Укрощение строптивых

Укрощение строптивых

«Строптивые» — это, конечно, громко сказано. Расхожая формула повела за собой вопрос: кого же еще укрощать? Однако субъекты российского политического процесса отнюдь не отличаются непокорностью. Они готовы едва ли не на любой компромисс — лишь бы выжить и сохранить хотя бы видимость самостоятельности. Но безумный каток монополизации прокатился и по ним!

Из политических партий первыми его накат почувствовали коммунисты. После двух поражений подряд партия была в ступоре. Казалось бы, тут и проявить великодушие — протянуть руку. И связать сетью сочувствия — более эффективной, чем любой капкан.

Не настаивать на полной капитуляции противника учили мудрецы древнего Китая. Сегодня их опыт успешно применяют дальновидные европейские буржуа. После краха «красных» режимов в Восточной Европе они позволили местным коммунистам подняться, принять благопристойный вид и кое-где победить на очередных выборах. И сегодня «товарищи» из политбюро стран Варшавского договора бодро ведут свои государства в авангарде НАТО и строят капитализм с тем же рвением, как некогда коммунизм.

Нет, я вовсе не хочу такой перспективы для России. Просто отсылаю к примеру хорошо просчитанной политики. Ибо пытаюсь найти логику в действиях оппонентов. Даже в спецоперациях политтехнологов Кремля. А нахожу темный инстинкт подворотни: слабого добей!

История, о которой я хочу напомнить, в свое время наверняка привлекла внимание читателей. А потом подзабылась — как и все перипетии нашей политической жизни. К тому же проследить ее до конца не поленились разве что профессиональные политологи. А эта история из тех, где финал не просто ставит сюжетную точку, но объясняет все.

После президентских выборов коммунисты, как это у них заведено, решили провести съезд. Хорошая форма отчетности, между прочим. Мероприятие назначили на 3 июля 2004 года. Однако когда делегаты прибыли в гостиничный комплекс «Измайлово», выяснилось: зал обесточен. Срочно вызванные электрики ничего не могли поделать — перерублен кабель. Зюганову пришлось читать доклад при свете карманного фонарика!

Дурной детектив начался двумя днями ранее и был приурочен к пленуму КПРФ. Делегаты, собравшиеся у здания Думы, сели в автобусы, а те отвезли их на окраину и высадили в чистом поле у Кольцевой…… Путь к съезду также не обошелся без приключений: 3 июля Измайловская ветка метро работала с перебоями. Добравшихся до места поджидал еще один сюрприз — милиция сообщила, что зал заминирован. Надо ли уточнять, что бомбу так и не нашли. Когда настырные зюгановцы все-таки разместились в зале, люди, стремившиеся сорвать съезд, нанесли последний удар — рубанули по кабелю.

Изнеженные правые или истеричные «яблочники» после этакого афронта, наверное, махнули бы рукой и разошлись по домам. Но не на таковских напали! Красные удерживали зал как последний рубеж обороны. Никто не ушел! Это обеспечило кворум, что, в свою очередь, обеспечило правомочность съезда.

Ясно, что подобный «букет» неожиданностей могла преподнести коммунистам только действующая власть. О каждом происшествии в отдельности можно было бы сказать: случайность или козни мелких пакостников. Но собранные вместе, они выдавали фирменный стиль «демократии по-кремлевски». В самом деле, достаточно сопоставить происходившее в Измайлове с тем, что вытворяли с Глазьевым в провинции, чтобы уразуметь: работают «под копирку».

Но зачем понадобились все эти каверзы, отдающие уголовщиной и даже шизофренией? Оказывается, в тот же день в Москве состоялось еще одно мероприятие, широковещательно представленное как «съезд КПРФ». Его проводили губернатор-неудачник Владимир Тихонов и «красный миллионер» Геннадий Семигин. Присутствовала в основном партноменклатура — секретари ЦК и главы обкомов. Низовые ячейки делегировали их на съезд к Зюганову, а они отправились к Семигину с Тихоновым. Трагедия 91-го повторилась в виде фарса, но суть осталась прежней: партийная элита предала рядовых коммунистов.

Причина элементарнейшая: основную зарплату партбоссы получали не от Зюганова, а от Семигина — по линии НПСР («Известия», 06.07.2004). Мой добрый знакомый активист КПРФ Андрей Кассиров рассказывал мне о методах «красного миллионера». После заседания МГК Семигин обратился к участникам: «А теперь продолжим обсуждение в ресторане» — «И, представьте, — все побежали за ним! — возмущался Кассиров. — Да он этак скупит партию на корню!».

Скупить КПРФ не получилось. А вот прикормить часть партийной верхушки удалось.

Интрига состояла в том, чтобы сорвать зюгановский съезд и выдать собрание семигинского актива за форум компартии. Кстати, устроители, сознавая, на ч т о они идут, проводили свою акцию втайне, вдалеке от публики — на корабле. Даже прессу не взяли! Зато не забыли прихватить представителей Минюста и Центризбиркома. Надеялись на их свидетельство: все прошло по правилам! А пуще всего на то, что Зюганов не соберет кворума.

Подменить пытались не только съезд, но и лидера. На место председателя партии подсаживали ивановского губернатора В. Тихонова. Почему не Семигина? Видимо, даже кремлевским мудрецам хватило сообразительности не ставить во главе «обновленной» компартии миллионера.

Тихонов, казалось, подходил по всем статьям. В губернаторы выдвигался от КПРФ. Однако работа не заладилась. От неудачника отвернулись его собственные замы. Между тем, приближались очередные выборы. В «пиковой» ситуации манипулировать Тихоновым не составляло труда.

В тяжбе с Зюгановым ивановский губернатор не без оснований надеялся опереться на помощь власти. Информированные «Известия» поспешили обнародовать наиболее вероятный, как представлялось тогда, сценарий: «Минюст может признать легитимным съезд, проведенный под руководством Владимира Тихонова…… Попытка зюгановского крыла компартии обжаловать это решение Минюста в суде не приведет к искомому результату, в итоге «альтернативное» ЦК (тихоновское) перестанет быть альтернативным и реально возглавит партию» («Известия», 05.07.2004).

Газета сообщала о готовившемся в Думе законопроекте об «императивном мандате» — праве партии отзывать своих депутатов. В случае легитимации корабельного съезда тихоновцы могли лишить депутатских мандатов всю думскую фракцию КПРФ во главе с Зюгановым.

Существовал и другой сценарий — о нем поведала всезнающая «НГ»: «Минюст, демонстрируя независимость, может затягивать решение данной проблемы до бесконечности. Расколотая КПРФ, где оба осколка не имеют достаточной легитимности — и не имеют шансов быстро ее обрести, — это именно то, что требуется Кремлю. Возможно, задача Семигина состояла как раз не в том, чтобы отобрать партию у Зюганова, а в том, чтобы ввергнуть ее в состояние перманентной юридической тяжбы» («Независимая газета», 07.07.2004).

Просматривались и другие сюжеты. Однако буря улеглась столь же внезапно, как и разыгралась. Зюганову позвонил Путин и вкрадчиво поинтересовался: «Что случилось?». После чего предложил встретиться.

Надо признать, то был гениальный маневр, открывавший путь к самому реалистичному сценарию. После того, как подавляющее большинство делегатов поддержало Зюганова, стало ясно, что задушить компартию юридическими процедурами, скорее всего, не удастся. Юристы, знаете ли, всесильны в конторах, а баталии могли выплеснуться на улицы. Чем и пригрозил законный лидер КПРФ.

В этой ситуации Кремлю разумнее всего было «поддержать» Зюганова, попытавшись в обмен заручиться гарантиями «правильного» поведения. А заодно скомпрометировать лидера компартии как человека, согласившегося такие гарантии дать. Не случайно в прессе тут же появились разоблачительные «свидетельства»: «По данным из источников в КПРФ, — трезвонила «НГ», — он (Зюганов. — А. К.) умолял спасти его, обещая в обмен полную личную лояльность, а также управляемость КПРФ» («Независимая газета», 08.07.2004).

Явно ангажированный журналист шел еще дальше: «……Зюганов фактически вскрылся как человек, преданный власти…… Подтвердились самые худшие предположения, звучавшие в последнее время в СМИ, — с властью был прочно связан сам Зюганов…… В нынешней ситуации, спасая себя, настоящий внутрипартийный крот вылез наружу» (там же).

Экая трогательная забота о чистоте коммунистических рядов со стороны буржуазной газеты! И тут же автор выдавал сам себя, с торжеством сообщая: «Уже сегодня понятно, что нынешняя КПРФ расколота примерно пополам».

Даже не знаешь, чему больше удивляться — наглости или наивности лжи! Ну не в ладах борзописец со здравым смыслом: зачем Кремлю затевать замысловатую интригу, если партию и так возглавляет «крот»? Зачем менять «своего» Зюганова на Тихонова? И как это Зюганов мог обещать «полную лояльность» Путину, если он пришел на встречу вместе с руководством КПРФ, — подобные клятвы не дают при свидетелях?

Но главное, в чем промахнулся автор статейки, — партия не раскололась! В том-то и дело, что низовые ячейки фактически единогласно поддержали Зюганова. И с брезгливостью стали вычищать высокопоставленных раскольников из своих рядов. Постов лишились первый секретарь МГК А. Куваев, первый секретарь татарского рескома А. Салий, первый секретарь брянского обкома А. Шульга и другие областные лидеры. Компартия не дала себя расколоть. И тем самым еще раз подтвердила, что она не детище бюрократов, не кремлевский спецпроект, а подлинно народная партия, в которой решающая роль принадлежит массам.

Та же «НГ» вынуждена была признать: «…Даже если Минюст провозгласит лидером КПРФ Владимира Тихонова, тому некем будет руководить. Получив в руки все формальные атрибуты власти, новый генсек столкнется с реальностью, которую ему предъявили в родной ивановской парторганизации… Руководитель областного отделения КПРФ Анатолий Гордиенко, которого Тихонов зачислил в свой «альтернативный» ЦК, сразу же после возвращения со съезда заявил: «Выполнять указания Тихонова я не намерен»» («Независимая газета», 19.07.2004).

Именно стойкость рядовых партийцев, а не внезапно проснувшиеся симпатии президента заставили режим отказаться, хотя бы на время, от своих намерений. Наглядный урок для властей, привыкших считать народ биомассой, которую можно месить и так, и этак. И для народа, склонного переоценивать могущество власти. Встречая серьезное сопротивление, Кремль отступает.

В этих условиях Минюсту не оставалось ничего другого, как признать легитимность зюгановского съезда. Тихонову пришлось начинать работу с нуля. И он, по обыкновению, не преуспел. Единственное, на что хватило запала, — дать своей организации громкое имя ВКПБ. Однако новоявленные большевики так и не зарекомендовали себя сколько-нибудь значительными акциями.

Я говорил, что у этой истории есть финал, и он объясняет все. Ровно год спустя — в июле 2005-го, спикер ивановского областного законодательного собрания, член «Единой России» В. Гришин обвинил Тихонова во взяточничестве и даже сообщил, что ФСБ произвела обыск в кабинете и квартире губернатора. Проинформировав об этом, «МК» пояснил: «По нашим сведениям, ларчик открывается просто: губернатора Тихонова хотят «уйти» любой ценой, тем паче что его позиции весьма слабы. Эксперты считают, что губернатор не справился со своей миссией — заменить Зюганова или расколоть КПРФ» («МК», 19.07.2005).

Такими методами действует администрация! Это даже не «темный инстинкт подворотни», как писал я в начале главы, а нечто, напоминающее поведение «солнцевских» или «медведковских»: слышь, губернатор, должок за тобою! Обещал Зюгана урыть, а не выполнил. Отвечать придется…

По схожей схеме (и гораздо успешнее!) разваливали «Родину». Больно говорить об этом. Во фракции немало людей, с которыми я знаком с 92-93-го. А это, согласитесь, знаковый рубеж. Те, которые не дрогнули под танковым огнем, не выдержали соблазна призрачной власти и вполне реальных атрибутов ее — служебных машин, высоких окладов, заграничных командировок.

Но дело даже не в личностях, слишком велики были надежды на блок. Впервые за последнее десятилетие патриоты получили возможность выступать в политике от первого лица. Конечно, нельзя недооценивать союз с КПРФ, но не секрет, что коммунисты не без подозрений (надо признать, зачастую обоснованных) относились к патриотам. А главное, своей марксистской риторикой, совершенно бесплодной в современных условиях, они отпугивали людей, которые готовы были участвовать в возрождении России, но никак не в возрождении социалистического строя.

Несмотря на то, что к созданию блока приложили руку придворные политтехнологи, хотелось верить, что, получив широкую поддержку на выборах, «Родина» сумеет обрести самостоятельность. Но что же мы видим? Вместо «русского реванша» — бесконечную грызню между собой.

Сначала Рогозин, включенный в блок по просьбе Путина, отстраняет от руководства лидера «Родины» Глазьева, пошедшего наперекор воле Кремля. Затем Бабурин поднимает бунт против Рогозина, когда тот становится чересчур амбициозным и «неуправляемым».

Не собираюсь оправдывать депутатов. И все-таки задумаемся: почему ими так легко манипулируют? Причем именно патриотами.

Позволю себе отклониться от темы — слишком важен затронутый вопрос. Мне кажется, члены фракции потому так легко поддаются нажиму властей, что для многих из них потеря поста или просто утрата административной поддержки означает возвращение в политическое небытие.

Вы задавались вопросом, куда, собственно, деваются депутаты после ухода из Думы? «Демократы» понятно куда — в правления банков и крупных компаний. А патриоты?

Может быть, читатели помнят Сергея Васильева, обратившего на себя внимание несколькими энергичными выступлениями на Съезде народных депутатов СССР. Молодой, прекрасно образованный, речистый, он выделялся среди безъязыких регионалов и в то же время ничего общего не имел с краснобаями-«демократами». Васильев был настолько заметен, что им заинтересовались на Западе. И не где-нибудь, а в Англии, традиционном центре мировой закулисы, где создают (и ломают!) репутации политиков, в том числе и российских — достаточно вспомнить Горбачева.

Сергея пригласили на съезд молодых консерваторов. На смотрины. Ни один из знакомых мне депутатов тех лет, таких как Михаил Астафьев или Виктор Алкснис, не избежал этой процедуры. Зазывали в Штаты, Японию, Германию, приглядывались, прощупывали, дарили дефицитную тогда в Союзе оргтехнику: давайте дружить! А потом не просто обрывали связи, но и подвергали остракизму, потому как под «дружбой» понимали лоббирование своих интересов — в ущерб российским. А на это ни Алкснис, ни Астафьев не соглашались.

Не стал агентом влияния и Васильев. И тем определил свою судьбу: когда съезд разогнали, ему пришлось вернуться в Сибирь. В конце 90-х я встретил его у Бабурина, он занимал должность заместителя директора какого-то районного музея. Высох, ссутулился, когда-то вдохновенные глаза погасли.

Валерий Хайрюзов — депутат из Иркутска. После расстрела Дома Советов долго не мог найти работу. Свои мытарства он описал в повести, опубликованной в «Нашем современнике». Герой вынужден был зарабатывать на жизнь колкой дров у богатых дачников……

Николай Павлов — лучший оратор оппозиции. После 93-го оказался выброшенным из политики. Вернуться удалось только десять лет спустя, пройдя в Думу по списку «Родины». Говорят, когда во фракции обсуждали вопрос о смещении Глазьева, Павлова вынесли из зала с сердечным приступом. Не знаю, так ли это было, но убежден: Николай Александрович не мог пойти против совести. Но и возвращение в небытие, видимо, ужасало…

…Мы чуть ли не через день слышим, что какой-то российский толстосум купил для своего спортивного клуба (модное увлечение олигархов) очередного иностранного игрока, выложив 5-10-15 миллионов «зеленых». Понятно, люди с такими деньгами — заядлые западники. Они нажили свои состояния на разграблении России и ничего не сделают ей на пользу. Но ведь есть предприниматели средней руки, многие из которых бьют себя в грудь, называясь патриотами. Неужели они не могут выделить деньги — куда более скромные, чем те, что нувориши тратят на чернокожих кудесников мяча — на поддержку политиков, защищающих интересы России? Создали бы фонд и обеспечили, грубо говоря (а здесь и нужна грубая определенность), их тылы. Нет, я не призываю платить за патриотизм — хотя за антипатриотизм платят. Но человек, отстаивающий Родину, должен быть уверен: в трудную минуту его не бросят на произвол судьбы, не пустят по миру искать кусок хлеба.

Сам понимаю, сколь наивны надежды на поддержку. Но не имея ее, патриотическая оппозиция всегда будет зависеть от милости или, что случается чаще, от произвола Кремля.

Там и со своими депутатами не церемонятся. Громким скандалом обернулось открытое письмо «единоросса» Анатолия Ермолина, в котором он рассказал, как кремлевские кураторы дрессируют «медведей» на Охотном ряду. Цитирую: «На встрече в абсолютно грубой форме нам было объявлено, что мы никакие не депутаты и не народные избранники, что все мы «повязаны» и что на этом основании никто из нас не смеет голосовать в Думе по своему усмотрению…… На вопрос коллег из числа юристов, как поступать в случае, если законопроекты, лоббируемые Администрацией президента РФ, явно безграмотны… и могут нанести ущерб репутации фракции «Единая Россия», последовал ответ: «Голосуйте, как говорят, потом разберемся!»» («МК», 05.11.2004).

«Единороссы», разумеется, обвинили бунтаря в клевете и грозили изгнанием из фракции. Но послушайте, что говорил на встрече с предпринимателями кремлевский куратор «Единой России» В. Сурков: «Несмотря на весь треск, который стоит в Думе по разным поводам, профессиональных предложений почти не бывает. Трещат они просто. У них работа трещать» («Завтра», № 29, 2005). Наверное, так барин отзывался о крепостной челяди. Точь-в-точь то отношение, на которое жаловался Ермолин.

Анекдотична и печальна недавняя история с внезапно прорезавшимися у «медведя» «крыльями», которые тут же по перышку выщипало кремлевское начальство. Видимо, ощущая катастрофическое падение авторитета, «единороссы» решили поиграть в демократию. Не подумайте, дескать, что мы чиновные винтики, не имеющие ни сердца, ни собственного видения ситуации в стране. Есть среди нас и «правые», и «левые». Давайте обосновывать свои позиции, вести дискуссии.

20 апреля 2005 года было объявлено о появлении в партии «правого крыла». 21 апреля пресс-конференцию провели представители «левого». Профбосс А. Исаев, обменявший рабочую солидарность на пост вице-спикера Думы от «ЕР», сделал ряд громких заявлений. Его поддержали коллеги: «Государство должно чувствовать свою ответственность перед обществом» («МК», 22.04.2005).

Помимо понятного стремления облагородить свой облик и оправдаться перед избирателями, «единороссами» руководил и трезвый электоральный расчет. Газетчики мгновенно раскусили: «……Одни избиратели клюнут на «правые» слова, другие — на «левые», а голоса пойдут в одну корзину» (там же).

Казалось бы — чем не перспектива? Но ведь тогда такие, как Ермолин, «будут сметь свое суждение иметь», — возмутились в руководстве «Единой России». Грызлов, Шойгу, руководители областных организаций потребовали от депутатов впредь не махать крыльями. «Рожденный ползать летать не может».

Дискуссия, начатая в четверг, была свернута в выходные. Внутрипартийная демократия в «Единой России» продержалась два дня!

* * *

Интересно, сколько продержатся остатки демократических процедур в реальной, а не в «единой» России?

Задуматься над этим вопросом заставляет едва ли не самая спорная инициатива Путина — фактическая отмена губернаторских выборов. Скажут: а так ли уж они важны, ведь речь идет всего лишь о региональном уровне.

На самом деле, в сложившейся ситуации губернаторские выборы предоставляли обществу, по существу, единственную возможность повлиять на положение дел в стране. Судите сами: борьба за Думу оказывает косвенное воздействие на политический курс. Реальной власти после октября 93-го депутаты лишены. Как там говорит замглавы администрации президента: «Трещат они просто. У них работа трещать». Президентская выборная кампания предельно зарегулирована. Настолько, что кандидат власти гарантированно побеждает, имея рейтинг в несколько процентов, как Ельцин в 96-м, или вовсе не имея рейтинга, как Путин в 1999-м.

В этих условиях только голосование в регионах открывало избирателям лазейку в большую политику. Регионы — достаточно крупные образования, чтобы с ними считались на федеральном уровне. А в пору, когда губернаторы заседали в Совете Федерации, они имели прямой доступ и к рычагам общероссийской власти.

И посмотрите, какой политической многокрасочностью в сравнении с уныло унифицированным центром отличалась провинция! Во главе регионов стояли и реликтовые «демократы» (Прусак), и подручные Кремля, и экзотические социал-демократы (Титов), и независимые сильные хозяйственники (Строев, Савченко), и «родоплеменная» знать бывших автономий. А чуть не половина областей была окрашена в красный цвет — там верховодили коммунисты.

Теперь от этого многообразия, отражающего палитру политических предпочтений общества, не осталось и следа. Уже более 50 губернаторов поспешили присоединиться к партии власти. Фактически формируется однопартийная, или, как ее окрестили политологи, полуторопартийная система («Независимая газета», 24.03.2005).

Обратите внимание: первыми в «медвежьи» объятия устремились главы автономных округов — самые слабые, самые зависимые от Центра. Что, конечно же, характеризует их побудительные причины, да и самую суть процесса.

О переходе к новой системе выборов Путин объявил 13 сентября 2004 года — вскоре после Беслана. Свою инициативу он обосновал необходимостью «создать единую систему исполнительной власти» в условиях усиления террористической угрозы.

На самом деле наступление на региональных лидеров президент развернул в первый же год правления. 2000-й — деление страны на федеральные округа и введение института полномочных представителей президента, поставившее губернаторов под надзор путинских назначенцев. 2001-й — изгнание хозяев республик и областей из Совета Федераций, низведшее их с общероссийского на региональный уровень.

В 2002-2003-м годах инициируется кампания по уголовному преследованию губернаторов. В 2004-м она достигает апогея: прокуратура заводит дела на руководителей Камчатки (М. Машковцева), Саратовской области (Д. Аяцкова), Ярославской области (А. Лисицына). Проблемы с прокурорами возникают и у главы Самарской области К. Титова. А всего за время правления Путина к уголовной ответственности привлечено 10 региональных лидеров. Для сравнения, при Ельцине — всего 2.

Многие обвинения имели под собой реальную основу. Однако говорить о бескомпромиссной борьбе с коррупцией в данном случае не приходится. Показателен случай с Д. Аяцковым. Убрать такого «тяжеловеса» с насиженного места было непросто. Достаточно вспомнить, что в 90-е годы саратовский губернатор запретил местным авиадиспетчерам сажать самолеты чиновников из Москвы, если те не согласовали с ним свой приезд. Лишь после привлечения к уголовной ответственности норовистый губернатор согласился уйти «по-тихому». И что бы вы думали — через несколько дней дело было прекращено! Хотя газеты («МК», 07.06.2004) публиковали фотографии «усадьбы Аяцковых» и называли стоимость — 6 млн. долларов: сумма, явно неподъемная для человека, живущего на зарплату.

Наступление на губернаторов разворачивалось и по финансовой линии. Их лишили права распоряжаться недрами — выдавать лицензии на разработку месторождений. В сырьевых областях эта мера существенно урезала поступления в местный бюджет. Одновременно Минфин объявил о новом порядке разграничения бюджетных полномочий. Если раньше доходы между Центром и регионами распределялись в соотношении 50:50, то теперь оно составляет 60:40. Инициатива ведомства Кудрина таила еще одну опасность: если область не может покрыть свои расходы, в нее предполагается назначать внешнего управляющего из Москвы.

Как видим, ограничение губернаторских полномочий началось задолго до Беслана. Президент просто воспользовался случаем, как ни цинично это звучит, для того, чтобы довести процесс до логического завершения. Это позволило Кремлю фактически монополизировать еще один властный ресурс — региональный.

Надо признать, определенные резоны у Путина были. Своеволие региональных баронов, поход криминала во власть, едва прикрытый сепаратизм «националов» — все это требовало адекватной реакции.

Но что значит — адекватной?

Ольга Крыштановская, руководитель Центра изучения элиты Института социологии, в программной статье утверждала: «Для верховной российской власти всегда представляли угрозу не просто административные единицы, а территориально-этнические образования как потенциальные носители сепаратизма». Крыштановская спешила предложить логическую мотивацию нововведения: «Некоторые наблюдатели считают, что никакой связи между президентскими инициативами и терактом (в Беслане. — А. К.) нет. На мой взгляд, связь тут самая непосредственная, потому что источником терроризма является сепаратизм» («Независимая газета», 17.01.2005).

Крыштановская настолько увлеклась толкованием президентской новации, что рискнула подробно расписать направления и этапы ее реализации: «Федеральный Центр все делает для того, чтобы территориально-этнических образований не было. Но для этого необходимо устранить тех руководителей республик, которые являются лидерами местного национализма…… Самая большая проблема федерального Центра состоит в том, чтобы разрушить такие автократии, которые сложились в Татарстане, Башкортостане и т. п.». Автор указывает даже вероятных сменщиков «лидеров национализма»: «……Нынешнему министру МВД Рашиду Нургалиеву, татарину по национальности, могут предложить возглавить Татарстан» (там же).

Ах, как увлекательно делить пирог власти, даже если ты никакого отношения к ней не имеешь! Впрочем, в то время многие думали так же: Путин стремится обуздать «националов». И фамилия Нургалиева фигурировала не только в списке Крыштановской.

Как легковесно, как нелепо выглядят эти предположения сегодня, когда татарский президент Шаймиев, получив от Путина подтверждение своих полномочий, триумфально провел празднование 1000-летия Казани, далеко превзошедшее по размаху юбилейные торжества в Москве и в Питере! Заметьте, абсолютно безвредному русачку В. Яковлеву недолюбливающий его Путин не позволил досидеть в губернаторском кресле до юбилея Северной столицы, а «лидеру национализма» Шаймиеву дал карт-бланш. Так же, как и президенту Чувашии, известному «демократическому» фрондеру Н. Федорову.

Так же, как и приморскому губернатору Сергею Дарькину, в былые годы известному под кличкой Серега Шепелявый («МК», 09.06.2004). А ведь приближенные к Кремлю авгуры утверждали, что президент, назначая губернаторов, надежно перекроет криминалу дорогу во власть! Кстати, Дарькин стал первым, кто обратился к Путину с просьбой подтвердить свои полномочия. Сие придало президентской затее оттенок трагикомический.

К слову, как подлинный авторитет, Дарькин вскоре вернул должок. Законодательное собрание Приморского края опять же первым выступило с инициативой просить Путина баллотироваться на третий срок. Видимо, учитывая своеобразие замешанных в этом междусобойчике персонажей, газеты сообщили об инициативе под двусмысленным заголовком: «Депутаты хотят дать Путину срок» («МК», 11.08.2005).

Если оставить в стороне эти выразительные эксцессы, то как будут выглядеть предварительные итоги? Отставка полдюжины губернаторов, половина из которых принадлежали к КПРФ. Не слишком ли это незначительно и даже мелко?

Понятно, Путин держит свой «джокер» в рукаве — как потенциальную угрозу. Он вообще не из тех, кто выкладывает все карты. Прикупает, внимательно следит за политической игрой, а потом…… И потом, как правило, ничего не происходит!

У каждого своя манера, но Владимиру Владимировичу следовало бы учесть, что «игру» в данном случае ведут не за одним кремлевским столом, а в 89 субъектах Федерации. И это не чинный бридж, а самая азартная разновидность рулетки. Достаточно вспомнить перестрелку в Черкесске, в которой оказался замешан зять президента Батдыева, и последовавший затем штурм президентского дворца; противостояние парламента и руководителя республики в Адыгее, воспроизводившее в миниатюре московскую осень-93; кровопролитные столкновения демонстрантов с милицией в Калмыкии; взрывы в Дагестане.

Это Путин думает, что за ним решающий ход. А на деле предложенная им процедура втягивает президента в бесконечные, зачастую безумные разборки местных элит. Если раньше туземные кланы вынуждены были принимать «всенародно избранного» губернатора или главу республики и мириться с ним до истечения его полномочий, то теперь им нет нужды ждать. Отставки назначенца можно добиться в Москве. Не помогут жалобы или «финансовое стимулирование» (представьте, какие суммы будут тратить теперь на покупку «ярлыка»!) — в ход будут пущены палки и камни разъяренной толпы: вот видите, руководитель не может обеспечить мир в республике!..

Если Путин пойдет на поводу у этих настроений, то он потеряет авторитет, особенно в национальных республиках, где уважают силу, а может, и сами республики. Если будет покрывать таких проблемных лидеров, как М. Батдыев или М. Зязиков, он рискует противопоставить себя местным элитам и населению. С тем же печальным для единства России результатом.

Прав эксперт «НГ», заявивший: «Похоже, федеральная власть, провозгласившая построение вертикали власти, загоняет себя в ловушку» («Независимая газета», 16.05.2005).

Не стоит недооценивать и чиновничьего саботажа. Не случайно Путин поспешил выдать мандат на власть президентам приволжских республик. Это произошло после того, как Госсовет Татарстана воспротивился предложенной процедуре назначения президента, а парламент Чувашии признал законопроект «неконституционным». Нехитрая комбинация: «Я — за! — говорит местный лидер, — да вот парламент против, а у нас, знаете ли, демократия!» — немедленно привела к желаемому в Казани и Чебоксарах результату.

А между тем до конца «игры» далеко! «…Регионы медленно, не спеша и обстоятельно, выстраивают оборонительные редуты против инициатив федерального Центра, — пишет обозреватель «НГ». — И уже можно смело говорить о том, что на смену знаменитому в середине 90-х годов «красному поясу» приходит «пояс тихого саботажа»» («Независимая газета», 01.11.2004).

Наблюдая за неприглядной борьбой, можно было бы в сердцах воскликнуть: да истребите вы друг друга! Нам-то какое до этого дело. К сожалению, дело есть, и самое прямое! Воспользовавшись реальными или надуманными предлогами, режим лишил н а с, граждан России, остатков прав и полномочий, существенно урезал и без того скромные возможности влиять на политику. Даже в рамках области.

Мне не жаль «красного расстригу» Ходырева, не жаль Стародубцева, на старости лет переродившегося из крестьянского лидера в замшелого бюрократа. И уж разумеется, меня не волнуют проблемы Аяцкова. Мне жаль русского мужика — и даже не столько потому, что он потерял возможность выбора, признаем, зачастую формального. Мне жалко его потому, что раньше начальство вспоминало о нем хотя бы перед голосованием. Губернатор или его свита приезжали и обращались к нему с посулами, а иной раз и давали нечто конкретное — асфальтировали улицу, на которой он живет, покупали автобус для школы, где учится его сын, дарили малолитражку «Ока» его отцу-ветерану. А теперь он, русский мужик, никому не нужен! Там, наверху, его давно уже не считали человеком. Но ценили как эекторат. Нынче надобность в нем и вовсе отпала.

* * *

О «бодании» власти с бизнесом подробно писать не стану. Во-первых, потому, что это именно «бодание» — череда давления и уступок, приводящая в финале к переделу собственности, а не к торжеству справедливости, на которое рассчитывал народ, голосуя за энергичного выдвиженца спецслужб, способного, как казалось тогда многим, навести порядок и остановить разграбление России. Во-вторых, о преследованиях олигархов, в частности, о «разгроме» ЮКОСа, в московской, да и мировой прессе написано больше, чем обо всех проблемах России, вместе взятых.

Если я и упоминаю об этой теме, то лишь потому, что она укладывается в логику монополизации Кремлем всех ключевых ресурсов, финансовых в том числе.

Сразу отмечу: история с ЮКОСом раздута чрезмерно. Это выявил финал. Шумиха вокруг процесса над Ходорковским и Лебедевым окончилась пшиком. После вынесения приговора — не более жесткого, чем полагается за подобные преступления в любом западном государстве — не рухнул фондовый рынок, не пал кабинет, не взбунтовались прочие олигархи.

А ведь как начиналось! Сразу после ареста Ходорковского подал в отставку А. Волошин, опытнейший интриган, казавшийся незаменимым на посту руководителя президентской администрации. Вскоре лишился своего кресла премьер М. Касьянов, публично оппонировавший президенту в связи с делом ЮКОСа: «Такая форма, как арест по подозрению в экономических преступлениях, является чрезмерной мерой» («Независимая газета», 17.11.2003). Из трех членов правящего триумвирата двое категорически воспротивились расследованию нефтяных афер.

Что касается «правой» оппозиции, то из ее лагеря зазвучали призывы, в которых угроза мешалась со смертельным ужасом: «Если он (Путин. — А. К.) не повыгоняет этих чекистов с прокурорами — надо ставить задачу просто валить президента. Этим надо заниматься конкретно. Если эту задачу решать страшно — надо валить из страны», — заявил один из руководителей СПС Б. Надеждин («Газета. ru»).

Пресса, прежде всего западная, неистовствовала. Вот несколько заголовков тех дней: «Это феномен Сталина» (немецкий «Шпигель»); «Кредо Путина: сталинизм без социализма» (английская «Таймс»); «Старая недобрая кагэбистская политика Путина» (американская «Нью-Йорк таймс»); «Зуд самовластия» (французская «Либерасьон»). Махнув рукой на обычную политкорректность, американские журналисты с мстительным социал-дарвинистским пафосом напоминали: «Он (Путин. — А. К.) родом из бедной семьи, и поэтому всю свою жизнь он ненавидит богатых» («Лос-Анжелес таймс», 11.11.2003). А Би-би-си многозначительно отметила: «У Ходорковского и ЮКОСа есть влиятельные союзники в Вашингтоне».

Действительно, в скандал активно вмешался Госдеп: «Мы пристально следим за развитием событий. Мы озабочены тем, как это повлияет на законность и на развитие здорового и прозрачного бизнеса, инвестиционного климата в России», — заявил представитель Государственного департамента (USINFO). Впрочем, на серьезные акции американцы не решились. Путин рассчитал точно: арест Ходорковского совпал с пиком партизанской войны в Ираке. В этой ситуации Соединенные Штаты решили не слишком давить на «друга Владимира».

В события оказался вовлечен один из Ротшильдов — лорд Джейкоб, президент Института исследований еврейской политики. А так как Ротшильды традиционно занимают центральное место в мировой закулисе — призрачном, но всесильном мировом правительстве, стало ясно, что скандал вышел на планетарный уровень.

На этом фоне российский фондовый рынок пережил самое крупное падение за последние годы. За месяц, прошедший после ареста олигарха, он потерял 20 процентов капитализации.

Но вскоре страсти улеглись. Рынок стремительно растет. Ротшильд, как и положено властителю закулисы, отступил в зловещую тень. Госдеп уже не грозит России. И даже суд в Хьюстоне, поразмыслив, официально признал, что Российской Федерации дозволено вершить правосудие на своей территории.

Да и с чего бы американцам шуметь — «отступное» они получили. Их пристальный интерес к делу объяснялся прежде всего тем, что накануне ареста Ходорковский договорился с крупнейшей нефтяной компанией США «Еххоn Mobil» о продаже ей 40 % акций ЮКОСа («Файнэншл таймс», 27.10.2003). Иностранным инвесторам, в основном американцам, к тому времени уже принадлежало 25 % акций ЮКОСа («Уолл Стрит Джорнал», 31.10.2003). Таким образом, крупнейшая компания России, а вместе с ней гигантские нефтяные запасы должны были перейти под контроль США. Не случайно, как только начался процесс, в американском правительстве заявили, что затронуты стратегические интересы США. Однако в конечном счете они не пострадали: взамен доли в нефтянке правительство РФ гарантировало Соединенным Штатам масштабные поставки сжиженного газа. С этой целью начато освоение Штокмановского месторождения в Баренцевом море, за что России придется выложить из своего кармана ни много ни мало 10 млрд. долл. («Независимая газета», 16.08.2005).

Не оставались внакладе и западные нефтяные компании. Американская «Соnoco Phillips» прикупила солидный кусок «ЛУКОЙЛа». «Вritish Petroleum» было позволено приобрести акции Тюменской нефтяной компании, что обеспечило ей широкий доступ к нашим ресурсам. Любопытно, что «ВР», по сведениям бывшего английского разведчика, а ныне нонконформиста Колемана, является структурой, так сказать, аффилированной с мировым правительством (Колеман Д. Комитет 300. Тайны мирового правительства. Пер. с англ. М., 2001). Так что интересы закулисы никоим образом не пострадают.

Чего не скажешь о наших! Мало того, что Россия лишилась значительной части своих нефтяных запасов. В лице «ВР» она не приобрела надежного союзника. Качая российскую нефть, британцы параллельно достраивают нефтепровод Баку — Джейхан, по которому нефть пойдет в обход России. Одновременно «ВР» срывает строительство нефтяного терминала в городе Усть-Луга (Ленинградская область) — стратегического объекта, который должен был сделать нашу страну независимой от эстонских и латвийских портов (подробнее об этом см. «Коммерсант», 06.09.2004).

Удовлетворив Запад, Путин получил возможность делать с Ходорковским все, что пожелает. Но в чем же причина его распри с олигархом? Существует несколько версий — начиная с официальной («воровал-с!») и кончая конспирологической: «……Ходорковский готовил государственный переворот», по утверждению журналиста А. Гордона (см. «Завтра», № 29, 2005).

Ни та, ни другая не выдерживают критики. У Счетной палаты претензии едва ли не ко всем крупным компаниям, в первую очередь нефтяным — минимизируют налоги. Причем по тем же схемам, что и ЮКОС. Но почему-то никого, кроме Ходорковского и Лебедева, не посадили.

Что же до «государственного переворота», то схема, предложенная Гордоном («Ходорковский был готов потратить огромные средства на то, чтобы изменить конституционный строй с президентской на парламентскую республику, где он был бы премьер-министром……»), под это определение вообще не подпадает. Если конституционное большинство Думы одобрило бы соответствующую поправку к Основному закону, это явилось бы абсолютно легитимным изменением государственного устройства, а вовсе не переворотом. К слову, сейчас подобную трансформацию инициируют сторонники В. Путина, стремящиеся сохранить в его руках рычаги реальной власти после окончания второго президентского срока.

Есть еще одна версия — романтическая. Аналитики припоминают, что незадолго до ареста на встрече олигархов с Путиным Ходорковский резко обвинил чиновников президентской администрации в финансовых махинациях. В ответ Владимир Владимирович с угрозой в голосе поинтересовался происхождением сверхдоходов ЮКОСа. Этот словесный поединок будто бы и решил судьбу «правдолюбца».

Версия совершенно неправдоподобная. Обвинения высокопоставленных чиновников в воровстве каждый день появляются в центральной прессе. И ничего — редакторов и журналистов, слава Богу, пока не трогают. Как, впрочем, и коррупционеров-чиновников……

Думаю, дело в другом. После краха СССР Америка не скрывает намерения стать основным модератором постсоветского пространства, в том числе и России. Москве приходится «визировать» в Вашингтоне свои внешнеполитические инициативы — вспомним характерную реплику Руцкого в пору его вице-президентства: «Борис Николаевич, надо срочно звонить Бушу, чтобы нам разрешили занять твердую позицию в Приднестровье» (см. «Наш современник», № 10, 2003). В столицах бывших союзных республик давно сообразили: вместо того чтобы согласовывать свои позиции с Москвой, проще сразу обратиться в Белый дом. Рискну предположить, что подобную линию поведения, уже внутри России, пытался проводить М. Ходорковский.

Он встречался с американским послом А. Вершбоу («Независимая газета», 31.10.2003). Ездил в Соединенные Штаты, где его принимали на высоком уровне. Ходорковский сам, без оглядки на Кремль, выбирал экономических партнеров. Поговаривают, что он готов был торговать не только природными ресурсами страны, но и ее ракетно-ядерным потенциалом — в случае прихода к власти.

С точки зрения бизнесмена, такое поведение рациональное: зачем терять время на лишние инстанции в Москве, когда вопросы все равно решаются в Вашингтоне. Но для государства такая позиция смертельная: Путин до последнего будет биться за право контролировать процессы у себя в стране.

Режим раздражали и заявления олигарха о его политических амбициях, подкрепленные финансированием оппозиции, прежде всего «правой». Это сегодня, сидя в тюрьме, Ходорковский кричит о «левом повороте», а в 2003-м у КПРФ был самый тощий бюджет среди крупных партий. Владелец ЮКОСа не спешил пополнить «красную» кассу.

И все же участие в предвыборной борьбе было, на мой взгляд, лишь второстепенной причиной опалы. Олигарха погубила «рационализация» связей по вертикали, не только ломавшая устоявшуюся схему взаимоотношений бизнес-элиты с Кремлем, но и угрожавшая государственному суверенитету России.

Проблемы с режимом — личная беда Ходорковского. Жесткая реакция Путина, конечно, напугала бизнес-сообщество, но не нанесла ему ощутимого вреда. Абрамович и Вексельберг могут как угодно распоряжаться своими миллиардами. Им нечего опасаться — до тех пор, пока они соблюдают правила игры.

Другое дело, что Кремль — с максимальной осторожностью! — начинает эти правила менять. Стремясь к монополизации всех ресурсов, он, разумеется, не мог оставить в стороне важнейший из них — сырьевой.

По моему мнению, политика Путина в этом вопросе достойна поддержки. При Ельцине государство разбазарило самое ценное, что есть у России и что, кстати говоря, принадлежит не только нынешнему, но и будущим поколениям, — природные ресурсы. Прежде всего нефть. В отрасль пришел не просто частный — иностранный капитал. И это не было стихийным процессом. Скупка, в основном за бесценок, природных кладовых России на Западе была объявлена чуть ли не стратегической задачей: «Поскольку основные нефтяные месторождения планеты уже разобраны, нефтяные компании начали связывать свои перспективы роста с Россией» (BBCRussian.com).

В этих условиях возвращение «Юганскнефтегаза» из империи ЮКОСа в структуру государственной «Роснефти» представляется робким — вспомним, в какой поистине конспиративной атмосфере он осуществлялся, но необходимым шагом в правильном направлении.

Следующим стала недавняя покупка «Газпромом» 72 % акций «Сибнефти». В итоге в 2005 году Россия вернула под свой контроль почти треть отрасли («Независимая газета», 11.07.2005).

К сожалению, процесс идет медленно и недостаточно последовательно. Тот же «Газпром» можно лишь номинально назвать государственным концерном. Значительная часть его акций принадлежит частным, в том числе иностранным, инвесторам. Бросается в глаза и то, что государство, возвращая свое, вынуждено прибегать к всевозможным уловкам. Комментируя контакты «Газпрома» с «Сибнефтью», Путин счел необходимым напустить рыночного тумана: «Не буду скрывать, я обсуждал это с владельцами компании «Сибнефть» и сказал, что они должны воспринимать это как рыночную сделку, если они вообще хотят это делать. То, что там какая-то государственная компания выражает желание приобрести эти активы, совсем не значит, что государство настроено сделать то же самое. Это чисто рыночная должна быть сделка. Акционеры компании все знают. Как они поступят, сколько и в каком объеме и кому они продадут свои акции, я, честно говоря, не знаю» (там же).

Сопоставьте это робкое косноязычие с бесцеремонными командами, которые президент отдает губернаторам и партиям, и, что называется, почувствуйте разницу. С капитанами бизнеса Путин обращается с демонстративной предупредительностью.

Более того, в стремлении привлечь на свою сторону владельцев крупных капиталов Кремль готов приоткрыть перед ними двери во власть. В. Сурков, замглавы президентской администрации, выступая перед собранием «Деловой России», обратился с призывом: «Вот 300 голосов (думские мандаты «ЕР». — А. К.) — идите и занимайте там места. Хотите в руководящие органы — вступайте, не стесняйтесь» («Завтра», № 29, 2005).

Цинично, зато предельно определенно. Не имея достаточных возможностей полностью монополизировать финансовый ресурс, администрация предлагает бизнес-элите компромисс: участие во власти в обмен на политическую лояльность и согласие на частичный передел собственности.

* * *

К немалому неудовольствию новоявленных хозяев, существует еще одна инстанция — субъект права, источник, говоря высокопарным юридическим стилем, легитимности. А заодно и всего, что происходит и производится в стране — того гигантского пирога под названием «национальный продукт», который наладились полюбовно разделить Кремль и большой бизнес. Это российский народ. 145 миллионов русских и людей других национальностей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.