Противоречия в показаниях медиков и других очевидцев трагедии

Противоречия в показаниях медиков и других очевидцев трагедии

Приведенные факты расстрелов и гибели людей, описания вида стадиона «Красная Пресня» и Дома Советов после свершившейся трагедии свидетельствуют о большом числе жертв и никак не соотносятся с официальными данными. Еще больше неясностей возникает при анализе работы медицинских служб и бригад медиков-добровольцев в те дни.

Руководитель Главного медицинского управления Москвы (ГМУМ) А. Н. Соловьев заявил, что в ночь с 3 на 4 октября из 450 машин скорой помощи для эвакуации пострадавших задействовано 100[170]. СЮ ч. утра 4 октября около сотни машин скорой направлены в район Дома Советов. Однако скоро они были оттеснены далеко от первоначальной позиции в Девятинском переулке и продолжительное время не имели доступа к непосредственной зоне боевых действий[171]. Неслучайно заведующий оперативным информационным отделом Центра экстренной медицинской помощи (ЦЭМП) Д. К. Некрасов констатировал тот факт, что на одну машину скорой, доставлявшей пострадавших в Институт им. Н. В. Склифосовского, приходилось три-четыре частных[172].

Четыре медбригады от Московского военного госпиталя, работавшие недалеко от гостиницы «Мир», оказали помощь более ста пострадавшим[173]. Необходимо привести рассказ доцента ММА им. И. М. Сеченова Андрея Шестакова: «Наша бригада, — вспоминал он, — приехала в 10 ч. утра. В 10 ч. 30 мин. развернули у Новоарбатского моста пункт экстренной помощи пострадавшим. Здесь же нашлись добровольные помощники из тех, кто в тот час оказался на мосту и на набережной — всего около 60 человек… К ночи 4 октября наш добровольческий отряд вынес всех обнаруженных раненых и убитых с нижних этажей. Военные, занявшие Белый дом, не пытались скрыть от нас убитых, напротив, казалось, были даже рады, что мы освободили их от необходимости выносить трупы. Всего в первый день мы вынесли из здания и подобрали на окружающей территории 34 погибших. Работу прекратили в 21 ч., потому что в здании стало совершенно темно. Убитые до 22 ч. 15 мин. лежали на площадке рядом с нашим пунктом экстренной помощи. Я пытался найти транспорт. Ни ГМУМ, ни другие ведомства машин не дали. Спасибо строителям, чей грузовик (с вагончиком-бытовкой на прицепе) мы остановили на набережной. Они согласились погрузить тела в открытый кузов. Этот транспорт по ночной Москве тихим ходом отправился в морг Института Склифосовского»[174].

Действительно, в ночь с 4 на 5 октября в морг института им. Склифосовского доставили тела 30 погибших[175]. Маме убитого 4 октября четырнадцатилетнего Кости Калинина в морге Института сказали, что в тот день на грузовиках доставляли убитых от Белого дома[176]. Родителям Юры Пескова сообщили, что его тело привезли в морг в ночь на 5 октября[177].

Но, по словам Юрия Холькина, руководителя медбригады, пункт которой располагался на Конюшковской улице под прикрытием стены стадиона «Красная Пресня», перед тем, как стемнело, они насчитали под мостом 41 труп. «Мы дежурили в здании до 11 ч. 5 октября, — свидетельствует Холькин. — Утром к нам подошел военный офицер, и сказал: „Ребята, там корреспонденты снимают трупы, скорее идите и уберите те, что еще остались на улице“. Мы вышли и собрали тех, кто оставался снаружи около набережной и стадиона. Всего под мостом с близлежащих улиц за два дня (4 и 5 октября) было собрано 50 трупов»[178]. Как свидетельствует руководитель еще одной медбригады, которая работала у здания парламента, Дмитрий Щетинин, в общей сложности они стащили 60–70 трупов[179]. Вместе с тем А. Шестаков сообщил, что добровольцы его медбригады 5 октября вынесли из здания парламента еще 8 трупов[180]. Николай Мамуна в составе стихийно сложившейся команды добровольцев оказывал помощь раненым на Дружинниковской улице. Из пяти добровольцев в живых остался он один [181].

Не менее противоречивыми выглядят свидетельства журналистов, военных, других очевидцев трагедии. «Вот этими своими руками 27 трупов пришлось вынести», — свидетельствует Е. Пронь, помогавший переносить от Белого дома раненых и убитых[182]. Журналист Л. Марголис сообщал, что часть погибших, сложенных утром 4 октября под Новоарбатский мост, к 14 ч. уже увезли[183]. По некоторым данным, под Горбатым мостом обнаружили штабель из 23 трупов[184].

По данным журналистов газеты «Московская правда», 5 октября вблизи здания обнаружены тела семи погибших[185]. Евгений Стрельчик утром 5 октября недалеко от станции метро «Краснопресненская» увидел на земле четыре трупа, на Рочдельской улице еще один[186]. Журналист В. Журавлев видел одного погибшего в Капрановском переулке, пять — на Дружинниковской улице и несколько погибших в сквере перед Белым домом[187]. Трупы в сквере с тыльной стороны Белого дома видела в тот же день и Т. И. Лета[188]. «Пятого утром, — вспоминала жена погибшего 4 октября у Белого дома Владимира Александровича Ермакова Людмила Васильевна, — побежала к Дому Советов искать Володеньку. Рядом со зданием было много убитых. Почему-то они находились в оголенном по пояс состоянии»[189].

Бойцы софринской бригады, участвовавшие в прочесывании здания бывшего парламента, утверждали, что утром 5 октября вынесли 30 трупов. «Бригада наша, — поделился впечатлениями с журналистом газеты „Ситуация“ один из них, — не вылазит из горячих точек, но столько смерти в один день не видели даже ветераны спецназа»[190]. Дмитрий Викторович Савинов 5 октября, простояв около часа вблизи Дома Советов, насчитал 50 вынесенных тел погибших[191].

Вечером 4 октября подземные коммуникации Белого дома начали затапливать водой. В частности, по данным

A. A. Лапина, кипятком залили подвал восьмого подъезда[192]. «Ребята из нашей группы, — утверждала Е. Петровская, — пролезали в Белый дом 7 и 8 октября, видели плавающие трупы»[193].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.