Советская торговля

Советская торговля

Стахановское, движение и повышение производительности труда были бы невозможны, если бы одновременно не улучшались условия жизни. Та же дифференциация зарплаты мало чем могла бы помочь, если бы не выросла товарная масса. Начиная с 1934 г. прогресс был несомненным. Увеличивалась не только номинальная зарплата как ответ на значительное повышение цен; вновь начала расти и реальная оплата труда: за период с 1932 по 1940 г. (когда она вновь достигла уровня 1928 г.) ее рост составил 30–35 %. К тому же в семьях тем временем увеличилось число работающих, что также способствовало увеличению их доходов.

После принятого в ноябре 1934 г. решения на протяжении года была отменена карточная система. В январе 1935 г. были отменены карточки на хлеб и муку, 1 октября – на другие продовольственные товары, 1 января 1936 г. – на все остальные товары, ранее отпускавшиеся по карточкам. Мероприятие было подготовлено и проведено постепенно. В период наибольшей нехватки всего во время первой пятилетки некоторые рационированные товары были пущены в свободную продажу в нескольких государственных магазинах по так называемым коммерческим ценам, то есть ценам, намного более высоким, чем те, по которым те же предметы приобретались по карточкам. В 1933–1934 гг. такая система была распространена и на продовольственные товары. Отмена карточек повлекла за собой установление новых цен, которые находились между карточными и коммерческими, но ближе ко вторым, чем к первым. Отсюда и необходимое повышение зарплаты.

Большее развитие в этот период получила и система советской торговли. Истребленная во время первой пятилетки частная торговля нашла свое последнее прибежище лишь на колхозных рынках. Что же касается торговли, контролируемой государством, то на первых порах она носила весьма примитивный характер. Магазинов было мало. В тех из них, которые вели открытую торговлю, продавались товары по карточкам и без какого-либо выбора. Другие магазины носили закрытый характер в том смысле, что доступ в них – для приобретения тех же товаров – имели лишь категории с особыми правами: технические специалисты, руководящие работники, иностранцы, рабочие-ударники, премированные специальными талонами и т. д. Имелись, наконец, магазины, в которых торговля велась по коммерческим ценам, а в некоторых случаях – даже на золото и конвертируемую иностранную валюту.

С отменой карточек эта система претерпела изменения. Оставшиеся в руках государства товарные запасы быстро увеличивались. Нужно было организовать их сбыт. Различие было сохранено между государственной и кооперативной торговлей: постановлением от сентября 1935 г. сферы их действия были разграничены таким образом, что первая призвана была действовать в городах, а вторая – в сельской местности. Однако, если отвлечься от такого ведомственного подразделения, разница между двумя торговыми сетями была скорее формальной, потому что и кооперативная торговля носила в большей степени огосударствленный характер, то есть попросту призвана была продавать те товары, которые поступали от государства. По сравнению с собственно государственной это была, пожалуй, просто торговля второго сорта, ибо ее отличали более скудное оборудование и меньший выбор товаров. В 1935 г. на государственную торговлю приходилось 77 % всего торгового оборота в стране.

Начали появляться и распространяться крупные магазины. Их вывески – «Гастроном» или «Универмаг», – в зависимости от того, продавались ли в них продовольственные продукты или потребительские товары, вошли постоянной составной частью в панораму советских городов. Они призваны были служить образцом и подчинялись непосредственно Наркомату торговли, которым руководил предприимчивый Микоян; уже тогда он совершил поездку в Соединенные Штаты для изучения американских методов торговли, поклонником которых был. Тем не менее торговая сеть оставалась бедной: торговых точек не хватало, лишь изредка попадались специализированные магазины, чаще же всего – магазины, в которых торговали всем сразу; в особенности это было правилом для села. Хотя товарные запасы увеличивались и торговля придавала советской улице несколько более оживленный вид, нехватка товаров оставалась неизменно острой, правда не достигая драматической остроты времен первой пятилетки; но в этом находило свое отражение невыполнение программы развития легкой промышленности. После наиболее благоприятной в этом отношении фазы, которая пришлась на 1936–1937 гг., явление в дальнейшем вновь обострилось. В 1940 г. 70–75 % реализуемых через розничную торговлю товаров снова принадлежало к категории остродефицитных и потому распределяемых в централизованном порядке.

В 1934 г. советские люди вступили в полосу возобновившегося роста потребления; это была вместе с тем и полоса ускоренного роста потребностей, обусловленных бурным развитием страны. Прогресс был, и его можно было зафиксировать, но в рамках и на фоне существования, продолжавшего оставаться спартанским. В бюджетах рабочих семей Ленинграда больше половины всех расходов по-прежнему приходилось на продукты питания. Ликвидация карточной системы повлекла за собой резкое сокращение сети общественного питания на предприятиях, да и цены в заводских столовых уже не так выгодно отличались от рыночных, как прежде. Жилищное строительство велось несколько более скорыми темпами, чем в первой пятилетке, но все равно еле поспевало за увеличением численности городского населения. Куда более существенными зато стали социальные льготы, ибо расходы на эти нужды и на удовлетворение культурных потребностей народа выросли за годы второй пятилетки в четыре раза. Школьное образование было бесплатным, медицинское обслуживание – тоже; более ощутимыми сделались пенсии и другие выплаты по социальному страхованию.