1808 год

1808 год

17 марта 1808 г. толпы народа напали на дворец Годоя в загородной королевской резиденции Аранхуэсе. Ненавистному фавориту удалось бежать, но Карлос IV вынужден был отречься от престола в пользу Фердинанда VII. Узнав о событиях в Испании, Наполеон решил использовать их в своих целях – захватить и подчинить своей власти всю Европу, превратив ее в единую империю под своим началом. Заманив обманным путем в пограничный французский город Байонну сначала Фердинанда VII, а затем и Карлоса IV, Наполеон вынудил их обоих отречься от престола в пользу своего брата Жозефа Бонапарта.

По распоряжению Наполеона в Байонну была направлена депутация представителей испанского дворянства, духовенства, чиновников и купечества. Они составили так называемые Байоннские кортесы, которые выработали конституцию Испании. Власть переходила к Жозефу Бонапарту, провозглашалось проведение некоторых реформ. Эти реформы носили весьма умеренный характер, хотя для экономически отсталой Испании и стали известным шагом вперед: ликвидировались наиболее обременительные феодальные повинности, устранялись ограничения экономической деятельности, уничтожались внутренние таможни, вводилось единое законодательство, гласное судопроизводство, отменялись пытки. Однако в то же время инквизиция не была полностью упразднена, а провозглашенные избирательные права, по существу, оказались фикцией. В итоге гордые и свободолюбивые испанцы не приняли конституцию, навязанную иностранными захватчиками. Они ответили на французскую интервенцию всеобщей партизанской войной.

Пускай многие друзья художника Гойи встретили французов с восторгом, ведь они отменили жесточайшую цензуру и изгнали иезуитов. Но народ не собирался смиряться с иноземным владычеством. Началась жестокая партизанская война – герилья.

«…Наполеон, который – подобно всем людям своего времени – считал Испанию безжизненным трупом, был весьма неприятно поражен, убедившись, что если испанское государство мертво, то испанское общество полно жизни, и в каждой его части бьют через край силы сопротивления» [3]. В 1808 г. императорские войска с невиданной ранее жестокостью, сравнимой разве что с католическим террором Фердинанда и Изабеллы на рубеже XV–XVI вв., подавили выступление тех испанцев, которые были против вторжения.

В 1808 г., сразу после событий Гойя отправился посмотреть на руины разрушенной французами родной Сарагосы, чтобы, как сам признавался позже, удовлетворить «великий интерес, испытываемый мною к славе моей родины» [2, с. 64].

Несмотря на то что он не испытывал никакой симпатии к французам, художник остался при новом дворе – просвещенный брат императора умел ценить искусство и закрывать глаза на такие мелочи, как чьи-либо политические взгляды. Гойя был слишком знаменит и слишком значим, чтобы можно было взять и отказаться от его услуг. И живописец продолжал делать то, что положено придворному художнику, – писал портреты знати, а свой патриотический порыв сдерживал до поры до времени. Так, в 1811 г. он создает портрет Антонии Сарате, глядя на который можно заметить, что в искусстве Гойи умерла традиция парадного портрета, – на портрете перед нами женщина, живущая полной жизнью души и тела.

В 1812 г. скончалась жена художника Хосефа Гойя, урожденная Байеу. Нельзя сказать, чтобы супруги были душевно близки; однако, конечно, смерть жены не могла не повлиять на придворного живописца. Возможно, к этому времени относится начало его отношений с дальней родственницей Леокадией Вейсс, впоследствии – матерью его двоих детей (вполне вероятно, что они встретились гораздо позже). Исследователи до сих пор не могут прийти к выводу, кто изображен на женском портрете 1814 г. – Хосефа (но тогда работа, конечно, сделана до 1812 г.) или Леокадия. Художник вел уединенную жизнь, стараясь не показываться при дворе, но, несмотря на это, в 1812 г. он создает портрет английского герцога и военачальника Веллингтона, смертельного врага Жозефа Бонапарта.

Когда же французские войска после многочисленных поражений Наполеона в 1814 г. все же покинули Испанию, Гойя обратился к представителям власти с просьбой позволить ему выразить «сильнейшее желание увековечить своей кистью самые замечательные и героические подвиги наших повстанцев против тирана Европы» [2, с. 64]. Так, в 1814 г. родились полотна «Восстание на Пуэрто дель Соль 2 мая 1808 года: бой с мамелюками» и «3 мая 1808 года: расстрел повстанцев в Мадриде», а также серия офортов «Дезастрес де ла гуэрра».