НЕМЕЦКАЯ ПАРТИЯ
НЕМЕЦКАЯ ПАРТИЯ
Как бы ни ужасались русские, что проходимец Бирон теперь стал вроде нового императора, а ведь начал править он неплохо!
Стоило Анне Ивановне умереть, оставив Бирона регентом при малолетнем императоре, и сразу же прекратились репрессии! Что подтверждает лишний раз: режим 1730—1740 годов правильнее было бы называть не бироновщиной, а анновщиной.
А. Черкасскому, возвращённому из Сибири еще при Анне, Бирон вернул чин камергера, позволил жить в столицах; ведь все знали, что Черкасский совершенно ни в чем не виновен, его оговорили.
В.К. Тредиаковскому он велел выдать 360 рублей из конфискованного имения Волынского; сумму, равную годовому жалованью поэта.
В 1740 году Бирон сбавил подать на 17 копеек с души.
Даже часовым, стоявшим вокруг Зимнего дворца, он ухитрился сделать что–то хорошее: велел выдавать им в мороз шубы, чтобы часовые не мерзли.
Бирона–фаворита упрекали за роскошь, введенную им в царствование Анны; Бирон–регент запрещает носить платье дороже четырех рублей аршин [44. С. 10].
Тем не менее регентом Бирон пробыл меньше месяца… 17 октября 1740 года Анна Ивановна умерла, а уже 9 ноября 1740 года Бирон арестован гвардейцами во главе с Минихом. Почему?!
В.О. Ключевский отвечает довольно просто:
«…немцы после десятилетнего господства своего при Анне, озлобившего русских, усевшись около русского престола, точно голодные кошки около горшка с кашей, и достаточно напитавшись, начали на сытом досуге грызть друг друга»
[21. С. 130].
Суть, конечно, не только в грызне немцев друг с другом. Совершенно обрусевший немец, фельдмаршал Бурхард Кристоф Миних, командир Преображенского полка, выражал вовсе не какие–то особенные «немецкие» интересы.
И вообще нет в России никаких таких «немецких интересов». Нет уже потому, что нет на свете Германии, — Германия как единое государство появится только через полтора века. Пока же Германия — конгломерат из то ли 200, то ли 300 государств — число их постоянно меняется, поэтому и посчитать–то их непросто. Относительно некоторых государств даже не очень понятно, немецкие ли они. Потому что Австрийская империя создана немецкими князьями, немцы господствуют в ней, и официальный язык Австрийской империи — немецкий. Но возникла она за пределами Священной Римской империи, и потому не все немцы считают её частью Германии… Ведь не в Англии находится большая часть Британской империи. Британские колонии в Северной Америке созданы британцами, в них господствуют английский язык и английская культура, они пока даже подчиняются Англии… но ведь это же не Англия, господа! Вот так же и немцы не уверены, что славянские и венгерские земли, завоеванные Габсбургами, — часть Германии.
На западе немецкое вроде бы княжество Лихтенштейн отказывается считать себя германским, и в нем делаются выводы об особой лихтенштейнской нации.
А в Эльзасе и Лотарингии, пограничных с Францией землях, формируется особая народность — эльзасцы, которые вовсе не считают себя немцами.
Настолько не считают, что после завоевания Эльзаса и Лотарингии Пруссией в 1871 году ведут настоящую партизанскую войну, а в 1914 году выступают на стороне Франции. В Германии одни соглашаются с тем, что существует какая–то особая эльзасская народность, другие с этим категорически не согласны, и не будем спорить, кто прав. Главное — границы Германии размыты, не всегда можно точно сказать, входит эта земля в Германию или нет.
Немцы приехали в Российскую империю из разных земель. Они были подданными разных властителей, жили в странах с разным политическим режимом. Они говорили на разных диалектах, иногда настолько разных, что выходцам из разных земель бывает легче договориться между собой по–русски, чем по–немецки. Вестфалец Остерман — иноземец для остзейца Бирона, и оба они чужаки для пруссаков Левенвольдов, принявших русское подданство.
Даже климат их родных стран очень различен; мало, общего между долгой суровой зимой острова Сааремаа и тем, что называют зимой на Дунае.
Кроме того, мы уже видели, что немцы всегда оказываются в разных придворных группировках — и всякий раз в каждой из этих группировок оказываются и русские, и немцы. Не говоря о том, что пытают, казнят и ссылают всех одинаково.
И потому я уверенно заявляю — нет в России никакой «немецкой партии»! Дело вовсе не в том, что немцы дружно захватили власть, а потом передрались из–за доставшихся богатств. Было не так.
Пётр создал систему власти, которая не могла существовать без него лично: вот первая заложенная им под государство Российское мина.
Эта мина рванула сразу после его смерти и создала благоприятные условия для другой мины: немецкого засилья. Ведь вельможи Петра передрались между собой и уничтожили друг друга.
Из–за другой мины, заложенной Петром, в высших эшелонах власти к 1730 году скопилось чересчур много немцев, и это позволило русским не обсуждать многие проблемы Российской империи и русского общества.
Репрессивный полицейский режим? А это всё Бирон, он «бироновщину» и завел.
Роскошь двора? Иллюминации и карнавалы на фоне пухнущих от голода деревень? А это иностранцам русских не жалко.
Никто не думал о будущем? А это иноземцы так решили, им же России не жалко.
Тайная канцелярия? А кто направлял руку Ушакова? Иноземцы и направляли, Ушаков только исполнял, и попробовал бы он…
В общем, готовые ответы есть на все возможные вопросы, и это опаснее всего. В смысле — опаснее для самих русских. Выдуманное ими самими «германское иго» очень удобно, чтобы не думать. И не задавать других вопросов…
Например, кем нужно быть, чтобы создать в стране фактически оккупационный режим? Режим, в котором иноземцы будут чувствовать себя комфортнее русских?
И какими дураками (а это еще мягкий эпитет) надо быть, чтобы позволить им это?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.