Л. В. Иванова. Изучение истории в Сомали

Л. В. Иванова. Изучение истории в Сомали

Изучение истории в Сомали имеет ряд особенностей в силу продолжительного периода отсутствия официальной системы письменности в стране и влияния колониального раздела Сомали между Британией, Францией и Италией на формирование сомалийской национальной идентичности.

Корпус источников по истории Сомали можно условно разделить на три основных типа:

• свидетельства арабских путешественников (в том числе переводы трудов греческих путешественников на арабский язык) и работы мусульманских историков;

• труды европейских исследователей (в период колониального освоения и после получения Сомали независимости);

• свидетельства сомалийцев (главным образом устные поэтические произведения до официального введения сомалийской письменности и более поздние опубликованные «академические» работы сомалийских исследователей на западных и сомалийском языках).

Арабские свидетельства являются основными письменными источниками по ранней истории Сомали. Согласно этим источникам, сомалийцы мигрировали на территорию современного Сомали около Х в. из южных районов побережья Красного моря, оттеснив на юг бантуязычное население. В то время как устная традиция Северного Сомали повествует о двух арабских старейшинах, вступивших в брак с местными женщинами клана Дир, потомки которого мигрировали из Аденского залива в северную Кению в Х в. Некоторые современные исследователи утверждают, что сомалийцы пришли не из Аравии, а из областей между южной Эфиопией и северной Кенией. Благодаря арабским источникам мы узнаем о прототипе политического управления среди сомалийцев, сложившемся к XIII в. Хеер, социальный контракт, включал в себя элементы мусульманского законодательства и обычного права, при этом окончательное решение принимали мужчины общины.

По мере укрепления позиций ислама в Сомали арабские исследователи описывали сомалийцев как часть уммы – мусульманской общины. По их мнению, сомалийцы были единым народом, произошедшим от двух предков. Благодаря проникновению ислама сомалийцы освоили арабский язык и получили возможность письменно фиксировать различные факты своей истории[699]. Начала складываться местная мусульманская элита, которая со временем стала авторитетом в решении различного уровня конфликтов в стране и в целом влияла на складывание отношений Сомали с окружающим миром.

В колониальный период изучение Сомали происходило по нескольким направлениям: западных исследователей интересовали в первую очередь возможности наиболее эффективного освоения принадлежащей им территории. Так большинство итальянских работ посвящено проблемам и потенциалу развития сельского хозяйства в долинах рек Джубы и Шабееле, британские исследователи изучали эффективность скотоводческих хозяйств и угодий на севере страны, в то время как французов интересовало наиболее эффективное освоение ресурсов Красного моря. Однако все исследователи непременно изучали проблемы общественного устройства принадлежавшей им территории для выработки более эффективной системы управления. Французские, итальянские и британские исследователи редко интересовались работами друг друга, целостной картины об истории Сомали в колониальный период не сложилось. Впоследствии, когда на колониальных территориях под воздействием различных традиций изучения и обучения начало складываться национальное самосознание, оно обладало четкими территориальными особенностями. В итальянском, французском и британском Сомали перед получением независимости представления о способе управления страной, системе образования, роли светского и религиозного права в управлении обществом и т. п. существенно отличались. Так, даже сама идея о Великом Сомали (объединении пяти территорий, населенных этническими сомалийцами) первоначально принадлежала колониальной администрации итальянского Сомали (1930-е годы), а после Второй мировой войны с той же идеей выступал уже британский министр иностранных дел Бевин. И дело было не в национальной идее объединения, которую отстаивала Лига сомалийской молодежи, а в интересах расширения и передела колониальных территорий.

После получения независимости Сомали изучением его истории занялись западные социальные антропологи, наряду с ними начали появляться работы сомалийских авторов на европейских языках. Часть сомалийских авторов выискивала в сомалийском обществе предрасположенность к построению социализма в духе господствовавшей при Сияде Барре идеологии исламского социализма. Другие описывали преимущества зарождения капиталистических отношений среди сомалийцев.

Сомалийская устная поэтическая традиция представляет собой оригинальный и своеобразный источник по истории Сомали. Поэзия для сомалийцев не являлась способом развлечения, она была необходимым способом передачи разнообразных знаний. Официальная письменность на сомалийском языке была введена в 1972 г. правительством С. Барре. До этого времени сомалийцы писали на арабском или европейском языках, местные «лингвисты» предлагали собственные системы фиксации языка[700].

Поэзия на протяжении всей истории Сомали являлась надежным инструментом передачи информации, фиксацией исторических фактов, способом публичного изложения собственного мнения. Как отмечали итальянские исследователи, основной темой сомалийской поэзии до 1930-х годов были попытки уладить межклановые разногласия и конфликты по поводу владения территорией[701]. История кланов и их взаимоотношений с соседями, культурные традиции, социальная иерархия и обязанности четко фиксировались в народной поэзии. В колониальный период поэзия была чужда интересам администрации и развивалась самостоятельно и самобытно без вмешательства иностранцев исключительно для местных жителей. Сомалийский национальный герой Саид Мохаммед Абдилле Хасан, возглавив освободительное движение против британской администрации в конце XIX – начале ХХ в., смог привлечь сторонников благодаря красноречивому изложению своих идей именно в поэтической форме. В середине ХХ в. сомалийские женщины, добиваясь права на участие в политической жизни страны, активно использовали поэзию и песни.

Изменение поэтических сюжетов и появление новых жанров позволяет в свою очередь проследить исторические представления и уровень национального самосознания. Поэзия для сомалийцев актуальна и сейчас, даже после введения сомалийской письменности, появления в их жизни мобильных телефонов и Интернета. Новую жизнь получают старинные поэтические произведения, перенесенные на бумагу по памяти, услышанные в интервью со старейшинами родов. Значительное число сомалийцев – пользователей Интернета любого возраста – продолжают излагать собственные идеи в поэтическом виде: кто-то – в письменной форме, кто-то – публикует аудио– или видеофайлы записей. Основная тема поэзии членов диаспоры – ностальгия по родине, в то время как поэзия оставшихся на родине пропитана призывами к объединению всех сомалийских территорий и возрождению национальной сомалийской гордости[702].

Изучение своей истории в Сомали изначально сводилось к изучению истории собственного клана и его взаимоотношений с соседями. Знания передавались, как указывалось выше, в поэтической форме клановыми авторитетами. На приобретение знаний об окружающем мире большое влияние оказало распространение суфизма, приверженцы которого распространяли в Сомали религиозные тексты на арабском языке, новые молитвы, новое представление об общинных объединениях на основе исламских принципов и т. п. Сомалийская религиозная элита включалась в дебаты, циркулирующие в исламском мире, о религиозных реформах, современном образовании и т. п. Зейла, Могадишо и Брава задолго до прихода европейцев упоминались арабскими путешественниками как образовательные (преимущественно исламские) центры. Со временем появлялись сомалийские путешественники – матросы, пилигримы, торговцы. Они приносили новые знания и были не против изучения западных языков, оставаясь при этом убежденными мусульманами. Стоит заметить, что традиционное образование в Сомали на начальном уровне представляли собой коранические школы, в которых ученики (мальчики) обучались основам ислама и арабского языка. Учителя в таких школах практически не получали материального вознаграждения за свою работу. Авторитет-ность коранических школ в начальном образовании сохраняется в Сомали до настоящего времени.

Таким образом, к середине ХХ в. в Сомали сосуществовали две системы обучения – религиозная исламская и светская западная[703]. В 1949 г. была открыта первая школа для девочек. Очевидно, что итальянская и британская колониальная администрации ставили основной задачей воспитание кадров для местного управления, и с 1950-х годов начали открываться высшие учебные заведения для воспитания собственных высококвалифицированных кадров[704]. Студенты получали и возможность ездить на практику в страны метрополии. Колониальные власти активно и дальновидно привлекали религиозных лидеров и местные сомалийские объединения для преподавания в высших учебных заведениях и составления планов, а также для продвижения новой системы обучения. Члены Лиги сомалийской молодежи активно пропагандировали идеал образованного человека и ту пользу, которую он может принести своей стране. Однако многие сомалийцы считали возможным продолжение обучения по западному образцу только после окончания коранической школы. Лига сомалийской молодежи организовывала занятия как по английскому, так и по арабскому языкам. В свою очередь египетское правительство представляло сомалийским студентам стипендии для обучения в университете Аль-Азхар в Каире. К 1965 г. в Министерстве образования Сомали было решено, что арабский язык будет использоваться в начальном периоде обучения, в то время как английский – на этапе получения среднего образования.

Официальное введение сомалийской письменности в 1972 г. оказало большое влияние на формирование интеллектуальной элиты в стране и уровень национального самосознания. Появление собственного письменного языка вызвало переворот в системе образования в стране. Как заметил один сомалиец, вернувшись после обучения из Европы на родину, в офисах и министерствах царит необычная тишина, не слышно стука печатающих машинок, шелеста бумаги, скрипа ручек, полки не изобилуют папками с документами. В 1972 г. все изменилось. Были успешно проведены две кампании по ликвидации неграмотности – городская (1972 г.) и сельская (1973 г.). В 1975 г. образование стало бесплатным и обязательным для детей от 6 до 14 лет. Обучение начало проводиться на сомалийском языке, и, соответственно, возникла необходимость в учебниках на сомалийском языке и местных квалифицированных кадрах. После получения Сомали независимости преподавателей из стран – бывших метрополий постепенно отстраняли от процесса обучения, но местных учителей не хватало. Профессия учителя не считалась престижной и не была высокооплачиваемой – «только самые бедные студенты выбирали профессии преподавателей», заметил волонтер Корпуса мира в Могадишо. Местная образованная элита выбирала карьеру политиков или становилась бизнесменами.

Знания европейских языков для получения университетского диплома уже не требовалось, и, как следствие, общий уровень образованности неизбежно снижался. Сомалийский национальный университет, открытый в 1970 г., погряз в непотизме. Положение студента определялось его ответом на вопрос «Кого ты знаешь?» («Yaad taqaannaa?») вместо «Что ты знаешь?» («Maxaad taqaannaa?»)[705]. Сомалийская академия наук и искусств (созданная при Министерстве высшего образования и культуры в начале 1970-х годов) служила базой для сомалийских ученых, получивших западное образование, местом встреч, дискуссий, выступала хранилищем сомалийского культурного наследия. Однако государство не уделяло должного внимания этому заведению, бюджет академии был невысок, и ее основной задачей ставилась публикация пропагандистских материалов.

К 1985 г. образование в Сомали практически не финансировалось государством, возможность трудоустройства по специальности после получения образования была крайне низкой. Социально-политическая обстановка в стране накалялась, постепенно школы превращались в места убежищ от бомбардировок для местных жителей, а школьные дворы становились кладбищами. К 1991 г. сомалийская система образования была окончательно уничтожена, попытки международных организаций устраивать «полевые школы» успехом не увенчались. Единственной возможностью для сомалийцев стало обучение за рубежом. Нельзя не заметить, что в Сомалиленде и Пунтленде за последние 10 лет открылся ряд учебных заведений, в том числе университеты, которые финансируются за счет диаспоры.

Описание системы образования и связанных с этим проблем, а также представление об источниках по истории Сомали, поможет нам оценить условиях, в которых рождалась и крепла сомалийская интеллигенция. Понятие «сомалийская интеллигенция» требует уточнения: так сомалиец-историк Мохаммед Хаджи приводит утверждение журналиста «New Yorker», что «сомалийский интеллигент – это просто человек с дипломом», однако, добавляет Хаджи, не каждый образованный человек – интеллигент и не каждый интеллигент – образованный человек[706]. Для сомалийцев, формирование сознания которых проходило в описанных выше условиях, это утверждение особенно актуально. Сомалийский писатель Али Джимале дает такое определение сомалийского интеллигента – «…это человек, который в споре преследует цель – выяснить правду, тот, кто стремится найти суть проблемы, размышлять над ней, он не избегает задавать сложные и неприятные вопросы, кто предполагает, а не навязывает некоторые рациональные пути решения проблем. Интеллигент – тот, кто признает большое значение поэта в Сомали… Проблемы сомалийских интеллигентов происходят от того, что Хишам Шараби назвал “фетишистским сознанием”, которое проявляется в подражании и бездействии»[707].

Формирование сомалийской интеллигенции началось с создания Лиги сомалийской молодежи в 1943 г. Она являлась первой политической партией в Сомали и сыграла ключевую роль в борьбе за независимость страны и в объединении всех кланов ради общей национальной цели. Лига отрицала значение клановой принадлежности, при этом сохраняя баланс клановой принадлежности среди своих представителей. Многие ее члены входили в состав правительства страны и занимали ответственные посты. После получения независимости Сомали местная интеллигенция предпринимала ряд попыток создать Международную ассоциацию сомалийских исследований. В середине 1970-х годов исследователей-сомаливедов было мало, и изучение Сомали считалось периферийным исследованием в разделе изучения истории и языков Эфиопии. Первые шаги к созданию подобного объединения были предприняты на Пятой международной конференции эфиопских исследований в апреле 1978 г. Уже через полгода в Балтиморе была основана Международная ассоциация изучения Сомали (Somali Studies International Association, SSIA).

Первый конгресс этой организации, состоявшийся в Могадишо в июле 1980 г., показал немногочисленность исследователей и противоречивость их выводов. Вопреки ожиданиям, конгресс не стал сигналом к началу новой эры интеллектуальной свободы и свободы политических дебатов в стране. Рост коррупции и кланового противостояния в 1980-х годах подорвал готовность участников ассоциации к решительным действиям внутри страны. Однако интерес к изучению Сомали за рубежом оказался достаточно высок. Конгрессы Ассоциации проводились и продолжают проводиться каждые три года в различных образовательных центрах по всему миру, в том числе и в Сомали (Харгейса, 2001 г.), в процессе их проведения возникают локальные организации по изучению сомалийских проблем.

Основными целями ассоциации является:

• повышение интереса и знания о Сомали и его соседях на Роге Африки;

• способствование проведению исследований в области общественных, гуманитарных и естественных наук;

• поддержка международного сотрудничества и обмена идей между учеными, исследующим проблемы Сомали и Рога Африки;

• публикация трудов по проблемам Сомали;

• организация регулярных совещаний и симпозиумов по проблемам Сомали в рамках национальных и международных конференций[708]. В октябре 2012 г. XI конгресс Ассоциации проводился в Норвегии совместно с Сомалийско-Норвежским просветительским центром «IFTIIN» (Свет). Тема конгресса – «Предвидя будущее, строить на прошлом – способность и сила сомалийского общества и истории».

Появление работ сомалийских авторов по историческим проблемам после обретения страной независимости, с одной стороны, вызывало рост национального самосознания и национальной гордости после полувекового статуса колониального владения, однако, с другой стороны, отсутствие собственных документальных письменных источников лишало исследователей серьезной научной базы. Сомалийские исследователи в силу своих связей с бывшими метрополиями использовали главным образом документы колониальной администрации и архивов на соответствующих языках (английском, французском, итальянском). Как следствие этого в тот же период наблюдается тенденция фиксации сомалийцами поэтических произведений устного творчества и их публикация.

До 1991 г. при диктаторском правлении Сияда Барре сомалийские исследователи были значительно ограничены в тематике своих исследований: она определялась курсом правящего режима. Однако после развала государства в 1991 г. и начала открытых вооруженных клановых конфликтов дальнейшее продолжение сомалийских и любых других исследований стало невозможным. Сомалийская интеллигенция покидала страну, вливаясь в ряды многочисленной сомалийской диаспоры, рассеявшейся по всему миру.

Именно сомалийская диаспора играла и продолжает играть большую роль в изучении сомалийской истории, культурном возрождении родины, возрождении системы местного образования. Практически все работы (статьи и монографии) опубликованы сомалийскими исследователями за пределами своей родины, члены диаспоры издают газеты и журналы по проблемам Сомали, часть которых регулярно привозят на родину. Так, журнал сомалийской литературы и культуры «Hal-Abuur» издается с 1993 г. в Лондоне, выходит дважды в год на английском и сомалийском языках, междисциплинарный журнал «Bildhaan» издается с 2001 г. братьями Саматарами в колледже Макалестер (США) и находится в открытом интернет-доступе.

Сомалийская интеллигенция, несмотря на свою географическую (а порой и культурную) оторванность от предмета исследования, значительно окрепла в последние десятилетия. Сомалийские исследователи начинают уверенно критиковать работы авторитетных европейских исследователей по проблемам Сомали, работы друг друга, апеллируя к традиционным заблуждениям, клановым предпочтениям и низкому уровню профессионализма оппонентов и т. п. Наиболее показательной, на мой взгляд, является опубликованная на страницах журнала «Bildhaan» дискуссия между географом и редактором этого журнала Абди Исмаил Саматаром и авторитетом в области сомалийских исследований британским социальным антропологом Йеном М. Льюисом[709]. Оппоненты в виде открытых писем в арбитражный суд Великобритании по очереди высказывают свое мнение по поводу кланового устройства сомалийского общества и законности ущемления прав определенных кланов[710]. Их дискуссия постоянно сопровождается массой взаимных обвинений в некомпетентности, непрофессионализме и в абсолютно неправильном подходе к решению проблемы. Переход на личности также регулярно наблюдается в процессе полемики на социально-исторические темы между сомалийскими исследователями, принадлежащими к разным племенным кланам, исторически враждебными друг другу или занимающими далекие друг от друга места в социальной иерархии. Традиционно в сомалийском обществе существовали группы «неприкасаемых» – их члены работали ремесленниками, парикмахерами, выполняли «грязную» работу. Бантуязычное население Сомали также относилось к разряду «нетитульного». Так, когда в настоящее время появляются работы сомалийских исследователей, чье происхождение не является достаточно «чистым», то нередко сомалийские оппоненты отказывают им в праве вообще судить об определенной проблеме.

В настоящее время основными темами сомалийских исследований являются поиски причин нестабильности государственного управления в Сомали, проблемы возрождения мира в стране, роли клановых и религиозных лидеров в мирных процессах, а также роли диаспоры в восстановлении страны и ее последующего возвращения. За последние 50 лет, как показывает этот обзор, произошло значительное укрепление национального сознания среди сомалийской интеллигенции, сложился разнообразный и оригинальный пласт сомалийской литературы и источников по истории Сомали, продолжается активное сотрудничество сомалийцев с западными исследователями. К сожалению, все эти процессы пока проходят за пределами Сомали, что, несомненно, накладывает определенные отпечатки вроде ностальгии по великому прошлому, романтизации образа далекой родины и т. п., однако это все-таки дает надежду на решение сомалийских проблем цивилизованными и наиболее адекватными сомалийскому менталитету способами.

© Иванова Л. В., 2013