ЗАПИСКИ МИХАИЛА ВАСИЛЬЕВИЧА ДАНИЛОВА, АРТИЛЛЕРИИ МАЙОРА, НАПИСАННЫЕ ИМ В 1771 ГОДУ
ЗАПИСКИ МИХАИЛА ВАСИЛЬЕВИЧА ДАНИЛОВА, АРТИЛЛЕРИИ МАЙОРА, НАПИСАННЫЕ ИМ В 1771 ГОДУ
(1722-1762)
1а В 1771 году, в апреле месяце, по причине оказавшейся в Москве прилипчивой и заразительной болезни, съехали мы из Москвы в ближнюю деревню, сельцо Семенково, Рузского уезда, расстоянием от Москвы шестьдесят верст, и жили в ней для безопасности от помянутой заразительной болезни. Живучи в деревне, в свободных мыслях и безмятежном сельском житии находясь празден, без всякого дела, возомнил я написать происшествие фамилии нашей Даниловых, а к сему моему предприятию послужила мне немало случившаяся при мне тогда копия, списанная в Герольдии из Бархатной книги (Книга есть при Герольдии 1, а потому именуется Бархатная, что переплетена в бархат; в ней, по именным указам с 191 по 199 год 2 вписаны подаваемые дворянские сказки, откуда кто произошел и фамилию свою ведет. (Здесь и далее примечания самого Данилова.)) родословия всему дворянству. Из оной копии усмотрел я, в тридцатой главе, под номером двести двенадцать, на листу пятьсот тридцать два, написано тако: “Род Мамоновых и Данила Иванова, а от них пошли Даниловы, Дмитриевы, Внуковы, выезжие из Цесарии”; в том же родословии написаны Дурные, Васильчиковы. Я, довольствуясь тем, что нашел начало происхождения фамилии Даниловой, однако будучи в том уверен, что мне никак невозможно будет довести поколения своего до начального Данила Иванова, взял достоверное мне в шестом поколении нашего рода имя Прохора, от которого поведу наш род и фамилию Даниловых. Искал я потом пособия моему предприятию у разных свойственников, требовал, но не получил никакого сведения о роде Даниловых далее, как все только мне объявляли Прохора. Сообщил мне родословие Даниловых покойный надворный советник Иван Демидович Маслов, который по женскому колену произошел от Даниловой фамилии, но весьма недостаточно: в ней он также в восходящей линии в шестой степени, или поколении, только не [283] от Прохора, а от Федора, у коего были два сына Иваны, большой и меньшой; от них род свой ведут Даниловы, наши однофамильцы. Почему и полагаю я, что Федор был Прохору одновременный, ежели не родный, то двоюродный брат: ибо снисходящая линия точно, как от Прохора, так и от Федора, показывала степень шестую до нынешних времен. Но мое намерение не состоит в том, дабы выводить всех предков моих из темноты древности. Я положил собрать и написать фамилию Даниловых не для тщеславия моего, но чтоб, наконец, от предания изустного вовсе не истребилось из памяти происхождение наших Даниловых. Многие есть дворяне, кои, несмотря на свое недостоинство, что не показали отечеству своему ни малой услуги, громко проповедуют и бесстыдно гордятся знатностью своего рода и древностью фамилии; таковым можно сказать пословицу. “Кто хвалится знатностью своего рода, а без своих заслуг, тот хвалится чужим”. Прилично сему и английский стихотворец г. Попи 3 написал в четвертом письме (Опыт о человеке, стр. 69):
Чин, титул, чести знак, царь может дать удобно.
Царь, временщик его то сделает способно.
Твой род за тысячу пусть происходит лет
И от Лукреции начало пусть ведет,
Но из толикого прапрадедов народу
Лишь теми ты свою показывай породу,
Которые в себе имели добрый дух
И удивили свет величеством заслуг.
Когда ж твой будет род старинный, но бесславный,
Не добродетельный, бездельный и злонравный,
То хоть бы он еще потопа прежде жил,
Но лучше умолчать, что он весь подлый был,
И не внушать другим, что чрез толико время
Заслуг твое отнюдь не показало племя.
Кто сам безумец, подл и в лености живет,
Того не красит род, хотя б Говард был дед.
Из сего стихосложения ясно доказывает, что от человека содеянные добрые дела и заслуги увеличивают и возвышают род и фамилию его; а фамилия, хотя б она прежде и знатная была, не может уже возвысить без достоинства человека. Один грек, увидя ученого, который был родом скиф, сказал ему от зависти, хотя затмить своею природою его учение: “Ведь ты татарин!” - “Правда, - отвечал греку философ, - что я татарин, но мой род от меня начался, а твой род тобою скончается”.
По изустному преданию наслышал я от родителя моего и от родственников, что у Прохора Данилова было [284] два сына: Савелий, Иван, и дочь Дарья; Иван скончался бездетен, дочь Дарью выдал за Милославского, а от Савелия якобы пошел наш род. Но как я, по написанию Данилова рода происхождения, получил от родственника нашего с поданной сказки (В силу именных указов государя царя и великого князя Феодора Алексеевича в 190 году и государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича с 191 по 199 год, велено в Разрядный приказ 4 подавать дворянам сказки о происхождении своей фамилии.) копию, выписанную из Герольдии (которую при сем и сообщаю), то усмотрел, что у Прохора не было сына Савелия, кроме Ивана, который бездетен и умер: значит, нашему происхождению рода быть не от Савелия, а от Василия, внучатого брата Прохора. Посему казалось бы лучше вероятию быть от сказки, в коей самое начальное происхождение Даниловых показано, нежели по словесному преданию без довольного доказательства. Оставить прапрадеда нашего имя, кажется, также сумнительно; да и прадеду моему Осипу именоваться по отечеству вместо Васильевича Савельичем причесть можно за ошибку, а не за бесчестие; почему я и преправлять не пожелал. Да и в самом списке Разрядного приказа показал Данило Иванов (от коего Даниловы свой род ведут), а по сказке показано Данило Федоров, а не Иванов сын, почему и видно, что от фамилии Даниловых была подана не одна сказка, а многие, из чего и произошло такое несходство. К тому ж и то прибавить можно, что нередко случается, одному дают после крещения имя другое, как и я был крещен Кузьмою, а после назывался Михайло.
СКАЗКА
Лета шесть тысяч шестьсот первого года (от Рождества Христова в 1093 году) прииде немец из Цесарского государства в Чернигов, муж честен, имени Индрик . 5, с двумя сыны своими, с Литвинусом да Зимондентом, и с ними пришло дружины и людей их три тысячи мужей. И крестися Индрик и дети его в Чернигове в православную христианскую веру, и нарекоша им имена: Индрика Леонтием, а сыновей его Литвинуса Костянтином, а Зимондента Федором. И от Костянтина родился сын Харитон, а Федор умре бездетен (о сем пишет в Летописце Черниговском), а от Харитона сын Карп, а от Карпа сын Юрей, а от Юрья Василий, а от Василия Федор, а от Федора дети Данила, Миколай, Василий; и от Данилы пошли Даниловы, а от [285] Миколая Дурные, а от Василия Васильчиковы. Дурные и Васильчиковы сами о родстве своем скажут. А от Данилы дети Иван да Юрей, а от Ивана Степан да Федор, а от Федора Прохор да Иван большой да Иван меньшой; а от Степана Астах да Богдан, а от Юрья сын Михайло, а от Прохора сын Иван был бездетен; а от Ивана большого сына Павел по Московскому списку . 6. А у меньшого Ивана четыре сына, Денис, Акинфей, Кирила, Степан, служит великим государем в стольниках, а у Дениса дети Афанасий да Иван, служит в стольниках же; а от Стахея Акинфей, служит по Московскому списку; а от Богдана сын Василий, а от Василия дети Василий и Кондрат, Василий служит в стольниках; а у Павла сын Григорий, служит в стольниках; а от Михаилы сын Василий, а от Василия дети Петр и Осип, а от Петра сын Евдоким, служит в стольниках; у Осипа дети Артемей да Гурей да Митрофан, Артемей да Гурей служат по Московскому списку, Митрофан служит в стольниках; у Артемея сын Михаила. А где родственники наши были у дел великих государей, и тому указ есть, наказы и жалованные грамоты. Родственники воеводами были: во 1109 году в судовом разряде воевода с Оскола да с Волуйки Степан Иванов сын Данилов, а во 1124 году Петр Прокофьев сын Данилов был на Ливнах воеводою; а служили по Московскому списку, а то свидетельство в Разряде; Денисей Данилов из Тульской чети, из приказа Большого Дворца; а Окинфей Данилов воеводою ж был в Новом Осколе, из Тульских засек, стольником и воеводою, на князь Михайлово место Звенигородского, да в Козлов стольником же и воеводою, на Васильеве место Дмитриева, полковым и осадным воеводою . 7. Да воеводами ж были Кирила, да Степан, да Артемей, да Митрофан Даниловы, из разных приказов, и о том свидетельства наказы их. Ныне по городу рода нашего Даниловых никого нет, а которые напредках родственники наши служили по городу Туле, в первой статье по выбору, а по другой статье родственникам нашим никому не бывало, и про то ведомо в Разряде в Тульских десятнях. А опричь роду нашего Даниловых, которые писаны в сей росписи выше сего, иного нет.
ПРОХОР
Прохор в свое время достоверно должен быть как богат, так и знаменит; для того что сверх оставленного сыну его Савелию (а Иван неженатый скончался) довольного имения, выдал он дочь свою Дарью Прохоровну в замужество за Милославского, в приданное за нею дал в Арзамасском уезде великие волости да подмосковное [286] село Рожай, которые до наших времен во владение переходили по наследству в род Милославских; а ныне разными случаями вышли в другие посторонние владения.
САВЕЛИЙ
Савелий более нам уже известен стал, что прадеда нашего Осипа, а его Савельева сына, отечество было у многих в фамилии нашей знаемо с почтением; он, Савелий, прадеду моему Осипу и брату его Петру был родной отец.
ОСИП И ПЕТР
Осип имел у себя сыновей, а моих дедов: Митрофана, Гурея, Артемия; а у Петра был сын Евдоким, а у Евдокима Антип, а у Антипа Анфиноген, который бездетен, засушил свою отрасль.
МИТРОФАН
Митрофан Осипович, двоюродный мой дед, чин имел стольника; я его видал, когда был еще лет восьми от роду. Он без выезда жил в той деревне, где я родился; он рассказывал про Москву, также и про свой Чигиринской (В Новой Сербии город Цыбулев, при вершине Малого Ингула; тут был прежде город Чигирин, расстоянием от крепости Елизаветы двести верст, владели им прежде запорожские казаки, но крымские татары и турки его разорили. Для защищения сего Чигирина был поход к нему от россиян неоднократно 8.) поход, из которого привез с собою сосуд деревянный (флагу) с вином. Оное вино хотя он пил и гостей потчивал, только и по смерти его остался сосуд полный, для того что толикое ж число вливали в тот сосуд вина, сколько из него выливали, почему чигиринское вино не оскудевало. Митрофан Осипович хранил его для своего тщеславленья; носил седую круглую бороду. Усадьба, где он жил, в селе Харин, преизрядная была: два сада, пруд и кругом всей усадьбы рощи, церковь в селе деревянная. Хоромы у него были высокие, на омшинниках, и снизу в верхние сени была со двора предлинная лестница; оную лестницу [287] покрывал ветвями своими превеликий, стоящий близ крыльца, широкий и густой вяз. Все его высокие и обширные с виду хоромы состояли из двух жилых горниц, через сени стоящих: в одной горнице он жил зимою, а в другой летом. Имел он дочь Анну (Митрофан Осипович был женат на двух: первая жена Матрена Максимовна Писарева, а вторая Неннила Ивановна Ильина, от оной родилась дочь Анна.), которую отдал в замужество за князя Федора Барятинского: от ней произошли князь Григорей, князь Гаврила, князь Никита, князь Александр, которые его внучата всем имением после него Митрофана наследовали. У Митрофана Осиповича была пословица юж; по тогдашнему времени у всех такая мода была или привычка, дабы в разговорах примешивать какую-нибудь ничего не значущую примолвку, например: “Не ты юж дарюку, воистину положи меня”, и прочая. Деревень за ним имелось в разных уездах душ; дом его наполнен был семействами людей дворовых, без всякой должности и работы живущих, разве за службы их он довольствовал. По тогдашнему обычаю с боярами хаживали в поход холопи, сколько принадлежит по наряду с числа душ крестьян, на конях и с своим провиантом, вместо нынешних собираемых рекрут 9; а вооружены они были только бердышами и копьями. Он никуда не езжал по гостям, да я не слыхивал, чтобы и к нему кто из соседей ровные ему дворяне езжали, а больше поп у него гость бывал. Когда ж приедет какой нахал другого приходу поп да близ живущие из мелких дворян или однодворцов, называемые Милоховы, он и таковыми, от большого уединения, гостями был доволен, и часто доходило, что поступал с ними чрезвычайно торовато. Когда прикажет подать Чигиринского вина, то значило полное удовольствие его компании; за оным напитком не забудет напомянуть все понесенные военные труды в походе, бывшем под городом Чигирином. Хотя отец мой близко его жил в одном селе (не далее ста пятидесяти сажен), только нечастое они имели между собою свидание. Причина сему была мне неизвестна, отца ли моего не было к родному дядюшке ласки, почтения и искания, или уже с обеих сторон не было любви родственной, а вкорененная вражда и ненависть. Живали при Митрофане Осиповиче внучата его, князья Барятинские, попеременно по одному, не для удовольствия деду своему в скучном его житии, но более для наблюдения следуемого им после него имения, дабы [288] дедушка их и наш не мог уделить нисколько в свой род. Скончался Митрофан Осипович около 1735 или 1736 года, пожив лет восемьдесят или более; а во все движимое и недвижимое его имение вступили внучата его, князья Барятинские, по духовной грамоте.