Беслан

Беслан

Ползущий, словно тощая черепаха, БТР. Жиденькая цепочка одетых кто во что горазд людей с «калашами». Замешательство у стены невысокого дома. Медленно, нестерпимо медленно долговязый военный (офицер «Альфы»?) поднимает руку, и столпившиеся у проема начинают неловко протискиваться внутрь.

Тот, кто видел эти кадры, наверное, никогда не забудет их. 3 сентября. Штурм школы в Беслане.

Три дня, затаив дыхание, ждали развязки. Город, Осетия, вся Россия. Да и весь — без преувеличения — мир. На благополучный исход надеяться не приходилось. Но в том, что государство сделает максимум возможного, стянет в Беслан лучшие силы, самую современную технику, все эти хитроумные, безумно дорогие игрушки спецслужб, мало кто сомневался.

И вот — срыв, чудовищный провал! Вместо умных и грозных машин, вместо асов ближнего боя (помните хвастливые репортажи о том, как горстка бойцов «Альфы» на учениях захватывает чуть ли не целые базы условного противника?), вместо торжества государственной мощи мельтешение солдатских фигурок, ни в чем не имеющих преимущества перед террористами.

Тягостное осознание очевидного бессилия наших защитников. Недоумение: как же так? Положим, удар террористов был неожиданным, оттого-то и прозевали (хотя и сама эта неожиданность свидетельствовала о слабости спецслужб), но теперь развязку ждали, не могли же и впрямь надеяться на переговоры, на усталость или «милость», милосердие зверей; почему вновь оказались неподготовленными?

Припомнились жалкие потуги имиджмейкеров придать привлекательность службе в силовых структурах. Последние годы по телевизору охотно крутили ролики, где накачанный вэдэвэшник ударом руки перерубал стопку кирпичей. И по контрасту в памяти возникала реклама американской мощи: десятки вертолетов, заслоняющих горизонт, хищные бомбардировщики, взлетающие с палубы гигантского авианосца, чужие города в электронном прицеле и далекие разрывы бомб, поразивших цель. Будто специально играли на противоположностях: суперсовременные технологии — каменный век.

Думалось: топорная работа наших телевизионщиков. Оказалось — емкий образ. Неприглядная правда.

Рассказывая о Беслане, спецназовцы вспоминали: «Подмога к нам летела чуть ли не в трусах» («Комсомольская правда», 6-13.09.2004). Такими силовики и предстали перед страной и миром — голенькими….

Впечатление было столь ошеломляющим, что телевизионное начальство (или сам Кремль) сочло нужным вмешаться и подкорректировать действительность. Ближе к вечеру в хронику штурма вмонтировали кадры, на которых бронетехника идет неудержимой лавиной. Однако они так не вязались с произошедшим, выпадали из репортажей по стилю и смыслу, что возникало подозрение: это архив, кадры подготовки к параду советских времен.

Да, в эпоху СССР мы по праву гордились победительной мощью. Это чувство пережило и советскую державу, и советскую армию. А все казалось, что этакую силищу не угробить, не порезать на металлолом, как бы ни старались «реформаторы». Рассудок отказывался считаться даже с постыдным опытом Буденновска и Первомайского. Эти провалы списывали на Ельцина, нелепо вылезавшего на экран и косноязычно бормотавшего о «38 снайперах».

Скажут: власти не хотели раздражать жителей Беслана, отвели спецназ за город — именно поэтому «подмоге» пришлось лететь к месту трагедии чуть ли не нагишом. Существенное уточнение. Очевидцы рассказывают, что горожане прямо говорили солдатам: «Пойдете на штурм, будем стрелять вам в спины!». А что же вы думали — там, в школе, находились их дети, отцы знали: штурм обернется гибелью заложников.

Но в том-то и дело, что сама эта ситуация с убийственной наглядностью показывает, насколько ослабела власть и деградировала держава. Население не доверяет ни армии, ни государству. Причем не только в Беслане и на Кавказе в целом. Опросы общественного мнения свидетельствуют: почти половина респондентов не верит, что государство защитит их в случае терактов («МК», 16.09.2004).

Со своей стороны, власть не может ни убедить, ни принудить общество подчиняться ее требованиям. Даже таким обоснованным, как создание зоны безопасности вокруг захваченной школы. Зарубежные эксперты были потрясены: «Главная проблема, о которой можно говорить сейчас, это тот бардак, который творился вокруг школы. Там была толпа родителей, вооруженные гражданские люди, просто любопытные. В таких случаях прежде всего необходимо обеспечить стерильную зону вокруг объекта и отдалить толпу так, чтобы это не мешало держать ситуацию под контролем» («Коммерсантъ», 06.09.2004).

Прекратить «бардак» не отважились ни военные, ни гражданские руководители.

Президента Северной Осетии А. Дзасохова обвиняли в том, что он не отправился на переговоры с террористами. Эти упреки вряд ли справедливы. Слишком велик был риск. Если бы боевикам удалось взять в заложники президента Осетии, это сделало бы их вылазку триумфальной — независимо от ее исхода.… Дзасохов не должен был идти на поклон к террористам, но обязан был пойти к своим избирателям, согражданам и убедить их выполнить требования военных. Не решился! Что нагляднее всяких деклараций (и его собственных, и оппозиционных) показывает, в какой мере он способен контролировать республику.

То же можно сказать и об ингушском руководителе М. Зязикове, куда-то запропавшем на время трагедии; точно так же он поступил и во время рейда боевиков на Назрань. И о президенте России В. Путине. «Попрятались», — гласил заголовок одной из газет.

Понятно, никто не требует, чтобы президент с голой грудью шел на террористов. А вот выработать план разрешения кризиса — его обязанность. «Штурма не будет!», «только переговоры» — это, конечно, хорошо — как лозунги, как жесты в сторону злобно следящего за нами Запада. Дескать, глядите, какие мы гуманные! Но по отношению к собственному государству, его гражданам, в том числе по отношению к заложникам Беслана, такая позиция была безнравственной и гибельной. Ибо она означала, что кремлевское начальство, дабы не портить международный имидж, решило отдать инициативу боевикам и, с комфортом расположившись в креслах, наблюдать, как тысяча с лишним заложников гибнет от голода и жажды — между прочим, сами школьники потом говорили, что они бы не выдержали без воды еще одного дня осады.

Что это за государство, где даже элитные части не могут противопоставить боевикам ничего, кроме «калашей» и БТРов? Где отсутствует элементарная координация действий различных силовых структур. Где войска и гражданские власти настолько потеряли авторитет, что не решаются настоять на необходимом? Где высшее руководство отдает инициативу бандитам? Такое государство утрачивает дееспособность и политическую волю.

Да, ни одна страна не застрахована от терактов. Всесильные американцы получили 11 сентября. Кичливые французы — алжирских бомбистов в середине 90-х. Педантичные немцы — группу Баадер-Майнхоф, а затем курдских террористов. Даже коварный Альбион, дающий убежище боевикам, чтобы самому не стать их жертвой, в начале ХХI века изведал, что такое взрывы бомб на площадях и в метро.

Но после 11 сентября в Америке самолеты не таранили зданий. Франция обуздала алжирский террор. Германия справилась с собственными леваками и заезжими экстремистами. Лондону удалось в очередной раз договориться с исламистами.

А в России по теракту в месяц! И никто ничего не предпринимает! Даже на уровне парламентской говорильни. После Беслана бросились ужесточать законы, собрались в Думе, положили предложения под сукно и разошлись.… До сих пор нет Закона о противодействии терроризму. А Закон о противодействии экстремизму приняли два года назад — в спешке, с нарушением процедуры. Впечатление такое, что в Кремле русских подростков с рабочих окраин боятся больше, чем Масхадова и Басаева.

К слову — о Басаеве. 8 октября 2004-го корреспонденты НТВ сообщают: найдена машина, в которой террорист номер один разъезжал по Ингушетии. Думаете, армейский джип, незаменимый, чтобы по пересеченной местности уходить от погони? Или неприметная отечественная легковушка? Поднимайте выше! Роскошный «мерс» с московскими номерами. А нам-то вешают лапшу на уши: ищут, вот-вот найдут, обещана награда в 10 млн. баксов….

По номерам вышли на владелицу машины. Телезрителям демонстрируют запись разговора с ней: кавказский акцент, охи и ахи, и полная потеря памяти — кто и где разъезжает на ее авто («Сегодня», НТВ, 08.10.2004). Но самое интересное даже не это! Телевизионщики были первыми, кто напомнил забывчивой даме о ее роскошном автомобиле. Ни милиция, ни ФСБ не сочли нужным взять ее в разработку.

Да это же агония, господа! Государство? Где вы видите государство?!..

После Беслана кухонные толки выплеснулись в печать. Да так резко, что два непримиримых оппонента — Е. Ясин из стана отъявленных либералов и М. Делягин из патриотической «Родины» — высказали фактически одно утверждение. Ясин: «У меня иногда мелькала такая мысль, что Басаев действовал в интересах нашей власти. Ей это выгодно» («Независимая газета», 28.09.2004). Делягин: акты террора «с завидной последовательностью происходят там, тогда и так, где, когда и как это нужно нашей «властной вертикали»» («Завтра», № 40, 2004).

Но даже если версия столичных интеллигентов, не дай бог, верна, она лишь подтверждает тезис: государство разваливается.

Хотя я, признаюсь, не верю в связи террористов с Кремлем. Во всяком случае, с его нынешними хозяевами. И вовсе не потому, что в принципе не допускаю подобного — наша эпоха такова, что ни за что, а тем более ни за кого нельзя поручиться! Моя убежденность основана не на вере, а на прагматике. В отличие от ситуации осени 99-го, сейчас хаос бьет прежде всего по Путину. Разрушает образ твердого государственника. А никакого другого политического капитала у ВВП нет.

Помните первые соцопросы, зафиксировавшие стремительный рост популярности молодого руководителя, который до этого был известен лишь в узком кругу кремлевской администрации? Общество было очаровано Путиным. Но совсем не его дальновидностью (ее отмечали только 6 процентов опрошенных), опытностью (7 процентов), принципиальностью (9 процентов). Путина поддержали как бывшего силовика, способного навести порядок (41 процент) — данные взяты из газеты «Мир за неделю» (30.10-6.11.1999). И то, что пять лет спустя вместо стабильности и безопасности страна получила перманентный террор, подрывает основу популярности президента.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.