Непреодолимый ратоборец
Непреодолимый ратоборец
Возникает вопрос — как Александр I, не любивший и не доверявший Кутузову, мог назначить его на эту должность и терпеть? На это существует ответ самого царя, он писал сестре, что «противился» назначению Кутузова, но вынужден был уступить напору общественного мнения и «остановить свой выбор на том, на кого указывал общий глас».
А что это был за общий глас? Явно это был не крестьянский голос, опроса общественного мнения тогда вообще не существовало. Так к кому вынужден был прислушиваться царь? Ответ один: к окружавшему его высшему дворянству. А где были представители этого дворянства во время войны, чтобы судить об искусстве того или иного полководца?
Вот маленький штришок из воспоминаний Ермолова. Он вместе с Беннигсеном прискакал к Кутузову, расположившемуся в городе Ельне, чтобы доложить, что Наполеон ушёл из Смоленска. «Выслушавши доклад мой, он предложил генералу Беннигсену завтракать с собою и, положивши на тарелку котлету; с обыкновенною приветливостию подал мне её и вместе рюмку вина. С ними отправился я к окошку, ибо по тесноте негде было посадить меня». Оцените ситуацию: в столовой наверняка лучшего дома в Ельне не нашлось места для начальника штаба 1-й армии. Кто же там сидел, что Кутузов не соблаговолил согнать их, чтобы дать позавтракать вернувшимся с фронта четвёртому в действующих войсках (по занимаемой должности) генералу?
Там сидел «общий глас» — толпа сановной знати, в званиях генералов, — тащившийся за армией с целью получения орденов и обозначения своего участия в войне. И называлась эта толпа «свитой Главнокомандующего». Пошлёт Кутузов такого свитского генерала раз в месяц: «Езжайте, голубчик, к Дохтурову, скажите, чтобы тот не медлил!» Вернется этот герой из войск — Кутузов представляет его царю к ордену. И этот «общий глас», бесстрашно воюющий в штабе Кутузова до обеда с голодом, а после обеда со сном, в благодарность за такую службу писал в Петербург и своей многочисленной и сановной родне по всей России о том, какой выдающийся полководец князь Кутузов! И вся эта сановная толпа создавала Кутузову такую рекламу, которой не в силах был противостоять и царь.
Царь вращался и общался с людьми своего двора — с «высшим светом». А этот высший свет состоял не просто из дворян, он состоял из родовитых дворян — многочисленных потомков русских князей и бояр, предки которых когда-то в древние времена отличались на службе древним князьям. К описываемым событиям эти родовитые потомки были чистыми паразитами, лень и отсутствие способностей практически не поставляли из их среды выдающихся людей России (таковые были, но в процентах от всей родовитой знати их было мизерное количество). Монархия, основанная на родовитости самого монарха, да, могла приближать и возвышать любого человека, но монархия не могла себя окружать ими — двор монарха обязан был состоять из знати. И эта знать, не имея никаких способностей, получала чины, оправдать которые на поле боя не могла.
(Вот, казалось бы, к концу династии Романовых в армии уже был демократизм, тем не менее родовитая знать, по статистике и на 1904 г., продвигалась по службе (мирного времени), на три года опережая обычных дворян. Продвигалась благодаря протекции свой родни, окружавшей престол.)
В романе Л. Толстого описывается, с каким восторгом московская знать принимала Багратиона, в то же время Толстому (и московской знати) был абсолютно безразличен Барклай де Толли. А ведь они с Багратионом как бы равны: оба сыновья бедных дворян-иностранцев, принявших русское подданство, оба одинаково отличались в войнах, мало этого, царь скептически относился к Багратиону, полностью доверяя Барклаю.
Русская знать не любила немцев? А как она могла их не любить? Скажем, род Толстых гордился тем, что ведёт свою родословную от немца, поступившего на службу к Василию Темному. Этот немец был основателем рода не только Толстых, но и Дурново, и князей Васильчиковых. Да что Толстые! А сам царь? Императорский дом ещё имел название «Романовых», а династия Романовых к тому времени уже была Гольштейн-Готторп-Романовской. Но даже без этого немецкого добавления основатель династии Михаил Романов по женской линии был потомком Ивана Грозного, а по мужской — Андрея Кобылы, боярина московского князя Ивана Калиты. А этот Андрей Кобыла был выходцем из Пруссии.
Не в немцах дело, а в том, что князь Багратион был своим — он был потомком грузинских царей, он, даже нищий и без чинов, был бы своим в кругу московской знати — он сам был знатью, а Барклай де Толли был мелкопородным дворянином. Вот, к примеру, Кутузов приближает к себе Коновницына. Просто так? Нет, свой род Коновницыны ведут от того же Андрея Кобылы, что и Романовы. Коновницыны — это родственники царя. А зятья Кутузова? Двое из рода Хитрово — потомки Эду-хана, выехавшего из Золотой Орды и принявшего крещение. Еще один зять — князь Кудашев, потомок татарского князя Кудаша, крестившегося и тоже ставшего боярином. Вопрос: а почему знать так легко брала дочерей Кутузова в жёны? Так ведь и сам Голенищев-Кутузов был представителем родовитой знати, ведя свой род от немецкого рыцаря, поступившего на службу в дружину еще Александра Невского!
Вот вдумайтесь в эпизод, когда Кутузов плюется в гонца от Ермолова. Чем этот поступок мог быть вызван? А представьте себе обстановку. Сидят светлейший князь, кушают в окружении такого же родовитого генералитета своей свиты. Приезжает какой-то там Орлов-Денисов, род которого мало что из казаков, так и известен стал только в конце XVIII века. Приезжает этот казачишка с упреком от Ермолова, какого-то мелкопородного дворянина. И этот казачок им, ведущим свои роды от бояр, окольничих и думских дьяков великих князей XIII века, говорит предерзостные слова! Как это терпеть?
Кроме того, как сбросить со счетов то, что эта знать убила отца Александра I? Тут хочешь — не хочешь, если ты не Петр I, то трудно не прислушаться к «общему гласу».
И ещё об одном моменте. Родовитая знать была «общим гласом» для царя во всех вопросах. А ведь историки и литераторы того периода очень хотели получить от царя награду за свои труды. Ну и как они должны были описывать войну 1812 года и роль в ней Кутузова и Беннигсена, чтобы понравиться «общему гласу»?
Кстати, Кутузов 16 ноября 1812 г. всё же выпер Беннигсена из армии, однако в 1813 г. тот снова в строю. Он командовал Польской армией, разбил маршала Сен-Сира около Дрездена, принимал участие в Лейпцигской битве, за которую стал графом, затем войсками своей армии последовательно обложил и взял Торгау, Виттенберг, Магдебург и Гамбург. Награжден орденом Св. Георгия 1-й степени. Фактически был награжден всеми высшими военными наградами России, отпущен в отставку в 1818 г. в возрасте 73 лет, из которых прослужил России 45 лет.
Приходилось читать мнение, что Кутузов, дескать, великий дипломат и он специально дал уйти Наполеону из России, чтобы, дескать, в Европе было некое равновесие государств. На самом деле то, что Наполеону дали уйти из России, привело ещё к двум годам войны, причём в Европе. Следствием стало обесценивание рубля, поскольку серебра в России традиционно не хватало, а на содержание армии численностью в 175 тыс. человек нужна была звонкая монета в больших количествах. Но это не главное, главное то, что в последовавшей войне 1813–1814 гг. потери русских войск оцениваются не менее чем в 60 тыс. человек. Кстати, в битве под Лейпцигом погиб и зять Кутузова князь Кудашев. А с точки зрения дипломатии… Если бы Наполеон был пленён в России, то Россия была бы единственным государством, которое определяло бы условия мира в Европе со всеми вытекающими из этих условий выгодами для России.
Кроме этого, да, армия Наполеона должна была зимой идти по разоренной Смоленской дороге. Но ведь армия Кутузова двигалась за армией Наполеона по этой же дороге. Клаузевиц в своем труде «1812 год» сообщает: «Правда, русские генералы часто проявляли нерешительность в то самое мгновение, когда следовало захватить бегущих, но всё же заслуживает удивления энергия общего натиска при огромном масштабе фронта. В ноябре и декабре, после крайне тяжелой, напряженной кампании, среди снегов и льдов России, то по плохим просёлочным дорогам, то по совершенно опустошенной большой дороге, при крупнейших продовольственных затруднениях, преследовать бегущего неприятеля на расстоянии 120 миль в течение 50 дней представляет собой, пожалуй, нечто беспримерное; чтобы вкратце очертить огромный масштаб требовавшегося напряжения, достаточно будет указать на то, что главная русская армия, выступившая из Тарутина в числе 110 000 человек, дошла до Вильно в составе 40 000. Остальные 70 000 остались позади: умершие, раненые, больные или окончательно истощенные». Клаузевиц итожит: «Такое напряжение делает великую честь князю Кутузову». Очень сомнительную честь, надо сказать. Тогда и Наполеону можно оказать великую честь за то, что не стал сражаться под Малоярославцем и по разоренной местности увёл остатки армии. Пред провозглашением великой чести полководцу Клаузевицу следовало бы рассмотреть вопрос о бое или серии боев, в ходе которых армия Наполеона была бы пленена, и десятки тысяч жизней русских и французских солдат вместе с жизнями обывателей были бы сохранены.
Мои наблюдения за жизнью и чтение различных воспоминаний показывают, что чем бездарнее полководец, тем больше у него претензий на то, что он великий стратег. Между тем напомню, что стратегия — искусство выиграть войну — это задача не генерала, а руководителя государства. Задача генерала выиграть бой, сражение, битву. Кутузова восхваляют как стратега еще и потому, что восхвалять его как полководца очень трудно. Но и восхвалять Кутузова как стратега очень сомнительно.
Повторю, что стратегией Барклая де Толли было заманить Наполеона поглубже в Россию, перерезать ему растянувшиеся коммуникации, разделить армию Наполеона на части и по частям уничтожить. Бредовые идеи — заманить Наполеона и выпустить его голодного — это более поздние выдумки пропагандистов.
Итак, согласно пропаганде, Кутузов как стратег заманил французов в Москву, а потом заставил их уйти по уже ими разоренной дороге назад и тем «выиграл» войну. Но если в Бородинской битве, организованной и проведенной Кутузовым вызывающе бездарно, Кутузов потерял треть армии, то в следовании за Наполеоном по разоренной дороге он потерял две трети армии.
И при таком подходе к полководцам апологетам Кутузова надо в первую очередь восхвалять Наполеона, который как бы сумел заманить дурака Кутузова идти по Смоленской дороге, которую Наполеон уже второй раз разорил, и тем он якобы сумел добиться того, чего не сумел добиться в Бородинской битве — уничтожил армию Кутузова почти полностью. И этим, скажем, спас Европу от русского нашествия и смог продержаться во главе Франции еще два года, увеличив в продолжившейся войне потери русских еще на 70 тысяч.
К чести Наполеона, он действительно был полководцем и сам озвучивать подобную чепуху не стал, оставив ее российским «стратегам» да Клаузевицу.
Ну и закончу повествование о славном полководце Кутузове последней цитатой из Ермолова, касающейся окончания 1812 г., когда французы уже ушли из России, а главная квартира Кутузова была в Вильно: «Приехал государь, и в ознаменование признательности своей за великие услуги светлейшего князя Кутузова возложил на него орден Святого Георгия 1-го класса. Во множестве рассыпаны награды по его представлениям, не всегда беспристрастным, весьма часто без малейшего разбора. Вскоре составился двор и с ним неразлучные интриги; поле обширное, на котором известный хитростию Кутузов, всегда первенствующий, непреодолимый ратоборец!»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.