Грязные политтехнологии начала XIX века («Завещание» Петра I)

Грязные политтехнологии начала XIX века («Завещание» Петра I)

Все пропагандистские нападки на Петра I при его жизни не идут, однако, ни в какое сравнение с той атакой, что обрушилась на реформатора уже после его смерти. Объяснение этому феномену лежит на поверхности: петровские идеи и начинания оказались столь мощными по своему потенциалу, что намного пережили своего творца. Следовательно, кто-то пытался петровским идеям следовать, а кто-то продолжал с ними бороться. Самым известным продуктом политических технологов конца XVIII – начала XIX века стало фальшивое завещание Петра Великого, где российский император якобы начертал грандиозный план завоевания русскими чуть ли не всего мира.

«Завещание», впервые обнародованное в декабре 1812 года, затем многократно переиздавалось на Западе. На него как на подлинник ссылались многие поколения политиков в самых разных странах, в том числе основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс. Использовал эту фальшивку и Геббельс. Как доказательство экспансионистских замыслов русских «завещание» было опубликовано в фашистской прессе 25 ноября 1941 года. (То, что в этот момент германская армия вела бои на подступах к Москве, Геббельса, естественно, ничуть не смутило.)

Сегодня во многих учебных заведениях студенты исторических факультетов изучают этот опус как классический образец фальсификации исторического источника. Тратить время на фальшивку, может быть, и не стоило бы, если бы не одно «но»: мифы, к сожалению, не заканчивают свое существование после экспертной оценки ученых, а продолжают жить вопреки здравому смыслу и логике. Уже давно известно, например, как фабриковались так называемые «протоколы сионских мудрецов», однако это ничуть не мешает антисемитам и сегодня использовать их как подлинник.

Загнать подобного джинна в бутылку совсем не просто. Шагая в ногу со временем, применяясь к новым обстоятельствам и реалиям, точно так же демонстрирует чудеса живучести и миф о завоевательных устремлениях России. Так что фальшивку придется все-таки проанализировать. Хотя бы кратко, на студенческом уровне.

Это уместно сделать именно здесь как минимум по трем причинам. Во-первых, мир узнал о «завещании» из книги французского историка Лезюра в самый разгар наполеоновских войн, а дальше речь пойдет как раз об этой эпохе – времени общеевропейских коалиций и конгрессов, в которых Россия сыграла одну из главнейших, если не первую роль.

Во-вторых, будет справедливо после приведенных выше рассуждений об иррациональности русской внешней политики бросить камень и в противоположную сторону, то есть в сторону Запада. Дабы показать, что наряду с объективными причинами, вызывавшими недоверие к России, имелись и иные. Миф о русской угрозе носит откровенно заказной характер.

Наконец, об этом уместно поговорить именно сейчас, поскольку позже, когда речь пойдет о действительных событиях, читатель самостоятельно, без авторских подсказок (или даже вопреки им), сможет увидеть, в какой степени основные ориентировки «завещания» совпали или разошлись с реальным внешнеполитическим курсом России.

Книга Лезюра «О возрастании русского могущества с самого начала его до XIX столетия» была классическим заказным пропагандистским трудом, написанным по распоряжению французского правительства, чтобы оправдать войну с Россией и поднять в тяжелые времена боевой дух нации. Когда книга вышла, катастрофические последствия наполеоновского похода на Москву стали очевидны, теперь уже русские наступали на Данциг (Гданьск), Полоцк и Варшаву.

В книге Лезюра содержалась сенсационная новость:

Уверяют, что в домашнем архиве русских императоров хранятся секретные записки, написанные собственноручно Петром I, где откровенно изложены планы этого государя, которые он поручает вниманию своих преемников и которым многие из них действительно следовали с твердостью, можно сказать, религиозной.

Далее автор приводил, правда, не сам документ, а его изложение, но оно было достаточно подробным.

Если верить Лезюру, то выходит, что Петр I, грешивший во внешней политике скорее излишним прямодушием и неистребимой верой в союзников (взаимоотношения с курфюрстом Саксонским тому свидетельство), придумал коварный план, достойный хитроумного Одиссея, как перессорить все европейские народы. Чтобы затем, воспользовавшись хаосом, наводнить Запад дикими азиатскими ордами.

Пространный фрагмент из труда французского политтехнолога дает, на мой взгляд, точное представление о характере книги. Лезюр якобы цитирует Петра:

Необходимо втайне подготовить все средства для нанесения сильного удара, – действовать обдуманно, предусмотрительно и быстро, чтобы не дать Европе времени прийти в себя. Надлежит начинать чрезвычайно осмотрительно, с отдельного предложения сперва Версальскому двору, потом Венскому относительно раздела ими между собой власти над всем миром, давая им в то же время заметить, что это предложение не может казаться им подозрительным, ибо Россия на деле уже повелительница всего Востока и, кроме этого титула, больше ничего не выигрывает. Без всякого сомнения, этот проект не преминет увлечь их и вызовет между ними войну насмерть, которая вскоре сделается всеобщей вследствие обширных связей и отношений этих двух соперничающих дворов, естественно враждебных друг другу, а равно вследствие того участия, которое по необходимости примут в этой распре все другие европейские дворы.

…Среди этого всеобщего ожесточения к России будут обращаться за помощью то та, то другая из воюющих держав, и после долгого колебания – дабы они успели обессилить друг друга, и, собравшись с силами, она для виду должна будет наконец высказаться за австрийский дом. Пока ее линейные войска будут двигаться по Рейну, она вслед за тем вышлет свои несметные азиатские орды. И лишь только последние углубятся в Германию, как из Азовского моря и Архангельского порта выйдут с такими же ордами два значительных флота под прикрытием вооруженных флотов – черноморского и балтийского. Они внезапно появятся в Средиземном море и океане для высадки этих свирепых кочевых и жадных до добычи народов… которые наводнят Италию, Испанию и Францию; одну часть их жителей истребят, другую уведут в неволю для заселения сибирских пустынь и отнимут у остальных всякую возможность к свержению ига. Все эти диверсии дадут тогда полный простор регулярной армии действовать со всею силой, в полной уверенности в победе и в покорении остальной Европы.

Вряд ли француз ставил перед собой такую задачу, но на самом деле ему удалось обидеть не только русских. Если Петр Великий изображен здесь политическим лунатиком, то Европа предстает в «завещании» в унизительной для себя роли наивной провинциальной простушки.

Рекомендации лже-Петра содержали как конкретные политические указания применительно к отдельным странам, так и общие наставления. Например: «Поддерживать государство в состоянии непрерывной войны для того, чтобы закалить солдата в бою и не давать народу отдыха, удерживая его во всегдашней готовности к выступлению по первому знаку». Или: «Поддерживать в боевой готовности и наращивать флот, настойчиво перенимая опыт у англичан» и т. д.

Как легко заметить из предыдущих глав, эти наставления реформатора, если допустить на минуту, что они в действительности имели место, последователи Петра выполняли без всякой твердости, а уж тем более «религиозной».

Вспомним о полководцах эпохи Елизаветы Петровны, воевавших с пруссаками по принципу «шаг вперед, два шага назад». Берлин то брали, то отдавали без всякой для себя пользы. Вспомним о развращенной после Петра Великого русской гвардии, где каждый из офицеров трогался в путь в сопровождении не менее десятка обозов. Забыв о петровских заветах, гвардия начала специализироваться в куртуазных, а не военных науках. Вспомним о докладах фельдмаршала Миниха императрице Анне Иоанновне по поводу гниющих в Кронштадте боевых кораблей или о том плачевном состоянии, в котором находился флот, когда на престол взошла Екатерина II (суда сталкивались, пушки палили мимо, снасти ломались на каждом шагу и так далее и тому подобное).

Все это свидетельства скорее разгильдяйства и некомпетентности властей, нежели последовательного милитаризма русской нации, сцементированной экспансионистской идеей завоевания мира. Только Екатерина II смогла навести в армии и флоте какой-то порядок, и то лишь отдаленно напоминавший былые петровские времена.

Несмотря на очевидную несостоятельность текста, «Завещание» вновь и вновь становилось бестселлером. В 1836 году все в том же Париже увидели свет так называемые «Записки кавалера д’Эона, напечатанные в первый раз по его бумагам, сообщенным его родственниками, и по достоверным документам, хранящимся в Архиве иностранных дел». Как указывается в книге, «Записки» подготовил к печати Ф. Гайярде. На этот раз читателю предложили уже не изложение, а сам текст «Завещания», который, как уверяет издатель, в 1757 году кавалер д’Эон привез в Париж, обнаружив «в секретнейших царских архивах благодаря его безграничной дружбе с императрицей».

Первые русские критики «Завещания» в полемическом запале и искренней обиде за Петра Великого назвали французского кавалера авантюристом, хотя это, конечно, не так. Д’Эон был человеком с дарованием, написал ряд трактатов, в том числе и по истории России, где находился в период с 1755 по 1760 год. Известно также, что он с разной степенью удачи выполнил ряд дипломатических и секретных поручений Людовика XV.

В полном смысле слова автором «Завещания» кавалер, судя по всему, не был. Скорее всего, фальшивку сфабриковали на основе тайных отчетов д’Эона о положении в России Министерству иностранных дел Франции. А вот кому пришла в голову оригинальная идея облечь эти отчеты в форму «Завещания», неизвестно.

Публикация «Записок кавалера» существенно разнится с книгой Лезюра в деталях, но полностью повторяет ее дух. И здесь в основе политики России якобы лежит старый колониальный постулат «Разделяй и властвуй». Если в первом варианте говорилось: тот, кто владеет Индией, владеет миром – то во втором варианте к Индии приплюсовали Турцию. Петр якобы рекомендует потомкам:

…возбуждать постоянные войны то против турок, то против персов, проникнуть до Персидского залива, восстановить, если возможно, древнюю торговлю Леванта через Сирию.

Как справедливо замечают исследователи фальшивки, Петр Великий интересовался многим, но не Левантом (прибрежными странами Малой Азии), так что данный фрагмент особенно любопытен. Издатели, невольно оговариваясь (Левант входил в зону как раз французских интересов), выдают свое авторство.

С каждым последующим изданием «Завещания» в нем появлялись все новые и новые географические названия, оно модернизировалось в угоду сиюминутным политическим и пропагандистским задачам. Когда в очередной раз обострялась ситуация вокруг Польши, соответственно расширялся польский раздел; когда горячо становилось на юге Европы, тут же новые подробности возникали в освещении турецких планов Петра. При необходимости дорабатывался шведский раздел документа, австрийский или какой-то иной.

В 1841 году к «крестовому походу против русских варваров» призывал французский историк Ф. Кольсон. Он не без патетики возвещал:

В начале XVIII века Петр I, остановив взгляд на карте мира, воскликнул: «Бог создал только Россию», и тогда он задумал те грандиозные планы, которые оформил потом в завещании.

Кольсон, ни в чем себе не отказывая, снова произвольно расширил притязания России, включив туда даже Бирму, о существовании которой тогда не догадывалось подавляющее большинство русских. В книге аббата М. Гома повторяется мысль о крестовом походе католиков против православной России, а в тексте «Завещания» неожиданно появляется уже и Япония.

Дальше – больше. В 1912 году в связи с событиями на Балканах снова расширяется раздел, посвященный Турции и Персии. Здесь Петр начинает говорить, по меткому выражению одного из исследователей, языком арабского халифа, рассуждает о том, как сделать Персию «послушным верблюдом». За период около 180 лет, по подсчетам специалистов, возникло четыре абсолютно самостоятельных текста «Завещания», связанных друг с другом лишь формально.

Было бы наивно полагать, что никто из публикаторов «Завещания» не догадывался о том, что оно является подделкой. Французский историк Шницлер, издавший фальшивку во второй половине XIX века, например, заявил, что, хотя, возможно, «Завещание» и является «чистейшей выдумкой, но оно прекрасно служит целям антирусских выступлений». Откровеннее не скажешь. Миф о «русской угрозе» выстраивался тщательно, кирпич к кирпичу – своего рода пропагандистская китайская стена европейского производства, которая должна была максимально надежно отделить Запад от русских, а русских от Запада.

Так что у создателей железного занавеса эпохи холодной войны есть предшественники. Но жили они не в России.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.