Балморал

Балморал

В горах мое сердце… Доныне я там.

По следу оленя лечу по скалам.

Гоню я оленя, пугаю козу.

В горах мое сердце, а сам я внизу.

Прощай, моя родина! Север, прощай, —

Отечество славы и доблести край.

По белому свету судьбою гоним,

Навеки останусь я сыном твоим!

Прощайте, вершины под кровлей снегов,

Прощайте, долины и скаты лугов,

Прощайте, поникшие в бездну леса,

Прощайте, потоков лесных голоса.

В горах мое сердце… Доныне я там.

По следу оленя лечу по скалам.

Гоню я оленя, пугаю козу.

В горах мое сердце, а сам я внизу!

Роберт Бёрнс (перевод С. Маршака)

Замок Балморал – одна из загородных резиденций Елизаветы II, и все-таки место этого замка в истории – не рядом с ее именем, а рядом с именем королевы Виктории. С тех самых пор, когда молодая пара, Виктория и Альберт, в 1842, через два с половиной года после своей свадьбы, в первый раз приехали в Шотландию, сердце Виктории навсегда осталось в горах. Там было тихо, там было спокойно, там они с мужем могли побыть вдвоем, подальше от суеты столицы…

Этот первый визит состоялся по совету доктора Джеймса Кларка, который полагал, что целебный горный воздух пойдет на пользу и королеве, и принцу (оба страдали от ревматизма, несмотря на свои юный возраст – двадцать три года). Наверное, шотландец – а доктор Кларк был шотландцем – и не мог считать по-другому. Принц Альберт писал позднее: «Шотландия произвела на нас обоих самое благоприятное впечатление. Красота этой страны сурова и величественна; это идеальное место для занятий любыми видами спорта, а воздух необыкновенно чист и прозрачен».

За первым визитом последовал второй, правда, менее удачный, поскольку все время шли дожди, а в 1848 году королеве предложили посетить еще одно место – небольшой замок в графстве Абердин.

Когда-то поместье Балморал принадлежало королю – шотландскому королю Роберту II (1316–1390), а затем несколько раз переходило из руки в руки, пока в 1792 его не купил второй граф Файф. После его смерти замок арендовали, в частности, с 1830 года – Роберт Гордон, шотландский аристократ и дипломат. Четыреста лет назад замок принадлежал семье Гордонов, и теперь сэр Роберт вернул его семье – правда, только как арендатор, и на определенный срок. В 1847 году он скончался, но срок аренды еще не истек, она была действительна еще в течение двадцати восьми лет. Ее унаследовал брат Гордона, Джордж Гамильтон-Гордон, граф Абердин, он и предложил королеве провести там отдых.

Замок был довольно милым, но не его внешний вид пленил королеву. Вот что пишет Виктория о своем первом визите в Балморал: «Пятница, 8 сентября 1848 года. Мы прибыли в Балморал без четверти три. Это очаровательный замок в старом шотландском стиле. Там есть живописная башня, перед замком раскинулся сад, рядом высокий лесистый холм. Сзади, вплоть до [реки] Ди, все заросло лесом. Вокруг вздымаются сплошные холмы.

Тут есть небольшой милый зал, с бильярдной. Рядом столовая. Наверху (куда можно подняться по хорошей широкой лестнице), сразу направо, то есть над столовой, располагается гостиная (бывшая столовая), красивая большая комната. Рядом наша спальня, дверь из которой ведет в маленькую гардеробную, которую отвели Альберту. Напротив, ниже на пару ступенек, расположены детские, и три комнаты мисс Хильдиард. Дамы живут внизу, комнаты джентльменов наверху.

Мы почти сразу пообедали, и в половину пятого отправились гулять – поднялись на вершину лесистого холма, который виден из наших окон. Туда ведет чудесная вьющаяся тропа, наверху сложена пирамида из камней. Вид отсюда, вниз, на дом, очарователен. Если взглянуть налево, то там прекрасные холмы, окружающие [гору] Лохнагар, а направо, по направлению к Баллатеру, виден глен (долина), вокруг которой вьется Ди, и чудесные лесистые холмы, которые очень напомнили нам Тюрингенский лес [горы]. Там было спокойно и уединенно; оглянешься – и становится так хорошо, и чистый горный воздух освежает. Казалось, все дышит покоем и свободой, и заставляет забыть о мире и его невзгодах.

Пейзаж дик, но не пустынен. Все выглядит куда более процветающим и возделанным, чем в [деревушке] Лагган. Почва здесь совершенно сухая. Мы спустились к Ди, чудесному, быстрому потоку, совсем рядом с домом. Вид на холмы по направлению к Инверкольду необыкновенно красив».

И Виктория, и Альберт влюбятся в Балморал. Красота, тишина, уединение – место, где у них мог бы быть уютный дом для собственной семьи. Королева писала: «Это место столь чудесно не только потому, что там чистый воздух, а пейзажи прекрасны и спокойны. Дело в атмосфере любви и сердечной привязанности жителей Балморала, которые согревают сердце и утешают».

Замок был небольшим – настолько небольшим, что комфортно себя в нем чувствовала только сама августейшая чета, а вот их свите, и без того малочисленной, приходилось жить в тесноте. Даже министру лорду Мальмесбери, который должен был находиться при королеве для занятия государственными делами, не нашлось кабинета, и ему приходилось работать в спальне, сидя на кровати.

Вот что пишет о своем визите в Балморал в 1849 году Чарльз Гревилль, оставивший обширные мемуары о временах королевы Виктории: «Из Перта в Балморал ведет чудесная дорога. <…> Насколько я не люблю придворную жизнь и все, что с ней связано, я рад, что совершил эту поездку и повидал королеву и принца в их горном уединении, которое, со всей очевидностью, идет им на пользу. Это чудесное место, здание совсем небольшое. Они живут там безо всякой пышности, просто как дворяне, причем небогатые дворяне – небольшой дом, маленькие комнаты, скромное хозяйство. Там нет солдат, и вся охрана суверена и королевской семьи состоит из одного-единственного полицейского, которых ходит кругом, охраняя дом от непрошеных визитеров. Весь «двор» состоит из леди Дуро и мисс Доусон, фрейлин; Джорджа Энсона и Гордона; Бирча, наставника принца Уэльского, и мисс Хильдиард, гувернантки. Живут они очень просто и скромно. Принц каждое утро отправляется на охоту, возвращается к обеду, а затем они отправляются на пешую или верховую прогулку. Королева целый день то в доме, то отправляется куда-нибудь, причем зачастую в одиночестве, навещает деревенские коттеджи, где беседует со старушками. <…>

Вечером мы отправились в комнату, расположенную за столовой – она служит и бильярдной, и библиотекой (хотя книг почти нет), и кабинетом. Королева, принц, ее дамы и Гордон вернулись в столовую, где учитель танцев учил их танцевать рил. Нам (Джону Расселу и мне) не позволили присутствовать на занятии, такчто мы играли в бильярд. Затем все они вернулись, мы немного поговорили, и отправились спать. Так прошел мой визит в Балморал».

Королевская семья увеличивалась с каждым годом, к тому же нужно было принимать гостей, так что вскоре стало ясно, что места не хватает. В газетах писали: «Принято решение построить для королевы новый дворец в Балморале. Его возведут между рекой и старым замком, фасад будет обращен к югу. Приблизительная стоимость работ от восьмидесяти до ста тысяч фунтов. Архитектура будет современной, а красота будет сочетаться с удобством. Через реку Ди выстроят новый мост. Дорога, которая сейчас пролегает через Баллохбин, будет закрыта, и новую хорошую дорогу проложат по правому берегу реки. Старый замок снесут полностью. Участок для нового уже размечен».

В 1852 году королева наконец стала настоящей хозяйкой Балморала – принц выкупил поместье за тридцать тысяч фунтов. В честь этого события на близлежащем холме сложили довольно высокую, почти два с половиной метра, пирамиду из камней. «Наконец, когда пирамида, высотой, как мне кажется, семь или восемь футов, была почти завершена, Альберт вскарабкался на вершину и положил последний камень, после чего трижды прозвучали приветственные возгласы. Это было веселое, чудесное и трогательное зрелище, и я почувствовала, что вот-вот расплачусь».

В 1853 году началось строительство нового здания, и 28 сентября первый камень в основание заложила сама королева, с помощью серебряного мастерка. А под камнем покоится бутылка – в ней лежит пергамент, на котором королева написала дату закладки, и несколько тогдашних монет. В честь этого события был даже дан бал – не столько для гостей, сколько для тех, кому предстояло строить замок.

Следует отдать должное местным строителям – и они сами, и архитектор Вильям Смит были шотландцами – новое здание выстроили довольно быстро, за два года. На этот раз места должно было хватить всем. Отдельное крыло для королевской семьи, отдельное – для обслуживающего персонала, и соединяющая их большая семиэтажная башня; семьдесят комнат, сто восемьдесят окон. Новый замок был выстроен в стиле «шотландских баронов», ставший весьма популярным в XIX веке. Он стал воплощением «викторианской неоготики» – «с многостворчатыми окнами, извилистой каменной резьбой, ступенчатыми причудливыми фронтонами, парапетами с зубцами, с торчащими по углам башенками с узкими окнами, и круглыми башнями с коническими крышами, напоминающими колпаки волшебников».

В своем дневнике королева писала: «7 сентября 1855 года. В четверть восьмого мы прибыли в наш милый Балморал. Странно, очень странно проезжать мимо, вернее, «через» старый дом – ту часть, которая соединяет его и службы, сейчас ломают. Новое здание выглядит чудесно. Башня и комнаты там, где оно соединяется со службами, еще только наполовину завершены, а сами службы не достроены, поэтому все джентльмены (за исключением министра) живут в старом здании, как и большинство слуг; новое здание и службы соединяются длинным деревянным переходом. Когда мы вошли в холл, вслед нам, на счастье, бросили старый башмак. Дом очарователен, комнаты чудесны. Мебель, обои, все просто идеально».

«8 сентября 1855 года. Вид из окон наших комнат, из библиотеки, из кабинета, и из комнат ниже, на долину Ди, с горами на заднем плане – все то, что мы не могли видеть из старого дома – очень красив. Мы прогулялись кругом, и вдоль реки, и осмотрели все, что было сделано, и решили, что еще нужно сделать; а затем мы пошли к нашему бедному старому дому, к нашим комнатам – было довольно грустно видеть их заброшенными; мы обсудили, что нужно оттуда вынести».

«Новые службы и двор превосходны; маленький сад у западной стены, с фонтаном в виде орла, который подарил мне король Пруссии, и который раньше был воранжерее в Виндзоре, необыкновенно хорош, как и четыре клумбы у той стены, которая обращена к Ди. Там стоят четыре щита с гербами, они позолоченные – это очень красиво. А барельеф под нашими окнами, без позолоты, изображает Св. Губерта и Св. Андрея с одной стороны, и Св. Георгия с другой».

Новоселье весело отпраздновали: «Новый дом приносит удачу; с того самого момента, как мы приехали, все было отлично. Через несколько минут Альберт и джентльмены, кто в чем, отправились на холм, к пирамиде из камней, вслед за ними все слуги, и постепенно все население деревни – охранники, слуги, рабочие. Мы ждали, и, наконец, увидели зажженный ими огонь, и услышали приветственные крики. Костер пылал, озаряя все кругом, и мы видели людей, окруживших их – кто-то танцевал, все шумели; Росс играл на волынке, Грант и Макдональд все время стреляли из своих ружей; бедный старый Франсуа д’Альберсон зажег несколько петард, большая часть из которых так и не сработала. Приблизительно через три четверти часа Альберт спустился и рассказал, что никогда не видел такого бурного веселья. Люди поднимали здравицы и пили виски, и были просто в восторге. Казалось, весь дом полон радостного возбуждения. Мальчиков с трудом разбудили, и, когда они наконец проснулись, то стали просить отпустить и их на вершину холма».

Теперь у супругов было собственное семейное гнездо, которое они смогли обустроить по своему вкусу (который, правда, современники зачастую находили весьма сомнительным). Принц, увлеченный Шотландией, сам разработал рисунок для нового тартана, ведь у каждого шотландского клана – своя расцветка. Балморалский тартан представляет собой серую, черную и красную клетку на светло-сером фоне. Носить этот тартан и до наших дней прерогатива исключительно королевская. Не только принц Альберт с сыновьями порой охотно надевали килты, но и сама королева носила пледы, юбки и платья с соответствующим узором. Сохранился чудесный портрет молодой королевы в светлом, глубоко декольтированном платье, с клетчатым пледом через плечо. Самый любимым тартаном королевы была красно-зеленая клетка на белом фоне, теперь он в основном известен под названием «Виктория».

Более того, тартан использовался и в убранстве замка – на занавесях, обивке мебели и даже коврах (для ковров, к примеру, использовали рисунок «Королевский Стюарт», сочетание красного, синего, зеленого, желтого и белого, и «Охотничий Стюарт», в зеленых и синих тонах). Использовали в отделке и символ Шотландии – чертополох. Причем его было столько, что, как ядовито заметил лорд Кларендон, «осел бы возрадовался». Стены украшали акварели королевы, и надо признать, что для любителя они вполне неплохи. Принц Альберт, который постоянно охотился, тоже внес свой вклад – множество оленьих рогов. А в главном холле стояло скульптурное изображение принца в полный рост, в костюме горца.

Да, Балморал, где Виктория и Альберт жили пусть и не как обычная семья, но настолько уединенной семейной жизнью, насколько это вообще может быть допустимо для монархов, был для королевы счастливым местом, местом, связанным с любимым мужем. В своем дневнике 13 октября 1856 года Виктория писала: «Каждый год мое сердце стремится в этот милый рай, и теперь еще больше, поскольку все там – дело рук моего дорого Альберта, это его работа, его здание, его планировка – как в Осборне. Во всем виден его прекрасный вкус, все, буквально все носит отпечаток его руки. Он был так занят сегодня, поскольку нужно столь многое подготовить на будущий год».

Конечно же, Балморал – это дело рук архитекторов и рабочих, но отдадим должное и принцу, он был неутомим. Именно он решил строить новый замок и принимал участие в разработке проекта, наблюдал за ведущимися работами (от бальной залы до молочной фермы и домов для рабочих). Сбегающие вниз к реке Ди террасы и сады вокруг Балморала тоже разбиты по проектам принца.

В свободное от государственных дел время королева присоединялась к мужу, и они вместе с детьми путешествовали по окрестностям – то пешком, то на пони, то в карете, порой удаляясь от дома на много часов пути. Только в Балморале и его окрестностях они могли гулять, где вздумается, и даже укрыться от дождя в какой-нибудь заброшенной хижине. Только там королева могла приходить в гости к местным жительницам, простым шотландкам, которые буквально боготворили ее, как, впрочем, и слуги в замке – тоже шотландцы. Только там королевская семья могла с чистым сердцем отплясывать быстрые шотландские танцы, джиги, рилы и стратспей, под мелодии, которые играли местные музыканты, в том числе и на балах для своих любимых слуг-шотландцев. Только там королева прощала то, что обычно совершенно не переносила, – когда кто-то перебирал со спиртным.

Почему? Потому что, как говорила королева, «шотландский воздух, шотландский народ, шотландские холмы, шотландские реки, шотландские леса лучше всех в мире».

Там получила предложение руки и сердца от принца Фридриха Прусского старшая дочь Виктории и Альберта, принцесса Виктория: «Сегодня днем, во время нашей прогулки на Крайг-на-Бан, он сорвал веточку белого вереска (эмблему удачи) и протянул ей. И это помогло ему признаться в своих чувствах, пока они ехали вниз, к Глен Гирнох, что и привело к счастливому исходу». А старенькая миссис Грант спустя два года, когда принцесса будет уезжать к жениху, искренне выложит королеве все, что у нее на сердце – мол, наверное, принцессе так же жаль уезжать от них, как и им жаль, что она их покидает. Через тридцать лет чета снова навестит Балморал, и Фридрих снова сорвет веточку белого вереска для своей Виктории, на том же самом месте. Эту веточку она сохранит до конца своих дней – в память о муже и счастливом времени в Балморале.

Да, в Балморале можно было отдохнуть и душой, и телом, и этих счастливых дней королева Виктория не забудет никогда. И позже, вспоминая их, процитирует в своем дневнике «Песнь последнего менестреля» сэра Вальтера Скотта. Шотландца.

О Каледония, твой лик

Порою строг, порою дик!

Страна могучих кряжей горных,

Страна потоков непокорных,

Лесов и вересков страна,

Моя душа всегда верна

Сыновней верностью великой

Твоей красе угрюмо-дикой.

Увы, я думаю порой,

Чем прежде был мой край родной!

Одна природа величаво

Хранит его былую славу,

Но в запустенье скорбных дней

Мне милый край еще милей.

(перевод Т. Гнедич)

Счастье было, и его было много, но, увы оно оказалось не таким долгим, как хотелось бы – впрочем, со счастьем всегда так. В 1861 году принц Альберт скончался. В августе 1862 года в его память на одном из холмов была воздвигнута высокая, около десяти с половиной метров, пирамида из камней. Таких знаков в округе будет немало, и каждый отмечает какое-нибудь знаменательное событие в жизни королевской семьи. Не всегда, увы, радостное.

Но королева не только не забыла Балморал – теперь он стал ей едва ли не дороже, чем прежде, потому что был памятью о счастье. И весну, и осень (в мае был ее день рождения, в ноябре – день рождения Альберта) Виктория проводила там. Туда приезжали ее дети и многочисленные внуки; а если учесть, сколько их было, то неудивительно, что Балморал стал прекрасным детским воспоминанием для многих, и еще не одна принцесса дала свое согласие избраннику именно в этих холмах. Там королева принимала многочисленных гостей – от знаменитой сестры милосердия Флоренс Найтингейл до российского императора Николая II и его супруги Александры Федоровны, родной внучки Виктории. Когда в 1882 году королева Виктория отправилась на Ривьеру, то путешествовала она инкогнито, под именем графини Балморал.

Замок и поместье и поныне являются частной королевской собственностью. Правда, когда король Эдуард VIII в 1936 году отрекся от престола, его брату, ставшему королем Георгом VI, пришлось выкупить Балморал у Эдуарда, чтобы любимая летняя резиденция осталась у правящей династии. Летом туда непременно приезжают отдыхать, и королева Елизавета II тоже соблюдает эту традицию. Но не столько ради самой традиции, сколько потому, что Балморал – действительно чудесное место.

Поместье не простаивает – там активно ведется хозяйство, есть молочная ферма, пастбища и т. д.; в лесистой части водится множество благородных оленей. Парки и сады Балморала ежегодно посещают десятки и десятки тысяч людей. Можно наведаться и в сам замок, но увидеть посетители могут только знаменитую бальную залу, в остальные помещения вход воспрещен. Что ж, это частная собственность, хотя и «королевская», но не во всем «публичная». Балморал создавали для себя, для своей семьи – должен же быть любимый уголок даже у королей?..

Данный текст является ознакомительным фрагментом.