтийского царя Митридата Евпатора.

Однако с римской крепостью, так же как и с греческой Диоскурией, по-видимому, произошло какое-то стихийное бедствие, которое надолго привело этот край в запустение. Вплоть до VI в. никаких сведений о Себастополисе не поступало. Лишь в середине VI в. византийский историк Прокопий Кесарийский упоминал о небольшой «крепостице», лежащей на пути от Лазики к Азовскому морю. В это время император Юстиниан I вел борьбу с персами за обладание Черноморским побережьем Кавказа. Не рассчитывая на прочность стен своих крепостей Питиуса (Пицунды) и Себастополиса, он в 550 г. разрушил их и отвел из них гарнизоны. Однако вскоре византийцам удалось вернуть потерянное, и они вновь восстановили крепость Себастополис, построив его там же, но на более высоком месте. Теперь уже тот же Прокопий Кёсарийский в своей «Истории войн» написал: «Император Юстиниан сей самый Себастополис, который прежде был не более как крепость, возобновил и стенами, и другими способами, так что город этот по обширности и богатству стал одним из первых на восточном побережье Черного моря».

Но после этого сведения о древнем городе окончательно исчезают. Лишь в XVII в. итальянский миссионер Арканжело Ламберти в своих записках отмечает, что «пятое аббатство было Севастопольское, которое теперь поглощено водой». Однако местонахождение этого Севаста, или Сан-Себастьяна, как называли его еще генуэзские письменные источники, никому неизвестно. За долгое время турецкого владычества память об античных городах стирается настолько, что после присоединения Крыма к России, как уже сообщалось выше, за Себастополис были ошибочно приняты руины Херсонеса.

Путаница продолжалась и в наше время, хотя большинство ученых не сомневались, что Диоскурию и Себастополис надо искать на Кавказе. Однако одни полагали, что это разные города, другие считали, что Диоскурия лежала в устье р. Риони, которая у древних греков называлась Фазисом, ведь именно сюда устремлялись аргонавты за золотым руном. Некоторые исследователи обращали внимание на устье р. Кодоры, где отдельные урочища имели созвучные названия: Искурия, Скурча.

Конечно, неоднократно историки исследовали и расположенную на самом берегу моря и подмытую волнами Сухумскую крепость. Одна часть исследователей предполагала, что это — участок знаменитой «Великой Абхазской стены». Однако известно, что первое ее звено находится в 5 км южнее Сухуми, возле впадения в море р. Келасури. Другие, менее оптимистично настроенные историки утверждали, что у моря стоит не представляющая большой ценности крепость XVII–XVIII вв. Однако под ее «турецкими» стенами некоторые ученые предполагали найти более раннюю античную кладку. Но когда в 1926 г. произошел обвал крепостных стен, профессор А.С. Башкиров после осмотра обнажившегося каменного основания установил, что оно относится к XI–XIII вв., т.е. к эпохе объединенного Грузинского государства. Таким образом, казалось, вопрос был решен окончательно. К тому же позднее, в 1952–1953 гг., постройка сухумской набережной окончательно похоронила под асфальтом мостовой остатки древних стен, и возрастом Сухумской крепости совсем перестали заниматься.

И вдруг — античная надгробная стела вблизи бывших развалин. Снова начались старые споры, снова вспомнили, что еще в 1878 г. сухумский краевед В.И. Чернявский настаивал на проведении подводных раскопок, а в 1891 г. был даже опубликован план неизвестной стены, уходящей в сторону моря и погружающейся в него. В 1909 г. об этом же сообщал и археолог А.А. Миллер в опубликованной в Петербурге статье «Раскопки на Черноморском побережье Кавказа». В 1947 г. археолог и геолог Л.Н. Соловьев опубликовал работу «Диоскурия — Себастополис — Цхум», где высказал соображения о возможности нахождения остатков древнего города на территории современного Сухуми (Цхума).

Однако серьезные исследования начались лишь в 50-х годах XX в. В 1956 г. во время проводившихся на приморской набережной Сухуми земляных работ археологи вновь вскрыли древние оборонительные стены.

Крайние участки широкой каменной стены, тянущейся параллельно берегу, поворачивали к югу и скрывались под водой.

Именно тогда и начались самые важные открытия. Погружаясь в аквалангах под воду, археологи раз за разом находили все больше и больше доказательств существования на дне сухумской бухты развалин большого города. Отдельные фрагменты и целые массивы древней кладки из булыжного камня на известковом растворе с характерными древнеримскими узкими поясами плоского кирпича шли от берега и обрисовывали прямоугольную территорию города, защищенную с четырех сторон крепостными стенами, только одна из которых, северная, располагалась на современном берегу. Перед учеными была крупная древнеримская крепость I–II вв. н.э., большая часть которой находилась на морском дне (рис.11, 12).

Рис. 11. Круглая башня на дне Сухумской бухты (По Л.А. Шервашидзе)

В слое илистых темно-серых глин на дне моря ученые нашли черепки чернолаковой керамической посуды, многочисленные зерна винограда, большую каменную ступу, жернов ручной мельницы для обмолота зерна. В самом нижнем культурном слое были найдены обломки амфор, горшков, кувшинов, пифосов, канфар и котил.

Как же погибла Диоскурия, а затем Себастополис?

Реконструкция природной обстановки, существовавшей в I–II вв. до н.э. в районе Сухуми, была предложена в 50-х годах Л.Н. Соловьевым (рис.13). Вот как описывает его схему Л.А. Шервашидзе: «Линию древнего берега легко представить себе, если соединить оконечность Гумистинского мыса с устьем реки Маджарки. О том, что это было именно так, свидетельствует то, что и там и здесь сохранились участки берегового вала и остатки диоскурийских солеварен. Береговой вал, образованный морским прибоем, когда-то существовал и в промежутке между ними». Затем, по предположению Соловьева, в результате действия тектонических сил устье р. Гумисты переместилось на 6 км к северо-западу. «Теперь речные наносы, — констатировал ученый, — в своем движении с северо-запада на юго-восток (что объясняется господствующим направлением ветра и зависящим от него течением) откладывались на северо-западной стороне Гумистинского мыса и, достигая его конца, сгружались в открытое море, не попадая в бухту… К этому прибавилось отмеченное для I в. до н.э. повышение уровня Черного моря. Море прорвало линию древних береговых валов и двинулось на сушу, забирая постепенно постройки и виноградники города».

Рис. 12. Древнеримский Себастополис (По Ю.Н. Воронову)

Рис. 13. Сухумская бухта в V–I в. до н.э. (По Л.Н. Соловьеву) 

Как видим, в объяснении Соловьева фигурируют почти все процессы, которые могли привести к гибели древнего города. Здесь и тектонические силы, и твердый сток рек, и подъем уровня моря, и морские течения. Вряд ли такое роковое стечение тяжелейших обстоятельств могло одновременно иметь место на одном относительно небольшом участке берега Черного моря.

И еще одно соображение. Если согласиться с мнением Соловьева и признать, что нынешняя сухумская бухта образовалась в результате перемещения устья р. Гумисты к северо-западу, то должны быть геологические свидетельства — наличие погребенного старого русла направленного вдоль морского берега. Однако таких сведений нет, и вообще на Черноморском побережье Кавказа нет рек, которые текли бы на протяжении нескольких километров вдоль берега параллельно морю. Горные водотоки, у которых быстрое течение и мощные паводковые разливы, всегда ищут наикратчайший путь к морю, и отклоняться в сторону им ни к чему. Следует также учитывать, что, спускаясь с гор, причерноморские реки выносят большое количество гравия и песка, именно им обязаны своим существованием пляжи, образующиеся в результате отложения рыхлых горных материалов. А две реки, Басла и Гумиста, с общим устьем выполняли бы двойную работу, и берег должен был повышаться, а не опускаться. Поэтому выполненная Соловьевым реконструкция обстановки, существовавшей во II в. до н.э., не очень правдоподобна. Тем более что процесс затопления древних строений, как выяснено, был не одноразовый, а длительный, повторявшийся на протяжении многих веков несколько раз.

Следовательно, в районе древней Диоскурии и Себастополиса развивались какие-то иные, не кратковременные, а постоянно действующие факторы. Вполне может быть, что это были геодинамические процессы, например абразионно-оползневые.

Известный археолог из Сухуми Ю.Н. Воронов считает, что причина отступления суши в районе древней Диоскуриады — размыв берегов. По его мнению ширина полосы, отнятой у суши морскими волнами за 2 тыс. лет со времени основания античного города составила около 100 м. Вместе с этим участком берега погибла и древняя крепость, которая не просто погрузилась в море, а была разрушена прибоем, истерта, превращена в песок и занесена слоем илистых отложений.

Изучая в 1974 г. зарисовки, схемы и чертежи древних крепостных сооружений, рассматривая фотографии и другие материалы археологических исследований, автор этой главы обнаружил свидетельства борьбы жителей Себастополиса с оползнеобразованием и абразией (подмывом морем) берега.

Жители Себастополиса укрепляли глинистое основание зданий сваями и боролись с подземными и дождевыми водами прокладывая дренажные канавы…

Но наиболее важное открытие было сделано в северной части древней крепости. На рисунках оборонительной стены, вскрытой в 1956 г. во время земляных работ на набережной проспекта Руставели в центре Сухуми, явно изображены фрагменты берегоукрепительных противооползневых сооружений. Сомнений не было — древние строители защищали крепость от разрушения. Подтверждение этому нашлось и в литературных источниках. Так, в капитальном труде М.М. Трапша «Древний Сухуми» сказано: «Фрагменты оборонительных стен … уходили в сторону моря. Ближе к морю они были перекрыты мощными наносами берега… К третьей стене с наружной ее стороны примыкают без связи с ней 5 массивных контрфорсов, сложенных из булыжного камня на известковом растворе на фундаменте в виде суживающейся вниз усеченной пирамиды. Основание контрфорсов лежит на 1 м выше основания крепостной стены, что указывает на определенный хронологический разрыв между построением стены и контрфорсов. Массивные контрфорсы были возведены для того, чтобы предотвратить падение наклонившейся к северо-западу третьей стены, деформировавшейся в связи с начавшимся наступлением моря на крепость Себастополиса. Однако контрфорсы не только не смогли приостановить падение стен, но и сами также стали наклоняться».

Находка берегоукрепительных устройств — прямое доказательство борьбы древних строителей с подмывом и оползневым опусканием берега, с его сдвигом к морю, который происходил и три, и две, и тысячу лет назад и который продолжается в наше время.

Именно ли развитие оползней и подмыв берега морем непосредственно привели к гибели античной Диоскурии, а затем Себастополиса, мы точно не знаем. Но вполне вероятно, что эти губительные процессы были основной причиной того, что развалины Себастополиса мы находим сегодня на морском дне.

Подобные процессы происходили и в соседних районах Черноморского побережья. Исследования последних лет показали, что мыс Пицунда в античные времена имел внутренний залив, использовавшийся как естественная гавань древнеримского Питиуса (Питиунта), где располагались причальные сооружения и сторожевая башня. Примерно в IV–V вв. н.э., так же как и в районе нынешнего Сухуми, берег здесь отступил почти на целый километр и древний город оказался на дне моря.